В том далёком сентябре Москва буквально плавилась от жары. Солнце пригревало так, словно вернувшееся лето решило остаться навсегда, вопреки всем законам природы.
"Бабье лето" - услышала в случайном чужом разговоре название этой поры.
«Как странно, почему «бабье»? Не женское, не девичье, а именно бабье? Звучит бесшабашно и одновременно безнадёжно», - промелькнуло у меня в голове.
Промелькнуло и вылетело, не задержавшись надолго. Действительно, какая разница, почему так назвали. Главное – стоит отличная погода, и жалко упускать возможность позагорать и погреться на солнышке перед грядущими холодами. Не желая терять не только ни одного тёплого дня, но даже часа, я решила поехать в Подмосковный посёлок уже в пятницу, сразу после лекций.
Бегом на автобус, бегом на электричку. Молодость не любит ходить спокойно, это так скучно и неинтересно, молодость всегда бежит, летит, едва касаясь ногами земли, ведь надо успеть так много!
Вот и знакомая станция, отсюда совсем близко. Дорога круто уходит вверх, сердце радостно бьётся в предвкушении встречи с замечательными людьми, ставшими мне такими близкими и родными.
Знакомая калитка, дорожка, взбегаю по ступенькам на крыльцо, через веранду - и вот я уже в доме.
«Смотрите, кто приехал! Какая ты молодец, что выбралась к нам. Проходи, деточка», - мне рады, меня тормошат, расспрашивают, мне кажется, что я приехала домой.
Я люблю этих людей, я люблю приезжать к ним, мне нравится радушный, гостеприимный дом, такой уютный и добрый. Столик в зале, у окна тесно заставлен глиняными горшочками, в которых круглый год цветут фиалки, их лёгкий аромат придает комнате особую прелесть.
Но сегодня нежный аромат фиалок неслышен, потому что весь дом оглушающе пахнет яблоками.
Я прохожу на заднюю веранду и вижу много, очень много яблок. Они не в корзинах, не в ящиках – они просто насыпаны, навалены горой у стены, под лестницей, ведущей в мезонин. Вершина этой горы почти достигает потолка, а подножие занимает едва ли не половину веранды.
«Что это? Откуда? Так много! Я никогда такого не видела», - изумляюсь я, и в ответ слышу смех: «Ты забыла про наш яблоневый сад? Вот такой нынче выдался урожайный год. Здесь разные сорта, но больше всего ранеток».
«Но что же вы будете делать с таким количеством яблок?»
«У нас много родных и друзей, мы будем всех угощать», - услышав это, я не могу сдержать радостного восхищения и смеюсь вместе со всеми.
Как это замечательно, когда есть много близких людей, и столько яблок, что их хватит на всех! Наверное, это очень приятно – угощать всех яблоками из собственного сада.
Перед сном мы все вместе пьём обязательный вечерний чай за большим круглым столом. Пироги, блины, варенье, мед, неизменная большая сковорода жареной картошки, золотистой, с румяной корочкой, которую необыкновенно вкусно готовит бабушка – всё это изобилие скромно называется «вечерний чай».
Я блаженно расслабилась и ни о чём не думаю, последний ледяной комочек в сердце давно растаял, все проблемы исчезли, ушли, улетели. Так хорошо и спокойно бывает только дома, где все тебя любят просто за то, что ты есть.
Утром просыпаюсь абсолютно счастливой и отдохнувшей. Запах яблок кружит голову, мне кажется, что я и сама насквозь пропитана этим яблочным ароматом, и мне это очень нравится.
Подхожу к окну, смотрю и не сразу понимаю, что произошло – и земля, и яблони в саду – всё белым-бело! Оказывается, ночью выпал снег.
«Как снег? Почему снег? Ведь ещё вчера было так тепло, даже жарко. Вот и позагорала», - растерянно думаю я, и соображаю, что приехала в лёгком летнем платье. – «А как же я поеду обратно?»
Коллективно решаем, что я останусь еще на день – вдруг потеплеет.
«Бабьим летом всякое бывает», - успокаивает меня бабушка.
Назавтра становится немного теплее, но выходить из дома в летнем платье страшновато.
Хозяйка дома ниже меня на голову, немного полнее, к тому же намного старше, поэтому подобрать мне экипировку из её гардероба сложно. Бабушкин гардероб, равно как и мужской-мальчишеский, даже не обсуждается. Наконец, изрядно повозившись, где-то закололи, что-то подвязали, и я отправляюсь в обратный путь.
Переполненная электричка раскачивается, улыбается сквозь дремоту и… пахнет яблоками, потому что яблоки везде – в корзинах, вёдрах, сетках, сумках, мешках. Забитые до отказа автобусы, отъезжающие от вокзала, тоже пахнут яблоками, кажется, что дурманящим яблочным ароматом пропахла вся Москва.
А потом, когда я добираюсь, наконец, до общежития, в нашей комнате тоже начинает пахнуть яблоками. Мы пьем чай, а яблочный дух, вырвавшись за дверь, плывёт по коридору, заманивая в нашу комнату всё новых и новых гостей.
Мы снова и снова ставим чайник, угощаем всех яблоками, и меня снова и снова просят рассказать, как в автобусной толчее развязался шнурок, поддерживающий мою юбку. Юбка падала, а я ничего не могла с этим поделать, потому что одной рукой цеплялась за поручень, а во второй руке держала сумку с яблоками, и только мысленно уговаривала юбку: «Остановись, пожалуйста!». Удивительно, но юбка послушно притормозила, задержавшись на бёдрах.
Мы хрустели сочными яблоками и все дружно хохотали, представляя, как я бежала в спадаюшей юбке через проспект, поддерживая её локтями каким-то немыслимым способом, и все-таки ухитрилась и юбку сохранить, и яблоки не уронить в раскисшую от растаявшего снега московскую слякоть.
Кстати, после той поездки я даже ни разу не чихнула. Наверное, я получила такой заряд душевного тепла, что он согревал меня в дороге, оберегая от холода.
Если бы тогда нам кто-нибудь сказал, что осень – это старость лета, мы просто рассмеялись бы в ответ. Что мы могли знать о старости в ту прекрасную пору, когда мы беспечно выбегали, вылетали из дома, не интересуясь прогнозом погоды. Даже в наших радужных мечтах о будущем не было старости, и уж тем более не было её в нашем счастливом и беспечном настоящем.
Время быстротечно и неумолимо. Молодость так быстро пробегает, пролетает, едва касаясь ногами земли, что трудно смириться с тем, что ушла она навсегда. Как же так – ведь всё только ещё начиналось, и вдруг всё уже позади? Мы тешим себя иллюзией, что женщина способна возвращать времена года, упрямо надеемся, что время можно вернуть, ну, хотя бы замедлить его бег, ну, хотя бы ненадолго.
Не для того ли, чтобы смягчить боль утрат, примирить нас с неизбежными расставаниями, посланы эти погожие дни бабьего лета, когда среди осеннего ненастья вдруг согреют нас лучи по-летнему жаркого солнца и закружит голову аромат спелых яблок. Мы наслаждаемся призрачным очарованием этой краткой поры, стараясь сохранить хотя бы частичку ласкового тепла, прощальный привет от ушедшего лета.
Но с природой не поспоришь.
Утешающий нас обман слишком недолог, проснувшись однажды утром, мы увидим за окном снег и с грустью припомним, что у бабьего лета есть и другие названия – «цыганское», «индейское».
Бабье лето непостоянно и ненадёжно. Словно оправдывая все свои названия, бабье лето может раскапризничаться и опоздать, или совсем не появиться, отправив вместо себя снег в сентябре, как в этом году.
Удивительно, но именно этот неожиданный сентябрьский снег вдруг напомнил мне о давно ушедших днях, о людях, которых давно уже нет, но которые были мне очень дороги. Словно вновь накрыло меня яблочным ароматом, горячей волной доброй памяти и благодарности судьбе вновь согрелась душа, и словно веселее заморосил дождь за окном, и уже не такими долгими представились грядущие холода.
Осень всегда сменяет лето, приход её невозможно ни отменить, ни переставить, так создан мир. Но осень – это ведь не только «унылая пора», у осени много прекрасных моментов, утешающих и радующих нас, даже если бабье лето заблудится в своём непостоянстве.
Осень - это прекрасное разноцветье листвы, торжество засыпающей природы, это сбор урожая, это подготовка запасов, это время подводить итоги, это пора мудрости.
Как ни печально признавать, сейчас я уже довольно много знаю о старости. Но мне совсем не нравится слово «старость», унылое оно какое-то. Несправедливо говорить об осени, что это старость лета – несправедливо и неправильно. Какая же это старость? Это – зрелость. И звучит совсем иначе, прислушайтесь: «Осень – это зрелость лета!»
И кажется, что дурманящий запах осенних яблок вновь кружит голову, вновь упрямо возвращает надежду на то, что всё ещё будет…
Картина Натальи Золотаревой "Старый дом мой. Дверь в сад"