Там, наверху, очень неуютно...
Нью-Йорк, однако, разочаровал. Он вовсе не был той "землей обетованной", куда она так стремилась. И встреча с любимым отцом оказалась совсем не такой теплой, как она представляла.
Нет, она по-прежнему его любила и была ему безумно рада. Но эта женщина! Новая жена отца! Её, Марии, мачеха! Где было взять сил, чтобы терпеть ее? Ей, видите ли, не понравилось Мариино пение! Да что она в этом понимает? Конечно, незачем было разбивать пластинку на ее голове. Вышло очень некрасиво. Но что сделано, то сделано. И вообще… какое ей дело до мачехи? Нечего о ней больше думать, надо петь. Только в этом ее жизнь!
Два года провела Калагеропулос в Америке. Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорк…
В "Метрополитен Опера" ей предложили петь ведущие партии в "Фиделио" и " Мадам Баттерфляй". Но от последней она отказалась сразу. Ну какая из нее Баттерфляй при весе в 100 кг? Да и сама роль, честно говоря, ее не очень привлекала.
В Нью-Йорке Марии предлагают контракт на выступления в Вероне. И вот через 2 года после своего отчаянного поступка она снова в Европе.
В Вероне она знакомится со знаменитым маэстро Туллио Серафином. Дирижер восхищен ее голосом, ее драматическим талантом. Он приглашает ее на роли в Венецию, Флоренцию, Турин. Он не жалеет времени на то, чтобы учить ее и помогать ей.
Марии хорошо в Италии. И она решает остаться здесь. У нее даже появляется постоянный поклонник - Джовани Батиста Менегини, богатый итальянский промышленник и страстный любитель оперы. Он заботится о ней, как о дочери, дарит цветы и милые сувениры, балует вкусными конфетами, а после спектаклей водит в дорогие рестораны. И не позволяет себе никаких вольностей. Марии это приятно.
Что еще ей нужно? В конце концов, не замуж же за него идти! А почему, собственно, не замуж? Он богат, холост. Это ничего, что на 30 лет старше ее. Возраст - не самое главное в жизни. К тому же он нравится Марии.
И однажды она огорошивает Батисту своей детской прямотой:
- Нас всюду видят вместе!
- Ну и что же?
- А то, что ты меня компрометируешь. Или женись на мне, или перестань за мной ухаживать.
Жениться? Он об этом как-то не думал. А почему бы и нет? Во-первых, жена - певица такого класса, как Мария, весьма скоро будет приносить немалую прибыль, если взяться за дело с умом. А уж ему-то деловой хватки не занимать. Во-вторых, она ему даже нравится: улыбчивая, милая, неизбалованная, серьезно относится к браку, к семье.
И Менегини не стал откладывать дело в долгий ящик. 3 апреля 1949 г. он повел Марию Калагеропулос под венец в маленькой католической церквушке св. Филиппа в Вероне, хотя Мария и принадлежала к Греческой ортодоксальной церкви. Впоследствии это обстоятельство сыграло с ней злую шутку. Через 11 лет католическая церковь откажет ей в разводе с Менегини. И от этого жизнь Марии сложится совсем не так, как она этого хотела.
Родственникам Джовани Батиста сообщил об этом событии за 3 часа до венчания, предвидя, что женитьба на Марии вызовет у них протест. Потому что невеста слишком толста. Потому что она бедна. Потому что она певица и наверняка ведет богемный образ жизни. Нет, не такая жена нужна миллионеру!
По правде говоря, Батисте было наплевать, что думают его милые родственнички вместе с будущей тещей, этим гренадером в юбке! Родственникам он отдаст все свои 37 фабрик. "Берите, я остаюсь с Марией!" – скажет он им. Теща со временем привыкнет, а сам он после свадьбы займется делами жены. А ее полнота - это не смертельно. Фигура подождет. Вот после гастролей в Аргентине можно будет подумать и о фигуре. И очень здорово, что у Марии такие серьезные представления о семейной жизни, можно даже сказать, старомодные. Не то, что у всех этих тонюсеньких певичек.
Мария не любила Менегини. Но она очень хотела стабильности, хотела иметь возможность заниматься только пением. Для нее было очень важно, чтобы мир был абсолютно предсказуем, иначе она терялась. И Менегини дал ей все это. Он стал для нее всем - отцом, менеджером, руководителем, нянькой, секретарем, мужем. Он полностью освободил ее от всего, что не касалось напрямую ее божественного голоса, и как мог защищал от досужих журналистов. А голосу Марии не было равных ни тогда, ни потом.
Есть мнение, что она вышла за Джовани Батиста, чтобы изжить комплекс Электры. Кто знает, кто знает….
Через несколько часов после венчания счастливая новобрачная отправилась на трехмесячные гастроли в Буэнос-Айрэс.
И началось восхождение на вершину:
1950г. - Ла Скала.
1951 г. - Ковент Гарден.
1956-58 г.г. - Метрополитен Опера.
Мария блистает. Её репертуар огромен. И она уже не Мария Калагеропулос. Теперь она Мария Каллас. Такое сокращение придумал для ее длинной фамилии Менегини.
Но голос голосом, а полнота начала мешать карьере. Первый укол по самолюбию был нанесен, когда ей предложили спеть партию Тоски вместо заболевшей ведущей певицы Афинской национальной оперы. Стоя за кулисами, она слышит, как чей-то противный ядовитый голос за спиной сказал:
- И эта слониха будет петь Тоску?
За свое хамство обидчик расплатился кровью, которая хлестала из его разбитого носа, узнавшего силу Марииного кулака. И неважно, что на сцену она вышла с темным пятном под глазом (гримеры так и не смогли затушевать синяк). Важно, что постояла за свою честь певицы, да и просто женщины.
Это был первый публичный скандал. Дальше они сыпались как из рога изобилия, хотя и по другим поводам.
Намеки на ее полноту звучали неоднократно, но пока устно. А в 1952 году, после того, как она пела Норму в "Королевской опере" Ковент Гардена в Лондоне, пресса начала в открытую издеваться над ее огромными размерами и весом. Один критик написал даже, что у нее ноги, как у слона. Это уже был не укол, а весомый удар по самолюбию.
Всегда решительная, не признающая полумер, Мария и в борьбе со своим весом не ограничилась диетами, а применила весьма опасный, требующий большого мужества способ.
Говорят, что ноги были самой уязвимой частью Марии. И она очень переживала, что из-за недостаточно красивых ног не может носить короткие юбки.
А еще говорят, что именно по этой причине она так и не спела партию Кармен в опере. И свой отказ объясняла тем, что "скакать в кабаре" и "показывать ноги" ниже ее достоинства.
Но мало ли кто что говорит! Про ноги царицы Савской тоже разное говорили, даже легенды сочинялись. И что? Кто помнит имена этих сочинителей? А царицу помнят, и не только из-за ее ног. Разве не так?