Мы забыли, как должен выглядеть парламент…
…
Вот и прошло двадцать лет, как кончилась советская власть. Двадцть лет с тех дней, когда в центре Москвы, в прямом эфире мировых телеканалов, верные президенту войска расстреляли последний оплот советской власти, вместе с его защитниками, депутатами, и подвернувшимися под руку зеваками.
Вслед за тем, страна необратимо изменилась. И я не хочу сейчас рассуждать, какие из этих изменений были к лучшему, а какие стали ужасны. Думаю, произошедшие события дали нам материал на сотни диссертаций и тысячи книг, ни одна из которых еще не написана. Видимо, должны пройти годы.
Еще меньше мне хотелось судить о том, кто был прав, а кто виноват, потому что в реальной истории нет ни тех ни других. Есть факты, изменить которые не под силу никому. И есть современный мир, и современная Россия, обязанная своими нынешними бедами, особенностями и нравами тем далеким дням.
Но, прошлое находится в прошлом.
…
Говорят, что о покойнике – или ничего, или только хорошее. Я думаю иначе, но, вспоминая навсегда ушедшую советскую власть, начну с хорошего. С того светлого и прекрасного, что она оставила в наших сердцах. Вернее с того, что она могла оставить, но все вышло совсем иначе. И это настоящая трагедия.
Я хочу вспомнить, как мы ощущали себя частью чего-то очень правильного и важного. Вспомнить о великом космическом проекте, равного которому не было на земле. О проекте создания нового мира, нового общества, и нового человека. О мечте, подобной мечте о полете и фантазии о бессмертии.
Мы чувствовали себя сопричастными к лучшему, что есть на планете, были наследниками величайших умов человечества, мечтавших о светлом будущем, и приближавших его своим трудом. Мы мнили себя их продолжателями, завершающими собой великую лестницу эволюции духа, интеллекта и добра.
Но мы ошибались.
…
Сегодня мы живем в мире, где каждый волен сам выбирать проект, частью которого он хотел бы себя ощущать. В мире, где нет общей для всех мечты. В мире, где каждый сам создает фантазии, и сам отвечает за то, куда они его приведут. Но вышло так, что большинство предпочло обходиться без мечты.
Вместе с мечтой, мы выбросили и все то, к чему она нас обязывала. Доброжелательность к соседу и заботу о ближнем. Стремление жить не по лжи и говорить правду в глаза. Умение преодолевать трудности и жертвовать собой. И наконец, чувство всепланетного братства, и радость одной большой семьи.
Хватило считанных лет, что бы забыть то великое стремление ввысь, то притяжение космических далей, что заставляло с мечтой смотреть в раскинувшееся над головой звездное небо. Миллионы людей отвергли науку, впав в средневековое мракобесие. Они верят в гороскопы и хотят преследовать ведьм.
Им кажется, что это духовный рост.
…
Мы продали право первородства за чечевичную похлебку. Променяли славу первых в космосе и первых в науке, на временное благополучие муравьев, копошащихся вокруг нефтяной трубы. Вот только, что мы будем делать, когда закончится нефть… Потому что, за эти два десятилетия не создано ничего.
Мы взяли все худшее, что было в советской системе и советской ментальности, и отвергли все лучшее, что в ней было. Взяли чинопочитание и ложь, и отвергли дома пионеров и станции юных техников. Унаследовали огромный военно-промышленный комплекс, и разрушили фундаментальную науку.
И это значит, что все было ложью. Великая мечта и идеалы всеобщего братства, дружба, самопожертвование и интернационализм, были лишь блестящей оберткой, прикрывающей древнюю жуть. И за красивыми словами прятался безжалостный и бесчеловечный строй, убивавший все лучшее в людях.
Иначе мы бы не стали такими.
…
Я не знаю, кто был прав, а кто виноват. Но я знаю одно. Если бы победили другие, все оказалось бы намного хуже. И для вас, и лично для меня. Если бы сторонники верховного совета взяли верх, то многие из нас, ныне благополучно сидящих в мягких креслах, и рассуждающих о судьбах мира, были бы мертвы.
Другие очутились бы в эмиграции, без всякого шанса вернуться домой в ближайшие несколько десятков лет. Третьи бы сейчас вышли из тюрем и лагерей, отбыв срок за предательство родины, клевету на советский строй, и частнопредпринимательскую деятельность, и не узнали бы своей страны.
Поэтому, я не жалею о прошедшем. История, это кровавая и грязная вещь. Она совсем не похожа на картинки из книг. Не существует возможности делать историю, оставаясь белым и пушистым. Я жалею лишь об одном. Я жалею, что меня не было в одном из танков, что расстреляли тогда советскую власть.
Вот только мишень еще на прежнем месте...
…