Толпы народа приветствовали богиню праздников, радости и веселья, великую богиню Баст.
Жена создателя мира и всего в нём сущего великого Птаха*, сидит она в своём храме, грациозная и прекрасная, сидит в виде статуи женщины с черной кошачьей головой, с музыкальным инструментом систром в руках.
Чуть заметная добрая улыбка богини привлекает множество паломников, а большие миндалевидные глаза, казалось, заглядывают в душу, отчего посетители с нечистой совестью
рядом с ней не задерживаются.
В её честь построено множество величественных храмов, но основное её местожительство в храме города Бубастис, что расположен в номе* Хабу Нижнего Египта.
В этом городе в основном жили не коренные египтяне, а потомки храбрых гиксосов*, некогда покоривших Нижний Египет и управлявших им в течение полутора веков.
24
Вокруг Бубастиса круглый год царили утихающие лишь ночью шум и базарная суета.
Верующие могли в любое время прийти к своей богине в храм, но один раз в году статую Баст торжественно выносили к людям. Её выхода ожидал весь Бубастис. Да и не только он.
С раннего утра воды Нила были заполнены большими и малыми ладьями. Между ними сновали папирусные лодки рыбаков, степенно проплывали тяжелые баржи и плоты из тростника. В них сидели радостные нарядные люди.
Мужчины играли на флейтах, а женщины бросали в воду цветы, потрясали трещотками и, хлопая в ладоши, распевали весёлые песни.
В тот день было настолько тесно и шумно, что даже Себеку, хозяину Нильских вод, не нашлось в них места, и он отправился поискать приюта в зарослях тростника, видневшихся вдали.
Колесницы и паланкины, всадники и пешеходы, все они заполнили широкую дорогу, ведущую к храму. Здесь были жители всего нома. Они явились на торжественное богослужение
в честь великой Баст.
Ладьи гостей непрерывно причаливали к берегу. Паломники обнимались с горожанами и направлялись к величественному храму из красного гранита, стены которого возвышались над местностью.
Улицы были заполнены веселящимся народом. Пиво лилось рекой, играли флейты и цитры, раздавались звуки систра*.
На площади перед храмом танцевали прекрасные девушки. Их черные, как смоль, волосы были украшены цветами лотоса, а на руках и ногах позванивали многочисленные серебряные и медные браслеты.
А в храме, за высокими стенами, состоялось торжественное богослужение. На постаменте, окруженная дымом курений, в образе грациозной кошки с систром в руке, красовалась величественная статуя богини Баст.
После встречи с городом и его обитателями богиню вернули в святилище, и теперь она принимала поздравления в свою честь.
На узорчатом мозаичном полу, шепча молитвы, растянулись ниц несколько молоденьких жриц. Другие, постарше, в таких же длинных белых одеждах, распевали религиозные псалмы, а третьи, самые красивые и юные, с дароносицей обходили толпу.
– На храм божественной Баст! – восклицали они, потрясая дароносицей. – Жертвуйте! Благочестивые жители и гости города, жертвуйте, и наша богиня одарит вас небывалой удачей. Чем больше вы пожертвуете, тем больше счастья и радости выпадет на вашу долю.
Несмотря на солнечный день, в бронзовых подставках, прикреплённых к стенам и колоннам, горели яркие факелы. Пропитанные раствором ароматических смол, они разносили по храму благовония. Раздавалось торжественное пение.
– О, великая Баст, – пели жрицы хором, – «ниспошли своё благословение. Дай нам сил и здоровья, дай хлеба, радостей и веселья. Пусть бог солнца Ра в золотой колеснице спустится на землю. Пусть великая богиня Таурет, покровительница женщин и детей, поможет нашим роженицам, и пусть появятся на свет много будущих воинов. Пусть бог подводного мрака Себек поможет Нилу разлиться, чтобы было много ила, и был хороший урожай, чтобы благословенная Египетская земля, как и прежде, цвела и плодоносила».**
Служба подходила к концу. Теперь, согласно обряду, требовалось послать дары богу Нила великому Хапи, и настоятельница храма Майя ушла к себе. Войдя в комнатку, она устало присела на ложе у стены.
Обстановка в помещении была более чем скромная: циновка на полу и небольшой столик у окна. Перед ним – два табурета. На столе – светильник, заправленный оливковым маслом и серебряная фигурка богини, великой Баст.
Стены комнаты были тщательно выбелены, а над окнами, выходящими во внутренний дворик, были начертаны иероглифы священных изречений.
Над дверью – папирус с изображением отца богов, подателя влаги и урожая, великого Хапи. На голове божества красуется венок из водяных лилий. В виде тучного мужчины с отвисшей
26
грудью, жирным, в складках, животом, перепоясанным поясом, он держит поднос для жертвоприношений. На подносе разместились дары великому богу: рыба и утки, цветы и снопы сжатой пшеницы.
Праздник Хапи был приурочен к началу разлива Нила. Много раз Майя видела, как в реку бросали фигурки Хапи, изготовленные из золота и серебра, меди, бронзы и лазурита, бросали свитки папируса, где записывались жертвоприношения реке, бросали цветы и кувшины с зерном.
Посмотрев на столик, Майя с горечью усмехнулась. Как и прежде, на нём лежала «книга Хапи», но записей в ней поубавилось. С тех пор, как стали поклоняться единому богу Атону, доходы храма Баст упали.
После воцарения Тутанхамона восстановили уважение к прежним богам, но храм всё ещё переживал тяжелые времена, отчего дары божеству Нила были скромней: небольшой кувшинчик с пшеницей, да несколько фигурок Хапи, изготовленные из бронзы.
Дары требовалось поднести божеству, и Майя позвонила в колокольчик.
– Пригласите вновь принятую послушницу, – приказала она вошедшей помощнице.
– Слушаюсь, – ответила та и, почтительно приложив руки к груди, покинула комнату.
« Дожились, – подумала с горечью Майя, – приходится скрываться в своём городе».
Робкий стук в дверь прервал её мысли. Вошедшая послушница была молодой и привлекательной.
– Вызывали? – спросила она, с любопытством оглядывая более чем скромную обстановку помещения.
– Да, для тебя имеется поручение, – ответила Майя, вручая девушке свёрток с дарами, – надо умилостивить бога Нила, подателя влаги и урожая, великого Хапи. Заодно вознеси хвалу богу подводного мрака Себеку. В образе крокодила он охраняет воды Нила от посягательства злобного Сета.*
27
– Крокодилу? Пшеницу? – удивилась монахиня, заглядывая в кувшин. – Насколько я знаю, он предпочитает кровавые жертвоприношения.
– Не рассуждай! Делай, что велят, – прикрикнула Майя. – Найди Себека и вручи ему наши дары.
– Я что, пойду одна? Без сопровождения? – вновь удивилась юная послушница.
– Сейчас смутные времена, поэтому не надо привлекать к себе внимания, – ответила Майя. – Хорошо, что тебя никто не знает. Враги наших богов, служители культа Атона стараются во всём нам мешать. К всеобщей радости, они потерпели поражение, но всё равно постарайся это сделать незаметно от зевак. Да и Себек не любит суеты. В левой заводи тростника есть его укромное место.
– Знаю, там он греется на солнышке, – ответила девушка и, взяв свёрток с дарами, отправилась выполнять поручение.
Подойдя к реке, молодая жрица направилась к месту обитания большого старого крокодила, но внезапно остановилась. Её внимание привлёк необычный предмет, плывущий по течению. Достигнув заводи, он замедлил ход, покружился на месте и приблизился к берегу. Это была зона отдыха Себека.
Заинтересовавшись, девушка посмотрела внимательней и замерла от неожиданности. Предмет оказался изящной корзинкой из тростника.
«Великий Нил прислал нам праздничные дары», – обрадовалась послушница, сбрасывая сандалии.
Девушка уже хотела броситься в воду, но что-то её насторожило. Она остановилась.
Возле корзинки всплеснулась вода и показалась пасть с острыми зубами.
– О, Себек! – воскликнула жрица, опускаясь на колени. – Это твоя добыча. Я не смею тебе мешать. Но, если ты считаешь, что мне можно вмешаться, тогда подай знак, и я тебя, великого царя Нильских вод, помяну в вечерней молитве.
28
Крокодил отплыл назад и скрылся в глубине.
– Спасибо, Себек! – воскликнула девушка, стоя на коленях. – Спасибо за праздничный дар. А пока возьми подарки, – и бросила в воду подношение от богини Баст.
Будто понимая, крокодил выглянул из воды и спрятался вновь.
– А теперь, великий Амон-Ра, разреши принять дары для нашей Баст, – она протянула руки к солнцу. – Разреши взять эту корзинку.
Девушка хотела продолжать, но подошли посторонние, и она умолкла на полуслове. Это были местные крестьяне.
Обнаружив, что невдалеке от берега покачивается изящная корзинка, толпа загудела. Всем захотелось стать её обладателем, но в воде показалась голова крокодила, и пришедшие отпрянули назад.
Некоторое время корзинка заманчиво покачивалась невдалеке от берега, и люди на все голоса предлагали план её извлечения из воды. Один догадался принести багор, другой притащил сухую ветку большой смоковницы. Но это ничего не дало. Наконец, нашелся смельчак, и, зайдя в воду по пояс, быстро вытащил корзинку на берег.
– Это для нашей Баст, – попыталась предъявить свои права молодая послушница.
За шумом голосов её не услышали, а смельчак, доставший корзинку из воды, просто её оттолкнул.
– Это моё, – сказал он, поднимая крышку, – сейчас посмотрим, что нам принёс щедрый Нил.
Из корзинки показался кусок тончайшего полотна. В него был завёрнут ребёнок.
Увидав склонившиеся лица, малыш подал голос.
– Ох! – вскричала толпа. – Ребёнок… Жив… Надо поскорее сообщить номарху.
Но сообщать никому не пришлось. Слух о находке мгновенно разнёсся по округе. К месту происшествия уже мчались всадники на взмыленных лошадях. Соскочив на землю, они бросились к корзинке.
29
Первым подоспел аристократ-щеголь в парике и с накладной бородой. Он был приближенный ко двору фараона и лучше всех знал порядки, царившие во дворце. Взглянув на крышку, он отпрянул, будто его ужалил скорпион.
– Алебастровая печать с изображением Урея* и Сокола, – произнёс он взволнованно. – Это атрибуты Верхнего и Нижнего Египта. Похоже, что корзинка принадлежит царскому роду. Значит…
Закончить ему не удалось.
Толпа шарахнулась в сторону. Это подъехали воины номарха.
– Вон отсюда… Домой,.. – во всю заработали плети и тупые концы копий. – Хотя нет… Погодите… Слушайте приказ.
Свидетелей происшествия согнали в круг, и подъехавший офицер объявил: – Именем номарха города Бубастиса, столицы нома Хабу, приказываю всем молчать. Вы ничего не видели и не слышали. Если кто-либо проболтается о находке, у того будет вырван язык. Имейте в виду, чтобы ни одна душа не знала о происшедшем. Всем ясно? – спросил он, пристально глядя на расфранченного щеголя.
– Да, – ответил тот, заметно побледнев. Сняв парик, он вытер липкий пот, покрывший бритую голову.
– А теперь быстрее в храм Иштар, – офицер подхватил корзинку с ребёнком, и кавалькада ускакала прочь.
Проводив взглядами воинов номарха, вельможи отправились по домам, а крестьяне, почесывая битые спины, разбрелись по сторонам.
Услышав про храм Иштар, жрица, стоящая в стороне от всех и избежавшая плетей, помчалась быстрее ветра. Она торопилась сообщить Майе о случившемся.
После службы настоятельница прилегла отдохнуть. Вдруг дверь её комнаты распахнулась, и ворвалась посетительница. Это была молоденькая жрица, посланная к реке с дарами для Хапи.
– Там… там.., – закричала она, вбегая в комнату.
– Ты почему без стука? – возмутилась Майя, – немедленно вернись и доложи, как положено.
30
Пришлось подчиниться.
– Ваша милость, – сказала девушка, войдя заново. – Воды Нила принесли корзинку с ребёнком. Её охранял Себек.
Настоятельница заинтересованно приподнялась на локте. Она не верила в доброту этих кровожадных тварей, поэтому для неё новость выглядела неправдоподобной.
– И чей же ребёнок был в корзинке, которую охранял Себек? – спросила она с насмешкой, – может, ты и это знаешь?
– Да, Ваша милость, знаю, – ответила взволнованная девушка. – В корзинке был царский ребёнок.
Настоятельнице стало не до шуток.
– Царский ребёнок? – переспросила она, вскакивая с ложа.
– Важный господин видел на её крышке печати с изображениями Змеи и Сокола, – добавила жрица.
– Да, это атрибуты царского рода, – задумчиво произнесла Майя. – Действительно, он может быть царским ребёнком. И что стало дальше?
– Его забрали воины номарха. Они повезли корзинку в храм богини Иштар.
– Иштар? – засуетилась Майя. Взяв небольшой кусок пергамента, она начертала на нём несколько знаков. – Беги в храм Иштар. Там найди садовника Неджема. Передашь ему мою записку. И никто не должен знать о моём поручении. Понятно?
– Да, Ваша милость, – ответила девушка и помчалась выполнять поручение.
В храме Иштар обсуждали радостную новость. Жрецы узнали, что воины номарха привезли царского ребёнка.
– В Бубастисе царский ребёнок? – сомневались недоверчивые. – Да откуда он взялся в нашем городе? Что? Принесла река? В корзинке с царской эмблемой? В просмолённой? Ну, это уж слишком ценный для нас подарок.
На первый взгляд новость казалась неправдоподобной, но, при дальнейшем осмыслении, всё выглядело не так уж и нелепо.
31
Для многих этот ребёнок был нежелателен. Не было сомнения, что в корзинке привезли отпрыска одной из дочерей Нефертити. Это был последний из наследников династии Аменхотепов. Многие считали, что этот род следовало немедленно искоренить.
Он был ненавистен реформами, при которых насаждался культ бога Атона, а богиня любви и плодородия, создательница жизни, великая Иштар подвергалась осмеянию и гонениям.
Жрецы, чьи земли и имущество передали новоявленной аристократии, кормящейся при новом боге, при упоминании об Эхнатоне скрипели зубами.
Несмотря на то, что фараоны Сменхкара и Тутанхамон восстановили величие прежних богов, а город Ахетатон снесли с лица земли, доверие к правящей династии упало. Чересчур свежи были воспоминания о массовых гонениях.
К тому же, трон фараона – незыблемый, вечный и несокрушимый оплот мощи Египта, успел себе подчинить многие народы. Галлы и финикияне, хетты и ассирийцы, все они, находясь в подчинении у сильного соседа, давно хотели обрести свободу.
Особенно старались ассирийцы. Они мечтали посадить на трон человека, который бы вёл политику, направленную на усиление Ассирии и независимость её от Египта. Ведь было же время, когда храбрые гиксосы полтора столетия держали в страхе весь Нижний Египет.
Сейчас великая держава переживала не лучшие времена, и многим казалось, что наступил момент, когда можно захватить власть и свои чаянья воплотить в жизнь.
Этот ребёнок был для многих нежелателен. Особенно здесь, где собрались приверженцы ослабления великого Египта.
Оставив корзинку в приёмном покое храма, радостные заговорщики собрались в покоях настоятеля, чтобы решить судьбу младенца.
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Садовник Неджем, лазутчик везира и тайный служитель богини Баст, перепутал их замыслы.
Пока маленькому Шерри судьба даровала жизнь. Для этого потребовалось, чтобы молодая послушница своевременно проникла
32
в храм Иштар, садовник Неджем оказался на месте, а заговорщики, оставив корзинку в приёмной, закрылись в покоях настоятеля.
Предупреждённый запиской, Неджем действовал решительно. Правда, ему не хотелось раскрывать своё инкогнито, но лазутчик знал, что бывают в жизни минуты, когда на карту ставится всё. И сейчас, похоже, наступил такой момент. Поэтому он не сомневался ни минуты.
Выждав, когда гости зашли в покои настоятеля, садовник схватил корзинку и, скрывшись через потайную калитку, покинул храм великой Иштар.
Примечания:
– Птах – главный бог Мемфиса, древней столицы Египта, покровитель ремесел и искусств.
– номы – области, на которые делился Египет. Всего насчитывалось сорок два нома. Номарх – глава нома.
– гиксосы – группа воинственных племен, населявших Переднюю Азию и Аравийский полуостров.
– систр – древнеегипетский музыкальный инструмент (нечто вроде бронзовой трещотки).
– Сет – бог пустыни, олицетворение злого начала, убийца Осириса.
– Урей – изображение змеи (кобры), охранительницы царской власти.
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2013/10/01/1002