© 2007 Роман. Королева и Фавор Автор – Прохоров Алексей Серафимович.
Глава № 5
«Мари, шотландцы всё-таки скоты».
Иосиф Бродский.
«Но коль черти в душе гнездились - Значит ангелы жили в ней».
Сергей Есенин.
КОНЧИЛ петь и почувствовал, как улыбка БЛАЖЕНного, словно маска, надетая чьей-то невидимой рукой, изменила выражение моего лица.
- Выглядишь как юродивый. Не обижайся - это комплимент. Все гении в момент озарения имели такое же лицо. Но вернёмся к бильярду.
Сторонники английской версии ссылаются на сохранившееся письмо Марии СтюАРТ к архиепископу Глазго, написанное в день её казни 17 февраля 1587 года, в котором она упоминает про свой бильярд и просит приготовить для него место в другом помещении.
Существует легенда, что привидение этой демонически красивой шотландской королевы каждую ночь после казни приходило в сопровождении какого-либо мужчины поиграть на своём бильярде.
Очевидцы узнавали в её спутниках прижизненных супругов и фаворитов её величества: первого супруга - Короля Франции Франциска; второго супруга - шотландского лорда Дарнлея; фаворита, бывшего секретарём королевы - итальянского певца Давида Риччо; фаворита, ставшего супругом - Джемса Хепбёрна, графа Босуельского, по кличке БосУЕЛ.
Граф УЕЛ многих по пути в королевское ложе, в том числе и второго супруга королевы, правда, с её согласия: королева не могла простить лорду Генри участие в убийстве своего любимчика, Певца Давида. МАРИя предчувствовала трагические для неё последствия убийства Босуелом шотландского лорда. Но чувства пылкой королевы взяли верх над политическим расчётом. Вместо того чтобы дистанцироваться от убийцы короля, влюблённая МАРИя 15 мая 1567 года сочетается с ним браком.
Последствия не замедлили сказаться. Шотландские лорды свергли королеву, заставили её подписать отречение от престола и заперли в замке на острове.
Через три с лишним столетия гениальный Русский Поэт, родившийся во времена правления своего тёзки, в одном из двадцати сонетов, посвещённых МАРИи СтюАРТ, так оценит действия шотландских лордов-протестантов: « МАРИ, шотландцы всё-таки скоты». А теперь продолжай ты. Я приказываю: подари мне наслаждение! Исполни этот СОНет!
Не успел опомниться, как начал говорить стихами, при этом почему-то изящно грассируя и слегка нараспев:
Мари, шотландцы всё-таки скоты.
В каком колене клетчатого клана
Предвиделось, что двинешься с экрана
И оживишь, как статуя, сады?
И Люксембургский, в частности? Сюды
Забрёл я как-то после ресторана
Взглянуть глазами старого барана
На новые ворота и в пруды.
Где встретил Вас. И в силу этой встречи,
И так как «всё былое ожило
В отжившем сердце», в старое жерло,
Вложив заряд классической картечи,
Я трачу, что осталось Русской речи
На Ваш анфас и матовые плечи.
- Как будто перекликается с Фёдором Ивановичем, - подумал.
- Цитирует, и не просто, а наглядно ДЕМОНстрируя, что великий и могучий Русский Язык предпочтительнее для поэтов, чем Английский. Попробуй в каком-нибудь английском предложении переставить глагол так, как это свободно и непринуждённо сделал автор сонета с глаголом «ожило». У весёлых, но экстремально непредсказуемых русских, настоящая свободная грамМАТика, а у занудно-скучных, но расСЧЁТливых англичан ограничений для поэтических импровизаций куда больше, - проговорила.
- Когда же, наконец, она перестанет рассказывать и начнёт манипулировать КИём и шариками, хотя, надо признать, от её лекций я почувствовал, как мой Коэффициент Интеллектуальности неуклонно поднимается, и не он один ожил, – подумал.
- Очень скоро ты почувствуешь, как плотно я умею держать кий и безукоризненно управлять любыми шариками. У луз моего бильярда губы упругие, направят куда надо, всё оживёт и затрепещет, как шар в сетке, после точного и глубокого попадания, - проговорила.
- Но прежде, чем начать, познакомлю тебя с другой палкой, виртуозное владение которой обеспечивает успех в игре.
- И эта палка называется кий, - подумал.
- Ты читаешь мои мысли. Совершенно верно, кий - основное «оружие» игрока. Как бы ни были хороши бильярдный стол, его освещение, шары и другие принадлежности – игра не пойдёт, если кий не в порядке, - проговорила.
- Мой ты давно привела в порядок, так и рвётся в бой. Вот, порвёт резинку на трусах, они ниспадут, и будешь давать мастер – класс голому субъекту в одних носках, да и то разных по цвету.
- Резинка обязательно порвётся, ты прав. Но всему своё время, – предсказала.
- «Время разбрасывать камни и время их собирать», - мысленно процитировал.
- Отвечу тоже цитатой: «Пусть бросит камень тот, кто сам без греха», - проговорила.
- И ведь никто не бросил. Время разбрасывать трусы и время их собирать, - подумал.
- Когда будешь собирать, не забудь их постирать, - проговорила в рифму.
- За тысячи лет до Фрейда люди понимали, что в душе каждого есть место Эросу и Танатосу, - подвела резюме.
- Расшифруй, - подумал.
- Эрос - энергия творчества и созидания, Танатос - стремление к разрушению, - проговорила.
- Значит, на одну ногу можно спокойно надеть белый носок Эроса, а на другую - чёрный Танатоса, - подумал.
- Цвета можно и поменять, но суть от этого не меняется. Это как лицевая и оборотная сторона монеты – одного без другого не бывает, - проговорила.
- Сегодня я встал с одной ноги, завтра - с другой, - подумал.
- Но ходишь всё равно на двух, ведь на одной далеко не ускачешь, - проговорила.
«Сексуальные влечения принимают участие в творчестве высших культурных, художественных и социальных ценностей человеческого духа, внося в жизнь людей такие вклады, которые следует достойным образом оценить» - цитата из старика Зигмунда, - проговорила и добавила: - Фрейд далеко не во всём был прав, но за одно я ему благодарна: он разрушил иллюзорную веру во всесилие разума - последнего бастиона человеческой гордыни, доказав, что в переднюю БЕСсознательного может войти кто угодно и когда угодно, и Демоны и Ангелы. Истинные мотивы поступков следует искать именно там. А твой вклад в лоно моего творчества я оценю достойно. Будь уверен.
«Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились –
Значит, ангелы жили в ней», – вспомнилось из Сергея Есенина.
- Приятно слышать такое авторитетное поэтическое подтверждение моим мыслям от другого Русского Гениального Поэта. Не волнуйся – у нас всё сладится и всё сбудется. Но вернёмся к бильярду. Итак, лучше всегда играть одним и тем же киём высокого качества, хорошо подогнанным по руке.
- А не наскучит? - подумал.
- Случается. Тогда я их меняю, но без потери качества, - проговорила. - Кий для русского лузного бильярда делают из сухого выдержанного дерева твёрдых пород. Лучшее – чёрное дерево, а тонкий ударный конец из - клёна. Причём, если клён будет стоять «нагнувшись», как в знаменитом стихотворении Сергея Есенина, и не выпрямится, шар покатится мимо лузы. Кий должен быть строго прямым, а игрок максимально гибким, ведь приходится делать и такие удары.
Тут она встала спиной к столу, касаясь ягодицами бортика, прогнула по- кошачьи спину, закинула за неё кий, аккуратно положила левую руку на зелень сукна перед шаром цвета слоновой кости, на руку опустила ударный конец кия и сделала плавное выверенное движение правой рукой: шар покатился, и сначала ударился о ближний длинный борт, затем о другой шар, стоящий у дальнего короткого борта рядом с правой лузой, в которую и упал, затрепыхался в сетке и успокоился.
- Вот такой абриколь «своего» в правую угловую лузу, с прогибом спины исполнила, - пошутила.
- И вуаль не помешала, - подумал.
- Это плохому танцору кое-какие шарики мешают, а я к удару готовлюсь основательно, как ты, надеюсь, успел заметить, - проговорила.
- Во время игры я её, конечно, снимаю, и не её одну. Но не отвлекай меня. Продолжим мастер – класс. На тонкий конец кия приклеивается - самым тщательным образом – круглая кожаная наклейка… - она замолчала и неожиданно продолжила, - МАРИЯ СТЮАРТ в последний день и ночь перед казнью всё делала тщательно, продумывая каждую мелочь, ни тени страха перед грядущим не отражалось на её красивом одухотворённом лице.
«Её слуги рядом - пусть когда-нибудь поведают миру, что дочь Иакова V, дочь Марии Лотарингской, та, в чьих жилах течет кровь Стюартов и Тюдоров, нашла в себе силы мужественно и непреклонно снести и самые тяжкие испытания».
Она продумала, казалось, всё, но слуги, боготворившие её, допустили маленькую оплошность - слишком слабо приклеили парик к её остриженной перед казнью голове и, когда палач СамСОН поднял за волосы отрубленную голову, чтобы показать её обезумевшей толпе, стриженная голова выпала из парика, со стуком упала на деревянные доски и, словно бильярдный шар, покатилась по ним, разбрызгивая кровь во все стороны.
«Весь мир и последующие поколения - Мария Стюарт это знает - будут взыскательно судить ее выдержку и осанку, когда, первая из венчанных королей, она склонит голову на плаху; малейшая дрожь, малейшее колебание, предательская бледность были бы в столь решительную минуту изменой ее королевскому достоинству.
На многие торжества одевалась Мария Стюарт: на коронации и крестины, на свадьбы и рыцарские игрища, на прогулки, на войну и охоту, на приемы, балы и турниры, - повсюду являясь в роскошных одеждах, зная, какой властью обладает на земле красота. Но никогда еще ни по какому поводу не одевалась она так обдуманно, как для величайшего часа своей судьбы - для смерти.
Уже за много дней и недель продумала она, должно быть, достойный ритуал своей кончины, тщательно взвесив каждую деталь. Платье за платьем перебрала она, верно, весь свой гардероб в поисках наиболее достойного наряда для столь небывалого случая; можно подумать, что и как женщина в последней вспышке кокетства хотела она оставить на все времена пример того, каким венцом совершенства должна быть королева, идущая навстречу казни.
Два часа, с шести до восьми, одевают ее прислужницы. Не как бедная грешница в убогих лохмотьях хочет она взойти на плаху. Великолепный, праздничный наряд выбирает она для своего последнего выхода, самое строгое и изысканное платье из темно-коричневого бархата, отделанное куньим мехом, со стоячим белым воротником и пышно ниспадающими рукавами. Черный шелковый плащ обрамляет это гордое великолепие, а тяжелый шлейф так длинен, что Мелвил, ее гофмейстер, должен почтительно его поддерживать. Снежно-белое вдовье покрывало овевает ее с головы до ног. Омофоры искусной работы и драгоценные четки заменяют ей светские украшения, белые сафьяновые башмачки ступают так неслышно, что звук ее шагов не нарушит бездыханную тишину в тот миг, когда она направится к эшафоту. Королева сама вынула из заветного ларя носовой платок, которым ей завяжут глаза, - прозрачное облачко тончайшего батиста, отделанное золотой каймой, должно быть, ее собственной работы. Каждая пряжка на ее платье выбрана с величайшим смыслом, каждая мелочь настроена на общее музыкальное звучание; предусмотрено и то, что ей придется на глазах у чужих мужчин скинуть перед плахой это темное великолепие.
В предвидении последней кровавой минуты Мария Стюарт надела исподнее платье пунцового шелка и приказала изготовить длинные по локоть огненного цвета перчатки, чтобы кровь, брызнувшая из-под топора, не так резко выделялась на ее одеянии. Никогда еще осужденная на смерть узница не готовилась к казни с таким изощренным искусством и сознанием своего величия» - я процитировала Стефана Цвейга, чтобы тебе легче было понять то, что сейчас произойдет,- сказала Госпожа Пиковая Дама и, неуловимым движением сняв ВУАЛЬ, бросила её на бильярд. Прозрачное облачко тончайшего батиста, отделанное золотой каймой, приобрело пунцово-красный цвет и ярким пятном легло на зелёное сукно. Такое же пунцово-красное атласное бельё осталось на Шотландской Мученице, когда по приказу палача она скинула роскошный Королевский Наряд.
- Пунцово-красная вуаль на зелёном сукне бильярда, как пятно крови на тщательно постриженном английском газоне, - подумал.
- Такого эффекта я и добивалась. Наблюдай за мной, - проговорила.
Медленно и плавно начала поворачиваться в мою сторону. Я успел оценить её «Анфас и Матовые плечи», но когда она показала своё лицо, оцепенел: передо мной было лицо молодой МАРИи СтюАРТ, которое я вчера рассматривал на репродукции, висевшей на даче у моего друга.