Слушай, па, я вчера уснула и не дослушала твою сказку. - Юлька полезла под одеяло.
- А на каком месте? - спросил я дочку, желая скорее проверить, что она вообще запомнила.
- На том месте, когда наступила ночь и стало страшно и YULA стала подглядывать Юркин сон. Па, а это ты про нашего соседского Юрку рассказываешь?
- Может быть.
- A YULA - это я?
- Может быть.
- Что ты заладил: «Может быть, может быть»... Ну конечно это я. Ну давай, рассказывай дальше.
- Дальше я пропущу несколько лет.
- Почему?
- За эти несколько лет Юрка подрос. И стал высоким и стройным юношей.
- A YULA?
- Она тоже изменилась. То есть внешне она конечно не изменилась, была все таким же шариком, а вот внутри неё происходили колоссальные перемены.
Всё-таки Юра был удивительным парнем. И хотя он повзрослел, возмужал и стал студентом престижного питерского университета, в душе он оставался все таким же чистым, наивным и доверчивым мальчишкой. Но самое удивительное: он так и не расстался со своим шариком, не остыл к нему, не забросил его в дальний ящик стола, как надоевшую игрушку. Напротив, стал еще бережней к нему относиться, не расставаясь с ним нигде и никогда, всюду таская его с собой. Вообще-то мы подозреваем, что такая привязанность юноши к шару не могла обой-тись без прямого и очень существенного влияния самого шара. Ведь мы то, в отличие от Юрки знаем про YULy и уж, во всяком случае, догадываемся о колос¬сальных возможностях ее интеллекта. И сейчас, когда мы возвращаемся к нашим героям, нас ожидают настоящие сюрпризы. Как, впрочем, и Юрку тоже.