я, увы, не рисую давно на холодном песке,
и песок на себе отпечатки моих подошв не рисует.
только тот, кто поет, кто плывет, только тот, кто рискует
улыбнется, смотря на себя с сединой на виске.
мы чертовски привыкли смеяться, идя в пустоте.
в пустоте, если вдруг не смеяться, то тут же исчезнешь
мне не страшно исчезнуть, уйти как невидимый дервиш.
страшно только прощаться, рукой прикоснувшись к тебе.
если время состарит меня, превращая в туман
все что пело во мне, что кричало, звало, улыбалось.
я, рыдая, по буквам, все то, что тобой называлось
на страницы рассыплю, теряя остатки ума.
и прощаясь, завесив любого себя в зеркалах,
буду чопорно краток, смотря на большие гардины.
а в груди, чуть левее недвижной её середины
улетучится жизнь, тихим блеском в застывших глазах.