Деточка, помнишь, как на прошлую Пасху мы с тобой потеряли твой беленький носочек? До этого дня оба маленьких матерчатых футлярчика для твоих милых ножек тихо жили себе в своем буковом шкафу, чтобы исправно предохранять тебя от простуды. А потом один из них тихо пропал. Просто, встав утром, ты не нашла его на своем месте. Не на своем месте его в такой же мере не оказалось. Его не было даже в моем жилетном кармане, хоть я и отчаянный фетишист. Что ж, ты надела другие носочки – розовые, с желтым рисунком, изображающим цветок, скорее всего, - лилию. А тот второй, беленький, лежал такой одинокий, - один-одинешенек во всем свете. Тебе стало безумно жаль сиротку: ты сказала, что он теперь совсем как мертвенький, и никому не нужный. И брильянтовые слезки катились по бархатным щечкам. А мне было безумно жаль плачущую крошку, мою маленькую Маркизу. Дрожащими от умиления губами, я собирал соленые капельки на ее пушистых ресницах.
Потом мы похоронили одинокого малыша в маленьком бумажном гробике из газетного листа в недрах мусорного ведра. Я спел тебе «Марсельезу», и рассказывал о волшебной стране – Носочьем Рае, где обретаются души заблудших носочков. Ты, наконец-то, рассмеялась, и мы спустились вместе позавтракать у бельгийца, на углу улицы.
И, веришь ли, деточка, ампер моей лампочки, пух моей шапочки, радость моя, - я нашел потерянный белый носочек. Да, да – именно его, таинственно пропавшего, безвременно почившего! Я вижу, как изогнулись от удивления твои изящные брови, как приоткрылся прелестный ротик, но слушай дальше, кроха.
Самое удивительное – он оказался (где бы ты думала?) – в томике Франца Кафки, - не правда ли, блестящий образчик абсурдизма (Боже! Боже! Боже! Как чудесно ты смеешься – уже только ради этого стоило его туда засунуть!).
Да, он был там, на сто двадцать седьмой странице, вместо закладки, такой же беленький, с маленькой вытянувшейся петелькой на пятке. А, впрочем, я тебе сейчас покажу… Моя маленькая Маркиза, я, все-таки, однозначно без ума от тебя. Знаешь, что я хочу предложить тебе, мой сексапильный ангелочек, - ведь этот беленький малыш так же одинок, как его брат-близнец на прошлую Пасху. Давай же, милая детка, похороним и этого несчастного сиротку. Пусть оба братика встретятся в неведомом Носочьем Раю. Я спою тебе «Марсельезу», а затем мы, мой ангелоподобный бесенок, спустимся вниз к бельгийцу, и позавтракаем, точь-в-точь как на прошлую Пасху…