ЛЕКС
Круглая бледно жёлтая луна в выщербинах указывала дорогу, наблюдая за мной своим мерзким глазом. Когда идёшь ночью по кладбищу, мурашки ползают по спине. После полуночи стоит гробовая тишина. Заунывный ветер смешивается с воем собаки, луна выплывает из-за туч и освещает покосившиеся кресты с могильными плитами, на которых можно разглядеть блеклые фотографии неизвестных людей. Я ещё не встретил ни одного знакомого, слава богу.
В полнолуние кладбище становится лакомым кусочком для многих людей и нелюдей. В основном, там блуждают псевдосатанисты, упивающиеся водкой, выкапывающие мертвецов и танцующие с ними. Когда приходят настоящие сатанисты и слышат в ответ, чтобы катились, куда подальше от лжесатанистов, то даже немного теряются. Моська наехала на слона, получается, да так нагло, да так безбоязненно. Истинные последователи Сатаны хватают пьяных наглецов и сбрасывают в ту же могилу, из которой они посмели выкопать труп ради веселья. И закапывают живьём. Без шуток.
Я не боюсь ни тех, не других. Больше прошибает в пот от иного недочеловека, обожающего ночные прогулки в поисках свежих могил – некромагу нужен свежий материал. К счастью, они не собираются толпами. С этими серьёзными парнями лучше не связываться и обходить стороной, они несут в себе заупокойный холод и тлен могил. Прирождённые Маги Смерти способны убивать на расстоянии, словом или желанием, которых редко встретишь в нашей жизни. Но и обычные некромаги могут поднять труп, напустить на тебя или подчинить твой разум, заставляя делать всё, что угодно. И, конечно, убить одним жестом вытянутой руки с близкого расстояния, если силёнок хватит.
Недавний вой, который я слышал, скорей всего вой вурдалака. Их тоже водится достаточно. А может, это обычная собака – по звуку не разберёшь, пока не столкнешься, нос к носу, чего мне совсем не хочется. И конечно, привидения, иногда парящие над своими могилами или на дороге к кладбищу.
Сатанисты, готы, тайные общества, разные твари и просто сумасшедшие – всех тянет в Земли Мёртвых, и это не полный список частых гостей. Естественно, всех перечисленных личностей не встретишь скопом в одну ночь.
Всю эту информацию я узнал от друга колдуна: По доброте душевной он одолжил мне книгу «Digestum Amatoria Receptum», на которую я возлагал большие надежды, почему, собственно, и забрался ночью на кладбище.
Кто не знаком с безответной любовью? Кто не любил дни и ночи напролёт, думая о своей единственной? Подобное долго не отпускает, ты не можешь нормально жить, понимая, что ты никому не сдался. Когда чувства не проходят, многие совершают отчаянные поступки – от прыжка с крыши до петли на люстре. Я же решил провести обряд.
Друг Алек уже четыре года занимался «колядованием», как я подкалывал его. Кучу колдовских книг прочитал, постоянно рассказывал о разных приёмах и обрядах. Я думал, что у него крыша поедет, но нет, потом я привык к его деятельности, а он немного спокойней стал относиться ко всему. Я и сам бы занимался подобным шаманством, но было лень, кучу ненужной макулатуры читать-учить, напрягать мозги, чтобы какие-то заклинания творить. Получить бы сразу силу и полный комплект навыков, тогда другое дело: не паришься, огнём из одной руки метаешь, из другой сосульками врагов пронзаешь. Вот это магия, вот это я понимаю!
Когда мы учились в девятом классе, стали думать – оставаться в школе или куда-нибудь поступать – я пошёл в университет, а Алек окончил школу и пропал. Мы как-то и общаться перестали, наверное, поступил в машиностроительный колледж и забыл обо мне, но потом он дал о себе знать и мы встретились. Тогда мне стало всё понятно. Казалось, что я его не видел десять лет, словно память о нём выпала из головы. Алек тогда объяснил процедуру стирания информации о людях, кто решился ступить на путь магии. Из-за одной неточности, я забыл его лишь частично. В общем, он говорил много, а понял я мало. Пришлось отнестись скептически, но поверить в итоге. С того времени мы чаще общались по телефону, чем встречались, но пришёл момент, когда меня вынудила злостная любовь пойти на крайние меры, я позвонил Алеку и рассказал об этом. Он дал книгу, которая, по его словам, должна помочь в этом деле. «Digestum Amatoria Receptum» действительно мне помогла, так как содержала в себе любовные рецепты. Печатная книга на латинском языке не могла мне ничего рассказать, но одну четвёртую книги занимал рукописный мелкий текст на русском, являлся ли он переводом латинских рецептов или вообще не имел отношения к книге – я не знал, просто нашёл рецепт под названием «Аннекта» или «Привязка» и, выучив его наизусть, направился на кладбище в полнолуние, чтобы провести обряд.
Я решил для себя, что получу девушку своего сердца, хоть принудительная любовь не вызывала особой радости.
Справа и слева от меня мелькали кресты, это нервировало, но я продолжал идти вперёд, зная, что до могилы осталось немного. Если бы я не бродил тут несколько раз днём и ночью, то не рискнул приходить сюда один. Как-то уговорил Алека сходить со мной ночью на кладбище, у него тоже как раз было какое-то дело. Попытался его подколоть, что он тяготеет к некромагии – Алек рассмеялся и сказал, что я часто вешаю ярлыки, не понимая общей картины. Я лишь бурчал в знак согласия, чтобы не выслушивать очередную лекцию «как нужно жить и думать», пока он собирал в пакет землю с могил; после шли обратно.
Сейчас было страшнее, чем в прошлые разы. Я успокаивал сам себя и твердил, что смогу это сделать, а не убегу от страха, поджав хвост. Спина вспотела, стало душно. Как бы я не убеждал себя, что ничего не боюсь, тревога не отпускала. Живот крутило, а лоб то и дело покрывался испариной. В воздухе висело напряжение, перемешанное с тишиной. Я даже остановился, чтобы не шуметь обувью и прислушался: здесь умерло не только всё живое, не только звуки, не только шорохи – умер весь мир. Неожиданно и близко раздался собачий вой, отчего я подскочил на месте. Сердце бешено заколотилось. Оковы тишины упали. Звуки вернулись. Собравшись с духом, я направился дальше, но ощущение чужого присутствия не позволяло расслабиться. Слева показалась тень человека, шлёпанье босых ног. Остановился и для самого себя громко сглотнул. Нет, показалось. Стал пробираться через бурьян, в воздухе ощутил гадкий запах и, кажется, сопение или я слишком тяжело дышал, ещё несколько раз осмотрелся и, никого не увидев, повернул налево, пропуская пять могил. Теперь вправо и вот она, нужная. В первый раз я долго её искал. Обойдя ржавую покосившуюся оградку, очутился у накренённой могильной плиты. Дожди с ветрами оставили лишь имя и дату смерти, не пожалев фотографии: «Анна Дмитриевна. 1989 год». Ничего кроме имени мне нужно и не было – главное, могила с именем возлюбленной.
Я снял с плеча рюкзак и вытащил из него несколько свёртков, укладывая на железный столик. Доску от лавки давно оторвали и утащили – посидеть не удастся, не очень и хотелось. Развернув из газеты каждую вещь, я разложил под светом луны инструменты на столешнице: две свечи красного цвета, атаме, две небольших чаши, в одну из которых налил воды из бутылочки и вещь Ани – расчёску, которую стянул из сумочки, пока она болтала с подругой из параллельной группы на перемене.
Зажёг свечи, поставил по обе стороны столика. Теперь север-юг. Жуткий вой разнёсся по всему кладбищу, из рук едва не упала чаша. Внутри меня поднялась волна страха и тут же схлынула. Я расплескал воду, затушив одну из свечей. Спина вспотела. Ругнувшись сквозь зубы, попытался зажечь промокший фитиль зажигалкой. С первого раза он не хотел поддаваться пламени. Всё-таки мне удалось это исполнить. Воду с чашей поставил на север, вторую на юг, с горстью земли, взятой под ногами. Расчёска легла по центру. Атаме в левую руку, на неё правую, остриём вниз, прижимая к груди. Всё готово. Первое слово заклятия застряло в горле, когда я увидел большое тёмное пятно позади надгробной плиты. Леденящий душу ужас пронзил от макушки до пяток. Два жёлтых глаза, размером с блюдца, светились потусторонним жёлтым светом, развеивая неясные очертания чёрной собаки. Она сравнялась с высотой плиты, выйдя из-за неё. Смоляная шерсть лоснилась при свете луны, хвост сливался с темнотой. Под мощными лапами твёрдая земля проседала, как песок. Пасть оскалилась, выдавая хриплое рычание. Я постарался сглотнуть ком, подступивший к горлу, но не смог. В голове стучалось две мысли: «как же обряд?!» и «бежать!». Я боялся собак. Я их очень боялся с самого детства. Твою дивизию, но сейчас передо мной стояла не дворняжка, а самый настоящий адский пёс! Выбирать не приходилось.
Боль в ладонях привела меня в чувство. Я ослабил хватку. В моих руках атаме, обрядовый нож – холодное оружие. На сотую долю я успокоился, оцепенение спало. Есть шанс спастись. Чудовище залаяло, слюни полетели в разные стороны. Я понял, что оно сейчас бросится на меня, и опередил, перекатываясь через столик, сметая всё с него. Подпрыгнул, наступая на ограду, и покатился по земле. Мгновенно вскочил и побежал вперёд так, как не бегал никогда в жизни. Резко обернулся, не снижая темпа. Я так и не понял, она перепрыгнула столик вместе с оградой или просто пролетела насквозь. Собака преследовала меня. Шерсть на загривке вздыбилась и продолжалась тянуться вверх чёрными плетями, раскинутыми над собою. Я закричал, сжимая левой рукой атаме, отчаянней перебирая ногами. Она бежала за мной, я чувствовал бьющий могильный холод в спину. Я не слышал её грузного бега, лишь хрипящее дыхание и рык. Откуда она взялась?! Почему гналась за мной?! Я не знал, что будет, если она меня нагонит. Если ей трупы и приелись, то она меня так просто не растерзает. Что-то хуже, намного хуже, что мне в страшных снах не снилось.
Я так и чувствовал, что не стоит идти на кладбище! Я слышал, что за мной шли следом! Меня высматривали, вынюхивали, ждали подходящего момента, чтобы схватить, как жертву. Я не желал вновь оборачиваться, боясь смотреть тварь. Я свернул с дороги, сигая через оградки и пробегая по плитам, огибая кресты и перескакивая столики. Пытался хоть как-то сбить её, но она не хотела отставать, а с возрастающим рычанием преследовала дальше. Далеко ли она, близко? Я рисковал споткнуться, зацепиться за бурьян или провалиться в свежевырытую могилу. Отчаяние настигало ещё быстрее. Очередной поворот головы едва не стоил жизни – в двух метрах от меня пылающие жёлтые блюдца. Я налетел на деревянный крест свежей могилы, падая в обнимку с ним на землю. Тварь в один прыжок оказалась рядом, собирая дымчатые хлысты в одну трепыхающуюся ленту. Забыв про боль в ноге и ушибленную скулу, я поднялся на ноги, и схватился за крест, кинув концом в разинутую пасть. Деревяшка пролетела сквозь собаку, охваченная пламенем, и упала позади неё. Чёрное животное уставилось на меня, подёрнулось дымкой и растворилось в воздухе. Я устало сел на ограду, потирая ушибленную скулу. Руки дрожали. Я упёрся ими в колени и прикрыл глаза. Что это было, реальность или глюки?
Я не хотел здесь больше оставаться. Сомневаюсь, чтобы собака исчезла навсегда. Посчитав разумным не возвращаться на могилу, где остались все инструменты, я подобрал с земли атаме. Наверное, самое ценное, что из всего было. Кинув взгляд на догорающий крест, я пошёл к воротам с кладбища.
За спиной слышались шаги и рычание. Когда я оборачивался, всё стихало. Я был на пределе. Ускорил шаг. Тянуло запахом гнили. Везде воняло разлагающимися останками. Я сплюнул. Свет луны выхватил у могил перекошенное лицо мертвеца, изъеденного насекомыми. Я вновь побежал ни на секунду не останавливаясь, пока не достиг решётчатых высоких ворот. Вокруг шёл забор, намного ниже по высоте – ловко перелез через него и оказался за территорией мёртвых. С усмешкой постучал лезвием ножа по железке и отпрыгнул назад. Из темноты вырвались чёрные плети, обмотавшись вокруг широких ворот. Асфальт затрещал, железо заскрипело. Брызгая крошками камней, ворота отлетели в сторону кладбища, сбивая кресты и могилы с дороги. Я зажмурился и открыл глаза. Ворота стояли на месте, как влитые. Я поспешил прочь. Когда заупокойный вой собаки раздался со стороны кладбища, я уже бежал.
Что это? Вот это всё, только что произошедшее со мной? Я не наркоман, чтобы ловить подобные ужасы в сознании. Мне жутко захотелось напиться. Только Алек мог всё объяснить. Надеюсь, он знает что-то об этом. Если нет, то я спятил.
На протяжении всей дороги я то останавливался, чтобы передохнуть, то бежал вновь, слыша адский вой, он преследовал меня и отдавался в ушах до самого дома Алека. У подъезда я остановился, прислонившись плечом к стене. Атаме так и подрагивал в правой руке. Переводя дыхание, пытался успокоить бешеный ритм сердца. Луну закрыли облака, ветер зашелестел листвой близстоящего орешника. В кустах загорелись жёлтые глаза. Не долго думая, я схватился за газовую трубу и забрался на приподъездный козырёк – звонить в домофон и дожидаться, пока откроют, было слишком долго. Навалился страх, в спину ударило холодом, я проник через окно, хорошо, что оно открыто. Схватившись за перилла, я увидел за стеклом формировавшееся серое пятно. Взлетел по ступеням на шестой этаж и заколотил в дверь Алека. Глухой рык звучал в голове и не хотел пропадать. Ужас возрастал с каждой секундой. Я готов был пролезть в замочную скважину, будь возможность, лишь это прекратилось, и молил всех богов, лишь бы Алек оказался дома.
-Кого там Сатана принёс? – раздался голос из-за дверей, а я медленно повернулся и прижался спиной к двери. Проминая ступени, ко мне приближался огромный чёрный пёс. Сжав двумя руками атаме, я выставил его вперёд и зашептал:
-Уйди же! Оставь меня в покое!
Зажурился крепко, махая перед собой ножом, и открыл глаза – пусто, ступени целы, подъезд наполнен тишиной.
-Вася, иди к себе! – крикнул Алек, я даже забыл о преследующей меня собаке. Кого это он Васей назвал?!
-Сам ты Вася! Открой скорее! Это я!
-О, Сатанас… - простонал он, отворяя дверь. – Ты с ума сошёл? На часы глядел? Что с тобой?
Я нырнул под его руку, не здороваясь, друг отскочил в сторону, не ожидая подобной прыти, и только когда я запер прочную железную дверь на два замка, посмотрел в глазок и убедился, что там никого – тогда я прислонился спиной к двери и без сил сполз на пол.
-Дай выпить.
Алек озадаченно потёр бровь и уставился на меня.
-Ни привета, ни ответа, а сразу – дай выпить. Тебе воды или что-то покрепче?
Я одарил его взглядом той чёрной суки, что гнала меня до самого дома.
-По твоему виду ясно, что крепкое. Проходи.
Он утопал на кухню, а я стянул с себя кроссовки, доплёлся до кухонного стола, бахнув на него атаме, и ушёл освежаться водой из-под крана.
Зайдя на кухню, увидел запотевшую стеклянную бутылку пива, уже открытую. Алекс стоял, облокотившись о стол, и помешивал чай в кружке.
-Освежился? – спросил он, глядя на мокрые волосы. Я кивнул и уселся у окна, протягивая ноги. Половина бутылки тут же улетучилась.
-Ох, чёрт, как же приятно пить холодное пиво и сидеть, ни о чём не заботясь.
-Расскажешь, может, что случилось? Не ясный день, всё-таки.
-Не гунди, Алек… - я осушил вторую половину бутылки и поставил её на стол. Ноги ныли от усталости, а голова трещала, будто по ней несколько часов били металлическим листом.
-Пива больше не получишь. – Я поджал губы и посмотрел на него расстроено. – Пока не расскажешь мне, почему явился ночью грязный, побитый и испуганный.
-Ладно, расскажу. Только не знаю, с чего начать.
-Начни сначала. – Алек сел напротив меня, спиной к выходу, сплёл пальцы. – Не удивлюсь, если ты воспользовался книгой любовных рецептов и напортачил. Или обычная уличная потасовка?
-Да какая там потасовка, - придвинул к нему атаме. – Всё, что я смог забрать с собой. Про книгу прав. Я рассказывал про Аню, которая мне нравится…
-Помню-помню, - друг улыбнулся и отхлебнул из чашки. – Твоё сердце нуждалось в срочной реабилитации, а книга советовала провести обряд, что ты сегодня и сделал? Сделал же?
-Ничего я не сделал. Дьявольская собака помешала.
-Какая ещё дьявольская собака? – Алек усмехнулся.
-Самая настоящая! С Братского кладбища.
-Самое ближайшее, - кивнул друг. – Подробнее расскажи.
-Ну да. Не на Северное же переться? Когда я оказался на кладбище, то собрался провести обряд, как написано в книге, но даже не успел заклинания произнести, как она возникла передо мной. Огромная, чёрная, с большущими жёлтыми глазами. Еле ноги унёс с кладбища. Её вой и силуэт преследовали до твоих дверей. Она сможет пробраться внутрь?
-Хм… чёрная собака… - Алек задумался, барабаня пальцами по столешнице. – Не думаю, моя квартира защищена от разного рода нечисти.
-Только не говори, что я несу бред и мне всё привиделось! И дай пива – я тебе рассказал.
Друг поднялся и полез в холодильник за пивом. Скрипя сердцем, протянул полторалитровую бутылку мне. Я довольно схватил, отвинтил крышку и отхлебнул.
-Описанное животное не похоже на бред. Видимо, это был грим.
-Грим? Что-то знакомое. – Я постарался припомнить, где слышал такое слово. Кажется, оно означает какую-то тварюгу, предвещающую неприятности.
-Можешь не вспоминать. Чёрная собака, предвещающая смерть.
Я поперхнулся пивом и утёр губы, посмотрев на друга – сказать, что я запаниковал, не сказать ничего.
-Какого лешего?! – я бухнул бутылкой о стол. – И что, теперь я должен умереть?
-Честно говоря, я читал много случаев, но ни одного благополучного исхода не помню, но скорей всего ты зря от него бежал.
-Зря?! – я задохнулся от возмущения и приложился к бутылке. – Ох… Может, надо было лечь на землю и пожелать приятного аппетита?
-Они не должны причинять вреда, они же не ангелы смерти. Как и бэньши, лишь воют по ночам, пророчат смерть, но не убивают этим.
-Ты просто не был рядом со мной, когда я драпал от этого чудовища…. Оно совсем не было похоже на безобидную шавку, которая не причинит вреда, - передразнил я его. – Собака пыталась броситься на меня, понимаешь?
-Чтобы напугать, - Алек пожал плечами.
-Что за фигня? Ей что, делать больше нечего?
-Я никогда вплотную с этим не сталкивался. Сейчас принесу книгу, там было про чёрных собак, - он поднялся, прихватив со стола нож. – Атаме вернул, это хорошо. – И скрылся в зале. Пока он там возился, я разглядывал фруктовую аппликацию на занавеске и отпивал из изрядно опустошённой бутылки.
-Красивые у тебя яблочки с грушками, - сообщил я другу, как он вернулся с книгой в руках, на обложке которой намалёван был какой-то демон или дьявол.
-Только не сожри мои занавески, ладно?
Я закивал и вздохнул, болтая остатки пива. Алек зашелестел листами, отыскивая нужный текст.
-Вот, нашёл. Здесь описывается одна из реальных встреч с собакой, который произошёл в Суффолке.
-Где-где?
-Графство Суффолк, Великобритания.
-Ага, продолжай, Алек.
-Случай произошёл в 1577 году, 4 августа, в воскресенье. Утром все жители Бангеи находились в церкви…
-Что за Бангея?
-Лекс, заткнись и слушай.
-Понял, не дурак. Бангея это Бангея, - хлебнул пива.
-Все жители находились в церкви, когда разразилась необычайно сильная гроза – небо потемнело, церковь зашаталась, а церковный служка, чистивший на крыше водосточные желоба, от удара молнии свалился на землю, но без особых повреждений. В тот же момент, как прогремело в небе, и сверкнула молния, в церкви прихожане увидели страшное чудовище, похожее на чёрную собаку. При вспышках молний она была хорошо видна, и источник того времени твёрдо стоит на том, что это была именно собака, с безобразной чёрной шерстью и светящимися глазами. Она бежала по проходу мимо прихожан, и когда миновала двух молившихся на коленях людей, те тут же упали замертво. Другой прихожанин, усомнившись в её реальности, протянул руку, и когда собака коснулась его, человека внезапно скрутило в бараний рог, а кожа на теле сморщилась, как печёное яблоко, но он остался жив. Выбегая из церкви, собака взорвалась яркой вспышкой, раскидав стоящих людей у дверей, и исчезла. После этого оказалось, что механизм церковных часов весь искорёжен и не подлежит починке. А на камнях, где пробегала собака, и на дверях, обитых железом, остались следы, напоминающие царапины от когтей и обугленные отпечатки лап. В тот же день в Блитбурге, в семи милях от Бангея, в местной церкви появилась чёрная собака, разметав прихожан, при этом, убив нескольких из них, и так же исчезла в огненной вспышке.
Я залпом допил пиво и откинулся на стуле. Бутылка покатилась по столу и уткнулась в стенку.
-А ты сказал, зря я убегал. Мне вообще крупно повезло. И что ты думаешь обо всём этом?
-Не знаю, - только и вымолвил Алек, откладывая книгу и допивая чай. – Они часто обитают на кладбищах и заброшенных дорогах, но очень странно, что он явился именно тебе.
-Грим не является источником смерти, но в истории говорится другое.
-Никто не может сказать точно, - друг потёр глаза. – Единственное, что доподлинно известно – они предвестники смерти.
-Я не хочу умирать! – запротестовал я. Неужели это сон? Зачем я сегодня ходил на кладбище? Моя жизнь в обмен на вечную любовь? Чувствую, когда та самая любовь ко мне проснётся, моему холодному трупику будет как-то по-барабану… Наверное, я ещё не осознал серьёзность ситуации, пытаясь влить себя побольше пива, но тревога росла внутри меня.
-Даже не знаю, чем тебе помочь.
-В общем, мне пришёл конец, - я обречённо вздохнул и сжал пластмассовую бутылку, стуча по столу. Если жить осталось мало, смысл себя ограничивать? Ничего не изменишь. Пошло всё к чёрту тогда! – Я знаю, у тебя есть водка. Дай!
Честь и хвала другу, он понимал моё состояние, и поставил передо мной графинчик наполненный кристально-чистой жидкостью и пустую стопку. Я отхлебнул с горлышка, резко выдохнув, и зажмурился, после чего налил пятьдесят грамм.
-Ты упомянул о вое, который тебя преследовал? – спросил Алек, выбрасываю смятую бутылку из-под пива.
-Собака выла на кладбище, а когда бежал оттуда, вой звучал в голове.
-Это воздействие грима на тебя. Ничего особенного, по идее, не должно повторяться больше. Она провыла по тебе свою отходную молитву.
Я сам взвыл не хуже грима и накатил следующую рюмку, слёзы навернулись на глазах, то ли от горькой, то ли от безнадёги.
-Ты не подумай, что я хочу нажраться, - просипел я. – Я пью от горя.
Друг развёл руками, мол, всё понимаю, и вдруг спросил:
-Знаешь что, а никто не мог наслать проклятье на тебя?
-Кроме тебя, вряд ли, - я подпёр рукой подбородок и задумался: если чёрная псина решила бы меня убить, то убила бы, чего стоят её невероятные прыжки. Она не бешенная шавка, а демоническое создание, следовательно, может являться предвестником смерти, и ничего больше. Грим бежал за мной, чтобы быстро и безболезненно убить касанием, и облегчить страдания предстоящей смерти, ахах? В голове сейчас, как в сарае – куча хлама и горсть тараканов, не дающие собрать мысли вместе, плюс алкоголь ведёт.
Я отодвинул от себя графин водки и постарался трезво посмотреть на Алека. Он усмехнулся:
-Больше не хочется?
-Пока нет.
-Почему же?
-Мне пока хватит, а то в голову лезут всякие идиотские мысли и без них на душе хреново из-за долбанной собаки, теперь она крепко засела у меня в голове.
-Знаешь, что я тебе скажу? Возможно, данный знак предназначался не лично тебе.
-Не мне? – Я наклонился вперёд, чтобы не пропустить ни единого слова.
-То, что ты её видел и слышал, ещё не значит, что именно к тебе пришла смерть. Она может предвещать как твою погибель, там и твоих родственников, друзей и близких людей.
Я застонал и откинулся на стуле, хватая графин и тут же отодвигая его назад.
-Обнадёжил! Это значит, что мне надо беспокоиться о родителях, о друзьях, о своей девушке…
-У тебя нет девушки.
-Неважно! Зато есть Аня, на которой я залип, как не знаю, кто. Придётся думать о тех и тех, жить в страхе, что они умрут сегодня или завтра, или неизвестно когда, но точно умрут. Это дурдом! Я с ума сойду, если ещё не сошёл!
-Успокойся, всё будет хорошо, - подбадривал он меня, но от этого не становилось легче. Это чувство вроде того, когда ты находишься в больнице, и тебе внезапно сообщают весть, что осталось жить несколько дней. Многие срываются, чтобы за последние дни сделать и попробовать всё, чего не сумели за прожитые годы, другие замыкаются и уходят в себя, пока не зачахнут, а я не знал, что самому предпринять. Вот только если что-то случится с близкими, это будет больнее, чем новость о собственной скорой кончине.
Алек поглядел в окно, потом широко раскрыл глаза и дёрнул меня за руку, опрокидывая на пол. Раздался звон бьющегося стекла и сверху посыпались мелкие осколки. Я прикрыл голову руками, чтобы не порезало лицо.
Алек уже стоял на ногах, и я тоже вскочил, так быстро, как только мог в нетрезвом состоянии. Выходя из стены на метр, торчало нечто дымчато-чёрное, похожее на тонкое копьё. Медленно теряя чёткие контуры, оно вытекло через разбитое окно струйками дыма.
-Кажется, водка была лишней, - я тихо проговорил и потряс головой, но нет, не привиделось – непонятная субстанция продолжала исчезать, а подоконник с полом был засыпан осколками стекла. – Что это было?
-Похоже на Hastamors, - ответил он, совершая пассы руками.
-По-русски, пожалуйста.
-Извини, - спохватился он, забыв, что я не разделяю его полиглотства. – Копьё смерти.
Я поглядел на него немного протрезвевшим взглядом и увидел порез на левой щеке.
-У тебя кровь на лице.
Он провёл пальцами, размазав кровь, и махнул рукой.
-Заживёт. Главное, что оба живы.
Друг осторожно приблизился к окну, обходя стекло, и посмотрел в темноту, но никого не увидев, задёрнул шторы.
-Если бы не ты, - я облокотился об него, - то грим, шелудивый пёс, оказался бы прав насчёт моей смерти.
-Не спеши благодарить, неизвестно, кто кинул его с улицы, я просто вовремя увидел его, когда оно летело точно в твою спину. Жаль, не успел разглядеть странный силуэт кидающего…
-Вдруг грим и копьё одно и то же? – внезапно осенило меня. – Пророчил смерть – и вот она, пожалуйста, на блюдечке!
-Я не знаю, кто это мог сделать, но точно не грим, скорее всего, сильный колдун. Я ставил защиту вокруг дома, но стоит проверить её. Кстати, тот, кто кидал хастаморс, вернул его обратно – ты видел, как струйками дыма оно выплыло наружу.
-Ты можешь так же?
-Нет, не мой уровень. Подобный приём слишком сложен и требует много сил.
-Понятно. Весёлый магический народец решил меня нашинковать.
Я как-то развеселился от осознания того, что меня неизвестно кто хочет отправить на тот свет, неоднократно. Неожиданно меня скрутило, как из книги Алека о чёрной собаке, в бараний рог и я добрался до туалета, упираясь руками в стены. До меня медленно, но ясно начало доходить: смертельное оружие почти прошибло меня насквозь. Выпитый алкоголь настойчиво просился обратно.
Когда я вышёл из туалета, перебираясь в ванную и обтирая стенки, то Алек подметал на кухне. Умывшись, я заглянул на кухню – пусто, тогда пошёл в спальню. Друг что-то искал на полках, выдвигал и задвигал ящики, рылся в бумагах.
-Полегчало? – спросил он, не прекращая своего занятия.
-Кажется, мне уже никогда не полегчает. Что ищешь?
-Да так, - кинул он через плечо. Я подошёл к окну и, отодвинув штору, посмотрел во двор, где тускло горело несколько фонарей. Жёлтая луна хотела оставаться в зените, но всё равно, ей приходилось понемногу клониться к западу. Я увидел чей-то силуэт, попавший под свет фонаря – какой-то забулдыга, потому что он шел, шатаясь и спотыкаясь, но когда он обернулся и посмотрел на меня, я нервно дернул штору, отшатываясь назад. Меня снова замутило. Это был мертвец со сгнившей кожей на лице и чёрными провалами, вместо глазных яблок, его челюсть свободно болталась, держась на растянутых губах.
-Что такое? – Алек обернулся ко мне.
-Мне не привиделось, значит… там, на кладбище… - я медленно вдохнул и выдохнул, присаживаясь на диван.
-Кто? – он подскочил к окну и долго всматривался в улицу, пока не закусил губу. –Ты видел их на кладбище?
-Да, я видел ужасное лицо мертвеца. Он пришёл за мной! Подожди, ты сказал их? Он там не один? – я застонал и упал лицом на подушку.
-Не раскисать! Зомби кто-то поднял из земли, но они не могли сами покинуть своих могил. Возможно, мы имеем дело с некромагом.
-Я о них сегодня уже думал, - пробурчал я в подушку. – Некромаг может магические копья кидать?
-Может.
Я накрыл голову подушкой и заорал.
-Сиди у меня в квартире, никуда не уходи, никому не открывай дверь. Окна тоже не трогай, а мне нужно пойти проверить защиту.
-Я не останусь здесь! – воспротивился я с заплетающимся языком. – Грим их воскресил, чтобы убить меня. Может, он сквозь стены ходит. Я с тобой!
-Ты на ногах едва стоишь. Куда ты со мной пойдёшь? Чёрная собака не ходит сквозь стены, особенно, в жилых домах. Как проверю и усилю защиту, вернусь обратно.
Я задумался над его словами и улёгся на спину, глядя в потолок. Не хочу никуда идти, не хочу больше бегать и бояться, хочу заснуть и на утро проснуться, забыв страшный сон о чёрных собаках, убийственных копьях и ходячих мертвецах. Веки стали слипаться.
-Ладно, я останусь, - пробормотал с трудом. – Только сделай так, чтобы ко мне никто не смог пробраться, я слишком устал, чтобы ещё с шестого этажа карабкаться по водосточной трубе.
-Так и сделаю, а ты проспись.
Алек провозился некоторое время, звеня мелочью и скрипя дверцами шкафа, и вышел в прихожую, гремя обувью. Последнее что я услышал, перед тем как заснуть, хлопанье входной двери и закрывающийся замок.