Они были друзьями с детства. Всегда. Один из них даже поучаствовал. Еще тогда, на Дамаском.
Другой – нет. Не взяли. Много читал при керосиновой лампе. Сам себе лыжи смастерил. Рядом с домом. На улице. При свете уличного фонаря. В доме тогда еще электричества не было. Зрение очень сильно «посадил».
Шло время. Женились. Повырастали и разъехались дети. А они, как дружили, так и дружат и живут по-прежнему добрыми соседями. Один, остался один. В пустом доме. Часто болеет. Годы. Другой, - живет с супругой.
Иногда жена бубнит, за то, что он навещает своего друга. Оно и понятно. Случается, что и по рюмочке пропустят. Много курят. А здоровье то, уже не то. Разговоры разговаривают. О политике, о ценах. Есть, что вспомнить.
Все дорожает. Пенсия мизерная. Попробуй прожить на нее. Хорошо, что в селе живут. Кормятся, можно сказать, со своего огорода.
Василий. Так зовут одного из героев рассказа, - мастеровитый. Все мастерит своими руками. С детства. Другой Владимир – Вовка для Василия. А Василий – Васько для Вовки.
Вот Вовку серьезно «прихватило» и его положили в больницу. Иногда так бывает. Васько с женой присматривают за домом, за подворьем пока Вовка в больнице.
И вот, аккурат, в это время к Василию, в гости приехал младший брат. Ну, как водится, посидели немного. Выпили за встречу. На следующий день – проснулись рано. Не спится. Центр Украины. Лето. Лес. Птицы щебечут вовсю. Петухи, коровы, поросята.
Василий – мастер. Не может сидеть без дела. Надумал корморезку соорудить из старого пропанового баллона, с движком от старой промышленной швейной машины 97-го класса. Эскизы и чертежи, всю ночь лепил в своей голове. Как то, увидел такую, на местном рынке, в поселочке Стеблев, что в десяти километрах от его села. Вот с тех пор эта корморезка, покоя ему не дает. Да купил бы, если бы, да уж цена больно кусается. Да и сложного то особо ничего нет. Главное собрать нужные детали: подшипники, втулочки, шкивы, ремни. Правильно все рассчитать. Отрезать, согнуть, приварить, прикрутить.
И пошло все, поехало, закрутилось. И – остановилось. Не найти трубочки нужного диаметра на втулку.
- Брат, сходи, посмотри у Вовки. Может быть, где в сарае найдешь. Кусочек то нужен смешной, а нет, не найти.
И вот брат уже рыщет у Вовки вокруг дома, вокруг сарая. Бурьяном все поросло. Да и дело к вечеру. Смеркаться начало. А хочется закончить «машину». Зашел в сарай. Двери без замков. Село. Да и брать то нечего. Пустота кругом, Заброшенность и одиночество. У Вовки даже курей не было, ни кошки, ни собаки. Даже жутко как-то стало.
Отец его давно умер. Мать тоже. В почтенном возрасте. Мучилась, говорят долго. Поговаривают – ведьмой была. Но мало ли, что говорят.
В общем, пока брат искал нужную трубочку – стемнело. – Дай ка, гляну еще на сарае, - подумал. Поднялся по выносной металлической лестнице. Открыл небольшую, чуть ли не с петель свалившуюся, дверь. Ветхую, - уже отжившее свое. Вошел во мрак. Что тут увидишь? Уже скорее из любопытства. По обоим торцам крыши, были врезаны небольшие окошки, через них, и приоткрытую дверь, немного проникал свет с улицы, если это можно было назвать светом. Фонарика с собой не было. Потихоньку глаза привыкали к темноте. Глянул в угол один, другой. Осторожно пробрался к середине чердака, продолжая изучать глазами углы. Вдруг, в темноте, бок бедра во что-то вперься. Какой-то длинный деревянный ящик, накрытый старым полуистлевшим ковром, стоящий на двух старых табуретах. От полученной порции адреналина подкосились ноги. Зашевелились волосы даже там, где их не было. Страшный, неожиданный ужас и жуть пронзили насквозь! Гроб. Под старым ковром стоял самый настоящий гроб. Гроб, о который, в темноте чуть не споткнулся и не упал. О котором даже мыслей не было. Где трубочка, и где гроб? Как? Зачем? Кто? Кто в гробу? Или пустой? Процессор в мозгу завис. Казалось раз и навсегда. И не поможет никакая перезагрузка или переустановка.
Как очутился в доме – не помнит.
- Брат, темно уже. Ничего не нашел. – Только и сказал. Там где-то у нас водочки немного осталось. Давай по чуть-чуть. Все равно уже темно. Завтра доделаем твоего монстра. Вдобавок ко всему – еще и кладбище рядом, за огородом. Вышел на крыльцо покурить. На крыше соседнего заброшенного дома пронзительно, как дите малое, или как поросенок провизжал сыч. Птица такая, ночная, типа филина.
Утро в эту ночь очень долго не наступало. Первые петухи все-таки нехотя прокукарекали, и под утро удалось уснуть.
За завтраком брат понемногу пришел в себя. Любопытство начало брать верх. – Вася, скажи, не знаешь, что за гроб стоит на чердаке соседского сарая? Вася с женой покатились от хохота, наверное, догадались, почему брат вечером прибежал, как ошпаренный.
Дело простое. Житейское. Когда развалили Советский Союз, предприятия, фабрики, заводы, колхозы, простым людям как то нужно было выживать. Вот и Вовкин племянник привез доски, инструмент. Хотел наладить производство гробов. Чтобы какую-то копейку заработать. Но у Васи с Вовкой что-то пошло не так. Разбирать гроб было жалко. И покупателя, наверное, не нашлось. Вот и поставили его на сарай, прикрыв старым ковром. Так и стоит он до сих пор. А они болеют, но живут. Пусть стоит. Пусть живут.