СТРАНно КТО-то же - ЯВно из святОш - Это безъУМме приДУМал:
Дни сеМИ-ДНЕЙки неДЕЛицы, -
НА СЕМЬ НЕ ДЕЛятся:
ПонеДЕЛЬник, ВТОРник, -
ПУСТЬ уж НЕ ДВОРник,
А вот СРЕДа - НЕ в четверг, -
ЭТ ХУЖе, ЧЕМ ВТОРник -
наЗВАЛи бы ДВОРник!
ПУСТЬ УЖ ПЬЯТНица - НЕ ПЬЯНица,
суббОта - НЕ = НЕ рабОта,
А ВОТ ЧТО и ЧЬЁ Это воскреСЕние:
УЖ, слуЧАем, - НЕ Елеазара = ЭлиэзЭра = ЕлеаЗЕра,
ЧТО ИССА по пРОЗвищу КРЕСТ, =
Якобы, = восКРЕСТ!? -
Ну, ЕСЛи ЭТо ТАК, то Это = ЖЖУТТЬ!
ВЫ обязАтельно проЧТИТе, но НЕ ЧТИТе -
И восКРЕСТЁНного, и восКРЕСТИтеля, -
ТАКОГо ЗЛА УЖ ЛЮДям Оба Этим натвоРИЛи!
НЕ воскресЕнье НАДо -
КАК-то иНАЧе, ну - доПУСТим:
гулЕнье, свободЕнье, свободЕнь -
свободный ОТ приНУД-рабОты ДЕНЬ, -
Иль ЧТО-то в Этом ДУХе, -
НО ТОЛЬКо НЕ УЖАСНо "воскресЕнье":
НЕ В ЧЕСТЬ ЕлеэЗЭРа воскресЕнья!
ПРИЛОЖЕНИЕ - ДЛЯ ПОДТВЕРЖДЕНИя:
В Андреева судьбе много предчувствий, сбывшихся предощущений
и пророчеств. Одним из самых ранних его произведений (полностью
до сих пор так и не опубликованных) была сказка о двух друзьях -
светлом ангеле Лейо и безобразном и злобном демоне Оро Лейо. Лейо
просит за своего друга перед Иеговой, Оро прощают, но дух гордости
и свободолюбия побеждают в Оро, и независимость и одиночество, еще
более горькие из-за окончательной потери Лейо, оказываются более
ценным даром для непокорного демона, чем райские пределы.
Видимо, и сам Леонид Андреев по своей природе нестатичен,
его беспокойный дух мается меж разными средами и стихиями,
то сближаясь, то отдаляясь, все время колеблясь между ожиданием любви
и братства и чаяниями свободы и одиночества.
Неупокоенный дух этот до сих пор ощутим в его рассказах и пьесах.
Леонид Николаевич Андреев Елеазар Август 1906 г.
После трех дней пребывания во гробе Елеазар был воскрешен Христом.
Разрушительная работа смерти над трупом была приостановлена, но не
уничтожена. Густая землистая синева лежала под глазами а во впадинах щек. У
выросших в могиле ногтей синева становилась багровой и черной. Кое-где
лопнула вздувшаяся кожа. На этих местах остались тонкие красноватые
трещины, блестящие, точно покрытые прозрачной слюдой. Раздутое в могиле
тело сохранило страшные выпуклости, за которыми чувствуется зловонная влага
разложения.
Те слова, которые он изредка произносил, были самые простые слова,
столь же лишенные содержания и глубины, как те звуки, которыми животное
выражает боль, удовольствие, жажду и голод.
Тяжелым вздутым трупом, в котором приостановились работы разложения,
облеченный в праздничные одежды жениха ходил Елеазар между людьми, и все с
ужасом отстранялись от него, от мертвеца, вышедшего из могилы. Странную
силу получил взгляд его тяжелых и пустых глаз. Того, кто встречался с его
взглядом, охватывало тупое равнодушие смерти, вязкая ленивая скука, и он
спокойно начинал умирать, умирать долгими годами, как дерево, молчаливо
засыхающее на каменистой почве.
Дети не были подвергаемы этой силе. Они не боялись Елеазара, но и не
смеялись над ним, как смеются над несчастными.
Когда багрово-красный, расплющенный шар опускался к земле, он уходил в
пустыню и шел прямо на солнце. Те, кто пытались преследовать его,
неизгладимо запечатлели в памяти черный силуэт высокого, тучного человека
на красном фоне огромного сжатого диска. Образ черного на красном оставался
в мозгу и не уходил. То, что давал Елеазар, было неизгладимо и забывалось
только со смертью.
Те из пораженных взглядом Елеазара, которые еще имели охоту говорить,
- так передавали чувства свои:
"Все предметы становились пусты, легки и прозрачны.
Тьма, что объемлет все мирозданье, не рассеивалась ни солнцем, ни
звездами.
Все тела проникала она, и железо, и камень, и одиноки становились
частицы тел, потерявшие связь; и в глубину частиц проникала она, и одиноки
становились частицы частиц.
Не стало времени, и сблизилось начало вещи с концом ее.
Еще только рождался человек, а над головою его зажигались погребальные
свечи и уже тухли они, и уже пустота становилась на месте человека и
погребальных свечей". [1]
Божественный Август пожелал видеть Елеазара и призвал его к себе.
Елеазара привезли в Рим, облекли его в новые свадебные одежды и, чтобы
смягчить тяжелое впечатление, которое производила наружность его,
подстригли его бороду, набелили руки, нарумянили щеки и по' чистому фону
искусно провели морщинки добродушного смеха.
- Не поднимай на меня взоров своих! - сказал Август Елеазару: - Я хочу
рассмотреть тебя прежде чем превращусь в камень.
Август был обманут искусной подделкой, хотя взгляд имел
проницательный.
- На вид ты не страшен, почтенный старичок. Тем хуже для людей, когда
страшное принимает такой почтенный и приятный вид. Ты лишний здесь. Ты
жалкий остаток, недоеденный смертью, и внушаешь людям отвращение к жизни.
Твоя правда подобна ржавому мечу убийцы, и я предам тебя казни. Теперь
взгляни на меня.
Мягок и нежно-чарующ был взгляд Елеазара. Не ужас, а тихий покой
обещал он. Все крепче становились нежные объятия его, чьи-то тупые когти
коснулись сердца и вяло погрузились в него. Остановилось время, и страшно
сблизилось начало каждой вещи с концом ее. Как призрачные великаны, быстро
падали и исчезали в пустоте города, государства и страны, и равнодушно
глотала их, не насыщаясь, черная утроба Бесконечности.
Но Август, в котором была сосредоточена вся сила великого Рима,
овладел собой и поборол смерть. Но казнить Елеазара он не решился.
Он приказал выжечь ему глаза каленым железом и отвести его обратно в
пустыню. Проклятое знание Елеазара было загнано теперь в самую глубину его
черепа.
Тучный и слабый, натыкался он на камни пустыни, тяжело подымался и
снова шел. И на красном пологе зари его черное туловище и распростертые
руки давали чудовищное подобие креста.
********************
А ВОТ ЕЩЁ ВЕРСия:
Когда Елеазар вышел из могилы, где три дня и три ночи находился он под загадочною
властию смерти, и живым возвратился в свое жилище, в нем долго не замечали тех
зловещих странностей, которые со временем сделали страшным самое имя его.
Приходили соседи и радовались умиленно; приходили незнакомые люди из дальних
городов и селений и в бурных восклицаниях выражали свое поклонение чуду - точно
пчелы гудели над домом Марии и Марфы. И музыка играла: тимпан и свирель,
цитра и гусли. Точно пчелы гудели - точно цикады трещали - точно птицы пели
над счастливым домом Марии и Марфы:
Никто не заботился об Елеазаре, не осталось у него близких и друзей, и великая
пустыня, обнимавшая святой город, приблизилась к самому порогу жилища его.
И в дом его вошла, и на ложе его раскинулась, как жена, и огни погасила. Никто
не заботился об Елеазаре. Одна за другою ушли сестры его - Мария и Марфа, -
долго не хотела покидать его Марфа, ибо не знала, кто будет его кормить, и жалеть
его, плакала и молилась. Но в одну ночь, когда ветер носился в пустыне и со
свистом сгибались кипарисы над кровлей, она тихо оделась и тихо ушла.
Но были люди, жившие далеко, которые никогда не видали Елеазара и только
слыхали о нем. С дерзновенным любопытством, которое сильнее страха и питается
страхом, с затаенной насмешкой в душе, они приходили к сидящему под солнцем и
вступали в беседу.
он много размышлял о смерти, не любил ее, но не любил и тех, кто смешивает ее
с жизнью. По эту сторону - прекрасная жизнь, по ту сторону - загадочная смерть,
размышлял он, и ничего лучшего не может придумать человек, как живя радоваться
жизни и красоте живого.
Но немного прошло времени, и уже почувствовал мудрец, что знание ужасного -
не есть еще ужасное, и что видение смерти - не есть еще смерть. И почувствовал
он, что мудрость и глупость одинаково равны перед лицом Бесконечного, ибо
не знает их Бесконечное. И исчезла грань между ведением и неведением, между
правдой и ложью, между верхом и низом, и в пустоте повисла его бесформенная
мысль.
философствовали пьяные - с улыбкой слушали их трезвые
Взгляни на нас, Елеазар, и порадуйся с нами. Разве есть что-нибудь сильнее
любви?
до сих пор было так, что смерть знал только мертвый, а живой знал только
жизнь - и не было моста между ними.
- Ты христианин? - Нет. Август одобрительно кивнул головой. - Это хорошо.
Я не люблю христиан. Они трясут дерево жизни, не дав ему покрыться плодами, и
по ветру рассеивают его благоуханный цвет.
Но Август, в котором была сосредоточена вся сила великого Рима,
овладел собой и поборол смерть. Но казнить Елеазара он не решился.
Он приказал выжечь ему глаза каленым железом и отвести его обратно в
пустыню. Проклятое знание Елеазара было загнано теперь в самую глубину его
черепа.
ВИКпыл 5.10.2013