Не все, что не наука, плохо. Например, любовь.
Ричард Фейнман.
Как-то трое авторов, двое из которых – доктора наук, а один из докторов – еще и с академическим званием, взялись статью написать, да не приметили, что бэконовские идолы рода человеческого рядом оказались. Они пишут, а идолы искушают:
-- Громить этих дилетантов от науки безжалостно!
-- Если не вы, то кто же защитит науку от претензий невежд?!
-- От вас, представителей истинной науки, ждут, что вы сумеете от “альтернативщиков” отмежеваться!
-- Разгромить их к тому же несложно. При вашей-то квалификации!
И они разгромили. Получилась статья “Истоки духовного кризиса” (В.Дынич, Е.Толкачев, Л.Томильчик. “Европейское время”, сентябрь 1994). Стремление разобраться в истине (т.е. в истоках кризиса) так любопытно переплетается с доводами адвокатов интереса – идолов, что стоит вчитаться, поудивляться.
“В этих условиях особую привлекательность для обывателя приобретают концепции так называемой альтернативной науки или вненаучного знания”.
Из дальнейшего изложения видно, что авторы понимают последние термины как синонимы, а это значит, что им бы следовало поставить перед “или” смысловую запятую. Но альтернативная наука (АН) – это ведь всего лишь малая часть вненаучного знания (ВНЗ). Неужели же авторы настолько пренебрежительно относятся и к тому и другому, что не затруднили себя их различать?
Подозрения подтверждаются: назвав АН и ВНЗ “на равных”, дальше они пользуются лишь термином “ВНЗ”. (Справедливости ради отмечу, что термин “АН” еще однажды встречается, но каком-то странном виде: прилагательное “альтернативная” взято в кавычки. Т.е. “их” наука не такая уж и альтернативная?).
“…ВНЗ все больше превращается в явление массовой культуры”
Почему “превращается”? Оно всегда было в значительной степени явлением массовой культуры, поскольку включает в себя и практические знания, и знание, встроенное в живую речь, и знания-ремесла. Т.е. пишется “ВНЗ”, а имеется в виду “АН”? Да, если подставить “АН”, то против этой мысли не возразишь.
Итак, авторы отождествляют АН и ВНЗ. Что же из этого следует?
“Что же касается значительной части гуманитарной интеллигенции, то она вообще в последнее время склонна воспринимать ВНЗ как фундаментальную науку высшего уровня”.
Неужели же наши гуманитарии настолько необразованны, что способны такое многообразное явление культуры, как ВНЗ, включающее и духовно-практическое знание о мире и человеке, т.е. и искусство (!), воспринимать как науку, да еще фундаментальную?!
Сопоставим две выдержки из статьи:
1. “…распространение ВНЗ принимает угрожающие, если не сказать глобальные, масштабы”.
2. “Мы исходим из того, что ВНЗ является неизбежным спутником познавательного процесса”.
Смиримся с тем, что ВНЗ – это АН, к которой добавлены астрологические прогнозы, лженаука, ну и еще разве что нехорошие принципы экологического мышления. Но ведь даже если это принять, 1. и 2. не согласуются. У нас, по-видимому, никак не больше оккультизма, астрологии, паранауки, экстрасенсорики, религиозного фанатизма, чем в других странах. У нас прежде это все было запрещено, отсюда и иллюзия угрожающих размеров “неизбежного спутника”.
Таким образом, принимая 2., об 1. уже не стоит и говорить. Как об угрозе для науки, во всяком случае.
А о чем бы стоило говорить?
О том, что для появления альтернативной науки были свои серьезные основания: традиционная наука, базирующаяся в основном на декартовских принципах, во многом себя исчерпала. Потребовались новые методы и направления исследований. И вне традиционной науки были созданы: учение В.И.Вернадского о ноосфере, гелиобиология А.Чижевского, теория космических полетов Э.Циолковского. Из недавних достижений упомянем теорию слабых экологических связей В.Казначеева (академика, работающего в альтернативной науке! Раньше такое было исключено).
Так что паранаучная оболочка (включающая альтернативную науку, научный “самотек”, догадки, прозрения, откровения) – это не угрожающий “неизбежный спутник”, а колыбель науки, ее информационный резерв. Она нужна науке не только тем, что обогащает ее результатами, принятыми ею, но и стимулирующим воздействием опровергнуть то, что считаешь неверным или неубедительно доказанным. Что не исключает варианта, когда некто, как следует вдумавшись, неубедительное осознает как убедительное – и может стать даже проводником в науку нового, еще не признанного знания.
О том, что ВНЗ – важная часть человеческой культуры, существовавшая задолго до того, как возникла наука. Что название статьи, как излишне “наукоцентристское”, следовало бы изменить. И что стоило хотя бы малейший интерес проявить к тем явлениям, о которых берешься судить.
И, наконец, о том, что об одном источнике духовного кризиса в науке все-таки можно, оказывается, говорить: в связи с подверженностью ученого люда соблазнам, ослабляющим их стремление к истине.
(Перевод с белорусского. Опубликовано в 1994 г. в газете “Навiны Беларускай акадэмii навук”).