В защиту Швондера...

Арсений Меркушев
Чувствуется, что сам Булгаков ненавидел созданный им персонаж – мелкого советского служащего - Швондера. А благодаря талантливой игре клоуна Карцева образ Швондер стал крайне неприятен и для большинства поклонников Булгакова.

Но давайте задумаемся: кто такой Швондер, каково его происхождение?

Отец Швондера да и он сам, скорее всего жили в черте оседлости, которая просуществовала фактически до 1915г., и на него, как на лицо еврейской национальности, распространялись Запрет на занятие сельским хозяйством, ограничения при приеме в гимназии и университеты, полуофициальное отношение к евреям как к ограниченным в правах гражданам.

То есть, до революции Швондер не имел права жить не то что в Калабуховском доме, а вообще в городе, даже в подвале, под ногами Преображенского.

Скорее всего Швондер не участвовал в революционном движении, а свою большевистскую карьеру он начал после 1917 года. Возможно, что до революции он был ремесленником или приказчиком. Революция дала ему возможность покинуть своё местечко и приехать в Москву. Именно крушение старых порядков дало Швондеру возможности полноправного гражданина, и было бы странно, если бы он любил «старорежимных». В профессоре Преображенском он видел и чувствовал своего личного врага, и это вполне естественно: сын архиерея, т.е. одного из своих гонителей, без труда получивший медицинское образование, совершенно недоступное таким как Швондер, открыто заявляющий, что он “не любит пролетариат” – т.е. всех тех., у кого нет 7 комнат и прислуги.

Конечно, для «кухонных интеллигентов» Профессор Преображенский, в отличие от Швондера, такой из себя белый-пушистый-позитивный)))) Ведь у него служанка, восемь комнат, ковры, книги, уважаемое имя и житейская философия. И большие связи - может одним телефонным звонком смахнуть Швондера, как надоедливую муху.

А что Швондер? Утрется трудяга Швондер и пойдет дальше своим кружком хорового пения руководить, после работы, естественно…. Ведь Швондер – простой работяга - служащий, вкалывающий в голодном городе за продпаек: журналы в помощь детям Германии распространи, культурный быт пропитым пролетариям обеспечь, жильцов уплотни, рассели тех баб с детишками, что по баракам ютятся, да еще и проследи, что бы они паркет не жгли… Не хочет богатый Преображенский журналы покупать? Уплотнятся не хочет, блат имеет, один в семи комнатах живет и восьмую требует? А хоть наизнанку вывернись, Швондер, это твои проблемы.

Можно сколь угодно называть Швондера бюрократом, чинушей, но некоторые его поступки говорят сами за себя:

-         Пытается «уплотнить» профессора. Плохо это или хорошо? У профессора 7 жилых комнат, не принадлежащих ему – в них он только живет (ведь он не говорит что хочет КУПИТЬ восьмую комнату, он хочет что бы ее ему ВЫДЕЛИЛИ). Думаю, если Вы председатель домкома, а у Вам надо подселить мать с двумя детьми (к примеру), которые живут в бараке зимой, то прислуга профессора могла бы и потеснится или профессор мог бы аборты делать да члены импотентам «поднимать» не на дому, а в больнице…

 
-         В отличие от профессора обеспокоен судьбой Шарикова как ЧЕЛОВЕКА, а не как результат занятного эксперимента. Да он дает ему не ту литературу! – Но Преображенский не делал и этого;

-         Еврей и большевик Швондер, а не русский аристократ от медицины Преображенский - потребовал оформить документы Шарикову как ЧЕЛОВЕКУ и устроил на работу . Т.е. сделал все ,чтобы Шариков стал членом общества. Для Преображенского Шариков так и остался всего лишь результатом эксперимента. Он получил свои 15 минут славы ,после чего забил на воспитание Шарикова , найдя оправдание ,что дело в дурной наследственности.

В то время как Швондер...Пусть топорно, неумело, но осознано он пытался делать из Шарикова полезного члена общества.

И если смотреть в сухом остатке – даже преуспел.. Шариков начал РАБОТАТЬ, сделал какую ни какую, но карьеру, и даже попытался устроить личную жизнь.. Но Преображенский сначала расстроил намечающийся брак Щарикова, рассказал его невесте прошлом своего «пациента» , а потом вообще как личность- убил. Подозреваю, что из-за семи комнат…