Конец 50-х годов. Филологический факультет Ленинградского университета. Профессор Маслов Юрий Сергеевич читает спецкурс по сравнительной грамматике славянских языков. Говорит об их сходстве и различиях, о своеобразии языков, тяготеющих к балканской группе , о фундаментальном отличии грамматики болгарского языка от остальных славянских языков, о грамматической комбинаторике, структурной и линейной упорядоченности. Излагает все сухо, формально. Не на языке импрессионизма, а на языке Декарта и Лейбница. Гриша очарован. Именно это ему и нравится. Ведь в глубине души он математик. Юрий Сергеевич это видит, ему нравится погружение студента в лингвистические формализмы, они вместе распутывают хитросплетения морфологических форм и порядков слов.
Юрий Сергеевич часто приглашает студентов домой, на Кирочною улицу, где он ведет семинар. В перерыве его жена угощает молодежь сосисками с зеленой фасолью и, конечно же, чаем. Здесь студенты знакомятся и с талантливым сыном Юрия Сергеевича Сергеем - студентом механико-математического факультета.
И вот уже пятый курс. Гриша бродит по двору филологического факультета и вдруг видит табличку: Лаборатория машинного перевода. Студент ошарашен. Вот это да. Поднимается по лесенке и видит несколько молодых людей, увлеченно что-то рисующих в тетрадях. Гриша интересуется: « А что такое вы делаете, друзья мои?». Те отвечают, что они «кольцуют» . « А что это такое?» - спрашивает Гриша. Ему разъясняют, что существует некоторый язык-посредник, на который переводятся научные термины всех языков. Таким образом осуществляется «кольцевание» лексических систем разных языков. Один из студентов говорит, что для некоторых терминов уже найдены переводные эквиваленты для 30 языков. «Вот это да!» - восхищается Гриша и предлагает свои услуги для кольцевания по славянским языкам. Его инициатива радостно приветствуется и вот новоявленный волонтер яростно включается в работу. Покольцевав, Гриша устраивает себе экскурсию по лаборатории. Здесь множество больших ящиков. Вот «Семарий», вот «Глоссарий», а это «Концептуарий». Такие мудреные словари. Что скрывается за ними? Гриша мечтает: скоро он все это расшифрует и станет докой в машинном переводе.
О своих подвигах Гриша рассказывает профессору Маслову. Юрий Сергеевич с воодушевлением констатирует, что все происшедшее с ним – не случайность. На этой неделе образована кафедра математической лингвистики, и Гриша может подключиться к ее работе. Например, написать, дипломную работу по ее тематике. Гриша не откладывает дела в долгий ящик. Его инициатива встречает на новой кафедре горячую поддержку. Диплом был написан под руководством профессора Маслова. Тема работы была связана с автоматическим выделением глагольных основ болгарского языка для целей бинарного машинного перевода. Работа была успешно защищена на кафедре математической лингвистики. Одним из оппонентов был молодой преподаватель с математико-механического факультета Сергей Фитиалов, читавший для седовласых преподавателей филологического факультета, включая профессоров и членов-корреспондентов, лекции по формальным грамматикам. Профессора растерянно хлопали глазами, почти ничего не понимали, но был переполнены энтузиазмом и восхищением. Ведь это были великие 60-е – время надежд и переоценки ценностей.
После защиты Сергей берет Гришу в оборот и ведет его на математико-механический факультет, чтобы представляет его академику Валландеру. Сергей предлагает взять способного студента на работу в лабораторию Машинного перевода. Эта идея, будучи по сути верной и заманчивой, оказалась впоследствии неосуществимой, так как у Гриши не было постоянной ленинградской прописки. Ситуацию спас профессор Маслов, предложивший Грише аспирантуру по новой специальности «Общее языкознание и машинный перевод».
Начались аспирантские будни. Никак не удается поговорить с руководителем. Хотя они часто видятся в коридоре. Но вот , наконец, Юрий Сергеевич останавливает Гришу у буфета. Он улыбается: «Что-то я часто вижу вас на факультете. Видно, вы ничего не делаете». Беседуют о том , о сем. Юрий Сергеевич сообщает, что его сын тоже поступил в аспирантуру – на кафедру математической логики матмеха. Чувствуется, что руководитель очень рад. И Гриша, наверное, первый, с кем он поделился родостным событием. Гриша внутренне констатирует: « Пока мы движемся с Сергеем синхронно. Что будет дальше?».
Прошла семь лет. Гриша за это время успел сменить с десяток съемных пристанищ и несколько НИИ. Диссертации не защитил. Да и не было возможности этого сделать. Но между делом стал начальником отдела атоматизированных информационно-поисковых систем.
Однажды он встретил в метро Риту Климову, c которой он учился в одной группе на филфаке. Рита рассказала, что она в тесном контакте с Сергеем Масловым. Он уже защитил не только кандидатскую, но и докторскую диссертации. В доме , на Саперном, он руководит аспирантским семинаром. Там собираются очень интересные люд и не только математики. На семинаре обсуждаются не только научные, но и острые злободневные проблемы. У Гриши мелькает мысль, уж не десиденствуют ли они. Догадка не была лишена оснований, так как Риту еще в студннческие годы влекло в лагерь инакомыслия.
Тем временем, Гриша все-таки защитил кандидатскую и перешел на работу в Университет на кафедру математической лингвистики.
Однажды на кафедру заглянул молодой человек, который сообщил заведующему, что вскорости в Тарту состоится интригующая конференция «Биология и лингвистика». Он поинтересовался, нет ли на кафедре человека, который мог бы выступить на этой конференции с докладом. Заведующий, поразмыслив, назвал Григория Яковлевича.
На следующий день Сергей Чебанов (так звали молодого человека) пригласил Григория Яковлевича на семинар, на котором тот должен выступить сдокладом. В сообщении ему нужно отразить свое понимание взаимоотношений между биологией и лингвистикой. Григорий доложил. Впечатление было позитивным. Сергей, который был членом оргкомитета, дал добро и молодой доцент получил карт-бланш.
Конференции призвела на нашего героя яркое впечатление. Здесь он познакомился с выдающимися учеными: Ю.А.Шрейдером, В.В. Налимовым, Ю.М. Лотманом и др. Не успел Григорий приехать в Питер, как получил от Чебанова приглашение посетить лекцию Сергея Маслова. Господи, опять Маслов и лекция какая-то странная и невероятно умная. Получается так, что и Чебанов входит в масловский круг интеллектуалов.
Григорий стал распрашиватьЧебанова о Маслове. Тот поведал о выдающихся достижениях молодого Маслова в математике и его тяготении к самым разнообразным проблемам, в том числе гуманитарным. Рассказал он попутно и о своих приключениях в престижной математической 239 школе, о том, как его из нее чуть не выгнали за вереницу едениц по матанализу. Дирекция обратилась к матмеховцу Юрию Матиясевичу с просьбой проверить Чебанова на предмет его пригодности для обучения в этой школе. Матиясевич был университетской знаменитостью. Под руковолдством Сергея Маслова он защитил кандидатскую диссертацию, основу которой составило решение 10-й проблемы Гильберта. Матиясевич был постоянным участником того же семинара на Саперном переулке, который вел Сергей Маслов.
Что касается чебановского вопроса, то Матиясевич пришел к заключению, что испытуемый не безнадежен и может продолжить обучение в знаменитой школе, которую в свое время закончил и сам.
Через несколько лет до Григория дошел слух, что Риту ареставалии отправили в места не столь отдаленные за распространение антисоветской литературы. Вскоре произошло еще одно событие, очень печальное: Сергей Маслов трагически погиб в автомобильной катастрофе. Связь между арестом Риты и гибелью Сергея было очевидной. Через несколько лет умер Юрий Сергеевич , а вслед за ним и его жена. Рита несколько лет сидела в одиночке. После окончания срока вышла из заключения полуразрушенной. Жила в Луге с мамой без права возвращения в Питер. Вскоре она умерла.
Через 20 лет профессор Григорий Яковлевич написал книгу, посвященную роли в науке и искусстве золотого сечения и чисел Фибоначчи. В ней почетное место заняла десятая проблема Гильберта и ее решение учеником Сергея Маслова Юрием Матиясевичем, ставшего академиком.
Вся жизнь Григория Яковлевич прошла под знаком кольцевания. В сденческие годы он занимался кольцеванием разноязычных терминов для машинного первода, а в последующие годы невольно строил кольца, объединяющие судьбы близких людей и его собственную судьбу. Последнее кольцо «Григорий Яковлевич - Сергей Маслов – Юрий Матиясевич» было последним. Эти кольца были почти невидимыми, в том числе и для тех, кто формировал незримую плоть человеческих отношений.