(Приглашаю всех на сайт alexefimov.ru. Гиперссылка - на авторской странице в конце).
Аннотация: Путь к свету лежит через бездну. Главные герои этой книги - самые обычные люди, каждый из которых ищет свой собственный смысл жизни и свой путь к счастью в чокнутом мире, где деньги и власть значат слишком много, а правда и искренность - мало. Что общего у бомжа и учителя? Что чувствует бизнес-леди? Что за кулисами выборов? Как жить в каменных джунглях и быть человеком? Как жить без веры в деньги и в жизнь после смерти? Автор приглашает читателя в увлекательное путешествие по узкой тропинке к истине.
Он смотрел на братьев.
Они здоровые и злые.
Без разговоров бьют сразу по роже. Никого они не боятся, даже ментов, потому что отваливают им, чтобы не лезли. Братья каждый день приходят сюда за бабками, если только не датые в сиську. Сломать бы им шею, да только кто сможет? Все здесь дохлые, да и кому это надо? Если не будет их, то будут другие, кто хуже. Всегда кто-то есть, где бабки.
Они здесь пять лет. Или шесть. Они пришли, свернули Ашоту нос, и больше его тут не видели. Они стали главные. По одному не ходят, только по двое. Звери. Их не обманешь. Если один раз прокатит, то на второй раз завалят точно. Видали уже такое в натуре. Вот и выкладываешь им свои бабки, если даже последние, когда плохой день. А что? Послать? Такие уже были, и где? Тю-тю. Кто-то еще откажется? Главный тут тот, у кого сила, то есть Пашка и Костя. Руки у них как кувалды, и как навалят тебе – привет. А если погонят, то крышка. Просто так никуда не придешь, потому как все занято и не пускают.
Вот и они. Однояйцевые.
– Тридцатник! – хрипло сказал Костя.
Хромой снял варежку и вынул из внутреннего кармана шубы две десятки и мелочь. Он заранее складывал их отдельно, чтобы сразу отдать и не показывать, сколько еще есть. Если увидят, то могут забрать все, такое уже было, правда с другими.
Костя сунул деньги в карман и ухмыльнулся:
– Пятерка тебе, считаешь правильно. В шараге учился?
Он гыгнул, а следом за ним оскалился брат:
– Бухгалтер!
Харкнув вместе, они растерли плевки ободранными ботами, и потопали дальше, к Ваське.
Вот бы им сзади трубой с размаху. Чтоб насмерть, так как другого раза не будет. Если не ты, то тебя.
Это еще нормально здесь. Степка-афганец такое трындит про Питер! Там много чего с ним случилось, и он только про это несет, сначала его слушали, а потом всех затрахало. Одно и то же по кругу. Про то, как родственники пристроили его в дом инвалидов, продали его квартиру, и как приехали потом к нему двое в костюмах и с галстуками, мать их вежливые, и грузили его: поехали мол с нами, есть работа на заводе для инвалидов, дается общага и бабки. А если будет не в тему, вернешься. Что здесь-то тебе делать? В общем, сманили они его и поехал как был, даже без паспорта. Поехали они на автобусе в Питер из того города, где он жил. Три часа ехали. Там были все инвалиды: безрукие-безногие, а один был слепой. Как приехали, так подумали, что их в общагу везут, к заводу, хотели жрать и спрашивали, а вместо этого их на какую-то стремную хату выгрузили. Придурки. Там у них забрали ксивы, у кого были, а одному дали по морде, так как уперся и стал пугать их ментовкой. Потом пришел толстый цыган, который был главный, и сказал им, что они будут пахать на него, не на заводе, а на улице. Он серьезный был, с цепями и кольцами, и тоже в костюме. Сказал, что будут смотрящие, и если кто-то захочет свалить, то прибьют. Жрать будут давать на хате, утром и вечером, а что дали тебе на улице, то не твое. Из слепого сделали афганца: надели ему медали и форму и даже какую-то ксиву дали. Чтоб глаза на одном месте не мозолить, их меняли, то есть сегодня здесь, а завтра там. Народу было много, это уже не первые. И старые были, и не очень. Человек двадцать было, а то и больше, – и все жили в той хате. Кормили их мало – чтоб только не сдохли; спали на полу на матрацах, а если бежали, то ловили и били по печени. Один раз забили до смерти, а другого продули в карты. Сами тоже мёрли, а на их место сажали новых. У цыган была крыша в ментовке. Толкали они дурь, и их не трогали, так как делились. Один раз кто-то пальнул в ихнего главного, но не кончили гада, а только ранили. В другой раз афганца туфтового вычислили. Били его трое. Выдернули все железки из формы. Смотрящий зассал, не вступился, а то бы и ему ввалили. Еще такой случай был, что один старик признал своего кореша, который косил под ветерана, с медалями и все такое, а сам никакой был не ветеран, а пьяница. Стали они драться – еле разняли.
Степка никем не прикидывался. Он просто стоял на своих трех как был. Афганцем его уже здесь прозвали, как бы для смеху. И ведь свалил-таки, старый хрен. Смотрящий заснул, а он по быстрому сбег. Доехал на электричках до сюда. Он ехал к своему брату, но его не нашел, так как от старости запамятовал, где тот жил, и остался.
Теперь он тут.
Здесь ведь не Питер. Здесь лучше.