«Мне кажется, вот маску я сниму…» – незабываемые слова из известной всем песни. Однако, сия сентенция завершается выводом о невозможности порвать порочный круг, о смирении и довольствовании своей ролью: «Да, арлекин я, видно, неплохой».
Как часто мы говорим о лицемерии окружающих, о веригах связывающих нас «правил чужой игры». Набила оскомину фраза, как мячик бросаемая в мишень нашего болезного нутра кем–либо из друзей: «– Будь собой, чёрт возьми!». Ах, было бы всё так просто… И вообще – что такое «собой»? Вот я, значит, саморефлексирую, пытаюсь на себя взглянуть со стороны, смотрю сквозь увеличительное стекло: «Вот здесь я поступил так–то, а там – эдак, а в иной ситуации и вообще…» И при всём при том – это всё Я, такой разный и противоречивый. Помните фильм «Покровские ворота»? «– Ах, я вся такая противоречивая!». Чем дольше смотрим – тем больше задумываемся – как бы не утратить самоидентичность, не потерять себя, проще говоря. А это всё работают простые и логичные психологические законы, по которым, с одной стороны – личность стремится к целостности, а с другой – к адаптации в обществе, приобретаемой зачастую через конформность поведения, то есть, через приспособленчество.
Возникает вопрос: «О какой это личности вы?». Традиционно, и в первую очередь – в литературе Личностью принято называть яркую индивидуальность, как раз–таки человека цельного. А вот как бы и не так! В психологии – «котлеты – отдельно, муха – отдельно». Понятия индивидуальности и личности не совпадают, а зачастую прямо противоположны. Индивидуальность – она и в Африке – индивидуальность. Это всё только твоё, построенное на основе неповторимого твоего опыта проживания этой одноразовой жизни, самопознания и внутренней работы. Людей с чрезмерно развитой индивидуальностью, если в норме, конечно – называют интровертами. Если не в норме – чудаками, а то и похлеще… А вот личность… Она ведь родственна слову «личина». Вот это и есть те самые «оболочки души», её костюмы и маски, в которых мы приходим на всеобщий карнавал социальной жизни, наши социальные роли и способы взаимодействия с окружением. Личность – это Ты для других.
«Кто он?» – «Да он никто». В новорусские времена социальная статусность ценится куда как круче, чем какая–то вшивенькая индивидуальность. Индивидуальность и разглядеть некогда, не то что носиться с ней, как с писаной торбой… Помните, как нас учили «Человек – это целый мир, микрокосм…». А сейчас: «Ты не такой как все, ты работаешь в офисе». А все – это кто такие, и где они работают? Вот тебе и критерии новой индивидуальности. Смешно и грустно. Грустно и уже не смешно.
С декартовских времён в нас взращивался культурой «гуманистический тип человека». То есть, чтобы считаться идеальным человеком, ты должен был обладать обширными знаниями и умениями – в науках, искусствах, ремесле, а вдобавок – быть приличным семьянином и гражданином. В наше время либеральных ценностей всё это – старомодные излишества. «Не хуже других» – вот лозунг сегодняшнего дня. Это значит – стремление к материальному достатку, карьерному росту, высокому профессионализму в узкой области – ценой культивирования пустыни в эрудиции, духовной жизни, не актуальных на сей момент знаниях и навыках. Главное – чтоб гамбургер был посочнее, не задумываясь о том, что благополучие развитых стран возрастает на костях голодного третьего мира.
Если раньше развитость личности мерилась многообразием социальных ролей, то сейчас исподволь внушается идея соответствия месту шпунтика в сложном экономическом и социальном механизме. И это – не в первый раз. На ум приходят ассоциации с победоносными 30–ми в СССР, Маоистским Китаем, становлением Израиля… Да и в демократии заокеанского брата всё разложено по полочкам.
В жёстко структурированном мире с подавлением индивидуальности для реализации остаются лишь стратегии социальных масок, часто почти неотделимых от лица.
Вот, к примеру, несколько масок–стратегий, позволяющих преуспеть или сделать карьеру на производстве.
Маска «Обещалкин» - весьма применима на ответственных должностях, на конкурсах руководства предприятий, в предвыборных компаниях, при создании общественных организаций, нуждающихся в финансовой поддержке. Роль кратковременная, поскольку до наступления часа Х выполнения стратегически важных обещаний нужно ещё успеть смыться или иным образом избегнуть ответственности. Что обещать – зависит от электората, доверившегося тебе. «Золотых гор» обещать не стоит, это порождает скепсис сразу и надолго. А лучше - серьёзно и деловито обещать того насущного, чего ждали долгие годы (возможно, что часть проблем решится сама собой за время вашего чуткого руководства). В отличие от обещаний на конкурсах управленцев, в политических предвыборных компаниях обещания менее специфичны. В этих обещаниях главное – убедить сильных в гарантии их свобод, а слабых – в гарантии социальной поддержки. И, конечно же, любой профессиональный «обещалкин» должен начинать предлагаемую программу с пунктов, на которых «засыпался», а лучше – скандально «засыпался», предшественник. Ну, и побольше обещаний чего-то элементерного, но значимого, например: «Мы добьёмся того, что в годы нашего правления плата за воздух взыматься не будет!».
Маска «Дурачок». К примеру, попался тебе авторитарный и до ужаса честолюбивый начальник. И тебе чего–то от него надо, в смысле снисхождений, протекций, и даже – карьерного роста. Внося свои предложения, исполняя ответственную работу, ты должен создать полную иллюзию того, что без чуткого руководства шефа дело не сдвинулось бы с мёртвой точки, а ты – эдакий недотёпа, никогда и не подошёл бы к решению проблемы. Причём, это не должен быть наивный подхалимаж и лесть, хотя с некоторыми «прокатывает» и это. Нет, всё нужно подавать более тонко, а работу делать как можно более ответственно и грамотно. Когда шеф раздует своё эго до неимоверности, компенсируясь на твой счёт, в самый ответственный момент ты должен, якобы случайно, оставить его один на один с проблемой. Тут свершается катарсис. Несмотря на внешнее презрение к тебе, в глубине души шеф начинает осознавать, что он без тебя как без рук. Он всячески гонит от себя подобные мысли, однако после этого возможны стратегии удержания тебя, как ценного работника, поощрения, выдвижения, и т.п. Ну, в случае, если ты в самый–самый последний момент придешь к нему на помощь, и не кинешь злобно фирму, переметнувшись в другую, на более высокую и оплачиваемую должность.
Маска "Правая рука" – это в чём–то противоположность предыдущей личины. В данном случае подчинённый постоянно вертится на глазах у шефа, создаёт видимость кипучей деятельности. Однако компетенция его поверхностна, а внешне блестящие результаты часто достигаются за счёт манипулятивного "подсасывания мозгов" других членов коллектива, использования плодов труда менее бойких соратников. Такая стратегия эффективна при шефе–затворнике, самоуглублённом, дистанцированном от коллектива руководителе, а также – коллективе наёмных работников, зачастую малознакомых между собой. Манипулятор фактически завязывает все коммуникативные нити "начальник – подчинённые" на себя. Лицемер получает двойную выгоду – с одной стороны это возможность в любой момент подать себя в выгодном свете, "выслужиться", с другой – контролируя информацию, идущую снизу, от "народа", и сверху – от шефа, он имеет реальную власть в фирме. Стратегия рассчитана не на долгое время – до повышения (в утяжелённом, более подлом варианте – до «подсидки» шефа).
Костюм представителя конторы «Рога и копыта» был актуален всегда. Эту маску можно назвать «Мистер Блеф», а рекомендуется она в первую очередь начинающим бизнесменам и метящим на хорошие места в госучреждениях. Наиболее важные детали экипировки «Мистера Блефа» - костюм в натуральном смысле этого слова и «костюм» информационный. На последние кровные (или взятые в долг) деньги покупается безупречный наряд, соответствующий роли и среде, главное здесь – не переиграть, чтобы потенциальных партнёров и коллег не смутила нарочитость наряда. Информационный «костюм» сшивается из лоскутков – книжная, газетная информация, бытовая информация о «среде внедрения» - всё идёт в счёт. Затем – накопление словарика имён, известных в этой сфере, также – просто влиятельных людей, чьи имена на слуху. Кроме этого важны и другие словесные маркёры – излюбленные темы сплетен, названия мест времяпровождения, популярные здесь хобби и т.п. То есть, всё, что касается образа жизни намеченного круга. тут тоже следует быть очень внимательным. К примеру, когда человек. претендующий на роль «доктора психологии» и работу в ВУЗе в качестве близкого друга называет Павла Глобу, это невольно настораживает.
И хотя образ Остапа Ибрагимовича Бендера прочно запечатлён в народном сознании гением Ильфа и Петрова, наивность российского жителя не иссякает, как и вера в чудо.
Масок, скрывающих истинные мотивы деятельности, достаточно много. И кажется, что даже сам носитель маскарадного костюма не всегда осознаёт свои настоящие намерения … Помните историю о волшебной комнате из повести Стругацких «Пикник на обочине»? Человек истово просит исцелить близких, а, соответственно нутру своему, получает… сундук денег. Показательна в этом смысле маска «Миссионер» (её же разновидность – «Целитель»). В этом случае важен блеск в глазах, идея, носитель должен сам до донышка верить в то, что вещает. Ну, почти до самого донышка – чтобы оставалось место для некоторого мало осознаваемого скепсиса («почему бы на этом не делать деньги») и рациональных стратегий («как на этом можно сделать деньги»). Но это – прятать даже от себя – ведь иначе не внушишь доверия своим ученикам, или же исцеляемым больным, что зачастую одно и то же. А целей у таких учителей-лекарей – уйма. Ну, во-первых, деньги, но это – вульгарно. Куда круче сам голый принцип власти – «почувствуй себя Богом». Зачастую это просто возможность наращивать социальные связи и жить в своё удовольствие – ездить в Индию и на Тибет представителем какой-либо общины, за их, разумеется, деньги… А возвратившись – «пролечивать» уши и кошельки соотечественников. Вариант подобного «духовного туризма» с последующим открытием магазинчика экзотических благовоний и лечебных трав, без объявления себя Миссией, – наиболее безобидный.
Спрос рождает предложение. Эпоха выводит на сцену своих героев. Определённый деловой и конторский уклад, способы ведения дел – всё это расставляет акценты и приоритеты в социальных стратегиях и ролях. Эпоха без идеалогии и идеалов – и карнавальные костюмы соответствующие… Насколько жестко срастаются с лицом наши маски, если приз на маскараде – благополучие, а открытость под натиском социальных бурь уязвима, беззащитна? Может, отмечая про себя, что всё - игра и «контролируемая глупость» (как говаривал Карлос Кастанеда), не забывать о чём-то главном и настоящем? Не морали и альтруизма ради, в первую очередь – ради себя, того самого, который спросил однажды: «Мам, а для чего мы живём?».