или
Я не хочу вспоминать девяносто третий год
ВСТУПЛЕНИЕ
Октябрь является особенным месяцем в вековой истории России. Чего только в октябре не происходило в России. И хорошего, и плохого, и трагического. А октябрь 93 года прошлого столетия вообще стал месяцем окончательных похорон Великого Советского государства.
Есть роман французского писателя Виктора Гюго «Девяносто третий год», рассказывающий о Великой Французской Революции восемнадцатого века.
Есть еще одни девяносто третий год в мировой истории, девяносто третий год двадцатого столетия, его Московский Октябрь, который окончательно похоронил Великую Советскую державу.
Надо сказать, что месяц октябрь является особенным месяцем в вековой истории России. Чего только в октябре не происходило в России. И хорошего, и плохого, и трагического, вплоть до полного развала Великой когда-то державы. Невольным свидетелем октября 93 года прошлого столетия стал и я, случайно оказавшийся чуть ли не в самом центре событий тех лет.
ОКТЯБРЬ 93 ГОДА В МОСКВЕ
Да, я не хочу вспоминать октябрь того самого девяносто третьего года. Не хочу! Это был момент смерти моей родины, Советского Союза. Она умерла не в девяносто первом, в момент развала Союза, а именно тогда, в памятном девяносто третьим году. Но в октябре текущего года всем каналам ТВ прошли политическое шоу, посвященное юбилею тех событий. И меня буквально затошнило от обилия лжи, потоком полившейся из телеэкранов.
Я не был их участником, но я был их свидетелем. Причем, непосредственным свидетелем. И я видел по ТВ все то, что им, этим событиям предшествовало. Но не те противостояния Ельцина с Верховным Советом, декоративно картинные, похожие на дешевые провинциальные спектакли. Я видел то, что творили сторонники Верховного Совета на улицах Москвы. Я видел, как боевики Руцкого, Макашова, Константинова и Баркашова со стальными прутьями арматуры в руках разгоняли сторонников Ельцина и громили мальчишек солдатиков на площадях центра Москвы, разбивая арматурами вдребезги их пластиковые щиты и забивая их, лежащих в крови на асфальте до смерти.
Я это видел, но непосредственные участники тех событий девяносто третьего года сейчас молчат. А Константинов с Баркашовым , непосредственный руководители боевиков и организаторы кровавых погромов тех дней, вообще куда-то делись! То ли в США перебрались, то ли в Канаду, то ли еще куда.
Руководство нашего Подмосковного завода тогда, после двадцатого сентября девяносто третьего года запретило все деловые поездки работников завода в Москву. Напряжение нарастало и все ждали чего-то нехорошего.
И в этот момент моей жене пришла телеграмма о тяжелом состоянии ее матери, живущей в городе Лебедянь, Липецкой области. Она взяла неделю за свой счет и уехала. Вернуться назад она должна была в понедельник утром, четвертого октября 1993 года.
А здесь еще и дочь приболела, зачихала, закашляла и я в пятницу, после работы, взял трехлетнюю внучку к себе. У нас с внучкой были прекрасные отношения и она всегда с удовольствием шла ко мне.
В субботу, второго октября, погода у нас был ясная, солнечная и внучка весь день провела во дворе, где у нас размещалась прекрасно оборудованная детская площадка, и где она играла с другими ребятишками. Это было еще то время, когда мы детей своих не опасались отпускать играть во двор. Безопасность их была гарантирована полнейшая. Никаких случаев нападения на детей, похищения, изнасилования их не было. Пока еще не было. Ведь демократия у нас в стране только лишь начиналась и еще не успела показать себя в полной своей неприглядной красе.
А я в это время находился на кухне и готовил нам с внучкой покушать. Как на обед, так и на ужин. Готовить я умею, готовить я люблю. И частенько заменял жену на кухне. А кое какие блюда, как первые, так и вторые у меня получались гораздо лучше, чем у жены. И я, естественно, в этот день постарался приготовить для внучки что-то вкусненькое.
Потом я вышел во двор и позвал внучку домой. Обедать я накрыл нам в большой комнате квартиры. Я любил кушать и смотреть телевизор. А он тогда у нас, как и у большинства бывших Советских людей, был всего лишь один. Громадный телевизор «Рубин», в который я залазил частенько для мелкого ремонта и настройки. Он у нас был уже лет десять, и я в нем уже сменил практически все лампы, половину сопротивлений, кинескоп, переключатель телевизионных каналов, так называемый, ПТК. Но он еще прекрасно работал и о замене его мы с женой пока еще не думали.
Я включил телевизор и увиденные по новостям картины мне не понравились. Москва бурлила. Многочисленные демонстрации, митинги, шествия, стычки, драки, разгоны, мордобои, кровь и лежащие на асфальте тела поверженных. И трудно было сказать, кто из участников всех этих акций был за кого, за Ельцина или же за Верховный Совет. Настроение у меня испортилось. Господи! Революции нам еще не хватало для пущей важности!
После обеда мы с внучкой пошли в наш городской парк, где повеселились от души. И вернулись домой часов в семь вечера. Я сразу же пошел на кухню и разогрел то, что я днем приготовил для ужина – тушеная картошка с кусочками мяса и овощами. Это было одно из моих коронных блюд и внучка всегда его ела с удовольствием. Ну и конечно же к блюду прилагался салат из помидоров, огурцов и болгарского красного перца, порезанных на кусочки и обильно политых сметаной. На большее в те времена рассчитывать было сложно.
Ну, а себе я, конечно же, позволил еще стопку водки на ужин. Но водку при внучке пить, естественно, я не стал. Я водку выпил на кухне, а потом пошел в большую комнату.
Мы сели за накрытый стол и я включил телевизор. Как всегда на первый канал. На канале было пусто. Я переключил на второй канал – пусто. Затем переключил на третий, на четвертый – везде было пусто! Телевизор не показывал. Я подошел к телефону, набрал номер дочери – у них тоже телевизор не показывал. И я понял, что в Москве случилось что-то серьезное. Как бы не государственный переворот. Судя по нагнетанию ситуации в Москве, конфликт между Верховным Советом и Ельциным мог привести и к государственному перевороту. Вопрос только к какому?
Я включил радио. У меня был великолепный для тех времен портативный приемник «Океан», Минского радиозавода. Я набрал радиоканал «Маяк» и понял, что в Москве действительно свершился или только лишь свершается государственный переворот. Руцкой и Хазбулатов объявили себя руководителями страны и начинают операцию по захвату Кремля и Останкинского телецентра.
У меня было великолепная радиусная телевизионная антенна направленного действия, которую у нас делали в одном Подмосковном почтовом ящике для оборонки и которая мне досталась не очень законно. Но и не очень незаконно. Мне ее подарили за то, что я помог в написании диссертации начальнику лаборатории этих самых приемных устройств. Ее вынесли с завода по частям, а потом собрали у меня на балконе. И замаскировали ее под одну чепуху бытового назначения. Но я не буду об этом. Вот через эту самую антенну я мог спокойно брать многие западные телепередачи.
И сейчас я подключил эту антенну к моему телевизору и через канал «Эй би си» увидел все происходящее в Белом доме и на улицах Москвы. Складывалось такое впечатление, что телеоператоры «Эй би си» были уже заранее оповещены о предстоящих событиях в Москве и потому заранее были распределены по самым необходимым для трансляции местам. Сразу вопрос к участникам – откуда они все это узнали? Но ладно, я не буду о них. Они просто делали свое дело.
Что я увидел? Практически все, что происходило тогда вечером в Москве. И то, что говорят сейчас на многочисленных ТВ шоу участники тех событий во главе с Руцким и Хазбулатовым – это ложь! Грязная и вонючая ложь.
А я видел и слышал, как Руцкой звонил по телефону в Генштаб страны и приказывал начать бомбить Кремль! И приказывал он от имени вице президента страны, ставшим уже президентом. Слава Богу, что в Генштабе страны его приказ не стали выполнять. А потом он говорил своему окружению, говорил громко, не стесняясь, что после ареста Ельцина надо уничтожить всю его семью, вплоть до детей и внуков! Я это видел и слышал.
Я видел Макашова на балконе, визжащего и брызгающего слюной перед боевиками, и призывающего их штурмовать Кремль! Я это видел и слышал. Он также кричал о « жидах», которые засели в Кремле и которых надо уничтожать, чтобы спасти Россию. У него даже слова застревали от ярости в горле. Так он стремился власти.
Я видел, как боевики Руцкого, Макашова, Константинова и Баркашова штурмовали Останкинскую телебашню, поливая пулеметными и автоматными очередями входы в Останкино! И никто меня не убедит, что они не преступники. Повторяю – никто! Потому что я все это видел собственными глазами по телеканалам «Эй би си» в прямом эфире, где даже время передачи сканировалось.
И единственная здравая мысль билась у меня в голове - не дай бог им дорваться до власти! Кровью страну зальют! Хотя и Ельцин не намного лучше. Но все же он - не они!
А потом я видел выступление Гайдара по Московскому ТВ, где он призывал москвичей собраться в центре Москвы дл того, чтобы воспрепятствовать захвату Кремля и центра Москвы боевиками. И увидел москвичей в центре Москвы, которые, собственно говоря, и предотвратили Государственный переворот.
Да, это была попытка государственного переворота, предпринятая Руцким и Хазбулатовым для захвата власти в стране. И я здесь полностью оправдываю действия Ельцина 4 октября 1993 года. Он обязан был так сделать. Потому что приход к власти Руцкого с Хазбулатовым – это означало катастрофу для страны с началом кровавой гражданской войны. Я не являюсь и никогда не являлся сторонником Ельцина, но в тех событиях он поступил единственно правильно!
А в понедельник я утром поехал в Москву, чтобы встретить жену. Поехал я на электричке на два часа раньше, чем надо было к приезду ее поезда. Я ждал всякого и хотел иметь в запасе время, для принятия соответствующих мер при неоднозначных развитиях событий в Москве. Но доехал до Москвы я спокойно. И с Курской вокзала доехал на метро до Павелецкого вокзала тоже спокойно. Народ вокруг меня вел себя совершенно обычно, как будто там, наверху, в центре Москвы, ничего и не происходило.
Поезд на вокзал пришел вовремя. Народу в поезде было много. И встречающих тоже было много. И первый вопрос жены ко мне, когда мы встретились и обнялись, был простой:
-- Что здесь у вас происходит? Мы ничего понять не можем? Мы даже не знали, будет ли поезд на Москву?
А действительно, что произошло в Москве 3 и 4-го октября 1993 года? Да ничего особенного! Две властные группировки страны, группировки Руцкого и Ельцина, начали друг с другом выяснять отношения. И немножко постреляли друг в друга. А народ, как обычно в России, безмолвствовал.
PS Когда мы приехали на Курский вокзал и вышли на предвокзальную площадь, то услышал в районе центра Москвы выстрелы. Гремели автоматные очереди, бухали пушки. Это Ельцин начал штурмовать Белый дом. Но никто вокруг нас не обращали на них никакого внимания. И мы тоже! Это было их дело. Не наше!
PPS Потом, когда я смотрел в хронике о тех событиях, я удивился количеству зрителей этих событий. Люди запоняли все свободное пространство около Белого дома, стояли на балконах и крышах ближележащих к Белому дому домой и оттуда просто глазели на происходящее. Но не принимали в них участие. Им было все равно.