Иван Лындин. «Бюджетный детектив».
Глава 1.
У природы это московское мартовское утро получилось сырым и холодным.
Всё было в тумане.
Прячась под одеялом, Иван ощутил себя ёлочной игрушкой, лежащей в вате, в коробке. Лишь чуть-чуть света добегало до закрытых глаз. Хорошо бы пролежать так до Нового года, потом вылезти ненадолго и снова в вату.
Эта мысль показалась Ивану забавной и он решил проснуться. Внутренним домкратом поднял себя с постели. Пора было собираться, Утро уже грозило перейти в день. В два часа была назначена встреча. У Ивана был готов сценарий, который он хотел пристроить. Это был его первый опыт пристраивания того, что он называл литераторством. Карьера авиационного инженера не задалась. Зато открылась тяга к литературному творчеству.
Через два знакомства на третье его пригласили на собеседование на киностудию, где сценарий чуть-чуть понравился. Встречу назначил продюсер. Иван знал только термин «продюсер». Живых ему ещё видеть не доводилось.
В это утро он был в квартире один – жена на работе, дочка в школе. Все мероприятия при вставании были как обряд, они шли в устоявшемся порядке друг за другом. Чистка зубов, проветривание грязным московским воздухом квартиры, гимнастика, кормление аквариумных рыбок, душ. Самой тяжёлой была разминочная гимнастика. Иван делал её всегда с большой неохотой, но дважды в день. После неё и душа можно было хотя бы три часа чувствовать себя как… ну, в общем, чувствовать.
Позвонили со студии, уточнили время.
Иван насыпал две трети чайной ложки растворимого кофе и треть ложки сахара в небольшую чашку. Кофе был никарагуанским. Это было лакомство. Его привёз Ивану свояк, который работал посольстве. Никогда прежде Иван такого кофе не пробовал. Он был порошковым и упакован в большой полиэтиленовый пакет. На пакете с помощью примитивного трафарета была написана информация. Этот кофе сделала какая-то артель, стало быть, никарагуанские колхозники. Иван, пока пакет не вскрыл, думал, что свояк решил на нём сэкономить. Но вот, когда он стал пить первую чашечку, оказалось, что всё ранее выпитое за жизнь было просто бурдой. Он засыпал кофе в литровые банки с герметичными крышками. Получилось шесть банок с хвостиком. На сегодняшней чашке как раз это хвостик и закончился.
Собираясь, Иван перемещался по квартире. Пока грелся чайник, он решил достать костюм. Для мужчины самым важным элементом одежды является приличный костюм. Это говорила Ивану его первая тёща. Он с этим и не спорил, тем паче, что уже давно её и не встречал. Подходящий костюм у Ивана был. Так же как и подходящий галстук, рубашка, новые носки, подтяжки, носовой платок, зажим для галстука, запонки для рубашки, приличные ботинки. Что там ещё? Ах, да! Кожаная папка с множеством отделений.
Так вот про кофе… Ивану везло на знакомства. Как-то на одной вечеринке он познакомился с чайником, который оказался ещё и кофейником. Так себя обычно зовут специалисты по производству или продаже кофе и чая. И в отличие от «чайников» -водителей они очень даже ничего разбираются в тонкостях продукта. Этот специалист, после трёх бокалов французского вина (двести баксов за бутылку), оказался разговорчивым и начал читать лекцию Ивану, его самого не спросив. По нему выходило, что весь кофе, привозимый к нам, был так себе, как и весь чай.
Вот ты пойми, покуривая сигару, долбил информацией специалист, смотришь ты на чайную упаковку и видишь на ней дату самого упаковывания, а год и месяц урожая ты не хрена не видишь. Наши законы такого не предусматривают. А на чайных биржах сырьё прошлого или позапрошлого года дешевле на порядок. Не распродали его, то ли по причине дерьмового вкуса, то ли ненадлежащего качества, но потом подновили чутка и по сниженной цене, снова пытаются впарить. А наши закупщики падки на уценку. Считается, что в бывшем Союзе всё сожрут. Технология подправления сырья выглядит вообще потрясно. Супер передовая технология – садовая лейка. В ней разводят бурду из пищевого красителя и вкусовой добавки и разложенный на матах чай, мальчик за доллар весь день поливает. Спец затянулся сигарой и прикончил четвёртый бокал вина. Или вот кофе…
Иван, вспоминая этот давний разговор, продолжал потихонечку собираться. Ему не
пришлось иметь во времена юности обширный гардероб. Но когда к нам пришли товары со всего мира, он потихонечку собрал коллекцию из вещей ему удобных и не очень дорогих. Они его дополняли, позволяли чувствовать себя более уверенно. Одежда может снижать рейтинг, если она неудачна, а может наоборот кое-что добавлять.
Попивая кофе, он начал в уме проигрывать возможный вариант беседы на встрече. Через минуту это занятие ему надоело. Он решил разобраться, как ему лучше добираться к месту встречи - на метро или на автомобиле. Заглянув в «яндекс-пробки», решил поехать на метро. Стало быть, пальто надо выбрать похуже. И не потому, что придётся тереться обо всех, а незачем выглядеть пижоном посреди народа.
Маршрутка подъехала быстро, и это было хорошо. Но, войдя в неё, он сразу получил от водителя указания проходить вглубь салона. Сидячих мест уже не было. Стоячих вместе с ним было тринадцать, он пересчитал. Хотел было промолчать. А с другой стороны – какого хрена - Родной! – Иван обратился к водителю - у тебя в салоне висит табличка, что стоячих мест тринадцать, я как раз тринадцатый, не надо больше никого брать, стоимость проезда предусматривает определённый комфорт.
Водитель был с юга. Прежде чем давать ответ, он взглянул на пассажира – мало ли кто может быть. Иван в своём пальто и при папке тянул на госчиновника. Я не знаю, какой-такой «таблычка» и что там написано, не знаю – нейтрально пробурчал водитель – но требование проходить в салон повторять не стал.
В метро, на турникете раздавались обычные свистки контролёров. Кто-то системно проскакивал без билета. Им свистели вслед, но за ними в погоню не бросались. Все экономили силы и контролёры и стоящий неподалеку дяденька-милиционер.
Иван вынырнул на «Театральной». Где располагалась сама студия, в которой вершились киношные процессы, Иван не знал, а её офис, к которому он потихоньку продвигался, располагался в бывшем доходном шестиэтажном дореволюционном доме. Все дома, мимо которых Иван проходил, были старые. Интересно, подумал Иван, ведь все эти дома до революции имели своих хозяев, были в чьём-то частном владении. А теперь они расписаны на новых. Лет сто пройдет и снова всё перевернётся? И сегодняшние владельцы потеряют свои права? – Иван оставил эту мысль до конца не додуманной – ибо подошел к нужному дому.
Шестой этаж был мансардным, на нем и располагался офис студии. Вначале была секретарская. Кофе, чай? – спросила секретарша. Если можно просто воды, попросил Иван.
Секретарша глубоко вздохнув декольте, указала на переговорную. Иван переместился в помещение метров в сорок. Одна стена была из неоштукатуренного старого кирпича, почищенного и отлакированного. Потолок был наклонным с мансардными окнами. Ламинат явно недорогой. Бюджетный и рациональный вариант, подумал Иван. Зато мебель была дорогая, по крайней мере, выглядела дорогой. Собственно из мебели было только четыре больших, кожаных кресла, в каждом из которых можно было при желании даже лечь. А стояли они вокруг низкого столика из толстого стекла.
В приёмную вошли двое. Яков! – представился один из них. Другой назвался Николаем. При этом с Иваном поздоровался только Николай, то ли потому, что Якову далеко было тянуться через столик, то ли ещё почему-то… .
Яков Розенмен в свои пятьдесят имел круглые выпуклые щечки, как у карапуза. Они у него были обычно слегка красноватыми, но, когда он нервничал или, допустим был с дамой, они становились бордовыми, из-за чего в студенческие годы знакомые его звали «Розочка». Сейчас его щечки были чуть-чуть розовыми, он был в прекрасном настроении.
Это настроение дополняли американские джинсы, тёмно-синий клубный пиджак с вышитой золотистой эмблемой, батник, шейный платок, ботинки из крокодиловой кожи и немного золота на пальцах.
Секретарша поставила перед ним большую хрустальную пепельницу, обозначив раздвинувшимся декольте свою значимость. На пепельницу незамедлительно была положена дымящаяся сигара, которая ранее была в руке Якова. Рядом он положил толстенный журнал, который оказался каталогом по сигарам. Ну, собственно поговорим, начал Яков - вещица Ваша при её тотальной переработке, пожалуй может нам помочь, но ты пойми одну простую вещь, Яков не стал размениваться на неопределённое «Вы», сразу перейдя на конкретное «Ты». Я (он продолжил), хочу снять серий двадцать, но денег много тратить не хочу. Ты никому не известный литератор, а он никому не известный режиссер, Яков кивнул на мужчину, который представился Николаем. Ты убери из сценария все автомобильные погони по улицам. Пусть будут только студийные съемки. Убери огнестрельное оружие. Для подобных случаев обычно берут настоящее оружие, а это с учётом холостых патронов, тоже стоит денег. Стрелять не надо. Мочи всех ножами, стилетами, кортиками, хоть пиками. И побольше крови. Она дешевая в приготовлении. И главное, что у тебя так мало убийств и трупов? Я тебе даю план: двадцать серий - двадцать трупов. И десять дней на переделку. Проговорив всё это, он затянулся сигарой и выпустил приличный столб дыма, прям как паровоз конца девятнадцатого века. Он начал перелистывать каталог и дойдя до нужной страницы, недовольно хмыкнул. Читаю в каталоге, он обратился к мужчинам, у этой сигары в первой трети должен быть вкус ванили, в середине шоколадные оттенки и в конце вкус горького шоколада. А на деле - не хрена подобного! И в начале веник и в середине и в конце. Написано – тяга прекрасная, а она у меня уже дважды гасла. А ведь я, их взял десяток и каждая по тысяче вышла. Ты, он обратился к Ивану, добавь в сценах, чтоб герои сигары курили. Кстати, мой пацан на прошлой неделе, «Порше» разбил. Прилично так. Добавь сцену, чтоб с кормы его, как следует, красиво добили, но без погони. Да, самое главное, любви побольше навставляй повсеместно. Она в производстве очень недорога, а женская аудитория, которой от пятнадцати до семидесяти пяти, её очень любит.
Интересно как звучит: красивая, недорогая любовь – за всё время встречи Николай подал первую реплику. И совершенно напрасно. Видимо у них двоих был уже какой-то разговор до Ивана. Яков взорвался и перейдя на отборный русский мат высказал абзац Николаю о том, что ракурсы нужно выбирать удачнее и камера должна двигаться не хаотично, а по заранее выбранной траектории. Николай хотел было ответить, но ему было предложено заткнуться.
Чтобы вернуть беседе интеллектуальное начало, Иван решил пофилософствовать. Скажите Яков, а двадцать трупов, не много ли? Это как-то не по-христиански. Прежде чем дать ответ, Яков затянулся сигарой, выпустил очередные клубы и, прищурившись, поглядел на Ивана. У тебя неверные представления о способностях христиан. Пока они были ранними, их кошмарили все, кому не лень. Зато когда они стали зрелыми, то «хорошо» проехались по всему миру, оставляя за собой горы трупов. Почитай книжечки про средние века. Очень кроваво. Короче, двадцатисерийный детектив должен быть недорогим в производстве и с максимально возможным количеством любви и трупов.
Встреча продлилась всего полчаса, но за это время двадцать виртуальных человек оказались подписанными на быстрый переход на тот свет. Иван, выходя на улицу подумал, что кто-то время от времени выносит приговор для очередной группы человечков. Ходят эти человечки по земле, что-то поделывают себе и того не разумеют, что уже подписали их на заклание.
Однако, неплохо бы перекусить!
В закусочной посетителей было мало, время обедов в офисах уже прошло. Иван уселся в небольшом отсеке, окруженный со всех сторон колоннами и гипсокартонными перегородками. Из соседнего отсека слышались голоса с явным кавказским акцентом. Голоса были тревожными. Из доносящегося разговора выходило, что двое из говоривших мелкие воришки. У них на руках имелось десятка три раритетных книг, но они точной ценности их не знали и на этой встрече пытались договориться со скупщиком краденого, что ему подойдет из существующего, а что лучше для него поднести в следующий раз. Разговор шел на высокоинтеллектуальном уровне, т.е. с большими вставками на русском мате, после каждой обычной фразы. Ты пойми, гнул свою линию скупщик, дореволюционное собрание сочинений Лёвы Толстого, так твою растак, большой ценности не имеет, если тома разрозненные, а вот тома Антоши Чехова, так твою растак, с этими «ятями», я возьму. Ивану стало интересно, как называл скупщик Чехова. Антоша! Видно горцам он нравиться больше Лёвы. С чего бы это, с саркастической улыбкой Иван надкусил сэндвич.
Возвращаясь обратно, Иван решил сделать крюк и пройти вдоль Кремля. На углу вновь отстроенной гостиницы «Москва» он увидел недавно открытый вход в подземный музей. Он что-то слышал о нём и сейчас решил посмотреть.
Пришлось спускаться несколько маршей вниз к фундаментам гостиницы. Там, при реконструкции, строители обнаружили останки старого деревянного моста, который вел мимо Китай-города в Кремль. Экскурсовод немного рассказала, как во времена Ивана Грозного выглядела эта местность. Среди прочего, показала на макете, где проживали Собакины, у которых отравили дочь, когда та стала царской невестой Ивана Грозного и где проживали Романовы, тогда всего лишь обычные бояре. В ту пору всё было неподалёку, на одном углу Кремля усадьба Собакиных, на другом дом Романовых. Царь мимо них туда-сюда ездил, а за ним все наблюдали и каждый норовил свои планы вынашивать, но потом всё скрылось под мусором эпох. Стало быть лучше всего эпоха производит мусор. Иван, поднимаясь обратно на поверхность подумал, что лет через пятьсот все, что мы видим вокруг, будет минус шесть метров от поверхности, если конечно мусор все эти годы не убирать, а только утаптывать. Время ещё у Ивана было и он решил пройти к собору Василия Блаженного. Проходить пришлось мимо конной статуи маршала Жукова. Около неё стояли трое. Переговаривались. Иван услышал обрывок фразы – «мясник». По виду зевак, да и по всем их позам было видно, что относились они к той категории людей, которые выслушав приказ начинали тут же сомневаться в правильности его и стало быть, исполнять не торопились, а только бубонили всяческое, переминаясь с ноги на ногу, да притопывая что-то и прихлопывая.
На Спасской башне стали бить куранты. Пойду посмотрю кого они бьют на этот раз, усмехнулся Иван.
Глава 2.
Итак, наступил следующий день после встречи с продюсером и пора было начинать править написанное ранее.
Что там у нас с заданием инвестора? Иван раскрыл сценарий и начал смотреть, куда бы и главное как, вложить двадцать трупов. Душа у Ивана к этому не лежала совсем. Все предыдущие поколения мужчин по отцу и матери, были очень несчастными. Войны, прошедшие в первой половине двадцатого столетия, унесли их с собой почти всех. И сколь не были плодовиты бабки и прабабки, ничего не помогало. Кто-то погиб ещё до Первой мировой. Кто-то в Первую. Кто-то в Гражданскую. А уж в Великую отечественную…. .
До кучи набегало человек тридцать. М-да, вот именно до кучи. Рождает тебя мамка, ростит, потом ты чему-то учишься, а потом бац и ты попадаешь в чью-то доктрину. И пробиться сквозь неё у тебя шансов нет. Тот, кто робеет, в конечном итоге и сохраняет себе жизнь. А предки Ивана, видать смелые были…
Ползал Иван по строчкам ползал, часа два. Так ничего и не наползал. Решил для начала добавить любви. Баб, стало быть.
Ивана зацепила секретарша Якова. Видно было по всему, что она не только кофе ему давала. Иван стал проигрывать её образ у себя в голове. Что, если одеть её в кимоно и вывести в образе гейши, ну то есть секретарши, которая в рабочее время дарит боссу свою любовь, а потом из ревности подсыпает ему в кофе что-нибудь и он даёт дуба. Тут же внутренний голос вступил с Иваном в полемику. Зачем в кимоно, пусть так с декольте и ходит. Только надо подороже девушку вылепить. Стало быть: белая блузка, воротник стоечка, четыре верхние пуговки расстёгнуты. Юбку представляем чуть ниже колен. Сзади делаем разрез, до… . Иван трижды увеличивал разрез, пока он не упёрся в попу.
Юбку делаем слегка в обтяжку, ну чтобы ходить смогла. Далее цвет волос – пусть будет блондинка. Нет! - внутренний голос аж скривился - выкраси в цвет баклажана! Туфельки, какие оденем? Правильно, с двенадцатисантиметровым каблуком, чтобы шеф был ей по плечо. Очень удобно мизансцены выстаивать. Скажем, она легко может брать папку и по лысине шефа ею шлёпать.
Итак, в одном направлении я уже пошел, Иван радостно потёр ладоши. Теперь необходимо другое. Деньги и сейф. Сейф, в котором герой хранит деньги. Что-то Яков не стал про деньги ничего говорить. Любовь недорогая в производстве, кровь недорогая, но ведь деньги для съемок на ксероксе напечатать и нарезать тоже недорого. Затем берём толстую кирпичную стену в дореволюционном доме и вставляем туда сейф. Иван вспомнил вчерашнюю стену в приёмной продюсера. А поверх, сейф закрываем каким-нибудь постером. Кстати, а каким? Голос сразу высказал свою версию - пусть в приемной шефа висит репродукция картины Сальвадора Дали «Мечты девственницы». Классная картина, Иван видел её лишь однажды, она даже в каталогах не встречается.
Прошло часа три. Иван начал подводить итоги. Получилась следующая картина: есть сейф, набитый кучей денег, причем никому не надо объяснять, откуда эти деньги взялись, для чего они предназначены. Зрителю достаточно просто визуального ряда. Камера сначала покажет кирпичную стену, затем постер, далее неторопливое открывание сейфа и, наконец, финал раскадровки – зритель видит залежи баксов. Много баксов. И ещё можно добавить пробежку укрупненным планом по рядам пачек. У большинства этот видеоряд создаст положительные эмоции и обильное слюноотделение, а дальше можно вставить рекламный ролик какой-нибудь курятины. Ещё, подумал Иван, скучно будет смотреться, если постер открывать, как книжку, это было уже много раз. Сделаем в постере сенсор. Шеф проводит рукой и постер отьезжает вниз. Обнажая, так сказать саму суть.
ОК! Идём дальше. Вставляем первый труп. Допустим секретарша решила укокошить своего шефа. А почему? Надо поставить в сценарий ревность – внутренний голос прозвучал немного задумчиво. Точно, ревность! Пусть актриса хоть немножко покажет свои возможности. А ревность, продолжил голос, возникла на базе обычного мобильного телефона, ибо шеф забыл в нём что-то удалить. И секретарша взъярённая, суёт ему под нос этот самый мобильный, с какой-то там неудаленной SMS-кой.
Ох уж эта новейшая электроника! Раньше было мужикам проще. По карманам себя пошарил, все лишнее выбросил. Убедился, что на рубашке следов помады нет. И всё! Но с пришедшей эрой мобильных телефонов все пошло враскоряку. На первых моделях, ещё куда не шло, всё можно было отследить, меню были примитивными. А сегодня - мама дорогая! Причем, что самое противное? Иван считал недостойным для себя проверять содержимое мобильника своей жены. А вот его дражайшая - отнюдь.
И ведь ладно, если бы речь шла об интрижке или измене. Как-то раз, девушки из офиса, в котором он тогда работал, прислали ему на первое апреля сообщение – «Дорогой, я беременна!». Налёт эскадрильи бомбардировщиков асов Геринга ничто, в сравнении с разборкой, которую устроила ему жена. Еле отбился, понеся существенные потери.
Да! Несомненно, личный опыт надо натянуть на сюжетную линию. Иван застучал по клавишам компьютера. Поработав часа два, он решил посмотреть новостной блок по телевизору. По одному из каналов шел репортаж об очередном убийстве бизнесмена средней величины, по старому – купца второй гильдии. Девушка в прокурорской форме, четкими фразами объяснила, что причины убийства рано обсуждать, - сначала необходимо провести расследования, на текущий момент информации для установления причин убийства недостаточно. В тёмно-синей форме она выглядела «sexy», была уверена в себе, как Гагарин перед стартом и в принципе была рада хоть с утра до вечера рассказывать зрителям о трупах.
Иван переключил телевизор на другой канал. Там тоже шел новостной блок и тоже, шла речь об убийстве делового человека, но видимо поменьше рангом, стало быть, третьей гильдии. Здесь представителем прокуратуры был мужчина, который сразу сказал, что причиной убийства бизнес покойного не является.
Вот как интересно, пробурчал про себя Иван, видимо они по позе, в которой находят убиенных, сразу определяют, может быть причиной гибели их бизнес или же нет.
Ну что ж, продолжил своё бурчание Иван, пожалуй, поставим в сюжетную линию двух героев от бизнеса. И обоих сгубили бабы. Поставлю-ка я крайне простой поворот сюжета – пусть будет женщина-приманка.
Мужчина-бизнесмен год за годом наращивает свой бизнес, корпя и не разгибаясь в офисе, разрушая свои нервные клетки и их окончания и, наконец, достигает какого-то уровня, при котором он вдруг обнаруживает, что его нынешняя жена, на которой он женился лет эдак назад, превратилась в очень «нюшистый» вариант. В приличном обществе с ней появляться нельзя – смеяться за спиной будут. А ведь для мужчины, помимо костюма и приличного достатка, ещё женщина для выхода необходима. Не для дома, а для выхода. Чтобы шёл, стало быть, этот мужчина, где-нибудь по приличному месту (Ивану очень нравилось это словосочетание «приличное место»), а под ручку его девушка сопровождала и такая, что все бы только языками цокали – «вах, какая!».
Ну, стало быть, мы таких фасонистых девушек героям предоставим, с сарказмом во внутреннем голосе подумал Иван, но дополним этих девушек папиками. И девушки те, по сюжету, купцам своим из разных гильдий, расскажут сказку о том, что дескать, «оченно необходимо их папику дать некий капиталец взаймы, да под хороший процент». И главное, чтобы сделка эта не афишировалась. Соответственно, купцы, которые от ласк тех дев уже дошли до определённой степени разжижения мозгов, пойдут на эту сделку. Папик пишет расписку – всё чин-чинарём. Да только эту расписку девушка должна потом умыкнуть. А как только это произойдёт, то и хана купцу.
Простучав по клавишам «компа» часа два, Иван почувствовал - надо переключиться на что-то другое, чтобы дать мозгам передышку. Чем бы заняться, чтобы ничем не заниматься, подумал Иван? Включу-ка я музыку. Он поставил фокстрот Доминика Фронтьера из саундтрека к фильму «Трюкач».
Музыка вообще очень странная субстанция. Не имея музыкального образования, Иван каждую ноту этого фокстрота пропускал через себя, испытывая чувство близкое к экстазу. Видимо у каждого человека в его мозге есть участки, воспринимающие звуковые гармоники и в зависимости от индивидуальной настройки этих участков, все люди по-разному воспринимают то, что слышат. Иван умел слушать музыку.
Из современников, Иван совершенно не воспринимал «Битлз», зато обожал «Аббу», «Моден токинг» и разумеется «Бони М». С последней группой у него были связаны воспоминания первого опыта прослушивания музыки через стереонаушники.
Никогда до этого, он не слушал стереомузыку через наушники. Но однажды, придя к своему школьному приятелю домой, он увидел что-то напоминавшее половинки большого мандарина (они были оранжевые), скрепленные пластиковым коромыслом, от которого тянулся провод.
И вот когда приятель надел Ивану на уши это приспособление и включил «Бони М» в голове вдруг возникло ощущение эйфории, какого-то полёта и неземного блаженства. Спустя годы, на студенческой вечеринке, Ивана посадили на кресло внутри квадрофонической установки. При этом кресло стояло в строго определённом месте. Пошел трек с «Матиа базар». И вдруг у Ивана, в определённый момент, по всей спине побежали мурашки от звуковой феерии.
Иван прослушал саундтрек от Фронтьера и кое-какие участки его мозга получили заряд бодрости. Он продолжил писанину.
Насобирав две сюжетные линии и с внутренним омерзением, расположив в них, пять трупов, Иван решил остановиться. Собственно, подумал он, с бОльшим количеством мертвяков возникнет засор, наподобие засора в раковине. Каждая из серий, предполагалась по длительности семьдесят минут, остальное – реклама. И тогда, если сделать хронометраж мизансцен, ничего интересного не будет вообще. То есть, вот обнаруживают труп, вот дяденьки милиционеры обследуют место преступления, вот собирают улики и кого-то подозревают, а вот уже по времени и конец серии. Серая, тупая нуднятина. У Достоевского студент одну бабусю топором хавякнул, одну-единственную! И вот, извольте видеть целый роман, да ещё какой!
А что, подумал Иван, неплохо бы было сделать двадцать серий в стиле черной комедии. Ну, скажем морг - патологоанатом выдвигает из холодильника секцию, а там вместо трупа свиная тушенка, сто банок, кто-то из коллег приторговывает.
Иван решил позвонить Николаю-режиссёру и у него проконсультироваться, как Яков воспримет его идею сделать черную комедию. Что именно ответит тебе Яков, по телефону сказал Николай, я не знаю, но то, что весь ответ будет на мате, это стопроцентно.
Иван решил продлить свои поиски стиля. Может быть, совместить элементы черной комедии с показом особенностей поведения чиновников и переплести всё это с вечной несовместимостью мыслительного процесса мужчины и женщины?
И тут он совершил необдуманный шаг. Он решил спросить совета у жены. Её ответ был прост. Лучше бы ты почистил картошку, вынес мусор, убрал бы раскиданные по всей квартире свои вещи, заварил бы чай и не молол бы всякую чепуху.
М-да, придётся, все-таки своим умом разгибать сюжетную линию.
Собственно из-за чего возникает труп? Этот простой вопрос, заданный Иваном самому себе, заставил его поразмышлять. Ну, во-первых, в УК перечислено, какие действия приводят к возникновению трупа. Это, если вокруг более или менее мирное время. А если война? Нет, война нам не подходит, пробурчал Иван. Сейчас мирное время. М-да, а трупов что-то многовато. Может быть врождённая человеческая черствость?
И что самое интересное те, кто убивают, в большинстве случаев верят в Бога.
Как же можно верить во Всевышнего и убивать ближнего своего или допустим дальнего, но в общем-то, своего соседа по цивилизации? Может быть разгадка в том, что все живущие, люди одновременно верят в Бога и в Дарвина. И так было всегда, во все времена, даже когда ещё и Дарвина-то самого не было. То есть, прям как природа света – когда ему надо, она у него волновая, а в другое время квантовая. Так и человек осознает наличие Бога, даже если он атеист и одновременно, его не покидает ощущение, что всё наблюдаемое им вокруг – все события и явления происходят сами по себе, просто хаотически цепляясь друг за дружку. А раз так, ну в смысле раз нет Бога, то можно начинать вести себя непредсказуемо, всё одно эволюция куда-нибудь вывезет. То есть человек, совершающий убийство не считает, что он нарушает баланс созданный Богом. Он считает, что он лишь подправляет баланс созданный природой, неким сочетанием событий, происходящих в пространстве и времени.
Совершенно некстати Иван вспомнил Брежневские времена. При определённой, каждодневной сероватости телесюжетов, никогда, то телевидение не опускалось до показа чернухи. И если порнуха, к примеру, была запрещена законом, то чернуху тогдашние телевизионные боссы не считали возможным показывать по причине своих жизненных устоев. То поколение столько видело настоящих ужасов и в войну и без неё, что им представлялось разумным показывать в основном всевозможные достижения и героизм труда, но никогда скотство.
М-да, проворчал про себя Иван, как противоречив и извилист путь западной демократии. Те, кто подписываются по нему идти, вместо серятины и нуднятины, получают чернуху и порнуху и в качестве бонуса популяризацию криминала и сексменьшинств.
Глава 3.
Яков, несмотря на успехи интернета, не любил читать тексты с компа. Он был, достаточно старомоден – он читал тексты, только отпечатанные на бумаге. И совершенно не воспринимал электронные книги. Из своего глубокого детства он вынес любовь к книжкам с картинками. Став повзрослее, он полюбил книги в дорогих переплётах с прекрасными иллюстрациями. Когда хорошо сделанная книга попадала первый раз в его руки, он с восторгом раскрывал её страницы, вдыхая запах дорогой полиграфии. Ему нравились тяжёлые тома с иллюстрациями мировых картинных галерей.
Поэтому, он не стал читать исправленный вариант, присланный ему Иваном по электронной почте. Он попросил подвезти ему исправленный отпечатанный вариант сценария.
Яков, по меркам западного мира был не очень богатым человеком, скорее обеспеченным. Но он сумел по мере увеличения своих капиталов насобирать кучу небольших чудачеств, вроде небольшого хьюмидора на двести сигар. Не то, чтобы он был заядлым курильщиком, просто сигара была оригинальнее сигареты. Её можно было использовать в качестве аксессуара на деловых встречах.
Он любил покупать часы. Причем, он неплохо разбирался в калибрах и моделях, чем крушил самоуверенность менеджеров по продажам этих самых часов.
Но при всех своих бобосах, он был застенчивым человеком и боялся многих обстоятельств. И боясь показаться обычным и равным оппоненту, он переходил на отборный русский мат.
Природой заложена в человеке функция самоутверждения. Человек на генетическом уровне ощущает потребность повышать свою статусность. Но, если человек одарённый делает это через развитие таланта, то человек простой пытается добиваться лучшего места под солнцем через оголтелую наглость и горлопанство. Какие бы гениальные плеяды людей не вырастали, время от времени, их непременно закрывали толстые пласты серых и безвекторных бездарей. Имя им – легион.
Яков занимал в этой градации строго пограничное место. Стать самому большим именем в какой-либо области ему было страшновато. Сказать, что он всегда был однообразно сер и плыл только по течению, тоже было нельзя. Он чувствовал себя комфортно в ложбинке, что отделяла один пласт людей от другого. А что особенно приятно - Яков обнаружил, что в ложбинку постоянно просачивались отовсюду денежные ручейки.
Важно было только без особого шума собирать эту живительную денежную влагу в свои ручки. А вот когда он насобирал свой первый капиталец и встал вопрос, на что его употребить, он решил рискнуть и вложиться в кино. Это была его детская мечта, снять кино самому.
Мы все родом из глубокого, сказочного детства. А в детстве подростков , начиная с двадцатых годов двадцатого века уже присутствовал большой кинематограф. Синема.
Любое кино – это сказка. И Яков хотел делать эти сказки сам. Он начал читать книги про кино. Но он, не хотел становиться ни актёром, ни режиссёром, ни сценаристом, ни звукооператором. Он даже не хотел хлопать хлопушкой, предварявшей съёмку любого эпизода. Он мечтал стать продюсером, чтобы сводить и разводить денежные процессы. И он им стал. Он был вершителем судеб на узком участке кинематографического фронта. А как положено на любом фронте, были свои потери и отступления. Но он справился и сейчас он наступал.
Его терзало смутное ощущение, что можно снять неплохое кино за небольшие деньги. И он отдался этой идее весь без остатка. Поэтому он и плющил Николая-режиссёра. Якову было важно не только доминировать в процессе делания фильма, он хотел главного, чтобы Режиссёр не вздумал мнить себя сколь-нибудь значимой величиной. А самый простой способ как этого добиться, известен с древних времён – надо прилюдно унижать человека. Ведь зависимый человек при этом не может дать достойную сдачу. Но помимо Режиссёра был ещё и Сценарист. Стало быть, необходимо его позиционировать просто сценаристом.
На следующее утро Иван был снова приглашен на корректировку.
Он расположился вместе с режиссёром Николаем в предбаннике, возле секретарши, и стал ждать. В приоткрытую дверь смежного помещения был виден наряженный в сюртук манекен, у которого не было головы. Из-за манекена доносилось громкое сопение и причмокивания кого-то невидимого. Это был племянник Якова и прямой конкурент Ивана. Этот племянник тоже писал сценарий. Николай сообщил об этом шепотом Ивану.
У Якова было три племянника. Но этот был любимым. Двое других только забирали деньги у дяди, не давая ничего взамен. Третий либо приносил Якову сценарии, написанные в состоянии присутствия в организме трёх литров пива, либо дарил открытки с поздравлениями. Либо просто лебезил перед Яковом. И тем был ему очень приятен.
Сейчас этот племянник нарезал круги вокруг манекена. При этом он омерзительно повизгивал, не обращая внимания на то, что его слышат.
Он приобнял манекен и стал поглаживать рукой его спину, что-то жарко нашептывая в ухо на несуществующей голове. Вдруг, взвизгнув по поросячьи, нанес удар манекену в бок шариковой ручкой, зажатой в другой руке. Затем последовал другой удар. И обхватив манекен обеими руками, племянник грохнулся с ним на пол. Манекен оказался снизу. Племянник зашелся в визге и всхлипах, молотя обеими руками манекен.
«Это защита его психики» - шепнул на ухо Ивану Николай.
«Это не оправдание» - так же шепотом ответил Иван.
В офисе появился Яков. Не здороваясь с сидящими в предбаннике, подошел к двери, за которой племянник насиловал манекен и внимательно посмотрел на мизансцену. Не проронив ни слова, он затворил дверь. Затем бросил всем короткое – здрасте!
И жестом пригласил Ивана и Николая в переговорную.
Яков, напускно сердясь, стал вываливать на Ивана свой авторитет. Он разложил веером листы сценария на столике, на который перед этим секретарша поставила для него маленькую чашечку кофе и, черкая, по ним красным карандашом, показал Ивану где надо поставить ещё три трупа. Иван хотел сострить на тему, что трупы стоять не могут – они лежат, но передумал. Он вообще находился под впечатлением высокого бюста секретарши, который она подала вместе с чашечкой кофе. Может быть, без железной уверенности в голосе сказал Иван, поступим в стиле Достоевского, сделаем один труп и большой шлейф рассуждений к нему? Яков зло посмотрел куда-то неопределённо вверх и отхлебнул кофе. В следующее мгновение его скривило и он заорал – «Рита, твою мать!»
Класть две ложки соды вместо ложки сахара было фирменным приёмом секретарши. Рита делала это с завидной периодичностью. И никакие угрозы Якова не могли заставить её быть внимательной при исполнении своих обязанностей.
Яков аж весь задымился, но справился с яростью и. когда Рита вошла, чтобы убрать неудачную чашку, он саркастически ухмыльнулся Ивану и,нарисовав на листе сценария ещё одну красную галку, произнёс – а здесь необходимо расположить труп тридцатидвухлетней секретарши и не надо, добавил он, поминать старика Фёдора к месту и не к месту. Те времена прошли.
Короче, либо послезавтра я увижу годный сценарий, либо мы не в одной лодке. Видели, как мой племянник работает? Всё через себя пропускает!
Ультиматум! Это яркое западное слово. Короткое и ёмкое.
Иван в задумчивости ехал по Тверской обратно домой. На этот раз он приехал на встречу на автомобиле и теперь, копошась в пробке, ругал себя за это. Каждый второй автомобиль был, судя по номерам, не московским. Все приезжие проводили свои, по крайней мере ночи, в своих городах, с относительно чистым воздухом, предоставляя москвичам своим присутствием круглосуточно дышать отравленным выхлопом воздухом.
Насколько косно, всё-таки, наше общественное мнение, подумал Иван, все как подорванные негодуют о недостаточности демократии, а проблема ущемления прав москвичей из-за каждодневных потоков иногородних автомобилей, вообще никого не трогает. Люди просто не понимают, что общая опасность из-за присутствия в воздухе канцерогенов, более опасна для них, чем размытое и безвекторное недовольство своей жизнью вообще. И, что самое главное, если бы завтра половина московских автомобилей приехала бы, скажем, в Тверь, то тверичане точно бы бунт устроили. А вот с москвичами этот трюк почему-то делать можно.
Потратив два часа, Иван проехал пятнадцать километров по Москве и ещё раз зарекся ездить в центр на авто.
Только метро!
Придя домой и, поужинав в семейном кругу, он сел за правку. Положил на столе правее «компа» листки с красными галками Якова, начал было вставлять в сценарий убийственные события, но через час понял, что не может этого сделать, его буквально тошнило от этого. Как, наверное, тошнило тех, кто оставался жив на полях сражений, при виде сотен и тысяч развороченных тел.
Он смог лишь вставить в сюжет тело неопознанной тридцатидвухлетней женщины с большим бюстом.
Видимо, подумал Иван, я поплыву не в одной лодке с Яковом.
И с утра пораньше, он отправился на итоговую встречу с продюсером, заранее предполагая, что Яков пошлет его куда подальше.
Николай уже сидел в переговорной, свободно развалившись на кожаном кресле в американской позе, т.е. закинув башмак одной ноги на колено другой. Правда, заметил про себя Иван, такая поза подразумевает чищенные и новые ботинки. В варианте предложенным Николаем она была не комильфо, по причине неоторванных от подошв талонов из ремонтной мастерской.
В соседнем помещении слышно было присутствие племянника. Он гонялся с ножницами за уже довольно помятым манекеном. Судя по раздавшемуся грохоту, он догнал манекен. Раздалось истеричное взвизгивание – вот тебе, вот! И сочные вонзания ножниц в манекен довершили работу сценариста.
Яков ещё не подъехал и секретарша с явной неохотой принесла посетителям два чая. Всё-таки надо поддерживать реноме Якова, подумала она и добавила две дольки лимона.
Пока они чаёвничали, прошло пятнадцать минут. Обе чашки опустели. Ещё минут десять мужчины провели, перебрасываясь малозначительными фразами. Но Яков так и не появился.
Рита! – Николай выглянул к секретарше, Вы не позвоните патрону, не спросите, когда он будет?
Рита что-то невнятно, недовольно проворчала себе под нос. Достала из сумочки гламурный телефон и нажала кнопку вызова. Только через минуту на том конце раздался женский голос. Рита узнала его, эта была жена Якова. Алена Михайловна, подскажите, когда нам ждать Якова Моисее… . Она не успела договорить. Из трубки полилась истерика. И из неё сначала секретарша, а затем и режиссёр со сценаристом узнали, что Яков мёртв.
Мёртв. Скоропостижно. Под утро. И его более нет. И планы, далеко идущие, с ним уже строить нельзя.
Глава 4.
И Иван, и Николай, и Рита сидели минут десять, вообще не понимая, что им делать дальше, как-то пытаясь уложить собственные мысли в голове, взбудораженные последним известием.
Человек, уходя в мир иной, не желая того, всегда оставляет за собой поток рассуждений знавших его людей.
Когда человек рождается, он своим появлением раздвигает информационное поле.
Когда-то давно первое поле было вообще на двоих. Адам и Ева. Но даже про них нам многое известно. А внезапный уход Якова не мог не вызвать всплеска.
Смерть любого человека даёт повод задуматься остальным живущим о временном характере жизни.
Характер жизни. Интересно! Она ещё и характер имеет.
В переговорной появился племянник. С ножницами в одной руке, с изнасилованным манекеном в другой. Племянник был пунцово- красным и взъерошенным. Он ещё не отошел от убийства манекена.
Рита – он обратился к секретарше – что Вы сказали там с дядей, где он?
*** На этой строчке автор пока остановился…