Извилистые пути прогресса
(из сборника «Откровения хорошо информированного оптимиста»)
На одной из научных конференций, посвященных проблемам современного высшего образования, «схлестнулись» в споре о том, чему и как сегодня нужно учить молодое поколение (тема, кстати, исключительно интересная и важная, и я позднее к ней обязательно вернусь), два ее участника. Один доказывал, что сегодня нужны «узкие специалисты», высокие профессионалы в своей конкретной области деятельности, способные решать насущные текущие задачи; именно это позволит им наилучшим образом решать и свои личные жизненные вопросы (карьерного роста, высокой зарплаты, общего материального достатка и т.д.) и одновременно быть полезным обществу в целом. Другой убеждал присутствующих, что образовательная система должна быть сориентирована на воспитание широко образованных интеллектуалов, «интеллигентов» в подлинном смысле этого слова, потенциально способных к решению широкого спектра социальных проблем и тем самым достигающих самого высокого уровня собственного индивидуального развития.
Частный, на первый взгляд, вопрос незаметно перерос на этой конференции в глобальную проблему: поскольку образование является неотъемлемым компонентом духовного развития человечества, его невозможно отрывать от нашего общего понимания социального прогресса как такового. Отсюда: прежде чем ответить на вопрос, «как» и «чему» учить детей, нужно сначала понять, «во имя чего» мы будем это делать. Но есть ли у нас, людей, ясное представление о том, куда мы вообще идем? Каким будет наше будущее? Или даже лучше так: каким бы мы хотели видеть наше будущее? (Я прекрасно понимаю, что для многих людей – вероятно, даже для большинства – эти вопросы – «не вопросы». Они проживают свою обычную человеческую жизнь, ни о чем таком не задумываясь. Поэтому то, о чем я буду сейчас ниже говорить, не для них…) Попробую поразмышлять над тем, что же есть такое «социальный прогресс».
По сложившейся традиции прогресс в обществе понимается как поступательное восхождение от низкоорганизованных социальных систем к высокоорганизованным. Степень организации определяется сложностью системы, нарастающей при переходе от однородности ее строения ко все большей разнородности (а значит, характеризуемой внутренней структурированностью системы, а также количеством ее связей с внешней средой), и при этом оптимальной сбалансированностью отношений между всеми элементами системы и среды.
По мнению многих мыслителей прошлого и настояще¬го (к которому, я уверен, подспудно присоединяется и большинство «рядовых обывателей»), в понятии истории общества заключена идея постоянного прогресса. Тем не менее в истории общественной мысли можно обнаружить и отрицательные взгляды на прогресс. Так, например, небезызвестный Ф.Ницше утверждал, что прогресс – это ложная идея, поскольку человечество не развивается в направлении лучшего, высшего, более сильного. Нельзя сделать непосредственный вывод о способности человеческого рода к бесконечному совершенствованию, ибо у человека, как и у животного, нет истории, он замкнут в вечном круговороте действий, которые он бесконечно повторяет, и при внешне кажущихся изменениях в общественной жизни он неизменно возвращается к своей исходной точке. Еще больше можно найти в истории философов и ученых, которые, признавая в основном наличие в обществе прогрессивных тенденций, сопровождают это признание такими оговорками, что этот феномен теряет всякое объективное содержание.
Оценивая эти точки зрения, трудно не согласиться, что отрицание прогресса или подчеркивание его относительного характера имеют под собой реальные основания.
Во-первых, как показывает историческая практика, прогресс отличается неравномерностью осуществления во времени и пространстве, или, скажем так, однобокостью, составляющей, по-видимому, одно из важнейших препятствий на пути к развитию человечества. (К примеру, подчеркнутое внимание к производству вооружений обычно приводит к падению уровня гражданского производства; или: преимущественное выделение бюджетных ресурсов на ускоренное развитие экономики сопровождается ограничением возможностей прогресса науки и образования и т.п.). Памятуя о системном характере общественной организации, нужно признать, что сосредоточение наших усилий на какой-либо одной сфере и преуменьшение значения, игнорирование или исключение других чревато негативными последствиями для изменения системы в целом. Несбалансированность отношений элементов системы свидетельствует либо об отсутствии ее прогресса вообще, либо о проблематичном характере его развертывания.
Во-вторых, если ранее в истории обычно можно было наблюдать зависимость однонаправленных (регрессивных или прогрессивных) тенденций развития в одних областях общественной жизни от аналогичных процессов в иных сферах (допустим, ведение войны какой-либо страной вызывало падение производства, общего уровня жизни населения, проблемы в развитии духовной культуры и т.д.), то сегодня часто наблюдается «переплетение разнонаправленных тенденций», а именно прогресса и регресса, как в различных сферах общественного производства, так и в одной и той же. Например: прогресс экономики, как и лежащий в ее основе рост производительности тру¬да людей, приводит во многих случаях к нарушениям природных процессов и подрыву естественных основ существования общества (экологическая проблема, как известно, одна из глобальных проблем человечества); наука и техника используются не только для роста производительных сил общества, но и для создания все возрастающих по своей мощности средств разрушения созданных им благ (речь идет о все новых и новых типах и видах оружия); компьютеризация, широкое использование информационных технологий в различных видах деятельности могут существенно расширить творческие возможности личности и в то же время таят для нее массу опас¬ностей, начиная с появления разного рода новых болезней и кончая возможными ситуациями тотального контроля над личной жизнью.
В-третьих, социальный прогресс отличается противоречивостью. Как известно из философии, противоречие является источником развития любой системы. Но нельзя забывать, что развитие при этом может оказаться как прогрессивным, так и регрессивным. Кроме того, характер противоречия определяет тип, вид, содержание, форму, темпы и т.д. развития, что порождает невероятное разнообразие возможных вариаций прогресса. Нужно помнить и то важное обстоятельство, что объективное содержание прогресса сплошь и рядом не совпадает с его субъективной характеристикой. Ведь в своих действиях и оценках люди руководствуют¬ся интересами, и то, что одни социальные субъекты считают прогрессом, другие нередко оценивают с противоположных позиций.
Отсюда, пытаясь нарисовать картину нашего возможного или желаемого будущего, мы должны определить объективно выверенный критерий прогресса общества как целостной системы. Мировая философская мысль изобилует предложениями такого «индикатора»: здесь и уровень свободы и творчества людей; и их мораль; и уровень правового, гражданского устройства общества; и степень развитости науки и техники; и уровень достигнутых производительных сил; и производство большего количества и разнообразия предметов, служащих для удовлетворения человеческих потребностей, и т.д. По моему мнению, все эти критерии действи¬тельно могут служить достаточно наглядными показателями динамики поступательного развития общества, одна¬ко при этом все они страдают известной односторонностью, поскольку выхватывают отдельные сегменты социального целого и придают им гипертрофированное значение.
Между тем есть один критерий, который, на мой взгляд, соединяет в себе все другие, выступая интегральной характеристикой достигнутого обществом уровня развития – это реализуемая не только в сфере материального производства, но и во всех других сферах общественной жизни производительная сила человека. Этот философский термин в самом общем плане обозначает то, «на что способен человек» во всех возможных проявлениях своей жизнедеятельности, каков его внутренний созидательный потенциал – физический, духовный, социальный.
То, что мы в нашем языке подразумеваем под словом «общество», есть не что иное, как «реальная жизнь» людей. Никакого общества без людей быть не может, все, что нас окружает в нем, есть или процесс, или продукт нашей человеческой жизнедеятельности. Любой материальный объект, любой социальный институт, любая духовная ценность созданы нашими человеческими руками и умом. По тому, насколько совершенные и разнообразные ценности мы создаем, насколько производительной и творческой является наша жизненная активность, можно реально судить о достигнутой степени социального прогресса.
В таком понимании человек оказывается неким абсолютным критерием оценки и для себя самого, и для всей истории. Его положение в общественной системе, экономической, социальной, духовной структуре общества является показателем тех объективных условий и возможностей, которые данное общество создает для развития и реализации «сущностных сил человека». И само это положение, и то, как и чем стимулируется развитие человека, где и в каких целях применяются его творческие способности, как соотносится весь процесс общественного воспроизводства и развития человека с общей направленностью развития данного общества, – все это является наиболее существенной характеристикой прогрессивности исторического типа социума. Поэтому «подлинным мерилом» последнего является не количество добытой нефти или выплавленной стали, не мощь вооружений, стоящих на защите страны, не число персональных компьютеров в каждой семье, и даже не масштаб производимых благ и услуг на душу населения, а то, что я выше сказал, – производительная сила человека. Тем самым по своему конечному смыслу мировая история есть не что иное, как сотворение человеком человека, его непрерывное восхождение ко все большему совершенству.
Только в таком понимании выдвинутый древнегреческим философом Протагором в эпоху античности лозунг – «Человек – мера всех вещей» – приобретает свое подлинно гуманистическое значение. Та же эпоха «завещала» последующим поколениям людей и идеал социального прогресса – формирование всесторонне развитой, гармоничной, целостной, свободной личности.
В какой мере мы сегодня приблизились к этому идеалу? Если оценить достижения общества в целом, как среды нашего существования, то нужно признать, что человек, создав новый мир со своими законами и своей судьбой, как никогда близко подошел сегодня к осуществлению самых заветных мечтаний и надежд. Научные открытия и технические достижения, создание все более совершенных и разносторонних материальных средств существования порождают в наших душах обоснованные ожидания, что приближается время, когда человечество победит голод, нищету, болезни, преодолеет разобщенность и вражду людей, рационализирует организацию общественной жизни и оптимизирует концентрацию производительных сил социума.
Однако, если мы обратим взгляд на самих себя, а именно: в какой мере мы приблизились к совершенству самого человека, от нашего оптимизма не останется и следа. Как горько замечал известный философ Э.Фромм, «мы создали чудесные вещи, но не смогли сделать из себя существ, которые были бы достойны громадных усилий, затраченных на эти вещи». Реальный парадокс истории состоит в том, что вся материальная и духовная культура общества создана руками и разумом человека, является воплощением его творческих сил, но по-прежнему сохраняющиеся отношения социального неравенства, милитаризма в решении самых острых мировых политических проблем, однобокого развития науки и техники в интересах экономической выгоды превращают ее во все более изощренное средство порабощения, эксплуатации, унижения, а порой и уничтожения человека вместе со всеми плодами его труда. В итоге получается, что человек, созидающий условия своего собственного бытия, сам развивается медленнее, чем окружающая его среда, и при этом далеко не всегда предвидя общественные последствия своих действий и пути собственного прогресса.
Многие люди, пытающиеся осознать эту абстрактную констатацию, поражаются: как такое может быть, чтобы «создатель всего» был менее развит, чем то, «что он создал»? А все дело в том, что этот кажущийся парадокс обусловлен двумя весомыми обстоятельствами.
Во-первых, каждый из нас, «приходя в этот мир», застает его уже созданным предшествующими поколениями людей. Для того, чтобы сотворить в нем что-нибудь новое и тем самым «продвинуть» и себя, и общество вперед, каждому из нас необходимо, как говорится, начиная «с нуля», развивать свою телесную и душевно-духовную организацию, осваивать знания и культурный опыт человечества, приобретенные «до нас» или «при нас», но не нами. Как совершенно очевидно свидетельствует ситуация последних десятилетий, огромная масса наших современников в силу разных причин (требующих особого и глубокого разбора в отдельном разговоре) «не может дотянуться» в своем личностном развитии до уровня достижений своих предшественников… (Я в начале этого эссе сказал, что когда-нибудь впоследствии вернусь к рассмотрению проблем образования в нашу эпоху. Сейчас же замечу, что только учителя школ и преподаватели вузов знают «реальную правду» о том, что каждый новый набор учащихся и студентов в массе своей все в меньшей степени способен к усвоению преподносимых им в учебном заведении знаний!..)
Во-вторых, отмеченные мной выше распространенные особенности «социального прогресса» – его однобокость и сочетание в нем разнонаправленных тенденций (роста и упадка) – в такой же мере проявляются и в «индивидуальном прогрессе» людей. Неравномерность развития проявляется в том, что какие-то наши телесные, психические или социальные качества оказываются существенно более развитыми, чем иные (попробуйте вспомнить, читатель, много ли вы знаете, к примеру, футболистов интеллектуалов; или музыкантов, способных оторвать от пола двухпудовую гирю; или политиков, которые никогда не лгут…). Еще более разительный контраст наблюдается при гипертрофированном развитии одних человеческих качеств и деградации иных. (Известен подтверждаемый массой социально-психологических исследований факт: занятие бизнесом – особенно крупным – до основания расшатывает все естественные моральные устои человека и до предела сужает круг его жизненных интересов. В личности ученого высокий интеллект вполне может сочетаться с абсолютной безнравственностью. А иначе откуда бы брались те «маньяки», которые изобретают все новые виды оружия массового уничтожения людей, а потом другие «маньяки» – политики, называющие себя «слугами народа», пускают это оружие в ход?) Отмеченные особенности личностного прогресса, как я уже ранее говорил, либо сводят его «на нет», либо крайне замедляют его развертывание.
Казалось бы, динамика нынешней жизни, многосторонность связей с вещами окружающей действительности должны были бы способствовать всестороннему развитию современного человека. Однако этого не происходит, поскольку любое социальное новоприобретение для того, чтобы стать традицией и нормой, должно многократно повторяться в относительно стабильных условиях существования, целенаправленно культивироваться различными институтами общественной системы с целью приобщения к нему широчайших слоев населения. В реальной же практике вместо прокламируемой всесторонности развития личности происходит формирование «одномерного человека», реализующего свой потенциал, как и в прежние времена, лишь в отдельных сферах общественного производства, «зацикленного» на выполнении частичных функций. (Предлагаю читателю подумать самому: происходит ли это «само собой» или «кто-то» очень заинтересован именно в таком развитии событий…)
Таким образом, тот из участников дискуссии (что я описал в начале эссе), который предлагал готовить «узких специалистов», в свете сказанного предстает перед нами, как «реалист», а тот, который говорил о необходимости воспитания интеллигентных людей, как «утопист» и «прожектер»… Но вот за кем из них, как говорят, «историческая правда», я думаю, нетрудно догадаться…
Однако у той проблемы, которую я вкратце рассмотрел, есть еще один аспект, на который редко обращают внимание специалисты. Дело в том, что среди тех, кто считает подлинным показателем прогрессивности общества развитость человека, есть расхождение взглядов на то, что мы в данном случае вообще подразумеваем под словом «человек». Некоторые считают, что показателем прогрессивности общества (страны, эпохи, типа социума и т.п.) следует считать количество выдающихся людей, проявивших себя в этом обществе. Другие же убеждены, что показатель прогресса должен заключаться только в «массовидном индикаторе» – развитости «среднетипичного» представителя общества (в специальной литературе такого обозначают термином – «персонифицированное общество»).
Первую позицию отстаивают те, кто считает реальным двигателем истории великих личностей, а также апологеты «элитарных теорий». С их точки зрения, ступенями прогресса выступают те исторические эпохи, в которых «на поверхность» социального творчества выдвигалась плеяда выдающихся людей, демонстрировавших исключительные достижения в разных областях общественного производства. Скажем, К.Ясперс выделяет в истории, так называемое, «осевое время» – середину I тысячелетия до нашей эры, когда в ряде стран Востока и Запада жили религиозные пророки, великие философы, ученые, деятели литературы и искусства, навсегда оставшиеся в исторической памяти человечества. Эпоха Просвещения прославилась своими философами и учеными, политическими мыслителями и великими экономистами, музыкантами и художниками. И Золотой век России (XIX-й) навсегда останется предметом восхищения каждого русского человека, вспоминающего своих великих философов, ученых, писателей, художников, композиторов. И совершенно понятна гордость современных американцев за то, что именно их страна дала миру самое большое количество лауреатов Нобелевских премий.
Казалось бы, все правильно… Гении и корифеи – это маяки социального прогресса! Но есть одно «но», на которое не хотят обращать внимание сторонники элитарных теорий прогресса… Эти десятки уникальных личностей жили (да порой и сейчас живут) рядом с десятками, сотнями миллионов невежественных, забитых, погрязших в нищете и рабстве «рядовых людей». И потому они воистину выступают, как «луч света в темном царстве»…
Следовательно, при всем нашем глубочайшем уважении к великим личностям, они не могут выступать показателем прогресса общества как некой целостности. Они – наглядный пример огромного потенциала совершенствования любой личности, который должен стать ориентиром в жизни если не всех людей, то, по крайней мере, большинства членов общества. (Я с глубоким уважением отношусь к участникам разнообразных детских и «взрослых» конкурсов, телевизионных шоу, демонстрирующих незаурядные способности, таланты, достижения в разных областях деятельности. Но при этом я ясно отдаю себе отчет в том, что они, увы, есть то «исключение, которое подтверждает правило». Подавляющая масса людей не только не может делать того, что могут они, но и не хочет этого!) И вот только тогда, когда этот «массовидный индикатор» начнет демонстрировать рост всех показателей личностного развития, можно будет, на мой взгляд, говорить о реальном социальном прогрессе.
Доживем ли мы до этого?..