Эти дома... Словно склеены из картона, тонкими линиями подведены окна, стонами разносится гул поездов, проносящихся мимо. Я еду домой. Я одна. Истома из самого сердца вырывается каждый раз, и я снова словно навзрыд, но только дышу с каким-то седечным хрипом, я просто не могу больше, чем...
Вы все знаете как это происходит, когда так ополоумевши любишь, а шансы растрачены на сиюмитное, на показуху, на все то что не имеет по сути значения.., или кода так пусто и печально смотреть на родитей,, когда больше нет сил одному вгрызаться в сегодня, отбивая по крохам частички такого обычного счастья... Под стук поездных колес, расшатываясь от тряски вагона...
Папа сказал мне однажды - "от себя не убежишь!"
- "за то от вас - легко" - ответила я, вот так и бывает... И вроде пусто и безразлично и сразу безразмерно больно.
Я пыталась выразить эти ощущения точнее, но у меня выходило пресное "мне жаль" или витееватые сложные сравнения, которые мне вроде и бьют в точку, а всем остальным непорядочно грустно, и только.
Печенье закончилось, чай остыл... В этой строчке и в этом печенье одиночества больше чем в любой предыдущей.
Зачем мы выделываем с собой такие штуки? Будет ли дальше - лучше? Каждый ли любящий - ждущий?
Я правда, как в старом кинофильме, слышу голос, когда читаю электронные письма, но в них нет прелестного "Дорогая Джейн, ветер стал теплей и рассвет приходит куда раньше за моим сном, чем месяц назад, когда я имел счастье просыпаться с тобой..." в этих проклятых письмах только "Как сама?" и позже "Ни тебе ни мне не нужно это"...
Скоро Весна. Через 47 минут 11, 10,9 секунд...
Я живу этой Весной, ее предвкушением, что ли. Словно если растает снег и станет тепло, то Отец перестанет пить, то Мать перестанет стареть и плакать, в нашем доме настанет уют и покой, я вернусь обратно, оставив сьемную дряхлую комнатку в коммуналке, с протекающей крышей, и пусть мне не станет опять 18, и не изчезнут шрамы на моих шеках, но мы будем вместе, Тот Единтсвенный поцелует меня в макушку, добавив - Я сегодня тебе еще не говорил, что я люблю тебя!... Эта фраза бесконечна и даже мысли не приходило, что может быть как-то иначе. Что я буду чувствовать даже не что-то другое, а ничего.
Интересная игра слов, так четко отображает два противоположных чувства - ничего не чувствовать и чувствовать ничего.
Я чувствую ничего, ощущаю пустоту под ребрами. Раньше что-то. Радость, любовь, забота... Слова сейчас.
Я хочу вернуться домой, в нашу трехкомнатную квартиру под счастливым номером 117 на 3 этаже, мама готовит обед и такая - "отец, не кури на кухне" - и папа такой недовольный тушит свою никотиновую вонючку и пьет черный растворимый кофе... Я останусь там, дома. Ты преедешь за мной, правда же? Ты еще успеешь к обеду!
Но печенье кончилось, чай остыл.
17 минут до полуночи первого марта. Я еду одна, на мне одета его футболка, за окном заснеженные поля, перелески. Мне кажется я давно уже так застряла в поезде между Москвой и Санкт-Петербургом, в темном холодном пространстве.
До сих пор не могу понять, на что мы тогда променяли наше веселье, молодость, поцелуи? Или иначе, так странно что я не смогла пронести через твое взросление ту влюбленность ко мне.
Слабости.
Жадность. Жадность во всех смыслах и значениях ее. Мое выражение любви было крайней степенью жадности тебя ко всем остальным, меня ко всем, кроме тебя, будто что-то бывает лучше чем у нас было.
И Глупость. На этом слова иссякают, теряют значение, смысл. Порядок обретает лишь последовательность ощущений.
Мне присниться, что ты обнимаешь меня, и все 4 оставшихся часа сна мне будет тепло и будет казаться что все хорошо.
Когда я проснусь будет раннее утро первого дня весны.