На фотографии картина .Утро Останкинского пруда, 1858г, художник
Раев В.Е www.art-catalog.ru .У притока,ручья Горленка.
Какое лирическое название, как будто из бывшей Тургеневской жизни, где этот Луг сейчас - остался, только, в названиях Останкинских улиц Москвы?
По всей видимости, деревня с названием Кашенкин луг возникла на пойменных лугах реки Каменки (точнее Кашенки,смотри-карта Москвы 1929г). Ее последние избы, доживающие свой век, мне, босоногим мальчишкой, посчастливилось видеть до времен массовой застройки Москвы.
Это были покосившиеся домишки, с дощатыми почерневшими сараями, с длинными картофельными грядками, сохранившимися с крепостных времен давно ушедшего века. Куры, свиньи и другая скотина свободно разгуливали внутри полуразвалившихся огородок, свободно выбредая за их пределы.
Деревня,пережившая свой век,неуместная в городе,как дикий зверь,сбрасывающий свою линялую шкуру, всегда была неожиданной,
- зимой, тихо притаивалась под огромными сугробами с нависающими снежными шапками крыш; оставляя, меж домами, для своих обитателей, узенькие протоптанные тропиночки, с бегущей рядом прямой дорожкой от детских лыжных следов и санок.
Вечерами,после рабочего дня, за огоньками замороженных окон, начинала жизнь и ее печное творение сопровождалось вытянутыми облаками дыма,на фоне холодного звездного неба, исходящими из одиноких закоптелых труб.
По апрельской весне, еще долго оставляла на улице, за забором, оттаивающие кучи с домашними отбросами, наверное, для удобства коммунального сбора помоев.
Перед долгими летними гуляниями, преображалась, скидывая всю
грязь и копоть пристанционной Останкинской деревеньки, стыдливо прикрываясь кустами сирени и высокой луговой травой.
После наших бурных каникул,наступившей золотой осенью, светлела и желтела, выставляя на показ россыпи собранной картошки, свеклы и огурцов, заготовленных для своих подвалов.
Пребывая в гостях у своих школьных друзей, ступать по подворью следовало с осторожностью, избегая следов от домашней живности. Такого неухоженного селения, я не встречал, даже в забытых богом краях, где проживала моя деревенская бабушка. Если Кашенки можно было любить, то только, как любят старое брошенное кладбище - с грустью и нежностью.
Упомянутые места - с остатками былого луга на границе Останкинского пруда, ближней дубравы с соседними избами Кашенкинской деревни, и речушки Горленка, исчезнувшей потом в городских трубах, были в нашей детской жизни замечательным пространством обитания.
Заманчивый, заболоченный угол пруда, с впадающим осоковым ручьем,со временем, безвозвратно пропал под сваями Останкинской телестудии.
Был он знаменит - луговой красотой, застольными местами для скатертных, праздничных посиделок взрослых и жирными карасями, кормящимися красным мотылем, небывало, размножившимся от дрожжевых стоков ближнего пивзавода.
Ловить удочкой,в виду их сытости, было бесполезно, сетями или корзинами невозможно, из-за черного, засасывающего ноги, прудового ила.
Мечта, каким то образом, заманить, этих жирных карасей в свои сети, посещала многих мальчишек, поэтому оставшаяся часть
рассказа будет посвящена тому, как мы, детьми, пытались овладеть рыбной ситуацией в этой болотной стихии.
Наш опытный, учившийся на два класса старше нас, барачный сосед Витя Новиков, , предложил, простое решение.
- Давайте ловить рыбу,без хождения по дну, как на корабле-траулере,
и пояснил, корзина из сетки привязывается к пароходу, и он тащит ее, захватывая всю рыбью стаю. На наш наивный вопрос,
- где взять пароход?
Следовал категорический ответ
- а лодка, тот же пароход. Берем ее на прокат и половим корзиной.
Столь серьезное предложение всем понравилось, и, накопив три рубля мелочью, получив на прокатный час лодку, Витя пригнал ее к ближней купальне. Здесь с самодельным тралом, мы уже ожидали нашего лодочного капитана.
Первая попытка, с заброшенной на веревках корзиной, закончилась ничем, - она,спокойно плавала, замирая на воде и не хотела тонуть.
- Давайте положим внутрь камень,
предложил Витя, но и после этого, пошедшая вместе с камнем корзина ко дну, всплыла, но уже без него. Не получалось со второй и третьей попытки. Почувствовав, что время стремительно уходит и нам нечем будет заплатить за просроченный прокат, решили остановить это затратное действо. Надо было успокоиться и обдумать, что делать дальше.
На следующий день Витя пришел с новой идеей,
- В каком ни будь, из затонов пруда обязательно есть брошенный плот. Давайте его попробуем, как бесплатное плавучее судно.
Так как собственных мыслей не было, мы с удовольствием согласились.
В наступивший день, с утра, нашлось несколько отсыревших плотов, но только один из них мог выдержать всех троих. И то, если кто то из нас сидел или лежал. Но большего и не требовалось.
Витя распределил обязанности,
- я и ты, толкая вперед плот палками, будем стоять для равновесия по разные стороны. Саша ляжет животом на плот и будет удерживать в воде корзину, пока она не заполнится рыбой и тиной.
Разместив Сашу поперек плота, мы начали отталкивание. К удивлению, плот двигался не туда, куда мы его направляли. Он вращался. Но даже при таком смещении, мы умудрились поймать,вместе с тиной, несколько хороших карасей. Это вдохновило, мы понимали, что надо торопиться и туда где есть водоросли, в которых попрятались крупные караси.
Витя, почувствовав себя капитаном, наседал на меня
- Давай, толкай сильней, но я не успевал за его резкими движениями. Плот кружил по одному и тому же месту. В волнении, Витя не выдержал и, стараясь помочь мне, сделал пару неосторожных шагов в мою сторону. В этот момент угол плота задрался и мы, сползая и падая, друг на друга, съехали, вместе с пойманной рыбой, в воду.
Попытка вновь забраться на него стоила больших усилий - плот тонул. Наконец, изрядно повозившись в воде, мы устроились на нем, но только лежа. При любом желании кому-то переместиться, остальным, чтобы не соскользнуть в воду приходилось спешно переползать на другой край плота. Поняв, что на корточках, дальнейшей рыбалки у нас не получиться, мы решили - его вытащить из воды и подсушить до завтрашнего дня.
Последующие опыты не принесли успеха.
Плавая в разные стороны в поисках рыбы,незаметно для себя, оказавшись на глубине, я, потеряв донную опору, упустил толкающую палку. В возникшей суете, все оказались на одной стороне плота. Он начал медленно тонуть, все глубже и глубже, погружаясь в воду.
Вцепившись на краю, друг в друга, мы увидали, что противоположная сторона плота высоко вылезает из воды, и вдруг, резко перевернувшись, она накрыла нас. Скользкие доски ударили Витю по голове, а меня вдоль спины. Саша успел уцепиться с боку, и продолжал висеть на плоту, мы, достав дна ногами, постепенно, выбрались.
На берегу, отдышавшись, поняли, что не хочется больше так ловить, и надо переходить на одинокие, как нам тогда казалось, - скучные и дорогие удочки с поплавками, лесками и крючками.