НА ОХОТЕ
Борис перекупил у демобилизовавшегося сержанта одноствольное ружье шестнадцатого калибра и вступил в общество охотников и рыболовов при полку связи. После ночного дежурства с разрешения командиров части иногда отправлялся он на охоту. Исключительно за счет личного отдыха.
Ружье ему досталось уникальное: ствол его на десять сантиметров был длиннее стандартных ружей. В результате была очень высокая кучность боя. Борис сам снаряжал патроны, точно соблюдая инструкции к пороху, поэтому бой у его ружья был выверенным, без отклонений.
Борис не сразу оценил достоинства своего ружья, и оно не раз его удивляло. Разлившаяся вода заполнила низины, и вместо ложбин образовались широкие и длинные затоны. Вдоль такого затона он и отправился, чтобы посмотреть, не садятся ли там утки?
Трех небольших уточек он увидел еще издали. Они деловито плавали и ныряли недалеко от берега, выстрел мог их достать, если подойти к воде. Но каков был берег! Он был чист, как стол. Там не один раз прогулялась отара овец, и не было ни кочек, ни ямок. Вытоптанная полоса была шириной метров сто, не меньше.
Долотов стоял в недоумении в зарослях кустарника и не мог сообразить, как подкрасться к уточкам на выстрел. А они, беспечные, все ныряли и ныряли. То по одному, то по две. А иногда скрывались под водой и все трое.
Дождавшись, когда юркие птицы нырнут все разом, Борис бегом пустился к воде. Добежал до самой кромки и стал на изготовку, ожидая, когда уточки вынырнут. Вот одна выскочила из воды и в ту же секунду нырнула снова. Видать, успела испугаться фигуры охотника на берегу. Такой же фокус проделали и две другие уточки. Причем, они выныривали совсем не там, где ожидал Борис, и он не успевал прицелиться. Потом они действительно как в воду канули. Вынырнули уже далеко от берега и все разом поднялись на крыло, улетая подальше от охотника.
Полетели вдоль противоположного берега, набирая высоту, и уже недосягаемо высоко помчались над тем местом, откуда их спугнули. Летели кучно. Долотов, прикинув необходимое упреждение, прицелился в среднюю уточку и выстрелил на авось. И тут ружье показало себя. Какое-то мгновение все оставалось неизменным. Борис даже подумал: «Высоко, не достал». Но вдруг вся троица буквально повалилась с небес. Упали все три птицы! Одна – почти к ногам Долотова, другая – на воду залива, а третья гулко шлепнулась о землю противоположного берега.
Ветерок подогнал уточку к берегу. Борис, подобрав трофеи, отправился за третьей. Обходить воду пришлось далеко. Когда он пришел к месту падения птицы, там лежало только одно перо. Сама ли ушла она в залив, или лисица ее подобрала, неизвестно.
В отличие от Долотова заядлый охотник старший лейтенант Юречко, который тоже сам заряжал патроны, старался подсыпать пороху чуть больше мерки. При стрельбе такими зарядами отдача ружья двенадцатого калибра была очень сильной. Так что у старщего лейтенанта в сезон охоты правое плечо было в синяках и болело. Но он продолжал придерживаться выбранной им тактики.
Охотником он был страстным. Рассказывали, как после занятий в классе вышли покурить и увидели, что за речкой в ближайшее болото опустились утки. Все, занятий больше не было! Юречко схватил свое ружье и патронташ, быстро переправился на другой берег и пополз к болоту. Трава была мокрой, он придерживался низинки. Но утки его услышали и улетели. Вернулся старший лейтенант в ужасном виде. Его парадный костюм был мокрым и грязным. А он улыбался и говорил:
- Метров десять бы еще, и я бы их достал!
Замполит Юречко пригласил Бориса поохотиться вместе. В это время вода в речке вышла из берегов и затопила луг. Она простиралась до самого леса, до которого было несколько километров. На двухвесельной лодке охотники поплыли к месту, где, по их наблюдению, пролегал маршрут перелета уток. Укрылись в затопленном почти до вершинок кустарнике.
Несколько раз пролетали стайки уток, но далеко, за пределами выстрела. И вот настал желанный миг: большая стая уток стройным клином пролетала сбоку. Борис прицелился в вожака и выстрелил. Одновременно выстрелил и Юречко. Кувыркнувшись, крупный селезень упал в воду. Подплыли, подобрали добычу и вернулись на старое место. После этого утки будто сговорились – летели вдалеке от охотников.
- Как ты думаешь, кто убил селезня, ты или я? – задал вопрос замполит.
- Не знаю. Лично я в него целился.
- Вот и я – в него.
- А Вы не сомневайтесь: селезень ваш. Я мог промазать. А Вы охотник опытный.
- Давай вот что сделаем: выстрелим по поверхности воды и посмотрим, у кого как дробь ложится.
- Я согласен, - сказал Борис. Он прицелился в задранный ветром лопух метрах в сорока от лодки и выстрелил. Дробь ударила в лопух и подняла рябь на воде ровной узкой дорожкой.
- А теперь посмотри на мой выстрел!
- Не тратьте патрон напрасно. Утка ваша.
- Нет, давай посмотрим.
Замполит выстрелил в том же направлении. Что угодно ожидал Борис, только не этого. Дробь из ружья Юречко вылетела как-то веерообразно. Некоторые дробины упали совсем недалеко от лодки, другие же едва пролетели дальше лопуха. Дробь поразила не цель, а площадь.
- Вот! У кого больше шанцев попасть в утку?
- Конечно, у Вас! – подхватил Долотов, понимая, что эксперимент офицеру был нужен для очистки совести. Он хотел пошутить, что при такой стрельбе должна была упасть вся стая. Но решил оставить человека в приятном заблуждении.
Борис также удил рыбу в речке и сдавал ее повару. Он лучше других знал окрестности воинской части, так как исходил их вдоль и поперек с ружьем и удочкой. Он заготавливал отборные прутья и плел маты, которые в распутицу клали перед входом в казарму и столовую. А когда офицерам зачем-то понадобился мох, Долотов вместе с Семеном Булгаковым отправился за речку на заготовки.
На всякий случай прихватил ружье. Не доходя метров тридцать до продолговатого озерка, обрамленного тростником и рогозом, он остановил Семена и крадучись подошел к берегу. Убедившись, что на воде нет уток, вскинул на плечо ружье и направился к Булгакову. А Семен отличался тем, что постоянно кого-нибудь разыгрывал. Вот и теперь он вскрикнул, показывая пальцем на озеро:
-Утка!
Борис продолжал идти к нему, не оглядываясь. «Знаем мы тебя», - думал он.
- Утка! Утка! Стреляй!
Долотов нехотя оглянулся. Действительно, у противоположного берега озерца летела крупная кряковая утка. Она вылетела из вершины озерца, где ее не было видно. «Далеко. Метров сто с лишним. Не достать».
- Стреляй! Или дай мне!
Борис мгновение соображал. Ружье гарантированно бьет на 35 метров. Здесь все 120. А свидетель, пересмешник и балагур, все равно будет зубоскалить. Не стрельнешь, скажет – струсил, побоялся, что промажет. Стрельнешь и не собьешь утку – скажет, что мазила.
Взяв упреждение не на корпус утки, не на два, как при обычной охоте, а на целых два метра, Долотов выстрелил на авось. Еще секунду утка величественно летела над камышами. Потом кувыркнулась и упала в заросли. Борис не верил своим глазам. Объяснением могло быть лишь то, что патрон был заряжен крупной дробью.
- Вот теперь ты, Булгаков, смотри туда, где упала утка, а я пойду ее искать. Стой здесь и командуй, гуда мне идти.
Стрелок обошел озерко и стал пробираться по высоким зарослям. Булгаков остановил его окриком:
- Здесь ищи!
Утка действительно нашлась. Долотов даже не поверил, что такое возможно: единственная дробина попала птице в глаз. Не зря Долотов любил крупную дробь! Решив, что мох они надерут другим разом, солдаты поспешили на кухню. Теперь Булгаков взахлеб рассказывал всем, как это он, именно он увидел утку! Да если бы не он, не видать бы вам утки!
А старший лейтенант еще не раз показывал свой взрывной характер. Весной солдаты мыли полы, принося воду из речки в ушате. Когда набирали воду в очередной раз, Долотов увидел плавник всплывшей на поверхность рыбы и схватил ее. Это оказался полукилограммовый карась. Он и не сопротивлялся. Чешуя его была шершавой, совсем без слизи, поэтому удержать его в руках было совсем просто.
На речке ломало и крошило остатки льда. Бедняге, видимо, пришлось вырываться из ледяного плена, потереться боками о льдинки, прежде чем он нашел чистое место.
Карась спокойно лежал на тумбочке, изредка шлепая хвостом.
- Это откуда у вас? – возбужденно спросил Юречко. Он глазам своим не верил, что перед ним на солдатской тумбочке лежит живая рыбина.
- Поймали в речке.
- Чем поймали? Кто поймал?
- Руками. Он подплыл к берегу, Долотов его и схватил.
- Вот! Вот тот момент, когда рыба, спасаясь ото льда, скапливается в прогалинах. Сейчас сачком можно полную лодку карасей наловить! Старшина! Крзик! Спускай лодку на воду! Долотов! Дай мне твой подсачек! Мы сейчас наловим рыбы!
Козик сопротивлялся, говорил, что лодка за зиму рассохлась, ее нужно конопатить и смолить, а уж потом спускать на воду. Но Юречко ничего слышать не хотел и уже толкал ее к воде. Ему помогли. Козик сел на весла, а Юречко стал сачком процеживать воду.
- Вот туда подгреби! Она должна быть здесь! А теперь сюда!
Битых полчаса метались замполит и старшина по речке, процеживая садком воду, но им так и не удалось поймать ни одной рыбки. В лодку набралось много воды. На берег Юречко сошел по колено и по локти мокрый.
- Опоздали! Надо было вчера ловить, - сокрушался офицер. Но ни секунды не сожалел о том, что промок и вымазался в грязи.