Пока я фотографировал спиленные и высохшие деревья и ветки, а также другие типы хаоса с тыла здания, ко мне подошел сухопарый пожилой мужчина
(вот, не поленился же выйти из своей уютной квартиры! да еще, небось, на лифте ехал – дом-то 12-этажный)
и спросил:
— А можно поинтересоваться (начал он фразу. А я уже знал, что последует дальше), а зачем вы это фотографируете (или, может, он сказал «здесь фотографируете»?)
Я, не задумываясь, на автомате ответил:
— А что, это запрещено?
— Ну да, это понятно. Но я здесь старший по дому, а мне позвонили и я решил узнать.
(типа, всё-таки зачем? ответ на этот вопрос у меня уже давно готов)
— Я занимаюсь фотохудожественными работами.
— А что так, когда темно? (был июль, 21.30)
— Да нет, не темно. И главное – солнца нет, а оно даёт всякие блики и т. п. бяки.
— Да и красот тут никаких, вроде, нет.
— А мне и не надо. Я как раз ищу такие, интересные места.
— А, ну тогда понятно. А то я здесь же старший по дому, поэтому и подумал: наверно, из Управления приехали планировку района делать.
(ага, в 21.30 к тебе припрутся люди из Управления и начнут делать планировку.
Стоп, а Управление-то чего? Если только то, что ФСБ называется — эти могут и в 3.00 заявиться. Когда самый сладкий сон.)
— Нет, из Управления приедут позже.
— Ну ладно, тогда всего доброго вам.
Вот так, ни с того ни с сего в Управление попал.
История эта неожиданно для меня получила продолжение.
Вчера прохожу по этому двору, и что я вижу? от всех объектов хаоса, которые я так усиленно фотографировал — даже следов не осталось!
Неужели так подействовало фотографирование?