Очень грустная и тяжелая тема.... Не то чтобы со страхом о ней думается, но с тоской, с занозой в душе. И заноза эта давно сидит…. С тех самых пор, как впервые ощутила, что значит терять тех, кто дорог, близок, да и просто знаком. Нынче счет пошел на десятки. То затихает заноза корявая, то начинает шевелиться и царапать.
Последние слова… Мне доводилось их слышать. Дважды доводилось. От бабушки за несколько часов до ее смерти. Было совсем раннее утро, она вдруг закряхтела, застонала на своей кровати, и, когда я к ней подошла, от испуга резко выпрыгнув из сладкого утреннего сна, попросила позвать маму.
И от папы. Он, почти совсем потерявший память (не от старости - от болезни), вдруг спросил меня, когда я вошла в его комнату: "Дочка, муж не обижает? А как внук учится, что я его давно не вижу?" Папа уже не помнил наших имен, помнил только, кто кем ему приходится. Он не помнил и того, что внук уже полгода служит в армии - в его памяти он оставался школьником.
Больше он не произнес ни слова…
Но были еще одни последние слова, которых я не слышала сама, но которые предназначались мне.
Несколько лет назад у меня был приятель с разницей в возрасте около 30 лет. А познакомились мы так.
В окно не раз видела, как довольно симпатичный, очень крупный пожилой мужчина прогуливает маленькую страшненькую, почти лысую собачонку явно дворянской породы под нашими окнами. Очень была забавная пара. Дело в том, что я всегда бросаю косточки и мясные отходы с балкона для бесхозных псин ( благо - первый этаж). Собачка тщательно обнюхивала всю под - и околобалконную территорию, а мужчина терпеливо ждал, когда она найдет и сгрызет что-нибудь съестное.
Однажды, выйдя на балкон во время прогулки этой живописной пары, я (очень боясь обидеть) предложила коробок с остатками еды, чтобы хозяин покормил собачку после прогулки. Он вначале застеснялся, это было видно, но быстро согласился.
Слово за слово (с балкона, а потом и при встрече во дворе), и мы познакомились. Причем он ни за что не хотел назвать свое отчество. Имя назвал, фамилию тоже, возраст, а отчество - нет.
- Зови меня Васей, или Василием, как тебе больше нравится. Меня так все зовут.
Вася ужа давно был на пенсии, страдал диабетом, жил рядом с моим домом в малосемейке, куда власти пересилили одиноких стариков по причине сноса их ветхого жилья. Но стариком Васю назвать было трудно. Бедно, но очень аккуратно одетый, всегда выбритый, всегда при галстуке, в очках в тонкой золотистой оправе. Он и комплимент мог к месту сказать, причем очень интеллигентно, и знал массу историй, причем рассказывал их с тонким юмором. Был очень начитан (бывший учитель истории), о многом судил неординарно: видно было, что все это продумано и выстрадано им за годы одиночества. Жена его давно умерла, а больше он не искал себе подругу своей старости. Жил бедно (известно, каковы пенсии у учителей). Не голодал, но и многое позволить себе не мог. Но это его не удручало, переживал он о том, что своего друга - собачку Зюзю - не мог побаловать собачьими деликатесами, да и не всегда досыта накормить, уж очень большая часть пенсии уходила на лекарства. А умирать он не хотел, хотя о смерти не раз заговаривал.
В общем, мы "подружились", я иногда заходила к нему, приносила что-нибудь "вкусненькое", но ему почти ничего нельзя было, зато Зюзя с удовольствием трескала мои пирожки и котлетки. За что очень эмоционально высказывала мне благодарность радостным "р-р-яф" и попытками, допрыгнув, лизнуть меня в щеку. А Вася с неменьшим удовольствием мне что-нибудь рассказывал о своей жизни. Иногда он заходил за книгами - своих у него уже почти не осталось: он их постепенно сбывал, чтобы покупать себе лекарства, а Зюзе косточки (" чтобы не с земли хоть иногда," - говорил). Но никогда не входил в квартиру, несмотря на мои настойчивые приглашения: стеснялся мужа, как он сам признался. Чудак человек!
Но как же он заботился о Зюзе! Несколько раз Вася мне говорил:
- Ты же смотри, Зюзю не бросай, когда я помру. Она к тебе привязалась.
- Да бросьте Вы, Василий, ну с чего это Вы вдруг помрете?
- А диабет?
- Первый год, что ли? Вы с ним вон уже сколько дружите.
- А возраст?
- А что возраст? БабАня Вас на 12 лет старше, так и не собирается.
- То бабАня, а то я. Ну, я тебе сказал.
Однажды летом, в самую жару, натрескавшись мороженого, я сильно заболела. Ангина была страшенная, тепемература до 40. Несколько дней почти не вставала с дивана, а если и вставала, то с мужниной помощью, а уж чтобы к окну подойти - не могло быть и речи. Когда я уже выздоравливала, зашла Васина соседка бабАня. И я узнала, что Вася умер, что третьего дня его похоронили (жара же), и что последнее, что от него бабАня слышала, было:
- А Зюзю, бабАнь, отдай Свете, она ее досмотрит.
- Так где же Зюзя, чего ж Вы ее не привели?
- А Зюзя померла в тот же день. Вася ночью, а она днем. Так я их и увидала рядком, обоИх захолодавших.
Вот, собственно, и вся история о Васе, Зюзе и последних словах.