Я ненавидел империализм. Искренне. От всей души.
Главным империалистом был Черчилль.
Любому младенцу, начиная с ясельного возраста, были понятны его преступные замыслы.
Запечатленные на лозунге "Бомба - бяка, Черчилль - кака".
Или наоборот. За точность не ручаюсь.
У меня были к Черчиллю и личные счеты.
Как известно, он носил цилиндр, спал днем, курил сигары и непрерывно пил коньяк.
Преимущество было безусловно на моей стороне.
Прикиньте сами.
Даже клоуну не приходило в голову прикрывать макушку цилиндром.
Ему вполне хватало конуса.
Да и то - только на работе. В цирке.
Напялить на себя цилиндр мог только откровенный наглец.
Бросающий вызов всему прогрессивному человечеству.
С детства я не мог спать днем.
Сколько бы меня не заставляли.
Считал это занятие бесцельной потерей драгоценного времени.
В положении лежа я мог просмотреть таблицу футбольного чемпионата.
Или как совсем безумная затея - прочитать передовицу центральной газеты.
Наши взрослые днем вкалывали, выполняя производственный план.
Им было не до сна.
А Черчилль - отдыхал и спал.
Ему было откровенно наплевать и на утвержденный распорядок дня, и на наши планы.
Уверен, что гордыня не позволяла ему снимать цилиндр даже в постели.
Сигары - еще та песня.
Мой отец курил "Беломор-канал".
Отрава.
Сизый дым из несбывшихся надежд.
Но наш. Отечественный.
К сигарам даже он не прикасался.
Хотя вполне мог себе позволить.
На каждом углу продавались кубинские Partagas.
И бутылки рома, обернутые мешковиной.
Ром я возобновил. Через пару десятков лет.
Ямайский.
Хорошо идет.
Коньяк?
Только не «Плиска».
Десятилетний "Белый Аист" всегда вызывал уважение.
Дело было, конечно, не в коньяке, а в количестве выпитого.
Черчилль пил ящиками.
Алкоголик.
Отсюда и его империалистические замыслы.
Белая горячка - что ещё скажешь.
Финансы, сколоченные ограблением колоний, Черчилль бросил против нашей страны.
И придумал три похода Антанты.
Каждый из подлых планов бесславно провалился.
Я знал почему и готов был в деталях рассказывать об этих поражениях окружающим.
Особенно девушкам.
Одна из них, видимо очарованная моей политической пассионарностью, пригласила меня к себе домой.
На индивидуальный семинар.
Предупредив, что родителей не будет.
Конечно, я появился в ее квартире.
В благородном деле всегда нужны твердые сторонники.
Родители и вправду ушли.
Но был брат. Ученик пятого класса.
Из тех, кто сразу берет быка за рога.
Пионер дал обещание, что тоже может удалиться, если я решу ему задачи по алгебре на неделю вперед.
На задачи ушло полчаса. Мальчик не торопился.
Пришлось напомнить пионеру о его честном слове.
Брат уточнил, что хочет провести время культурно.
Чего никак не достичь без двух рублей.
На игральные автоматы, кино, мороженое, газированную воду с сиропом Крюшон и бутерброды.
Я посмотрел на девушку.
Оркестр Буденного призывно громыхал фанфарами.
Дело того стоило. Пришлось раскошелиться.
Семинар прошел роскошно.
Антанта была повержена до последних деталей.
Хотя некоторые из них пришлось повторять и уточнять.
Черчилль, завистливо свернув свой цилиндр набекрень, продолжал гнусно дымить и пить по-черному.
Победным маршем прозвучало предложение прийти опять.
Для изучения четвертого, пятого и шестого походов Антанты.
Перед подъездом на деревянных ящиках сидели мальчики-пионеры и обсуждали подвиг Павлика Морозова, бесплатно заложившего всю свою семью.
Павлик явно не пользовался симпатией у этой компании.
Самый мелкий из пацанов поднялся и неожиданно пошел за мной.
Уже на улице он предложил: "У меня тоже есть сестра. Замужем. Муж плавает. Я гуляю недорого - один рубль."
Черчилль торжествовал.
Я потерпел полное поражение.
Из окна на первом этаже нёсся голос Высоцкого -
"Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году".
Никогда, никогда в жизни мне не потянуть шестого похода Антанты...