АЛЕК
Не нужно быть пророком, чтобы сказать, кто бродит во дворе с характерной хрипотцой, избегая света фонарей. Лекс принёс вместе с собой ворох проблем, включая мертвецов – не знаю, чьей волей они подняты из могил, но без сомнения представляют угрозу любому случайному прохожему и чтобы не попасться в их гнилые руки, нужно соответственно подготовиться.
Почему именно сейчас неприятности? Кому досадил мой друг, чтобы его пытались убить, даже вообразить не могу. Мне нужно срочно выбраться из дома на встречу с Викариусом, а тут такое. Ни про какую встречу Лексу я не сообщил, чтобы избежать лишних вопросов, но за его безопасность я не волновался, в дом никто не сунется, если, конечно, не появится а-ля Мерлин по магии, спокойно проходящий любые заслоны или четыре всадника Апокалипсиса.
Деньги лежали в походной сумке, перекинутой через плечо, вместе с некоторыми вещами, на случай непредвиденных ситуаций, а они, как я прикидывал, обязательно возникнут.
Если то, что рассказал Лекс правда, а мне нет смысла ему не верить, значит, ещё на кладбище его пытались устранить или, понаблюдав, довести до объекта, выбрать лучший момент и точную траекторию, а после ударить хастаморсом. До сих пор удивляюсь, как удалось заметить его и избежать смерти. Наведённая защита вокруг дома лениво попыталось сопротивляться сильной магии, при этом немного затормозив копьё, дав лишние секунды, чтобы предотвратить неизбежное. Вроде, всё логично, но появление грима, произвольное или напущенное, настораживает – связан ли он с зомби или же нет? Лекс убежал ото всех, как чемпион спринта на Олимпийских играх – и от зомбушки ушёл, и от гримушки ушёл, главное, чтобы лиса не попалась. Поднятые трупы, собственно, не представляют собой хороших бегунов, могут лишь плестись на своих полусгнивших ногах, издавая бессвязные звуки.
Свежих могил на Братском кладбище не было много лет, оно являлось закрытым и лишь по разрешению администрации разрешалось хоронить, если там лежали родственники. Первые захоронения, по некоторым источникам, начались около 1904 года; попадались надгробия с довольно известными фамилиями, как, например, Дмитрий Иосифович Ивановский – в 1892-м он открыл существование вирусов, как неизвестного до того момента возбудителя болезней или Ивана Капленкова – последнего матроса крейсера "Варяг". Большинство захоронений и памятников погибшим воинам в Великую Отечественную Войну. Не хотелось встречаться с такими восставшими, но не унималось жгучее желание отправить в сырую почву того, кто посмел осквернить кладбище и нарушить покой мертвецов.
Кто был кукловодом, кто вёл зомби за собой, чтобы добиться своих целей? Возможно, я с ним столкнусь…
Чем на самом деле являются зомби, можно поспорить. Вопрос нужно рассматривать с двух сторон: первая, зомби это человек, подверженный гипнотическому внушению или слому воли, а точнее, её лишению, после чего проводится процедура перепрограммирования на свой лад; вторая, зомби это мертвец, поднятый сильным колдуном, чаще, некромагом, для собственной нужды, вроде убийства. Из этого следует, что наши мертвецы относились ко второй категории – трудно не заметить торчащие кости из обрывков одежды и копошащихся опарышей в разнообразных отверстиях. Дрянь дрянью!
По-хорошему, на меня их никто не натравливал, но запрограммированное желание свежей плоти и крови не мешало мною отужинать, они ведь просто гурманы, предпочитающие бифштекс с кровью. Поэтому, лучше не светиться перед теми, у кого сохранились глаза и носы – увидят или унюхают, прибегут, как миленькие.
Я шёл медленно, прижимаясь к стене дома, но мертвецы чуют живое существо лучше, чем акулы кровь за несколько миль – им труда не составило найти Лекса, следуя от самого кладбища до меня. Представляю реакцию человека, поздно идущего рядом с кладбищем и заметившего зомби…
Я так сильно задумался, что не заметил тени справа от себя, в нос ударил тошнотворный запах разложения. Нехорошо так сильно вонять… Передо мной стоял труп женщины: вывернутая влево челюсть, сгнивший и отвалившийся нос, на голове сохранились пучки не выпавших волос, в тряпье едва угадывалось платье с узким воротом времён СССР. В районе живота копошились опарыши, страшно белея в ночной мгле. Когда труп переступал с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие, на землю сыпались насекомые. Я громко закричал, довольно странно, не открывая рта, будто мои мысли могли так орать: спустя пару секунд я понял – громко завывал зомби, непонятно отчего, от неожиданности или от радости добычи свежей плоти.
Я перехватил сумку за ручки, с размаху ударил мертвеца по облезшей голове – челюсть полетала в одну сторону, а зомби в другую, обрывая сиплый вой. Мгновение спустя, послышалось торопливое, но неуклюжее топотание десятка ног. Я перепрыгнул через валяющегося мертвеца, с трудом пытающегося подняться, и бегом направился до угла, не желая наблюдать армию мёртвых безмозглых созданий с червями в голове и обрывками одежды на белых костях, но мой манёвр попытался пресечь полуразложившийся караульный в конце дома. Не сбрасывая темпа и выставив сумку вперёд, я снёс его, как в шар в боулинге опрокидывает кеглю. Мертвяк удивлённо хрюкнул, подлетая вверх, и рухнул на землю, гремя костями. Притормозив у столба, я обогнул его и, миновав кусты, прибавил скорости – толпа зомби бежала на утробные позывы только что сбитого мною собрата.
Сумка оттягивала плечо, я постоянно её поправлял, размышляя о том, как мы с другом прорвёмся из дома, если я смогу вернуться живым? Будь я некромагом, интересующимся мертвыми и со сдвинутой психикой, то смог бы угомонить озверевшие трупы. Процедуру воскрешения в общих чертах я знал, но как вернуть их в могилы, вновь упокоить бренные тела, не имел представления. Да и магистр не сильно заострял внимание на некромагии – сам её не жаловал, но в запасе имелось пару приёмов отпугивания. Успокоить зомби с помощью бытовых предметов трудоёмко: отрубить топором голову так, чтобы тебе ничего не откусили, порубить тело на куски, облить бензином и поджечь, а пепел развеять по полю. К сожалению, ни топора, ни бензина у меня не было, как и не было времени на подобные пляски у костра. Как говорят спортсмены, бег это полезная штука, когда кеды не жмут. Не соглашусь с ними: бегство полезная штука тогда и только тогда, когда за тобой не гонится каган мертвецов, нежити или иных инфернальных существ.
Пока прикидывал, где лучше остановиться, чтобы отпугнуть навязчивых преследователей, в памяти всплыли занятия по колдовству. До сих пор я не освоил левитацию и метание файерболов. Злостное упражнение для всех магов и даже викки – зажечь свечу. Сколько нервов нужно потратить, чтобы фитиль на долю градуса нагрелся, а ты силишься, отчаянно думая «да когда же ты зажжёшься, дура восковая, я есть хочу!», а магистр стоит рядом, уплетая за обе щеки поджаристую отбивную, специально громко чавкая, и напоминает, что пока свеча не загорится, не видать долгожданного обеда, а если дело так туго пойдёт и дальше, то про ужин можно забыть.
Я так и не научился зажигать свечи, формировать огненные шары, создавать стены из языков пламени – не клеилось у меня с огнём. В теории знал идеально, а на практике шло далеко не гладко. Помню, как Сильвелюп посетовал на то, что пообещал сделать из меня если не самого выдающегося колдуна, то одного из лучших, но, видя мои результаты, его мечте не суждено сбыться. Я тогда ответил, что все начинают с малого, постепенно достигая высот, но он невесело улыбнулся и ответил: «Наверное, я слишком быстро хочу получить результаты…». Да, я занимался Искусством пять лет, но многие колдуны осваивают основные методики за семь-десять лет, совершенствуясь всю жизнь, а некоторые до конца своих дней мучают парафиновые свечи. Вот и мои огненные шары не блистали великолепием, в смысле, совсем не блистали. Самое большее, что удалось сделать это расплавить воск свечи, но не зажечь её. Зажечь фитиль, означает, тонко-направленное воздействие магической энергии, не грубой, неконтролируемой силы, а именно целенаправленной. Есть разница, бить по гвоздю отвёрткой или молотком. Высвобождение за раз большой энергии может причинить атакующему вред или убить.
Роща, через которую я решил сократить путь, давно осталась позади, а плечо ныло от сумки, но хриплое дыхание мертвецов не прекращалось, следуя по пятам. Я долго удивлялся, как они успевают за мной, но потом стал воспринимать это прерывистое сопение как ветер в кроне деревьев или гавканье бродячих собак.
Чемпионский титул по выносливости на беговой дорожке я не получал, поэтому выдохся от быстрого бега, но продолжал двигаться, невзирая на стучащую кровь в висках перемежающуюся с резким дыханием. Даже зомби притихли, и я остановился. Довольно! Пора им от меня отстать.
Моя рука дёрнула молнию на сумке и быстро в ней зашарила. Мертвецы резко притормозили, видя, что я остановился и никуда не бежал. В конце концов, натыкаясь друг на друга, они столпились передо мной на расстоянии пяти метров, ничего не понимания. Конечно, куда им прогнившими мозгами переварить, почему я столько пробежав, вдруг решил передохнуть; теперь они стараются понять, что делать дальше. В сказках рассказывается о троллях, которые ловят людей живыми, чтобы не просто съесть, а приготовить, но вначале договариваются, по какому рецепту, что их и губит. Признаюсь, тролли были умнее мертвецов, которые вряд ли думали, как удобней откусить шмоток плоти, не говоря уже о готовке – лишь бы сожрать, а, как и с чем, пусть думают тролли.
Я глядел на них, а они на меня – отвратительные создания, бывшие людьми. Вот, что делает смерть с человеком, по кусочкам съедает плоть, жилы, кости… Начинаешь думать о кремации после возможной кончины, но всё лучше чем гнить в могиле, чтобы потом представлять из себя нечто похожее на поломанные соты с оставшимися пчёлами.
Их было около двадцати штук, может больше. Где-то стояли скелеты, перестукивая челюстями, и почесывали черепа единственной сохранившейся рукой; другие были свежее – с кусками гнилого мяса на костях и большим количеством паразитов внутри и снаружи. От вида, когда очередной жирный червь вылезает из пустой глазницы зомби, а он его злобно разрывает зубами, громко чавкая, может стать дурно. Мне доводилось видеть живых мертвецов, но такую большую компанию я собирал впервые.
Рукой, наконец, схватил то, что усердно искал – небольшую стеклянную бутылочку с солью, и я разбил её о землю, соль вместе осколками брызнули в разные стороны. Вообразив яркое пламя огня, направил руку на соль и крикнул:
-Lucere et trucare! – белые крупицы осветились ярким светом, на мгновение я ослеп, но, не смотря на пятна, мелькающие перед глазами, я попятился и постарался разобрать путь. Весь фокус был рассчитан на безмозглость зомби. Ещё ловя отблески перед глазами, я бежал прочь, наблюдая, как один мертвец следует за мной, наступает на соль и его нога охватывается белыми язвами, отчего труп разваливается на глазах. За ним следовали остальные, неминуемо погибая. Найдутся те, кто обойдёт соленую ловушку, но пока это случится, я смогу оторваться и унести скорее свои ноги подальше от их зловонного смрада.
Я стоял на углу дома и восстанавливал сбитое дыхание. Путь мой лежал через проезжую дорогу, прямо и прямо, пока не закончатся дома, а там уже будет тёмный тупик, облюбованный Викариусом. Не знаю, почему, но он обожал это местечко, возможно, жил неподалёку и лень было ходить далеко – у каждого свои странности. Утерев влажный лоб и, глубоко вздохнув, я направился на место встречи. Ни машин, ни людей не наблюдалось. Все спали. Проходя встречающиеся на пути дома, я осматривался по сторонам, поминая непревзойдённую осторожность посредника, но никого не заметил.
Оглядев последний двор, я нырнул в темноту между стеной и забором, но Викариуса не было. Может, он за стеной с другой стороны? Да нет, не должен. Странно, не припомню, чтобы он когда-нибудь опаздывал, в отличие от меня. Значит, что-то случилось, иначе бы он пришёл вовремя. Я поставил сумку на землю, и присел на неё – оставалось ждать, если он собирался прийти.
Мне совсем не нравилось то, что началось, одно к одному, проблема за проблемой: удачу с книгой перекрывают проблемы Лекса вместе с преследующими мертвецами, теперь ещё информатор не приходит в точно назначенное время. Стоит ли мне здесь оставаться? Дело воняет хуже разложившейся плоти, коим запахом я достаточно надышался, чтобы выблевать всю пищу съеденную за неделю. Я подумывал о возвращении домой, когда появился хмурый, пуще прежнего нервный, Викариус. Я встал на ноги:
-Что случилось?
Он остановился передо мной и стащил капюшон, показывая коротко подстриженные кудри и бегающие глаза. На лице белело несколько шрамов, нос глядел в сторону – капюшон скрывал все огрехи неприятного лица, поэтому он его так редко снимал.
-Хреновые дела, Альв, - он поиграл желваками и хмыкнул. – Роддера замочили.
-Кого? – впервые слышал это имя.
-Магинфектора нашего, кто книгу доставлял. Его зовут Роддер. Звали, уже, мля…
Теперь становится понятно, почему опоздал и вернулся с хмурой рожей. Вляпались, так вляпались! Может, и не на Лекса покушались, а на меня? Он же никак не связан с магическим миром и никакого отношения к нему не имеет, а вот я влез в болото, в которое лезть не стоило.
-Кто его убил?
-В душе не знаю. Кто-то серьёзный, кто знал, чего хочет. Да и крутой, походу – магинфектора убить, хах. Деньги принёс?
Я кивнул на сумку.
-Отлично! Я сматываюсь, пока не вышли на меня, куда-нибудь подальше, сегодня же с утра… И тебе советую сделать тоже самое, иначе потеряешь не только книгу, но и душонку… Вот, чёртовы уроды! – он сплюнул в сторону и утёр рот ладонью. – Короче, дерьмо, Альв, дерьмо.
Я молчал, обдумывая в голове некоторые догадки относительно сложившейся ситуации: скорей всего меня видели на вокзале, когда мужчина садился рядом, проследили за мной, пока я не попал домой. Я чётко помню ощущение, словно кто-то наблюдал за мною. После этого попытались устранить с помощью хастаморса, что не дало результатов, но не прекратили попыток – появление «армии» зомби, чтобы нести дозор вокруг дома и схватить всеми силами, но я сбежал от них. Тогда возникает вопрос – трупы следили за мной без своего хозяина или он находился достаточно близко с ними? Следует действительно уезжать из города, я один не справлюсь… Только на одного человека я мог рассчитывать и положиться.
Слуха коснулось тихое шуршание – я резко повернул голову в сторону выхода из тупика, но там было пусто, ветер шумел листьями.
-Ты за собой никого не заметил? – тихо спросил я, медленно нагнулся к сумке, будто проверяя молнию, а на самом деле рыскал в поисках ещё одной прихваченной полезной вещи.
-Да нет… - Викариус оглянулся назад, поежился, и накинул капюшон на голову. – Вроде нет. Я сильно и не глядел по сторонам. Пытался с трудом переварить инфу о том, что Роддера замочили, а значит, будут искать нас. Трупа я не видел, но его дружок сказал, что он собой представлял сплошную отбивную и жуткое месиво. Можно подумать, что его порешил очередной маньяк-дегенерат, в поисках крови возомнивший себя вампиром, но нет, таких совпадений не бывает, по своей профессии знаю.
-Месиво? – переспросил я, для поддержки разговора, продолжая копошиться в сумке. Кто так кидает важные предметы – пока найдёшь, поездом переедет, костей не соберёшь.
-Ага.
-Я видел его сегодня утром… и он уже мёртв.
-Да, чёрт возьми! – прорычал Викариус, гневно выдыхая воздух. – Это точно не тявкающие неофиты, решившие поиграться в магические атаки. Роддер не был добродушным парнем и душой милой компании не был – типичный ублюдок из штата магинфекторов. Его мочкануть, это то же самое, что бабуле свернуть шею спецназовцу. Что ты там возишься?
-Хах. Да вот, замок пытаюсь починить, выскочила «собачка», но ничего, почти сделал.
Надо было хоть что-то ответить, вот я и сказал, что пришло на ум. На дне я обнаружил его и незаметно сунул в карман, застёгивая сумку.
-Вот и всё, - я отряхнул руки, как от пыльной работы и поднял голову, наблюдая за шумными листьями деревьев. Ветер задувал в тупик, яростно тряся ветви, но кто уверенно скажет, что это листья шумят, а не кто-то крадётся по твою душу, боясь быть замеченным, а листва под его ногами предательски шуршит.
-Благодарю, - Викариус подхватил деньги, повесив сумку на плечо, и сказал:
-Тяжёлая, зараза! Ладно, удачи! Береги книгу, а лучше, вообще никому о ней не трепись. Может, ещё свидимся. Vale!
-Vale!
Они тут же показали себя, скинув заклятье невидимости.
-А как вы здесь… - спросил дрожащим голосом Викариус, ничего не понимая. Один из них резко опустил руку вниз, а потом вскинул вверх. Информатор хрипнул, на меня брызнула струя крови из спины, мёртвое тело грузно упало на землю. Мощное заклинание пробило его насквозь, как сверло, размалывая внутренние органы.
Я метнулся к стене, стирая кровь с лица, но это был тупик, бежать некуда. Очень часто, Сатанас, я понимаю, что левитация или телепортация, как бы они опасны и сложны не были, могут спасти жизнь в безвыходной ситуации, если ты владеешь подобными приёмами Искусства, а я не мог сделать ни того, ни другого. Моя спина приросла к холодной стене, а рука стиснула в кармане медальон, извлеченный из сумки. Кровь билась в виски, сердце рвалось наружу из грудной клетки, никакие попытки успокоиться не получались. Это были они, те самые высокие колдуны в шуршащих мантиях, худые, как скелеты, с жёлтой кожей лица и выпуклыми глазами, пугающими пронзающей мощью и силой. Одного звали Нефандус, другого Импурус – он подошёл к Викариусу, лежащему вниз лицом, и перевернул тело ногой.
-Cadaver, - изрёк колдун, беря в руки забрызганную кровью сумку.
-Неужели мы вновь встретились? – Сказал он, и я вспотел. Его лощёный голос вызывал отвращение и напоминал совместно с внешним видом огромную жабу. – Теперь никто не помешает нашему разговору. Было время, когда я не мог справиться с Сильвелюпом, но оно уже прошло. То, что он твой магистр теперь не играет роли. Видишь ли, - он обернулся и кинул взгляд на мертвого Викариуса, - он был слишком жадным и лживым, ничего не сообщил ни о книге, ни о деньгах. Всем воздаётся по их заслугам.
-Он считал вас своими друзьями… - я облизнул пересохшие губы.
-Чушь! У колдунов нет друзей, у них есть только пешки и враги. Когда информатор берёт на себя слишком многое, его уничтожают. Своих никогда нельзя обманывать. Правильно я говорю, Импурус?
Тот согласно промычал в ответ.
-Кто же тебе Импурус? – сипло спросил я, растягивая время и надеясь, что меня не убьют сразу. Мерзкий комок встал в горле.
-Партнёр, - он повернул голову к нему и глухо засмеялся. Потом сплюнул на землю, и, повернувшись ко мне, спросил у «партнёра». – Импурус, как там дела?
-Только деньги, - раздался его скрипучий голос.
-Хм… - Нефандус внимательно оглядел меня с ног до головы, и, чувствуя своё превосходство, зловеще улыбнулся. – Я читаю твои глаза, как открытую книгу – ты не хочешь умирать. Глупо умирать в таком возрасте, ведь, правда?
Я слегка кивнул головой.
-Вот видишь, мы оба так считаем, - продолжал между тем колдун. – И думаю, ты не глуп, ценишь свою жизнь выше какой-то древней потрёпанной книги, которую тебе никогда не прочитать. Где она?
Я сглотнул, затравленно глядя на единственный путь спасения, на котором стоял Нефандус, но даже если я проскользну мимо него, то встречу большеносого и скалящего кривые зубы Импуруса, с сумкой наперевес. Я в ловушке, неловкое движение, и я повторю судьбу Викариуса, или, ещё хуже, Роддера. Колдун понимал моё безвыходное положение, я тем более. К чёрту книгу, раз на то пошло, но где гарантия моей безопасности, если я её отдам? Убьют и даже не закопают.
-Ты молчишь и усугубляешь своё положение. Не тяни, говори! Соврёшь и я увижу в твоих испуганных глазах это! Где книга, где она? – рычал Нефандус, встряхивая кистями рук, разминая перед магическим ударом.
Если я буду продолжать молчать, то меня, в конце концов, точно убьют, а если попытаюсь убежать или схитрить, есть ничтожный шанс на спасение…
-У меня, - тихо произнёс я.
-Я знаю, что у тебя! – прокричал он. – Где ты спрятал её?!
-Я не прятал… - прищурился и хотел вытереть вспотевшие ладони, но не рискнул разжать кулаков, амулет не увидели до сих пор, может, и не заметят совсем. – У меня дома лежит.
-Отлично, - встряхивания рук прекратились, он улыбнулся, отчего мне стало хуже – я сейчас видел перед собой довольную сумасшедшую жабу и это совсем не смешно, а наоборот, пробирает до костей.
-Веди, - проскрипел Импурус и вышел с сумкой из тупика.
-Ты говоришь правду, - прищурил глаза жабовидный.
Пока он стоял один передо мной, можно было что-то предпринять. Ударить ногой или амулет кинуть ему в морду, и бежать. Как-нибудь проскочу Импуруса, чем-нибудь его обману. Благо, я не совсем бездарный колдун, хоть и не достиг высочайших успехов.
Я почти собрался с духом, чтобы провернуть безумный план, стараясь не смотреть в пронзающие насквозь выпуклые глаза противника, как обратно вбежал Импурус, но уже без сумки. Нефандус медленно повернулся к нему, спрашивая:
-Quid?
-Ibi mortui!
-Мертвецы? – скривился Нефандус. – Откуда?
Но теперь я услышал топот босых ног, хрипоту задыхающихся не от бега, а от проеденных гортаней и лёгких зомби. Они меня нашли даже после того, как я приостановил их дальнейшее следование. Из темноты появился сначала один, потом второй зомби. Громко вопя, они кинулись на Импуруса, тот взмахом руки откинул их назад, но выскочил ещё мертвец, и ещё, и ещё…
Нефандус прорычал что-то совсем скверное на латыни, чего я не знал, и метнул огромный файербол, отвлекаясь от меня, чем я и воспользовался. Я сжал ладони рук и оттолкнулся от стены, нанося удар по хребту колдуна так, что тот рухнул, как подкошенный – медальон в руке усугубил удар, но едва не стоил мне поломанных пальцев. Зомби заполонили выход, теперь невозможно выйти, минуя их. Повернувшись спиной к разгорающемуся бою, я оценил кирпичную стену, и заметил, что по ней можно взобраться, цепляясь за обкрошившиеся выступы. Накинув медальон на шею, чтоб он не мешался при подъёме, ухватился за выступ кирпича и подтянулся, пытаясь найти опору для ноги. Второй рукой нашарил ещё одну выемку, напрягся изо всех сил, подтянулся выше. Потные руки скользили о кирпичи, но я отчаянно карабкался наверх, другого выбора не было. Сзади доносились крики Импуруса, громкие хлопки, сверкали всыпки, шипели огнённые шары, вой зомби – всё смешалось в гудящий звук, закладывающий уши.
Рука дотянулась до ровной поверхности вершины, я подтянулся из последних сил и, подтянув колено, залез таки на забор. Решил оглянуться назад, посмотреть, что же там происходит. Развернул торс, придерживаясь руками за забор, и в лицо ударило ярким былым сгустком. Я вскрикнул и сорвался назад, упав с другой стороны стены.
Похоже, я пришёл в себя спустя секунды после падения, потому как завывания зомби и латинская ругань не смолкали за кирпичной стеной. Падение мне смягчила так удачно росшая клумба с цветами на протяжении всего забора. Я поднялся, ощупывая ушибленную спину, вроде цел, и направился быстрым шагом прочь. Поглядев на грудь, увидел медальон с оплавленными краями, снял его и зашвырнул в кусты – отслужил своё. Если бы не он, то неизвестно что бы со мной было. Кто его кинул – Импурус или Нефандус, мне не было дела. Я желал им много счастливых минут в обществе зомби, они этого достойны, как никто иной. Голова гудела от событий и мыслей. Я готов был поклясться, что они подняли зомби для моей поимки, но что им стоило держать под контролем мертвецов, а не биться с ними? Сразу понятно, что никто не ожидал появления мозгоедов. Тогда кто поднял трупы из могил, кто?
Проклиная деньги, книгу, зомби, колдунов и всё на свете, я подошёл к дому, едва не сглупил выйти из-за угла, но остановился, вглядываясь во тьму. Рядом с дверью в подъезд стояла парочка замерших зомби, кто-то оставил караулить мертвецов и тут, а не послал всех за мною. Сколько же их тогда? Не удивлюсь, что где-то рядом в темноте затаились остальные. На кладбище много могил…
Мне это напомнило эпизод из «Приключений Шурика», когда злой дог сидел у дверей, не пуская в подъезд, но зомби не порвёт штанов, а ногу отгрызёт. Они могли разгрызть с сохранившимися зубами не только кость, но и многое другое. У кого зубов не сохранилось, приходилось довольствоваться кровью, попивая из разорванной раны очередного бедняги, оказавшегося не в том месте, не в тот час.
Зря выкинул медальон, можно было кинуть в сторону, отвлекая их внимания, успел бы пролететь в подъезд. Как бы не хотел, чтобы они меня заметили, придётся вновь побегать. Глубоко вздохнув, я вышел на свет и помахал руками – никакой реакции не последовало, они продолжали стоять, тупо уставившись на двери. Я попрыгал на месте, покорчил рожи, станцевал польку и ламбаду – ноль эмоций.
-Эй, ребята! Заснули, что ли? Вы же трупы! – и тут они заметили меня, радостно хрюкнули и побежали ко мне довольно резво перебирая ногами. Не став дожидаться, пока кто-то не схватит меня, а если схватят, то уже не уйдёшь, я побежал от них. Если пальцы мертвеца сомкнулись на твоей руке – руби руку и беги, по-другому не сможешь разжать сильных пальцев, а если вцепятся гнилыми зубами, пиши, пропало.
Добежав до орешника, я последовал дальше, до лавки, зомби за мной. Я перепрыгнул лавку, вскакивая на неё, потом на стол и с него, обернулся назад – мертвец, бежавший впереди, прыжками не стал себя утруждать, а споткнулся о лавку, перелетая стол и с громким хрустом обрушился на землю. Так и остался лежать, громко сопя, а второй не успел достигнуть стола, и, видя мои маневры, побежал следом, бросив своего товарища. Он махал руками, хватая воздух, надеясь ухватить меня, но я был на приличном расстоянии. На пути встретились качели, которые я ловко перепрыгнул, и хотел пробежать дальше, но затормозил, от возникшей идеи. Зомби в своих мечтах уже хватал мою бедную голову, срывал черепную коробку и съедал мозги, по его мерзким рукам текла кровь, и он обсасывал пальцы, получая загробное наслаждение от этого.… У меня желудок свело от подобных мыслей, но не тут то было – я взялся за сидение двуместной тяжёлой качели, отошёл назад, и когда зомби приблизился на опасное расстояние, отпустил их. Хруст коленных чашечек и зомби повис на качелях, загребая землю головой. Меня уже и след простыл, я быстро бежал вперёд, как тот же зомби, протягивая к домофону магнитный ключ, когда сбоку вынырнул новый труп, без нижней челюсти. «Не успею», - пронеслось в голове. Я прибавил ходу, он пошёл наперерез, подволакивая ногу; пришлось забрать влево и подскочить неожиданно к двери, радуясь открывающемуся пиликанью. Я резко распахнул её, мертвец врезался с ужасным грохотом, упав на спину. Этот труп был скор, но я ещё быстрее. Сатана бы побрал этих мертвецов!
Я облокотился о стену, прижавшись затылком, и посмотрел на горящую лампочку. Жизни перегорают, как вольфрамовые нити, а ты даже не можешь ничего сделать. Люди-лампочки – натрёшь, блестит, ярко светит, если пыльная, то блеклая, если перегорит, то выбрасывается и меняется на другую.
Только подумать, зомби меня сегодня спасли и после этого чуть не убили. Если бы они не подоспели так удачно в тупике, то возможно, я бы и не смог стукнуть отвлёкшегося Нефандуса и взобраться на забор. Хотя, меня тоже стукнули. Медальон спас.
Много убийств произошло за сегодняшний день. Лекс на подходе с неудавшимся покушением на него, и за мной теперь наметились киллеры. Как же тяжело живётся! Один день и сотня проблем.
Я тщательно потёр ноги о пол и поднялся по лестнице до дверей.