***
Москва расширяется, строит и рушит
себя изнутри, но стремится наружу,
а в собственном сердце её изменения
неисцелимые. В доле и с нею я…
Строители новой элитной Остоженки
словно спартанцы, скорее острожники
в тесных времянках ютятся, спрессованы,
заперты в зоне застройки – сезонами.
Город контрастов, огромный и пёстрый…
Островитяне, чей временный остров
и шумен, и пылен, а время застыло –
почти дармовая рабочая сила…
зависимость рабская, цель – выживанье…
а семьи вдали, их судьба – ожиданье…
Верил Некрасов, что слёзы народа,
стоны и пот – век за веком отроду
чашу небесную переполняя,
души очистят… И роль исполняя
неутомимо – борца и героя –
счастье он видел уже за горою…
А горы доныне, громоздки и грозны,
растут… и в унынии – те же вопросы
и те же ответы, пустейшие споры,
что вновь возникают в «прекрасную» пору,
где жить нам приходится – горы незримые
непробиваемы – непроходимые…
там, где Железной дороги наследие
в насыпях сложено – больше столетия
вновь добавляются кости российские,
братских народов… и множатся списки.
Рост и цветение цивилизации
рабским трудом создаются для нации
и для истории нашей правдивейшей…
Где-то бездушье такое найди ещё…
Впрочем – и лжи, и стяжательству верность
носит повсюду земная поверхность…