18.
За окном авто простирались большие, казалось, бесконечные поля. За рулём по-прежнему сидел Линч, рядом – насупившийся Итен. На заднем сидении Уна ласково гладила голову подруги, лежащей у неё на коленях.
– Обязательно было её бить? – злобно спросила жрица, не отрывая взгляда от бледного лица Лив.
– А ты хотела, чтобы мы все там сгинули? – недовольно буркнул Линч, продолжая смотреть вперёд. – Можно подумать, ты не видела, к чему шло дело.
– Ты же говорил, что её сила должна быть у Лив, – перебил бесполезные пререкания Итен, обратившись к водителю.
– Я думал, так и есть, – тот скользнул взглядом по блондину и снова уставился на дорогу. – Невозможно представить: сила жрицы в мужском теле, – на лице появилась кривая усмешка. – Иначе, как иронией, этот фокус не назовёшь.
Итен пару секунд молчал, словно осознавая сказанное, потом ещё какое-то время буравил взглядом соседа по сидению, соображая, стоит обижаться на столь явную подковырку или нет.
– Хорошо, теперь мы знаем, у кого из нас двоих талант наиболее опасен, – видимо решив, что дуться не время, заговорил он. – Что дальше? Как избавиться от преследования?
– А ты думаешь, зачем я прихватил одного из них? – вопросом на вопрос ответил Линч.
Словно отозвавшись на фразу, в багажнике что-то стукнуло.
– Он не выберется? – Итен рефлекторно обернулся на звук и столкнулся с недовольным взглядом жрицы.
– Будем надеяться, что нет, – недовольно отрезала Уна. – Об этом надо было думать прежде, чем пихать неизвестно кого в багажник! – эта шпилька уже была в адрес золотоглазого.
– А как бы ты узнала, кто за нами охотится, если бы я его оставил там? – посмотрев на неё в зеркало заднего вида, ответил Линч. – В библиотеку сходила? Или у прохожих спрашивала?
Крыть было нечем, и жрица промолчала.
– Я запечатала багажник, – проворчала она через минуту. – Но судя по тому, что произошло дома, эти, – она мотнула головой в сторону багажника, – могут проходить сквозь печати.
– А у нас есть иной способ удержать его там? – неприкрытая ирония в голосе золотоглазого вызывала раздражение у жрицы. – Нет, я, конечно, мог бы сделать сетку из разрядов. Но боюсь, тогда до самого дома мы бы толкали машину. Вся электрика полетит к чёрту, едва разряд коснётся корпуса.
В этот момент Лив очнулась. Повела невидящим взглядом, а потом, вспомнив, что произошло, резко вскочила, шарахнувшись многострадальной головой о крышу машины и снова съёживаясь.
– Ой! – вырвалось у неё, а рука сама собой потянулась потереть макушку.
– Спокойнее, Лив, – помогая ей сесть нормально, проговорила жрица. – Всё нормально.
– Ага, нормально, – поморщилась та, выпрямляясь. – Если считать нормальными головокружение и тошноту. Ты ударил меня! – зло прошипела она, обращаясь к водителю.
– Не было другого выхода, – равнодушно ответил тот, пожимая плечами.
Черноволосая сверлила яростным взглядом затылок Линча, и на лице ясно читалось желание огреть его чем-нибудь тяжёлым. Под рукой не оказалось ничего, способного отомстить за распухшую скулу, и оскорблённой гордости ничего не оставалось, кроме недовольных пофыркиваний.
– Так вы решили, куда мы едем? – вдоволь насмотревшись на стриженный затылок, спросила Лив.
– Линч везёт нас к себе, – отозвалась Уна. – Раз в том мотеле нас смогли найти, значит, в другом будет то же самое.
– У меня есть небольшой дом в соседнем городке. Снял на всякий случай, когда ты переехала сюда, – он бросил быстрый взгляд на землячку в зеркало заднего вида. – Не знал, как долго пробудешь здесь.
Она в ответ недовольно хмыкнула.
– Уверен, что там безопасно? – вмешался Итен.
– Нет, конечно, – ухмыльнулся тот. – Но, по крайней мере, там мы сможем спокойно дать отпор, не беспокоясь при этом о случайных жертвах и свидетелях. У тебя есть другое предложение?
– Нет, – задумчиво пробормотал блондин.
– Возможно, нам удастся поймать одного из преследователей и выудить хоть какую-то информацию, – выдала Лив, и трое спутников удивлённо вытаращились на неё.
– Похоже, удары по голове пошли тебе на пользу, – хмыкнул Линч.
Уна удержала подругу, дёрнувшуюся к мужчине со вполне определённой целью.
– Хватит подкалывать её, – рявкнула жрица. – Я бы посмотрела, что было бы с тобой, если бы узнал о таком даре!
С лица Линча сползла усмешка, взгляд стал тяжёлым, брови сошлись у переносицы. Девушке показалось, слова задели его за живое. И ведь правда: она совершенно ничего о нём не знает. Ни прошлого, ни настоящего… Судя по тому, что известно о детях Земли, его пробуждение наверняка не обошлось без катастрофы. Ей стало стыдно, но извинения так и не были озвучены. Она повернулась лицом к подруге и рассказала той о парне в багажнике.
Дом Линча стоял на отшибе, в приличном удалении от основной застройки. Старое, обшарпанное, одноэтажное здание больше напоминало добротный амбар, нежели жильё. Со всех сторон окружённое высокой травой, в которой легко было заблудиться, жилище идеально подходило для их целей. Линч остановил машину прямо напротив крыльца и вышел из машины. Компания последовала его примеру.
– Чувствуйте себя, как дома, – сказал золотоглазый и направился к багажнику.
Едва щёлкнул замок, крышка багажника распахнулась, и оттуда выскочил пленник. Зря он рассчитывал, что самоуверенный Линч оставит ему хоть малейший шанс на побег. Смазливая мордашка пойманного встретилась с кулаком сына Земли. Раздался стон. Напряжённое тело расслабилось и буквально стекло по заднему бамперу на землю. Итен удовлетворённо кивнул. Видимо, ботанику понравился выбранный Линчем способ угомонить парня. Уна не одобряла происходящего, но так уж вышло, что в этом мире без жестокости не прожить. Поэтому она молча взяла под руку подругу и потянула её в дом.
Внутри здание выглядело гораздо лучше. Небольшие, чистые комнаты обставлены недорогой, но качественной мебелью. Спален оказалось две, поэтому девушки заняли одну, оставив мужчинам другую. Как нельзя, кстати, оказался и подвал, в который, без капли сочувствия, Линч столкнул пойманного преследователя. Тот кубарем скатился по ступенькам и застонал, встретившись с жёстким дощатым полом. В машине он сделать этого не мог, но сейчас ничто не мешало воспользоваться даром. Золотоглазый собрал пучок серебристых потрескивающих нитей в ладонь и направил их в сторону двери в подвал. Деревянную поверхность тут же пронизали сотни тонких серебряных нитей, напоминающих паутину. Они потрескивали и шевелились, перетекая, как тончайшие ручеки.
– Я могла бы запечатать... – начала Уна, но Линч перебил.
– Не потребуется. Он – человек. Никто не сможет дотронуться до двери, не получив сильный удар током. Ему не сбежать.
Девушка кивнула. Она впервые воочию, а не по рассказам видела талант сына Земли. Он пугал, отталкивал, но в то же время манил неизвестностью. Будил любопытство. Ещё там, на дороге, жрица позволила себе пару мгновений завороженно наблюдать, как он использует способности, чтобы прогнать тьму. Сама она о таком и помыслить не могла. Насколько же сильны дети Земли, раз мужчина с лёгкостью избавился от чуждых сущностей, не прибегая к концентрации души. Но гордая и независимая, она всеми силами старалась показать, что ей всё равно, скрыть интерес и восхищение тем, что этот мужчина сумел подчинить себе столь мощную стихию.
Как только компания более-менее осмотрелась, в единственную ванную организовалась очередь. Парни, изображая джентльменов, пропустили девушек вперёд, за что те накормили их ужином, приготовленным из продуктов, купленных по дороге. За ужином сообща приняли решение отложить допрос пленника с пристрастием на завтра. Решили, что для одного дня приключений и так достаточно. В целом, вечер прошёл спокойно и без скандалов. Если забыть о томившемся в заточении пленнике, четвёрка в это время напоминала компанию друзей, выбравшихся на природу.
– Нужно его накормить, – сказала Уна, когда тарелки опустели и были вымыты, а компания сидела за столом, попивая пиво. – Снимешь защиту?
– Думаешь, стоит? – с кривой улыбкой хмыкнул Линч.
– Хватит, – отрезала жрица. – Ты уже достаточно показал, кто в доме хозяин. Голодать ему я не дам. Как ты правильно сказал: он – человек.
Уна поднялась из-за стола, положила на тарелку кусок мяса с овощами, налила в стакан сок, поставила всё на поднос и выжидающе обернулась к золотоглазому. Тот неохотно отставил бутылку на стол и поднялся. Поколдовав с подвальной дверью, отступил – электрическая паутина пропала с деревянной поверхности.
– Спуститься с тобой? – спросил он, включая свет.
– Сама справлюсь – не маленькая, – фыркнула в ответ жрица, и начала спускаться по ступенькам.
Линч усмехнулся и привалился к косяку.
– Если понадобится помощь, кричи громче, – в вдогонку девушке сквозь смех проговорил он.
Он веселился. Уна досадливо дёрнула плечом, но не обернулась. Эта его манера потешаться над ней раздражала. Казалось, этому непробиваемому человеку ни до кого нет дела. Но тогда зачем навязался им помогать? А если такое поведение – защитная реакция? Углубиться в размышления она не успела. Ступеньки закончились, и каблуки гулко стукнули по дощатому полу. Подвал – небольшой пятачок – был практически пустым. Лишь у одной из стен стоял стеллаж с какими-то коробками. Пленник сидел в углу, упираясь локтями в согнутые колени и положив лицо на ладони. Он не пошевелился, когда девушка вошла. В ярком свете лампы его волосы отливали серебром. «Прямо, как мои», – мелькнула у неё мысль. Она поставила поднос на пол и приблизилась к скрюченной фигуре.
– Я принесла поесть, – в гнетущей тишине голос прозвучал неестественно громко.
Плечи парня дрогнули. Уна видела, что он с видимым усилием поднял с ладоней голову. Опухшие, заплывшие синяками веки практически скрыли от неё тяжёлый взгляд обречённого. До встречи с кулаками Итена, а затем с мощным ударом Линча парень наверняка выглядел симпатичнее. Багровая скула раздулась до невероятных размеров. Кровь, стекавшая из рассечённой брови, практически залила распухшее веко и, свернувшись, стянула кожу. Разбитые губы опухли и выглядели накаченными коллагеном, светлые волосы слиплись и в некоторых местах казались чёрными. Видимо, спуск по лестнице и встреча с жёстким полом были не из приятных. Он тяжело, со стоном распрямил одну ногу и тут же схватился за живот. Уна вздохнула. Да, они преследовали их, помогая Тьме. Да, она не знала, что им было нужно и почему они присоединились к враждебным сущностям. Но мучить парня она точно не собиралась. Ещё не до конца изжила в себе сострадание свойственное жителям Коджитатиониса.
– Сейчас вернусь, – бросила она и поднялась наверх. Игнорируя ироничный взгляд Линча, привалившегося к косяку, спросила: – Есть аптечка в этом доме?
– В ванной, – ответил тот.
Уна взяла из ванной дезинфицирующий гель, вату и бинты и прошла на кухню. О чём-то беседующие неразлучники прервали диалог и уставились на неё.
– Как он? – спросила подруга.
– Сильно избит, – ответила Уна, наливая в глубокую миску тёплой воды.
– Жить будет, – безразлично бросил Итен.
Уна резко обернулась, чтобы посмотреть на него. Что за ерунда творится с этими двумя мужчинами? Они что, близнецы?
– У тебя совсем чувств нет?! – рявкнула на ботаника Лив.
– Интересно, почему я должен ему сочувствовать? – пожал плечами блондин. – Они сами напали на нас и не известно, чем бы всё закончилось, если бы нам не удалось дать отпор.
– Это не даёт повода терять человечность!
Подруга ещё что-то выговаривала собеседнику, но Уна больше не слушала. Взяла миску с водой и снова вернулась в подвал, сделав вид, что не замечает кривой усмешки золотоглазого, на лице которого буквально читалось: «Ну, давай, давай. Ухаживай за ним, заботься о нём, глупая курица. А когда ты отвернёшься, и он нападёт, ты не умрёшь только потому, что я рядом». Жрица подошла к пленнику, не притронувшемуся к еде и всё ещё сидевшему в том же положении. Казалось единственное, что выдавало в этом человеке жизнь – водянисто-серые глаза, шарившие по её лицу. Что он хотел увидеть? Сочувствие? Сострадание? Желание отпустить?
Девушка окунула большой комок ваты в воду и начала аккуратно смывать кровь с его лица.
– Спасибо, – хриплый дрожащий голос заставил Уну вздрогнуть.
Рука девушки замерла в паре сантиметров от его лба. Зелёные глаза встретились с серыми.
– Зачем вы преследовали нас? – спросила она.
Опухшие губы парня слегка напряглись, но мышцы лица утонули в кровавых синяках, и оно не отразило кривой улыбки. Он промолчал. Уна продолжила промывать ссадины. Его аура внушала ей смутное беспокойство. Девушка ещё ни разу не видела подобного. Людям в Отражении были свойственны светлые, но мутные оттенки. Словно яркий свет, видимый сквозь оргстекло. Жители Коджитатиониса распространяли яркий и греющий свет. Но и у тех, и других преобладал солнечный свет. У пленника же... Уне казалось, что из его ауры на неё смотрит луна. Прохладный, голубоватый оттенок. При контакте с таким свечением возникало ощущение, будто на коже появилось множество мелких прохладных капель влаги.
– Двигаться можешь? – спросила она, закончив наносить гель на его лицо.
Пленник слегка подвинулся, застонал, но пересилил себя. Стиснул зубы так, что даже через опухоль стало видно напряжённые челюсти, и кивнул.
– Сними футболку, – сказала жрица.
Пристальный взгляд серых глаз впился ей в лицо. Он ничего не ответил и не пошевелился.
– Сними, – настойчиво повторила жрица. – Я промою ссадины на теле.
Сейчас она находилась так близко, что услышала, как он скрипнул зубами.
– Я в порядке, – сквозь зубы процедил пленник. – Мне больше ничего не надо.
– Не глупи, – фыркнула она, потянувшись, чтобы схватиться за подол футболки и помочь снять, – ссадины надо промыть. Ты же не хочешь получить заражение крови.
Твёрдая мужская ладонь схватила её за запястье, не позволив коснуться одежды, взгляд проморозил насквозь.
– Я сказал, что в порядке, – повторил он. – Оставь воду. Сам промою.
Уна выпрямилась. Затёкшие на корточках ноги немного покалывало. Пленник спокойно принял помощь, когда она промывала лицо. Что за причуда? Гранитной твёрдости взгляд говорил, что он не изменит решения даже под страхом смерти. Что ж, как хочет. Она и так сделала, что могла.
– Поешь, – кивнув на поднос, ещё раз напомнив, сказала она и поднялась наверх.
Линч будто и не двигался. Стоял всё там же, сложив руки на груди.
– Всё? – спросил серьёзно, без привычной ухмылки и сарказма.
– Да, можешь закрывать, – ответила жрица.
Золотоглазый запечатал дверь, и серебряная паутина, потрескивая, снова ожила.
– Он что-нибудь сказал? – спросил Линч, повернувшись к жрице.
– Ничего полезного. Не дал снять футболку и промыть торс. Сказал, что сам. Это важно?
Мужчина задумчиво прищурился, но потом отрицательно мотнул головой. Уна устало вздохнула и в компании соотечественника вернулась на кухню. Неразлучники чуть не носом клевали.
– Я — спать, – выпалила Лив, едва жрица показалась на пороге. – Только тебя ждала. Башка раскалывается, – при этих словах черноволосая укоризненно посмотрела на Линча, как на виновника своих несчастий. – Выпью аспирин, и в постельку. Ты как?
– Чуть позже, – ответила Уна.
– Я тоже на боковую, – Итен поднялся из-за стола. – С вами точно не знаешь, во сколько и как начнётся утро. Выспавшимся я буду более полезен.
Неразлучники ушли, Линч, прихватив покинутую бутылку пива, тоже испарился. Уна прибралась и вышла на скрипучую веранду. Облокотившись на перила, она вдыхала свежий ночной воздух и наслаждалась тишиной.
– Тебе тоже этого не хватает? – раздался за спиной голос Линча, заставивший её подпрыгнуть от неожиданности.
Жрица обернулась и чуть левее увидела пару стульев слабо освещённых тусклым светом, падающим из замызганного окна. На одном из них и сидел Линч, потягивая пиво из бутылки. Она отвернулась от него, снова устремив взгляд в непроглядную темноту ночи. Отвечать не хотелось. Зачем пускать в душу того, кто совсем скоро исчезнет из жизни? Ведь он здесь только пока... Она до сих пор не знала, зачем он навязался им в попутчики. Его помощь необходима, да. Но не наоборот. Что тогда держит здесь этого бесчувственного и жестокого человека? Жестокого... Его дар и из эмпата сделает бесчувственный чурбан. Он одинок, как никто в обоих мирах. Одинок даже больше, чем я. У меня есть Лив, есть память о Ферре...а что есть у него? Шарахающиеся жители Коджитатиониса? Чужие жители Отражения? Безграничная и опасная власть над земной твердью?
– Да, не хватает, – неохотно ответила она.
– Знаешь, первое время я постоянно ошивался в лесу, – в грубом голосе слышалась усмешка, и Уна удивлённо обернулась. Она не ошиблась: тонкие губы растянула горькая улыбка.
– Я думала, ты не жалеешь, что ушёл из нашего мира.
– Я не жалею, что променял наших людей на этих, – Линч кивнул в сторону стены, за которой готовилась ко сну парочка неразлучников. – Но мне тоже не хватает того единения с окружающим миром, что было там. Ты ведь чувствуешь тоже самое?
Уна кивнула, а золотоглазый посмотрел вдаль. Туда, где в непроглядной ночной темноте тихо шелестела высокая трава.
– Здешняя природа словно отгородилась от людей в попытке защитить то, что от неё осталось, – заговорила жрица, внимательно всматриваясь в укрытое тенью лицо собеседника. – Или это люди отгородились от неё, забыв о многовековой связи между живыми существами… Два мира. Отражения. Но почему такие разные?
– Может, потому, что люди в них живут разные, – пожав плечами, ответил Линч и, залпом допив содержимое бутылки, внимательно посмотрел на неё.
– Может, – Уна решила сменить тему, которая довольно чувствительно ранила и без того вымотанную душу. – У тебя есть какой-то план? Как собираешься выпытывать у пленника необходимую информацию?
Он промолчал. В сумраке ночи бесстрастное выражение его лица казалось девушке маской, надёжно скрывающей его чувства. Уна начала ощущать нарастающее раздражение.
– Ты не отвечаешь, – её голос выдал внутреннее состояние.
– Нечего таращиться на меня, – Линч недовольно дёрнул плечом, словно скинув чью-то ладонь. – По-моему ответ вполне очевиден.
Лёгкое покалывание, напоминающее электрические разряды, пробежало по коже жрицы, приподнимая каждый волосок. А чего она хотела? Погладить пленника по голове, и он всё, как на духу, выложит? Не получится, милая. Злость не одолеть без ярости, жестокость без худшей жестокости. Но не это разве явилось причиной множества войн? Истребления народов? Может ли она позволить себе оправдывать жестокость, чтобы спасти близкого человека? Сущность жрицы противилась подобному, но человек в ней говорил, что Линч поступает правильно. А может спрятать Лив где-нибудь в тёмной пещере, подальше от цивилизации? Посадить её под замок из печатей? Тьма найдёт девушку, где бы Уна её ни спрятала. А следом за Тьмой придут и преследователи. Риск не неизбежен. И, если хочет сохранить жизнь подруге, она должна заставить себя это принять. И как можно быстрее.
– Значит, ты предлагаешь его пытать? – как ни старалась скрыть неприятие, на последнем слове голос всё-таки дрогнул.
– Я ничего не предлагаю, – он поднялся со стула и шагнул к двери. – Я собираюсь лечь спать. И тебе советую.
Ну как можно быть таким...?! Она даже мысленно не смогла подобрать слово, характеризующее Линча. Ведь он такой же, как она. Жил в Коджитатионисе, значит, должен был с кровью, с рождения впитать отвращение к жестокости, к пыткам и издевательствам. Как быстро ему удалось адаптироваться в Отражении. Словно в его жизни и не было нашего мира. Глаза слипались, мысли расползались. Перед тем, как отправиться спать, жрица совершенно чётко решила только одно. Она не позволит Линчу издеваться над пленником. Не сможет и всё тут! Даже если последствием окажется опасность, грозящая жизни подруги. Жрица никогда не станет мучить человека. И не позволит это сделать окружающим.
Отредактировано 08.11.2013г