До двух ночи мы увлеченно обсуждали живопись Сезанна. Казалось, что нет больше людей на земле, которых бы так интересовали великие полотна. Французский постимпрессионизм, пастельные полутона, фрукты, ткань на столе. И всё в оригинале, никаких копий, подделок, никакой фальши. Настоящее исскуство никогда не знало границ, а мы ведь творцы. Мы тоже не знаем. Дальше был Густав Климт. Мой земляк. Его работы нам нравились особенно. Без цензуры, и пусть все идут нахуй хороводом. Критиков и так хватает, их вердикты обжалованию не подлежат, как ни старайся. Хоть с ума сойди от любви к большому и вечному - не передумают. Дальше - экспрессионизм Ротко, ещё дальше - сюрреализм Дали. И сны нам снятся только цветные, насыщенные, объемные. А туда вам ходу нет, как ни старайтесь. Это только наша территория, она почти святая, по настоящему интимная. Топчитесь на пороге в своей грязной обуви и уберите руки. Иначе я их вам оторву. Творческий акт, ничего личного. Потом мы спали, но всё слышали. Шум моря и горных рек. Где-то за кадром, там, где художник ставит свою подпись. А наши картины написаны кровью. И больше никогда не будет холодно и одиноко. Только тепло и любовь. Правда?
Даша Д.