ТАТЬЯНА ОХИТИНА - http://www.proza.ru/avtor/okhitina - ТРЕТЬЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ВОЗВРАЩЕНИЕ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Мережкин спал. Может ли быть что-нибудь интересное в том, что человек спит? Очень даже может. Ведь Мережкин спал не дома в постели, не на работе, а в кресле самолета, на высоте скольких-то там метров над землей, по дороге в Грецию.
Занесло Мережкина в самолет случайно — обычно во время отпуска он перемещался поездами (в основном по направлению к Крыму, где жила его тетка Мария Павловна, чудеснейшая женщина), но в этот раз, обвиненный одной зловредной и языкастой коллегой в беспробудном консерватизме, Мережкин махнул рукой и отправился в Грецию, а поскольку туда добираться на поезде долго и неудобно, пришлось сесть в самолет.
И вот, промучившись многочасовым ночным бдением в аэропорту, молча ужаснувшись ценами дьюти-фри, Мережкин наконец погрузил свое бренное тело на борт небольшого, но уютного самолетика и взмыл к небесам.
Пока, оставляя далеко внизу квадратики полей и редких населенных пунктов, крылатая конструкция несла его к берегам теплого моря, Мережкин видел сны. Снилась ему родная ветеринарная клиника, бывший однокурсник, а ныне начальник, Семен, любитель загружать Мережкина ночными сменами. А также сестра Семена, медсестричка Людочка, симпатичное, но весьма недалекое создание, из-за которой месяц назад случился у Мережкина разрыв с любимой девушкой Лизой. К счастью, бывшая теперь уже возлюбленная оказалась не слишком злопамятной, и согласилась присмотреть за их совместным котом. Поэтому кот Федотыч Мережкину сейчас на снился.
Также, за время пребывания в царстве Морфея, Мережкина ненадолго почтила вниманием упомянутая ранее языкастая особа по имени Белла, одобрительно кивнула и сообщила, что он, Мережкин, молодец.
На этой благостной ноте Мережкин проснулся — пришло время пристегивать ремни и идти на посадку.
Первые три дня на Эгейском море Мережкин ел, спал и купался. Остальные шесть — купался ел и спал. И ещё гулял. Регулярно, когда солнце падало за горизонт, он он выходил на главную улочку своего курортного поселка и, вливаясь в поток отдыхающих, неторопливо двигался вдоль многочисленных лавочек и таверн. И каждый раз во время прогулки он неизменно цеплялся взглядом за длинный розово-бирюзовый не то платок, не то шарф (подобную тряпицу его бывшая возлюбленная Лиза показывала ему как-то в одном из журналов).
Теперь, когда их с Лизой отношения остались в прошлом, платок был Мережкину ни к чему. Но, вопреки всякой логике, он раз за разом фиксировал его взором, и то, что всякий вечер платок неизменно пребывал на своем месте, почему-то внушал спокойствие.
На седьмой день платок исчез. Остановившись в растерянности, Мережкин долго созерцал осиротевшую стойку, словно от его взгляда пропажа должна была появиться. Но чуда не произошло.
С этого дня поиски платка стали для Мережкина смыслом жизни. Он высматривал этот пестрый кусок ткани во всех магазинчиках и на рынках. Побывал на четырех экскурсиях и съездил на прогулочном паровозике в соседний поселок. Даже девушки на пляже, любящие наматывать на себя всякие разноцветные тряпицы, не ускользнули от него внимания.
Однажды счастье Мережкину почти улыбнулось — вылезая из моря, он наткнулся на знакомую расцветку. Видя вспыхнувший интерес, обладательница платка кокетливо повела бедром, и Мережкин тут же остыл — платок на предъявленном бедре, хотя и совпадал по цвету, имел совершенно другой узор: не симпатичные абстрактные разводы, а какие-то дурацкие завитки.
Последние два дня до отъезда Мережкин провел в расстройстве (к счастью, не желудочном). Наконец, перед самым сбором чемодана, он взял наконец себя в руки и, проведя тщательный врачебный осмотр собственных чувств, решил не маяться дурью и помириться с Лизой сразу же по возвращении.
Обмотав своё разбитое сердце скотчем здравого смысла, Мережкин отправился в ближайшую сувенирную лавку: купил пару открыток с видами Греции для себя, кружку с Афиной для начальника Семена, магнит с псевдобронзовой совой для Беллы и открытку-переливашку для Людочки. Подумав, прихватил греческую консерву для кота Федотыча и, зажмурившись, решительным жестом поставил перед кассиром коробку с набором для кофе.
Греческого языка Мережкин не знал, поэтому всё, что смог понять про содержимое упаковки - это, что внутри, согласно картинке, должны находиться кружка, ложка и пакетик с молотым кофе. Лиза была настоящей кофеманкой, и Мережкин надеялся, что, при виде подарка, она даст ему хотя бы немного времени, чтобы объясниться, прежде чем выставит вон.
Вот так, лелея хрупкую надежду на примирение, Мережкин и отбыл со славного побережья Эгейского моря в родные палестины.
Проделав уже знакомый маршрут «аэропорт-небеса-аэропорт-дом», поспав пару часов для ясности мыслей, Мережкин принял контрастный душ, влил в себя две чашки эспрессо и, положив подарок в пакет подрагивающими то ли от волнения, то ли от недосыпа руками, отправился к Лизе. На часах было восемь вечера, и она должна была уже вернуться с работы.
Выйдя на улицу, Мережкин вошел в соседний подъезд, поднялся на лифте на шестой этаж и... замер под дверью, не в силах шевельнуться. Тут перед его мысленным взором снова возникла Белла и ехидно произнесла: «Мережкин, ты мужик или тряпка?» Глубоко вздохнув, Мережкин поднял руку и уже хотел нажать на кнопку звонка, но, вспомнив, что так ее и не починил, отрывисто постучал три раза, решив не испытывать судьбу. Ведь если звонок уже починен, возможно этот на-все-руки-мастер уже занял рядом с Лизой его, Мережкина, место. Сейчас, стоя на пороге, Мережкин этого знать не хотел.
Подумав, что так будет лучше, он вытащил коробку, а пакет, скомкав, засунул в карман. Точнее, попытался засунуть: пакет шуршал, упирался и полезать в карман не желал. За этой титанической борьбой и застала его открывшая дверь Лиза.
- Привет, - произнес Мережкин, вручая ей коробку, и пытаясь изобразить на лице легкую располагающую улыбку. С опаской поглядев на его физиономию, Лиза коробку взяла, но, на всякий случай, отступила на шаг назад. Затем, видимо устыдившись своей реакции, неуверенно произнесла:
- Спасибо, не стоило. Ты же знаешь, я люблю Матвея не меньше чем ты.
Сердце Мережкина упало. «Ну вот, - подумал он, пропустив окончание фразы мимо ушей, - так и думал, у неё уже кто-то есть».
А когда последние слова Лизы все-таки дошли до его сознания, камень, свалившийся с души, оказался таким огромным, что Мережкин едва не взлетел от облегчения.
Тут из недр квартиры возник вышеупомянутый Матвей, которого Мережкин называл Федотычем, и взревев, словно гидротурбина, принялся отираться о ноги Мережкина.
- Заходи, я сварю тебе кофе, - смилостивилась Лиза, глядя на кота, и отошла, пропуская Мережкина в квартиру.
Проходя на кухню, Мережкин, к своему спокойствию, убедился, что в квартире за время его отсутствия ничего не изменилось. Его вещи, правда, исчезли, но и новых, чужих, к счастью, не появилось.
Глядя, как Лиза набирает в турку воду, Мережкин присел на свой любимый стул, на котором провел семь чудесных месяцев. И, чтобы скрыть внезапно нахлынувшие эмоции, отвернулся к окну, разглядывая соседнюю многоэтажку.
Ему хотелось навеки остаться на этом стуле, любоваться дурацким видом из окна и пить Лизин кофе. Однако время шло, и пора уже было начать задуманный разговор, пока оно совсем не закончилось.
Их расставание с Лизой вышло на редкость глупым: месяц назад простодушная Людочка позвонила Мережкину и на голубом глазу поинтересовалась, встретятся ли они этой ночью. Самого Мережкина двусмысленность фразы ничуть не смутила, поскольку речь шла о предстоящем ночном дежурстве, но разговор имел несчастье происходить по громкой связи — Мережкин на момент звонка чистил рыбу, а Лиза, чтобы ему помочь, держала перед ним телефон. После того, как Мережкин ответил : «Разумеется», телефон полетел в стену.
Попытки объясниться ни к чему не привели. А утром, по возвращении из клиники, Мережкин обнаружил у дверей чемодан со своими вещами и приколотую к нему записку с единственным словом «прощай».
И вот теперь Мережкин снова сидел на знакомой кухне и, комкая мысли, пытался составить из них связную речь, чтобы преподнести ее Лизе. Речь составляться не хотела: кроме «прости» и «это была ошибка», в голову ничего не лезло.
Вот уже кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе, а Мережкин так и не мог подобрать слова, которые бы заставили открыть рот, и сдвинуть ситуацию с мертвой точки. И даже языкастая Белла, немым укором сверлящая его из глубины подсознания, ни чем не могла помочь.
Лиза тоже молчала, следя за поднимающейся кофейной пенкой.
И тут раздался грохот — увалень Матвей Федотыч, решив запрыгнуть на подоконник, свалил стоящий там мережкинский подарок.
От неожиданности Лиза и Мережкин едва ли не подскочили, бесстыжий кот и ухом не повел, устраивая пухлое тело на узкой поверхности. Отставив турку и подняв с пола коробку, Лиза наконец-то решила ее открыть. Мережкин же, возвращаясь к своим, словно склеенным паутиной мыслям, вновь отвернулся к окну.
Разговор не клеился, и Мережкин почти уже был уверен, что так и вернется домой ни с чем, как внезапно радостный возглас перебил его унылые мысли. А еще через секунду Лиза бросилась ему на шею и наверное собиралась поцеловать его в щёку, но Мережкин в этот момент повернул голову, и поцелуй получился совсем не дружеским.
- Ты запомнил! - с глазами, сияющими от восторга, воскликнула Лиза, оторвавшись наконец от мережкинских губ через добрых пять минут.
Мережкин постарался не показывать недоумения, но тут взгляд его упал на то, что Лиза держала в руке, и челюсть ветеринара громко бухнулась на пол — перед ним красовался тот самый розово-бирюзовый платок, что Мережкин разыскивал весь остаток своего отпуска.
- Ваденька, ты прости, - едва не плача воскликнула Лиза. - Эта глупая история... я не знала, как нам с тобой помириться, места себе не находила. Думала, может встречу тебя случайно или ты сам придешь... А потом подумала — наверное я просто больше тебе не нужна, что ты обо мне наверное уже и не думаешь... А ты ведь запомнил, что именно это парео я так сильно хотела, и специально для меня его нашел. Значит я тебе все-таки нужна, и ты обо мне думал?
- Конечно! - воскликнул Мережкин, силясь понять, откуда платок здесь взялся.
И тут, глядя на открытую коробку, наконец догадался, что означал окрашенный красным уголок с надписью «free» - по самому счастливому из всех жизненных обстоятельств так необходимый ему платок оказался бесплатным приложением к кофейному набору.
Этот вечер стал самым счастливым в жизни Мережкина и Лизы, а также кота Матвея Федотыча, оглашавшего громовым урчанием маленькую, уютную, пропитанную кофейным ароматом кухню. Этим же вечером, понимая, что жизнь без Лизы для него совершенно невозможна, Мережкин заполучил руку и сердце своей возлюбленной. А еще через месяц, в начале сентября, молодожены отправились в свадебное путешествие в Грецию.
Розово-бирюзовое парео Лиза прихватила с собой. А закормленный и обласканный Матвей Федотыч остался коротать полные вкусностей осенние дни с новоиспеченной тёщей Мережкина, которая специально приехала пожить с четвероногим любимцем.
Тёща оказалась заядлой кошатницей, поэтому все оказались счастливы.
(июль 2013).