Он съёжившись уставился на небо.
Был октябрь, но холод зимним был.
Грела сердце, спутница надежда.
Ею греясь, он десять лет прожил.
На что надеялся этот странный узник,
Ведь позади, всё было сожжено.
А впереди, холодная пустыня.
Ему идти, было суждено.
За то что сжёг, был поражён проказой,
Которая съедала его плоть.
Он в храме батюшкой, был елеем помазан,
Как в прошлый, так и в этот год.
Но разве мог, спасти его священник,
Коль Божью заповедь он часто нарушал.
Исповедуясь, он в милость Божью верил.
И батюшка с любовью причащал.
Настал тот день, когда был срок закончен.
Перекрестившись пошёл он за забор.
Он на коленях, стоял глубокой ночью.
С Богом у него был разговор.
Просил прощенья он, что выбрал жизнью пропасть.
Спускаясь в глубь, её он познавал.
Хоть и терзала, несмолкающая совесть,
На самом дне, той бездны побывал.
И слёзы горькие, с глаз его стекали.
Любил он Бога, при этом согрешал.
А на утро, в холодную пустыню,
Срок отбыв, он медленно шагал.
В пустыне той, невидимые люди,
Не видели невидимых людей.
И сколько б не стучался к людям в двери,
Не открыл ему никто своих дверей.
И стал он в жизни, невидимою тенью.
От болезней, ночью он стонал.
Иногда, он крал в торговых лавках.
Иногда, с блудницей ночевал.