- Эх, молодежь, - начал Боб. – это не первый раз, когда город попал в пучину ужаса… Было уже такое, было. Лет тридцать назад было. Даже нет, я вам точно скажу – летом 1983 года. Было мне тогда тридцать два года, вот как сейчас помню. Тогда тоже стали пропадать люди. Сначала думали, что в городе поселился маньяк. Шуму было, побольше нынешнего! Тогда еще спокойно все было, а тут нате – маньяк объявился. Я как слушал то шерифа по телевизору, так прям это… как его?
Старик задумался. Ребята тоже. Боб силился вспомнить нечто важное, а у Джошуа зудела спина. И пятка. И кулаки. Взгляд Боба потух, от уставился в чашку, что-то бормоча про себя. Карл и Элизабет переглянулись.
- Может, дежавю? – спросил Коннор.
- Чего? – моргнул мистер Падалески.
- Дежавю, - повторил Коннор. – чувство когда ситуация повторялась в прошлом.
-Ага, точно, оно самое! – обрадовано воскликнул старик, отхлебывая из чашки. Вот, сижу я значит перед телевизором, смотрю выступление шефа, а сам себе и говорю: «Послушай, Боб, а ведь это мы уже переживали!». И тут то я и вспомнил. Было такое, да. Тогда я еще сказал: «Это только начало». И знаете, что, молодежь – а ведь это действительно, только начало. Хотел я тогда манатки свои собрать и смыться к сестре в Вайоминг, да позно спохватился – Сайлентвилль, то закрыли к чертям! Ой,чует мое старое сердце, что на этот раз не пережить мне той катавасии, что намечается.
- А что намечается? – переспросил Коннор.
Боб не ответил, а повернулся к барной стойке.
- Сьюзи! Принеси-ка мне еще кофе!
Пока официантка выполняла заказ своего шефа, он хранил горобовое молчание. Коннор помешивал остывший кофе, Карл мастерил из салфетки самолетик. Элизабет наблюдала за творческим процессом, а у Джошуа вспотела спина. Наконец заказ был выполнен и кофе, щедро сдобренное бренди полилось внутрь престарелого организма. Боб снова включил говорилку.
- Было это, значит в 1983 году. Я тогда как раз занимался расширением своего кафе и мотался по городу, как под хвост ужаленный. Замотался я за день, устал. Домой было идти неохота, я как с Люси развелся, то он мне хуже горькой редьки стал. Решил я, значит, прогуляться по городу ночному, подышать свежим воздухом. Я тогда еще от операции не отошел, грыжа мучила. На погоду, видать… Ну, иду я значит по городу, луной любуюсь… а туч в тот день не было, ясная погода стояла. Вот иду, любуюсь, а тут, раз… и кто-то по крыше прошмыгнул. Я, было, подумал, что показалось, ан нет! Он-то притаился за рекламным щитом, а потом как выбежит и по крышам, аки по асфальту! Да быстро так. Я и до трех сосчитать не успел, как он из виду пропал. Да и не считал я тогда, если честно. Не помню уж, как и домой добрался. А чего потом началось!
Боб еще раз отхлебнул из чашки. Джошуа покосился на Карла, тот сжал самолетик в комок, и внимательно слушал старика. Джошуа решил послушать продолжение занимательной истории.
- А через неделю случилось, то что случилось. Одна из жительниц с ума сошла, значит. Как же ж ее звали? А, не помню. Тут не в том соль, что она с катушек слетела, а то от чего! Говорили, выглянула она как-то вечером в окно, да и увидела как Чарли, убили. Чарли это автомеханик у нас такой был. Ремонтную мастерскую держал. Славный малый, только выпить любил иногда. Да кто ж не без греха? Вот, что про ту ночь рассказывали. Сам не видел, не знаю.
Мастерская Чарли находилась через дорогу от цветочного магазина, который расположился на первом этаже пятиэтажки. И так случилось, что пропал хозяин этого магазина. Просто в один из дней он не дошел до работы. Жена говорила, что тот ушел из дому, но магазин он уже не открыл. Полиция тогда тоже прочесала лес, опросила свидетелей, да на том и заглохло дело. Поговаривали, что сбежал он от своей женушки, ибо погулять она любила, вы поняли в каком смысле. Вот достало его все, да махнул парень на вольные хлеба-то! То есть так думали, а что через неделю случилось! А через неделю, значит, Чарли-механик, закрывал свою лавочку, уже и жалюзи опустил, как из-за угла на него набросился тот цветочник. И быстро так! Говорили, впился ему в шею, а потом УТАЩИЛ на крышу! Баба, то та только полицию и успела вызвать. Сама закрылась в ванной с распятьем. Нашли ее уже невменяемой. А Чарли не нашли. Вот и думайте, молодежь, чего в этом городе происходит.
В этот момент в кафе зашел шериф Дженкинсв сопровождении двух офицеров. Боб, извиняясь и воровато оглядываясь, ушел, бросив напоследок:
- Старших об этом не спрашивайте, у нас об этом не вспоминают.
Джошуа поглядел на шерифа. Тот сильно осунулся и постарел после смерти Митча. Джошуа отметил, что ему его не жаль. Ребята оглянулись. Сидеть больше не имело особого смысла.
- Ну, что пойдем от сюда? – полувопросительно сказал Коннор. – а то как-то неуютно стало.
Джошуа кивнул и молча, встал из-за стола. Его примеру последовали остальные. С приходом шерифа разговоры стихли. Ребята покидали кафе, практически в гробовой тишине.
- Ну, что вы думаете об всей этой истории? – спросил Коннор, когда они разместились в салоне авомобиля.
- Старику надо меньше употреблять бренди, - буркнул Джошуа. Вся эта история выбила его из колеи.
- Интересный рассказ, для любителей мистики, - улыбнулся Карл.
- А ты как думаешь? – кивнул в сторону Элизабет Коннор.
- Я воздержусь от комментариев.
- Резонно… - хмыкнул Коннор. – ладно, ребята. Я вас отвезу, а то скоро уже комендантский час.
Коннор завел автомобиль. Остаток дороги ребята провели в молчании. Каждый думал о своем. Коннора всерьез заинтересовала история чудаковатого Боба. В нем снова проснулся журналистский азарт. Коннор стал набрасывать в голове план на ближайшие пару дней. Он решил не делиться с остальными своими мыслями, а огорошить результатами, буде таковым случиться.
О чем думали Карл и Элизабет? Наверное о том, что снова надвигается гроза, и небо уже затянуло черной мглой от края до края. Были видны сполохи молний, но раскаты грома еще не слышны. В такую погоду самое то разместиться у камина с чашкой кофе или чая и зарыться в планшет, в надежде сбежать, от этого суетливого мира хотя бы на мгновение.
Джошуа из о всех сил пытался вернуть себе душевное спокойствие. Он отдавал себе отчет, что вся вина за происшедшие события в Сайлентвилле лежат только не его совести. Два плюс два сложить было не сложно. А дату Боб указал вполне точную. Именно в то время творил свои дела профессор, в доме которого были найдены злополучные фолианты. Как и он Джошуа попался на удочку, дармовой власти и могущества. Как и он Джошуа продал свою душу ни за грош. Профессор смог остановиться, а сможет ли Джошуа. Вполне естественно, что ответа на этот вопрос у парня не было. Но книги надо было сжечь. Как назло сие событие откладывалось. Ничего, завтра у него будет еще целый день, чтоб придать анафеме эти творения тьмы. Не зря же профессор поступил именно так. Странно, что он не сжег и остальное. Видать ему кто-то помешал… Джошуа вздрогнул, а что если помешают и ему? Профессор пропал, что ждет Джошуа, если тот рискнет пойти против сил, услугами которых он сам того не зная воспользовался?
В этот момент автомобиль остановился.
- Все, Джош, приехали! – улыбнулся Коннор.
- Спасибо, - кивнул Джошуа, выбираясь из автомобиля.
Коннор проводил его отрешенным взглядом. Джошуа уже скрылся за дверью, а Коннор все не жал на газ.
- Эй! Чего это с тобой? – в голосе Карла было слышно волнение.
- Он не заметил, что я назвал его Джош… - пробормотал Коннор.
- И что? – искренне удивился Карл.
- Он ненавидит, когда его имя сокращают.
Джошуа положил ключи на тумбочку и прислонился к стене. Что-то в последнее время, она стала его частенько выручать. Но по-другому никак. Уже который раз Джошуа ощущал на себе явственные взгляды из окон дома Эрика. В этот раз все было точно также. Джошуа бил озноб пока он пытался дрожащими руками загнать ключ в замочную скважину. А взгляд все сверлил и сверлил его незащищенную спину. Желание выходить на улицу ради предания нечестивой литературы огню пропало начисто. Может, ну его на хрен, он греха подальше просто не трогать эти книги и все. Как бы не навлечь на себя беду. От этих мыслей тело Джошуа конвульсивно задергалось, парень зашелся хохотом, который перерос в истерику. Навлечь беду? Ха! Да он уже ее навлек. Причем не только на себя, а и на целый город. И сосредоточие этой беды – по соседству. Черные провалы кирпичных стен, яростно утюжат прилегающую территорию в поисках новых жертв. Вот оно зло, затаилось в доме до вечера. Придет гроза, а вместе с ней и боль придет в город. В подтверждение его мыслей раскаты грома сотрясли дом и все существо парня. Теперь уже не убежать, слишком поздно. Граница на замке, только проходит на не на хайвее, а куда ближе – в его маленькой, прогнившей душенке. Он сам подписал свой приговор. И только палачу теперь решать будет ли он смертным или Джошуа еще немного помучается в этом бренном теле.
Сознание стало расплываться. Джошуа сполз по стенке и упал на колени, продолжая истерично смеяться. Какой славный конец для такой мрази как он. Оказаться на цепи под присмотром сторожевых псов. Таких псов, что ни сбежать, ни скрыться от них не возможно. Они найдут его, где бы он ни был, и стены не будут для них преградой. Стоило ли приезжать в этот проклятый городишко? Стоило ли браться за эти проклятые книги? А стоило ли жить? Чего теперь плакать по сбежавшему молоку? Это конец…
С такими мыслями Джошуа потерял сознание. Раскат грома еще раз огласил свой вердикт Сайлентвиллю, и обрушил на него немилость природы. Занавеска в окне дома напротив слегка колыхнулась…
****
Камни больно сдирали кожу на ладонях. Ветер был настолько силен, что идти в полный рост было практически не возможно. При этом он был абсолютно сух. Ни капли влаги не было в воздухе. Кашель сдавил горло. Дышать стало очень трудно, а духота навалилась неподъемным грузом. Но идти надо. Если не идти, то ползти. Но ползти, вперед без остановок. Чего стоит жизнь без борьбы? Дадут ли за нее, хотя б серебряный грош? Вряд ли. Потрескавшийся асфальт… серая полоса жизни, что уходит за горизонт. Жизни? Или жизней? Тех самых, загубленных ради призрачной мечты, химеры, которая никогда не сбудется. Каждый камень, каждый осколок асфальта – напоминание. Это память. Это то, что нельзя забывать. И хотелось бы…
Тучи, свинцово серые тучи. Не смотря на бешенный, почти ураганный ветер, они неподвижны. Тучи это приговор. Какими бы ни были его действия, что бы ни произошло – приговор останется прежним. Почему так? Небо молчало. Возможно, оно не знало ответа. Палач, вообще редко знает ответ на терзаемые вопросами души преступников. Его работа маленькая, но выполняет он ее отменно.
Камни продолжали впиваться в ладони. За ним тянулся длинный кровавый след. Колени тоже были сбиты в кровь. А как иначе? Никто не говорил, что искупление будет легким. Никто и не говорил, что оно вообще имеет место быть… Вполне может так статься, что все это тоже химерная иллюзия, порожденная больным сознанием. В принципе, что есть жизнь? Череда иллюзий, разбиваемых о скалы реальности? Или мечты, воплощение которых стоит больше чем сама жизнь, которая из них же и состоит. Замкнутый круг. Софистская беседа без начала и конца. Можно вечно упражнять свой мозг, придумывая изощренные пути выхода из несуществующей реальности. Иллюзия выбора – основа основ. То за что люди рвали друг другу глотки тысячи лет, не понимая, что это действительно иллюзия. Нельзя быть свободным от самого себя. Ввысь не взлететь, не отрезав крылья ближнему своему. Это не свободный полет, это соревнование калек, кто выше прыгнет, махая окровавленными обрубками крыльев. И кровь будет наградой. Кровь тех, кого затопчут в этой безумной гонке на месте.
Выбор. Сугубо личный ад каждого, кто хотя бы раз становиться на эту скользкую дорожку. Решай за нас!!! – вопит безликая толпа. И кто же здесь прав? Тот кто взваливает на себя груз ответственности за принятое решение или тот кто это решение с своих плеч снял? Да и был ли перед ним выбор? Или это иллюзия? Та самая иллюзия выбора, которой люди так любят себя тешить темными ночами, когда моют свои окровавленные руки, кто от разрезанных вен, а кто и от чужой крови…
Сара открыла дверь и первое, что она сделала, это споткнулась об что то большое и мягкое. Приземлившись на руки, женщина ощупала лежащий предмет. В душу закрались сомнения. Борясь с нахлынувшей паникой, Сара протянула руку к выключателю. Вспыхнул свет. Сара уставилась на лежащего на полу Джошуа. Дрожащей рукой она нащупала пульс. Потом громко вздохнула. Джошуа был без сознания. Хорошо, что живой. Десяток жутких сцен в голове у Сары разбились на осколки. Женщина оттащила безучастного сына в гостиную, и разместила на диване. Потом она пошла в ванную и отыскала нашатырь. Убедившись, что он еще не выдохся, Сара вернулась в комнату. Перепроверив пульс у Джошуа, она ткнула пузырек тому под нос. Реакция не замедлила себя проявить. Джошуа дернулся и пришел в себя. Сара отставила пузырек подальше.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хреново, если честно… а что произошло? – прохрипел Джошуа.
- Вот и я тоже самое хотела бы узнать у тебя.
- Ээээ, я даже не знаю, что и сказать… - память Джошуа была девственно чиста. – помню сидели в кафе с Коннором и Магвеерами. Потом он подвез меня домой. Все.
- Все? – нахмурилась Сара.
- Да. Больше ничего не помню.
- Может, тебя в больницу отвезти? – спросила Сара, помогая Джошуа подняться.
- Сейчас?! – воскликнул Джошуа.
- Можно и сейчас. Или завтра с утра, пусть тебя осмотрят. Не нравиться мне такие твои обмороки…
- Завтра можно… - кивнул Джошуа. – а, что на улице дождь?
- Давно уже. Это сколько же ты провалялся?
- Говорю же, не помню. Но приехал точно до комендантского часа.
- Выходит не меньше трех часов. Все, завтра с самого утра в больницу! Без возвражений!
- А я чего, я ничего… - промямлил Джошуа. – мне бы покушать…
Утро выдалось пасмурным. Сара завела мотор и посмотрела на Джошуа. Сын выглядел замученным.
- Ты хоть спал ночью?
- Лучше б не спал… - был ответ.
- Снова кошмары?
- Они, родимые… - вздохнул Джошуа, и многозначительно посмотрел в окно.
- Ты лекарства принимаешь? – продолжала допрос Сара.
- Уже нет, они мне не помогают. Как кошмары снились, так и снятся. То этих таблеток только голова ватная.
- Господи, что мне с тобой делать, - вздохнула Сара.
- Убить к чертям, было бы неплохо. – проворчал Джошуа.
- Типун тебе на язык!
Дальнейший путь они провели в молчании.
Больница встретила их тишиной. Сара повела Джошуа по длинному коридору. На ресепшине тоже было пусто. Сара остановилась и оглянулась. Джошуа тоже мотал головой в стороны. Внезапно открылись двери, и коридор заполнился шумом. В помещение вкатили каталку, вокруг нее мотались доктора, они, не обращая внимания на Джошуа и Сару, быстро покатили в сторону операционной. Спины в белых халатах закрыли лежавшего от взора Джошуа. Но лишь на мгновение он увидел его. Джошуа пробрали мурашки. Пострадавший был залит кровью. Он корчился в муках, возможно предсмертных. Его взгляд зацепился за Джошуа, и парень увидел в этом взгляде одну только ненависть. А еще он узнал этот взгляд. На каталке умирал шериф Дженкинс…
За каталкой протянулась вереница кровавых следов. Джошуа грустно посмотрел на эти следы своих деяний. Да, не такую цену он хотел заплатить за возможность быть кем-то. Из ступора его вывел голос матери.
- Джошуа, с тобой все хорошо?
- А? Чего? – не понял парень.
- Ты хорошо себя чувствуешь? Не тошнит? Голова не кружится? – Сара обеспокоенно посмотрела на сына.
- Да, да, все в порядке… - промямлил Джошуа.
- Тогда пошли, вон дежурная медсестра уже на месте.
Джошуа непонимающим взглядом окинул помещение. Он не заметил, когда больница преобразилась – коридоры заполнились врачами и пациентами. Везде был шум, приличествующий такого рода заведениям. По радиосвязи вызывали какого-то доктора в операционную, на диване в холе тихо плакала женщина, повсюду пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами - вообщем обыкновенная больница. Джошуа моргнул и протер глаза, так, на всякий случай. Картинка не изменилась. «Похоже, снова глюки» - промелькнуло в голове парня. Тем временем Сара подошла на рисепшн и о чем то говорила с медсестрой. Джошуа решил не вдаваться в подробности. Он вспомнил, что за каталкой осталась вереница кровавых пятен на полу. Чтоб убедиться в этом Джошуа поискал глазами искомые пятна, но их не было.
- Что за черт? – пробормотал парень.
Посмотрев по сторонам, он заметил уборщика, который скрылся за углом. Решив, что это он стер пятна, Джошуа успокоился и стал ждать, пока мама закончит разговор. Вскоре Сара подошла к Джошуа.
- Я договорилась, доктор Морфис примет нас прямо сейчас.
- Морфис? – скептически поднял бровь Джошуа. – странноватая фамилия у доктора.
- Да, наверное… может он грек? – отрешенно произнесла Сара оглядываясь по сторонам. – 128 кабинет… где же он? А, вот!
Они остановились перед кабинетом. Сара постучала и открыла дверь. До Джошуа донесся приглушенный разговор. Сара кивнула.
- Заходи, я подожду тебя в коридоре.
Джошуа нахмурился. От чего-то такой расклад ему не очень понравился. Но делать было нечего. Парень зашел в кабинет. За столом сидел доктор Морфис и что-то писал. Когда за Джошуа закрылась дверь, доктор поднял голову. На лице появилась дежурная улыбка.
- Мистер Браэн.
- Если можно то Джошуа, - поморщился тот. – не люблю свою фамилию.
- Как угодно, как угодно… - развел руками Морфис. – присядте пока на кушетку, я отойду.
Доктор встал из-за стола и вышел через другую дверь, что оказалась спрятанной за занавеской. От нечего делать Джошуа решил последовать совету доктора, и расположился на кушетке. Тихо тикали ходики. Джошуа заерзал на своем месте, доктора уже не было около трех минут. Как на зло, телефон остался в машине. Джошуа закрыл глаза и помассировал виски, начинала болеть голова. Он вздохнул и откинулся на кушетку. «Какая-то неровная кушетка получилась» - подумал Джошуа, не открывая глаз. От подвигал плечами, пытаясь устроиться поудобнее но не получилось. Чертыхнувшись, Джошуа открыл глаза пытаясь понять, что же не так с кушеткой. От увиденного парень слетел на пол – на кушетке лежал некто, завернутый в окровавленное покрывало. Именно на него оперся Джошуа. А то что он принял за стук ходиков, были капли крови падающие с кушетки на пол…
продолжение http://proza.ru/2013/10/03/362