Дышать ещё
надежды сладкой негой
До той поры,
пока на их руках
Покоится распахнутое небо
Сжимающее Солнце в облаках.
Сырое чугунное небо невыносимой тяжестью навалилось на плечи. С каждым годом нас становится всё меньше. И уже почти не осталось сил держать ледяной купол края вселенной.
Ноги по пояс ушли в скалистый грунт и увязли настолько, что вырвать их уже нет мочи. Остаётся лишь напрягать окаменевшие мышцы, стараясь удержать свой край небесного свода. Не дать ему рухнуть на кряжистую землю и расколоться на миллионы осколков, превращая всё сущее в первобытный хаос.
Нам бы только чуточку огня, живого согревающего огня, — обогреть коченеющие пальцы натруженных рук.
Но Прометей глух и жестокосерден.
Весь пыл свой истратив на бесплодные увещевания пухлых королевичей в высоких теремах меркантильного эгоизма. Он махнул рукой на обожжённых ледяными ветрами атлантов погибающей гипербореи и погасил огонь.
И не пугают его ни гневные окрики Лапландской царевны, ни угрозы старого Моржа спустить на него цепных псов распутной Немезиды.
Зияющая пустота, гнездившаяся в груди Прометея, вырвалась наружу и пожрала тепло домашних очагов измождённых атлантов, иссушая сокрушённые души несчастных. Холод и мрак безысходности сдавил виски тех немногих, кто ещё верил, что мы выстоим и удержим небо, бриллиантовое небо на мускулистых плечах.
Нужен новый Прометей.
Но в засаленной старой колоде царевны, как её ни тасуй, не появляется ни прометеев, ни ланселотов с геркулесами, ни донкихотов, когда они так нам нужны.
Время замедлит свой бег, усиливая страдания несчастных. И пока сальные бояре приносят очередную жертву алчному мамоне выпрашивая себе всё новых богатств несметных, гиперборейцы устав терпеть, готовы уже грохнуть оземь хрустальную грань небесной тверди так, чтобы посыпались звёзды с Кремлёвских башен и будь что будет…
...в начале сентября в Мурманские дома перестал поступать газ...