Владимир Иванович Уткалов на вопрос о профессии отвечал с достоинством: «оператор половых машин». Конечно, хихикали, но он не обижался, сам улыбался и пояснял: «…а если попросту, то полотёр… и отец мой был полотёр, и дед...»
Когда-то, при красном режиме, и во время перестройки, действительно приходилось натирать паркет, да с мастикой, но пришли другие времена, другие люди, с другими вкусами и пристрастиями, паркет поменяли на ковралин, закупили специальные машины и обыкновенный полотёр превратился в оператора половых агрегатов.
Это был заурядный осенний день. Суббота. Обычно Владимир Иванович, работал по ночам, суббота и воскресенье – выходной… но во второй половине дня этой субботы намечалось корпоративное мероприятие, поэтому его попросили после ночи задержаться и помочь рабочим в оформлении праздника.
С утра моросил дождь, к обеду выглянуло солнышко – словно специально, чтобы побаловать пожилого полотёра. Он шёл с работы и радовался золотому свету в прохладном уже воздухе, дышалось легко, мыслей не было, было ощущение тихого счастья – просто хорошо – и не хотелось: ни петь, ни кричать, ни сообщать, ни хвастаться, а только жить и жить, так вот легко и просто.
Вышел из метро, зашёл в булочную, купил к чаю коврижку с вишнёвым повидлом и рулет с маком… «Нет, ну до чего хорошо-то, а…» - думал Владимир Иванович, щурясь и морщась в ярких лучах редкого в этом сентябре солнца.
Подходя к дому, увидел, как из подъезда вышла бабка Кулешова, со второго этажа. Голуби со всех сторон бросились к ней, садились на плечи, на голову, путались под ногами. Она перешла проезжую часть перед домом, заставленную машинами, спустилась в сквер и стала дрожащими руками разрывать упаковку пшена…
- Привет, Дарья Семёновна! Решила пшенцом пернатых побаловать?..
- Ой, Володя, ты знаешь, а меня сын мой родной из дома выгоняет… – и слёзы засверкали в красных от горя и бессонницы глазах.
- Да как же это возможно, Семёновна?.. не может такого быть… не имеет права – ты же тут прописана, а он твой родной сын – что у него сердца нет, родную мать гнать из дому…
- Сердце-то может у него и есть, да в нём жаба сидит – вот она-то и изживает меня со свету… Они все вещи мои уже повыбрасывали, говорят, ну вот теперь твоя очередь – лучше сама уходи по-хорошему… а куда мне идти?.. если только в бомжи…
- Ладно, Семёновна, не отчаивайся – Бог даст, как-нибудь разрулится… на-ка вот подсластись… – сунул ей в руку коврижку и побежал, слыша, как она зарыдала в голос…
«Хорошо бы морду ему набить… – думал Уткалов в лифте, – Но это не выход – они же, негодяи, в милицию заявят – разбирайся потом – влез не в своё дело... надо что-то придумать… надо придумать что-то такое, от чего всем будет хорошо…»
И придумал – идея пришла в аккурат перед остановкой лифта на его этаже: «А возьму-ка я Семёновну к себе… места у нас много, дети за границей, я работаю, жена работает – денег хватает, да и Семёновна пенсию получает – неужто не проживём… а этому мерзавцу, сынку – на джипе разъезжает – стыдно станет, прибежит и будет ещё умолять матерь свою, чтоб вернулась… Да, но как жене сказать… не поймёт ведь…»
Жена Уткалова Раиса Фёдоровна, в девичестве Громова, дочь секретаря партийной организации крупного предприятия, а теперь скромный служащий райсобеса, тем временем убиралась в квартире. Владимир Иванович открыл дверь и услышал вой пылесоса.
- Рая! Мне надо с тобой серьёзно поговорить! – крикнул он с порога.
- Потом! Или не видишь, я занята! Сходи в магазин – дома голяк полный.
Он получил список, деньги и пошёл в магазин. Он не спешил, думая, чем позже вернётся, тем больше шансов попасть в тишину…
Солнце опять скрылось за тучами, и моросил мелкий дождь. Владимир Иванович открыл зонт и пошёл налево, хотя кратчайший путь к магазину направо. Он не спеша, прошёл мимо стадиона, где с криками бегали футболисты и надрывались болельщики, с банками пива в руках, прошёл мимо банного комплекса, под вывеской «Русские бани на дровах», перешёл улицу, вступил на мокрую тропинку парковой зоны и вскоре оказался на берегу залива. Осенний, северо-западный ветер гнал крупную рябь, на той стороне водоёма колыхались белые яхты, на этой – одинокий рыбак раскинул удочки и ждал поклёвки.
- Ну, как, есть что-нибудь? – бодро спросил Владимир Иванович.
- Погода… – улыбнулся тот, пожимая плечами и глазами показывая на небо.
- Понимаю – эстетика – посидеть, на красивые поплавки поглядеть, воздухом подышать…
- Приятно встретить понимающего человека… Игорь Петрович Ляликов, пенсионер… неделя как… вот, пытаюсь осмыслить и освоить новое положение…
- А мне до пенсии ещё три года… – Уткалов тоже отрекомендовался, с указанием профессии и семейного положения…
Разговорились… Пожилым сверстникам всегда есть о чём поговорить, есть что вспомнить. За разговором время шло незаметно и быстро. Владимир Иванович проникся к собеседнику доверием и решил открыться, посоветоваться.
- Видите ли, Игорь Петрович, я попал в странную ситуацию… и, собственно, не совсем ещё понимаю, как тут правильно поступить… – и в подробностях изложил дело. Рыболов вывел из воды удочку, поменял наживку, забросил...
- Боюсь, дорогой Владимир Иванович, у вас ничего не получится…
- Отчего же?.. Будьте добры, объясните…
Раздался звонок телефона, Уткалов достал трубку:
- Да, Раенька, слушаю тебя… что, где застрял?.. тут очередь огромная, все с телегами, через край… по полцентнера колбасы берут, как перед войной… что, который час?.. который, час… который час?.. – шёпотом обратился к рыбаку, смотревшему на него с улыбкой…
- Начало шестого… тринадцать минут… – так же шёпотом ответил тот.
- Начало шестого… хорошо… хорошо, возьму… а ты что будешь: вино или пиво?.. да ладно тебе, я всё понял… Извините, Игорь Петрович, побегу… время неумолимо…
В магазине было действительно много народу, и люди обременённые тележками, гружёнными с верхом, толпились возле одной кассы, очередь зигзагом тянулась аж до холодильников с пельменями и мороженым…
- А почему работает всего одна касса! – возмущённо крикнул приличного вида господин в галстуке и очках. Не дождавшись ответа, он решительно направился в сторону дверного проёма, откуда время от времени выходили сотрудники магазина с товаром…
Уткалов набрал всё по списку, и удивившись, что его тележка нагружена не меньше других, подошёл к стеллажам с алкоголем… стал выбирать пиво, но что-то подсказывало ему, что надо взять и водки… взял…
Раиса Фёдоровна сидела на диване, перед телевизором в домашнем халате, на голове полотенце, ноги в тазике с тёплой водой… Обрабатывая щипчиками ногти рук, она метала взгляд то на экран телевизора, то на руки, лицо её выражало дважды живой интерес…
- Рая, сделай, пожалуйста, потише – мне нужно с тобой серьёзно поговорить…
- Иди, поужинай пока, потом поговорим… – не оборачиваясь, ответила жена.
- А ты?..
- У меня сегодня разгрузочный день…
Он направился было в кухню, но подумал: «Нет – сейчас выпью, развезёт, разговор не получится…»
- Извини, Рая, потом не получится…
- Какой же ты занудный… – она взяла пульт, выключила звук и повернула к нему лицо. – Ну, давай, что у тебя стряслось?..
- Возвращаясь сегодня с работы, я встретил бабку со второго этажа… Кулешову…
- Я её каждый день встречаю, и что?.. голубей кормила?..
- Да… но дело не в этом… понимаешь, её родной сын, Валерка, мерзавец, из дома выгоняет… на улицу… понимаешь?..
- Понимаю – время такое – подонков – хоть косой коси… сейчас вот, в новостях показывали: два пьяных отморозка бейсбольными битами на смерть забили двенадцатилетнего мальчика… только за то, что он сделал им замечание: «дяденьки, на детской площадке писать не хорошо…»
«Чуткая – поймёт…» – подумал Владимир Иванович и вздохнул с облегчением.
- Ужасно, ужасно всё это, Рая… мы не должны оставаться в стороне… поэтому, я решил… ну, уверен, что ты поддержишь меня – мы же супруги – как одно целое…
- Короче. – на лице её появилась тень нетерпения и тревоги.
- Короче, мы должны взять Дарью Семёновну к себе… места у нас много, всего хватает… понимаешь, это не только материальная и душевная поддержка потерпевшей, но очень правильный педагогический ход – он увидит, что его мать, выброшенную им на улицу, подобрали чужие люди, помыли, одели в чистое, накормили, обогрели, приютили… понимаешь, ему стыдно станет и он, сволочь, на цырлах прибежит и будет тут в ногах валяться, прощения просить и умолять её вернуться…
- Уткалов, я не знала тебя с этой стороны…
- Радость моя, я сам себя узнал с этой стороны только сегодня… места себе не нахожу, понимаешь?..
- Прекрасно… а теперь слушай меня внимательно… Я никому ничего не должна… я воспитала двоих детей и считаю, что свой долг перед обществом выполнила… Это во-первых… во-вторых – да, места у нас достаточно, но как только ты приведёшь её сюда, сразу станет тесно… ты знаешь какая она в быту?.. нет, не знаешь, а я догадываюсь, потому, что мне придётся за ней ходить – мне придётся расхлёбывать твоей души прекрасные порывы… А ты знаешь, что у неё ещё есть дочь, которая живёт в квартире напротив и с ней у твоей несчастной любительницы флоры и фауны тоже нелады?..
- Нет – я этого не знал…
- Знай… в третьих – в декабре дети приезжают на мой день рождения – забыл?.. в четвёртых – ремонт пора делать – посмотри, все обои облупились, в ванной плитка отваливается… эта расшатанная, обшарпанная мебель меня просто бесит уже… людей стыдно пригласить…
- А я не замечаю всего этого…
- А что ты вообще замечаешь?.. как был мечтателем, так им и остался… ты ещё спроси меня, в чём смысл жизни?..
- И спрошу… да – в чём смысл нашего дальнейшего существования?.. дети сами по себе, мы сами по себе… между нами материки и океаны…
- Просто жить, Володя… я хочу просто жить, понимаешь?.. просто – это значит: захотела поесть – поела, захотела поспать – поспала, захотела посмотреть кино – посмотрела… Кстати, кино начинается… последняя серия – я не могу пропустить… извини, приём окончен… – она взяла пульт и включила звук.
- Ничего не понимаю…
- А что тут понимать – ты устал, посмотри на себя, на тебе же лица нет… иди поешь – ужин на плите… и отдыхай – утро вечера мудренее…
Есть не хотелось. Он взял бутылку, налил полный стакан, порезал солёный огурец… И пить было страшно, но он не находил чем ещё можно облегчить это переживание… посмотрел на иконы в углу - Спасителя и Богородицы – подарок тёщи на серебряную свадьбу – поднял стакан и прошептал: «Прости Господи – не понимаю, не понимаю…»
За окном уже было темно. Он допил водку, включил телевизор, но картинка расплывалась, звук раздражал… выключил телевизор, свет, пошёл в спальню… разобрал постель, немного подумав, плотно скатал покрывало и положил по середине кровати – их большой арабской кровати, приобретенной по великому блату ещё во времена тотального дефицита… одеяло отбросил на сторону жены, себе взял из шкафа другое… лёг, накрылся, погасив бра, пробурчал: «это тебе, дорогуша – лежачий полицейский»… закрыл глаза – внутреннему взору сразу предстал сквер перед домом и бабка Кулешова в окружении голубей… вскочил, громко стуча голыми пятками, вбежал в зал, где сидела жена…
- Границу прошу не нарушать… чревато…
Она посмотрела на него удивлённо, потом недовольно сморщилась, и, опять вперившись в экранное мельтешение, раздражённо прошипела:
- Выжрал… скотина…
Он пожал плечами, развёл руками и, не найдя что ответить, поплёлся восвояси… лёг накрылся с головой, крепко зажмурился – перед глазами опять стояла несчастная бабка, окружённая птицами… отбросил край одеяла на грудь, широко раскрыл глаза, словно ища в чёрном квадрате потолка желанный образ… взмолился: «Господи! Помилуй мя, Господи! Подскажи, что мне делать с моею старухой?..»
На следующий день, в воскресенье, сразу после завтрака, быстро оделся в уличное.
- Куда? – спросила жена.
- На Кудыкину гору…
Он пешком спустился с семнадцатого этажа на второй, подошёл к двери Кулишовых, прислушался… тишина… рука потянулась к кнопке звонка… откуда-то из глубины дома донеслось тарахтение – кто-то перфоратором пробовал стену… он отдёрнул руку, подумав: «ну и что я им скажу?», пошёл по ступеням вниз…
На улице было хорошо: спокойно, безветренно, в лужах отражалось серое с отливом в бирюзу небо… Спустился в сквер, вгляделся: на лавочке сидели загорелые люди в оранжевых жилетах, чуть поодаль, молодая женщина выгуливала собаку, голуби коротали время на проводах…
Немного постояв, глядя на голубей, подумав, Владимир Иванович направился к заливу, в надежде встретить вчерашнего рыбака… но не встретил…
01.10.13
11:52