КОНФЛИКТ С КОМАНДИРОМ
После случая с Тополевым Борис стал непререкаемым авторитетом в солдатском коллективе. С ним советовался даже сам старшина Козик. Обсудили, почему он позволял ленинградцу воровать запчасти. Ведь они на ком-нибудь да числятся?
- В том-то и дело, что нигде не числятся, - развеял сомнения Козик. – Наш замполит Юречко, знаешь, на ком женат? На дочери командира полка связи, к которому мы прикреплены по материальному снабжению. Вот и тащит сюда со складов все подряд, что нам необходимо и что совсем не подходит. Я просто очистил кладовку от лишнего хлама. И пусть они себе увозят. Я всякого ненужного железа напихал им в чемодан.
После дневного отдыха смену ефрейтора Северина посадили в грузовик, единственный транспорт в части, и отвезли на голую сопку за городом. Задача: насобирать кубометр гравия для строительства бани капитану Слюсаренко. Четыре связиста, водитель и старшина бродили по сопке, находили камушки поменьше кулака и бросали в кузов. Припекало солнце. Работа казалась бессмысленной. Борис стал расспрашивать старшину Козика, часто ли капитан в прошлые призывы принуждал солдат работать на себя? Может быть, он заплатит за работу?
Козик смеялся:
- Он нам «спасибо» скажет.
- Знаете, сколько «спасибо» я могу заработать, если стану около бани и буду говорить: «С легким паром!»
- Много! Но наше спасибо другое.
- Конечно! За него надо еще горбатиться.
За день до демобилизации старшина совсем разоткровенничался. Он рассказал о типичных злоупотреблениях капитана Слюсаренко. И чем больше загорались глаза у Долотова, тем Козик становился откровеннее.
- Вот что у нас выходит? У наших командиров не служба на уме, а совсем другое. Капитану уже третий год не до нас, все готовится поступить в академию. Не поступит: там таких толстых не берут. Юречко, этот хоть бескорыстный. Но его больше интересует охота да рыбалка. Вот раньше офицеры были – они жили при части. Домик у речки видел? Сейчас это совхозная пасека, а раньше офицеры с семьями его занимали. Там жену командира молния убила. Была гроза, а она окна открыла и наслаждалась сквознячком. Молния прямо в окно и ударила. Из-за этого командир попросил перевод и уехал отсюда.
Вскоре Козик и Тополев попрощались и уехали на гражданку. «Стариками» в части теперь были солдаты одного года призыва с Долотовым. Старшиной стал младший сержант Анатолий Паньшин. Борис, теперь тоже младший сержант, поинтересовался, перенял ли он у Козика все тонкости службы. Оказалось, что нет.
Долотову не давали покоя те негативные сведения, которыми поделился с ним Козик. И он не хотел, чтобы командир части и дальше злоупотреблял своим положением. Он попросился к капитану на прием.
- Вопросы у меня к Вам возникли, товарищ капитан.
- Спрашивай.
- Уволившиеся в запас сержанты и солдаты говорили о том, что они не получали всего того, что им положено в смысле материального снабжения. Дескать, Вы унесли домой радиоприемник, который находился в красном уголке. Две пары лыж и две пары лыжных костюмов тоже забрали. Поэтому от нашей части мы никого не выставляем на соревнования по лыжам. Солдаты еще ни разу не видели нового нижнего белья, со склада, с этикетками. Оно, будто бы, попадает сначала к вам домой, и Вы после каждой бани одеваете их, а потом отдаете в стирку и отправляете нам.
Еще хотел спросить: почему отпуск получают только повара да подхалимы? Но промолчал, так как этот вопрос в чем-то носил явно личный характер. А о себе Долотов распространяться не любил.
Капитан Слюсаренко стал красным, как рак. Справившись с волнением, он начал опровергать довод за доводом.
- Радиоприемник Я действительно увез, но в мастерскую, а не домой. Все забываю забрать из ремонта. А что касается лыж, спортивных костюмов, то это просто выдумка. Я могу показать тебе документы: они нигде не числятся. Насчет белья со старшиной поговорю: действительно, почему не выдают солдатам нового, а только из стирки? Будешь смотреть документы?
- Не буду. Я верю Вам на слово. Вопросы возникли – Вы на них ответили. А больше мне ничего и не надо. Еще возникнут – еще спрошу.
А сам думал: «Если что и прихватывал капитан, то теперь – не будет!»
Разговор этот не прошел для Долотова бесследно. Капитан стал относиться к нему с повышенным вниманием, и Борис это чувствовал. При всей своей солидности, которую ему придавала армейская форма одежды и располневшая фигура, он стал размениваться на мелочи. В нем проснулась мелкая мстительная душонка. Поэтому Долотов всегда был на чеку.
Капитана не было в части целый месяц. Вернулся он из отпуска в плохом настроении: снова провалился на экзаменах в академию. Все ему теперь не нравилось, ко всему придирался. Как и положено командиру, он с важным видом обходил свои владения.
Крупный, толстый – чем не генерал? Младший сержант Дототов идет то рядом, то отставая на полшага. У него на рукаве красная повязка с надписью «Дежурный по части». Из казармы направились в столовую, до которой метров тридцать. На обочине дорожки стояли на крестовинах деревянные бочки с водой – запас на случай пожара. Из-под первой бочки выскочила крыса и побежала впереди них.
- Убей! – скомандовал капитан.
Долотов схватил деревянную крышку с бочки и бросился вдогонку. Крыса бежала к другой такой бочке, но по топоту сапог чувствовала, что ее настигают. Борис уже наклонился, чтобы прихлопнуть ее, но та резко остановилась, издав предсмертный жалобный писк. Младший сержант с разбегу хлопнул крышкой о землю чуть дальше. А зверушка, сообразив, что осталась жива, юркнула под бочку. Долотов выгнал ее палкой, и она убежала в кусты.
Подходили к гаражу. На бревне, служившем подпоркой стены, на солнышке грелась кошка.
-Долотов, неси ружье! Это чужая кошка!
- Наша это кошка, Вы не узнали ее после отпуска.
- Неси ружье, кому сказал.
Дежурный принес ружье.
- Стреляй!
- Жалко кошку. Это наша кошка.
- Дай сюда ружье!
Борис знал военное правило: оружие никому не отдавать. Видя, что капитан не отступит, он выстрелил, почти не целясь. Кошка упала на землю. Слюсаренко подошел вплотную и задумчиво сказал
- Действительно – наша.
Назначенный старшиной Анатолий Паньшин, с которым Долотов вместе служил в учебном полку, ничем особенным не отличался. Разве что крупной нескладной фигурой да рыжим чубом. Он был экономным с детства – жизнь заставила. Однажды ехал он на автобусе домой из города. Думал, водитель не заметит, что он не заплатил за проезд. Но где-то на полпути тот спросил:
- У тебя что, денег нет?
- Есть пять рублей.
- Почему не платишь за проезд?
- Разменивать не хочу.
- Тогда выходи!
И Паньшин вышел и пошел пешком.
Он дал себе клятву вернуться со службы в родную деревню с баяном, поэтому дрожал над каждой копейкой. Командирам он заглядывал в рот. В результате раньше других стал сержантом, съездил в отпуск.
В воскресный день, когда занятий меньше, он усадил в кузов смену радистов Долотова и привез к животноводческим фермам. Грузили в кузов перегной – теперь для огорода капитана Слюсаренко. Сельский житель Паньшин понимал в этом толк.
- И что, опять за здорово живешь? – спрашивал Борис.
- Капитан сказал, что жена борща украинского сварит.
На этот раз трудились с большим энтузиазмом. Когда выгрузили перегной на краю огорода, куча была почти в рост человека. Капитан довольно потирал руки. Солдаты все ждали, когда поступит команда борщ хлебать, но вместо этого прозвучало:
- Спасибо, хлопцы. Теперь и у вашего командира будет хороший урожай в огороде!
Вроде бы солдаты должны гордиться этим. Они нехотя забрались в кузов. Машина тронулась и поехала по знакомой дороге в часть. Вот сейчас проедут солдатики пять километров, и повар покормит их либо пюре из сушеной картошки с кусочком консервированной рыбы, либо гороховой кашей с мясной тушенкой.
На краю поселка грузовик остановился. Старшина Паньшин вышел из кабины и спросил:
- Предложения будут?
- Конечно! – дружно ответила смена, отлично понимая, о чем идет речь.
Завернули в поселковый магазин, купили водки и с песнями
покатили дальше.
- Ну как, досыта борща наелся? – спрашивал радист Егоров, здоровяк из Благовещенска, обращаясь к Булгакову.
- Хорошо накормил нас капитан! Надолго хватит!
А в части их ждал сюрприз. Приходили женщины из поселка, попросили переправить их через речку на луг, где они собирают голубику. А на обратном пути каждая отсыпала ягод столько, что набрался целый тазик. Радисты ждали смену, чтобы налепить вареников с голубикой. Суховой замесил тесто, и дело пошло.
Был сюрприз и лично у Долотова: к нему в гости пришел сокурсник по техникуму Анатолий Березиков, взяв на воскресенье увольнительную. Служил он в том самом полку, к которому была прикреплена воинская часть «Амур». Солдаты уже показали ему окрестности, аппаратную, столовую и баню, а также двухвесельную лодку и крошечную лодочку из трех досок – оморочку по местному.
- Ну, курорт! Рай просто!
Уселись все за длинный стол и под варенички выпили граммов по двести водки. Вот тогда и наступил рай! Все расслабились, разговорились, разошлись, кто куда. А Борис решил покатать Березикова на оморочке. На лодке не так интересно. А здесь присутствует фактор риска: в любой момент можно перевернуться, если не умеешь управлять такой скорлупкой.
Никто не ожидал, что в выходной день, получив гору перегноя, а значит и работу в огороде, капитан не поленится посетить часть. Да так бы и было, если бы молодой солдатик, дежурный у телефона, вел себя как следует. А он вместо четких ответов по уставу начал лепетать:
- А, это вы, товарищ капитан? Рад вас слышать. У нас все в порядке. Вот, вареничков наелись с голубикой. Отдыхаем! Где старшина? В столовой. И Долотов там же.
Борис и Анатолий Березиков на время забыли, что они в армии, и веселились, поминутно опасаясь перевернуться и оказаться в воде. Как гром среди ясного неба прозвучал оклик капитана:
- Долотов! Причаливай к берегу!
Вот уж не ожидали такой развязки! Борис подогнал лодочку к крутому берегу. Анатолий, выходя, оступился, и оба оказались в воде. И это на глазах у командира! Большего позора нельзя было придумать!
- Долотов! Найди старшину, и оба ко мне в кабинет!
В сапогах хлюпала вода. Мокрое обмундирование липло к телу. Было страшно стыдно перед Березиковым. Паньшина Борис застал в столовой. Узнав, в чем дело и что их вызывает капитан, старшина взял в руки килограммовую гирьку.
- Пошли!
- А гирька зачем?
- Я убью этого гада!
- Ты что, ошалел? Под трибунал захотел? Дай сюда гирю! Выбрось эту дурь из головы! Ничего особенного не случилось: все живы, здоровы, накормлены. Один грех – выпили. Вот за это и ответим.
Паньшин еще хорохорился, несколько раз хватался за гирю, и каждый раз Борис отнимал ее. Он боялся, что Анатолий действительно набросится на капитана. Наконец, старшина немного остыл, и они отправились в кабинет командира.
- Смотрите, чтобы сегодня в части не случилось какое-нибудь ЧП. Головой отвечаете! Поняли? А об остальном поговорим завтра.