Ностальгия или когда происходит соединение Юпитера и Сатурна
Стояла прекрасная летняя ночь. Лето только начиналось. Синоптики не прогнозировали, они, как обычно, обещали, что оно будет теплым и сухим. И об этом судачили бабушки, чей опыт больше, чем вся информация метеослужбы.
Сон в такую пору кажется сладким. Человек погружается в состояние невесомости, отрешенности от внешнего мира. Ничто его не трогает: ни смятение души, ни тревоги, ни проблемы. Все уходит на другой план. Только погружение в покой и умиротворенность. И это почти у каждого человека. Но всегда бывает исключение из правил.
Ларисе снился кошмар. Во сне она увидела, вернее, почувствовала, что ее девочку (малышку) терзают какие-то неприятные ползучие. Это были довольно крупные рыжие черви, с белыми полосками. Они двигались медленно, степенно, неторопливо, и Лариса «отковыривала» их от ребенка. Но появлялись новые, такие же. Она падала в изнеможении от бессилия, что ничего не может изменить.
Лариса в ужасе проснулась. Присела на край кровати и подумала, а чего, собственно, она испугалась? Дочь Инна давно взрослая, живет с семьей в пригороде. А Ларисе снился ребенок, явно на диво, об этом можно прочитать в любом соннике. Нужно посмотреть. Во сне твари казались ей очень большими. Голову ребенка Лариса не видела, почему тогда ей пришло в голову, что это – ее дочь? Весьма странно!
«Боже, какие дурные мысли лезут в голову!» – подумала Лариса и все-таки решила переговорить с Егоровым. Леонид Андреевич Егоров был старым другом родителей. Это был высокий сухощавый старик чуть старше семидесяти лет, внимательный, культурный, гостеприимный, аккуратный, очень подвижный, несмотря на возраст. И при этом он не был суетливым, навязчивым. Люди, которые общались с ним, забывали о его возрасте и чувствовали, что рядом с ними их ровесник.
Профессор Егоров Леонид Андреевич был из семьи потомственных врачей, старой академической школы, очень церемонен в обращении с коллегами, но в тоже время удивительно прост и доступен для близких и друзей. В нем не было ни малейшего превосходства, зазнайства, и тем более, занудства. В старые добрые времена, как частенько он говаривал, он был известным в Москве хирургом. Ему предрекали блестящее будущее. При родах умерла его супруга Анна. Дочь он назвал в честь матери. Леонид Андреевич был очень любвеобильным человеком, у него были романы, однако он всю жизнь прожил холостяком. Спустя двадцать лет произошла трагедия с дочерью Анной. Леонида Андреевича в то время в столице не было, он был на семинаре в Германии. Анна умерла совсем молодой во время операции. Было слишком поздно, даже хирургическое вмешательство не помогло. Врач Елена Дмитриевна, дама среднего возраста, которая стремилась «крутить» роман с Леонидом Андреевичем, сделала все возможное. После своего приезда Леонид Андреевич прочитал результаты вскрытия и понял, что хирург не виноват. Но эта история повлияла на его последующую жизнь. Леонид Андреевич оставил город, в котором прошла его молодость и почти вся жизнь, и отправился на родину – в провинциальный город. Он преподавал в местном медицинском институте, иногда практиковал в местной больнице, оперировал. Леонид Андреевич посвятил свою жизнь исследованиям. В самые тяжелые времена для Ларисы, когда погибли ее родители во время автоаварии, он помогал. И заботился о Ларисе как о родной дочери, о ее дочери Инне как о внучке. Для ученого у Леонида Андреевича было странное хобби – гороскопы и сонники. Это вызывало улыбку окружающих. Но Лариса знала, что к этому виду деятельности Леонид Андреевич относится очень внимательно и серьезно. Именно поэтому утром Лариса созвонилась с Егоровым и договорилась о встрече.
Вечером они встретились, в институте, в его кабинете. Леонид Андреевич долго не покидал здания института, занимался научными изысканиями, писал, думал. Он больше доверял листам бумаги, чем компьютеру. «На бумаге нет вирусов, ничего не пропадет, не уничтожится», – любил он говорить.
Он внимательно выслушал Ларису, и сказал:
– Понимаешь, Лара, вот какая штука. Человек спит, но его организм работает, но не в полную силу. Ну, представь, все остановилось: сердце, мозг, другие органы. Что перед нами? Правильно, труп. Человеческий организм так устроен, что функции не прекращаются, а замедляются. Человеческий мозг – это компьютер, он вмещает порой нужное и совсем не нужное человеку. Всякий бред, мусор, то есть абсолютно пустую информацию. Но часто те сны, которые мы видим, предостерегают нас. Это, так называемые, вещие сны. Природа дает нам порой понять: зачем мы живем, для чего существуем? В этом и загадка природы, жизни человека. Но твой сон – не пустой, он предостерегающий. Я долго работаю над изучением вирусов. Всегда находят противовес, антивирус, но с опозданием. Птичий, свиной грипп. А. В. Всевозможные инфекции. Бактерии и микробы приспосабливаются к человеческому организму и всему живому. Вирусы появляются до того, как о них узнают и находят лечение. Наука, исследования всегда опаздывают. Это всегда так. Я – ученый и иногда смотрю чуть дальше обычных людей. В настоящее время я работаю над системой выработки антивируса такой силы, чтобы любая новая инфекция была нейтрализована.
Твой сон, Лара, возможно, мне поможет. И вот в чем. Сегодня 10 июля. В эти дни, с 10 по 16 июля происходит соединение Юпитера и Нептуна. А это совсем не часто, примерно раз в 13 лет. А это значит, что следующего такого шанса может не быть. В этот период открываются Врата Познания. Лара, ты относишься к тем редким людям, которые интуитивно чувствуют и отслеживают свою жизнь. Мы получим возможность понять, кто мы на самом деле, откуда и с какой целью пришли в этот мир.
В эти дни ты будешь испытывать острую потребность в наставничестве, появится нужда в мудром совете. Смотри вглубь себя и следи за знаками извне. Соединение Юпитера и Нептуна пробуждает в человеке скрытые, иногда даже экстрасенсорные способности, позволяющие на короткий срок откинуть завесу тайны и узреть истину. Общайся с природой, размышляй о способах достижения гармонии – настройтесь на эту волну любым, наиболее близким, привычным способом. Ответ не заставит себя ждать.
Постарайся сохранить ощущение связи с реальностью. Помни – ты часть этого мира, а он – часть тебя. Не поддайся соблазнам гордыни или уныния, отрешенности и другим побочным эффектам рефлексии. Используй эти волшебные дни для пробуждения в себе лучших душевных качеств, и ты обязательно увидишь то самое Истинное, что наполнит твой дальнейший путь светом. Сегодняшний, завтрашний сон, как и все остальные, в этот период времени, непременно записывай. Мы увидимся с тобой только через неделю. До свидания, дорогая. А мне надо подумать.
Леонид Андреевич мягко выпихнул Ларису, закрыв за ней дверь. Она была поражена. Такого еще не было, чтобы дядя Лёня не предложил чашку кофе. Он был известный кофеман. Все сослуживцы Леонида Андреевича привозили из командировок разные сорта кофе и презентовали ему. Леонид Андреевич по-особенному приготавливал этот напиток. Шутил: «Я герой рекламы: «Без кофе я не человек!»
В первую ночь Лариса спала обычно, сон был тревожным по ощущению, но она не запомнила его. В следующую ночь ей приснился бывший муж, Алексей. Он приехал из командировки, позвонил. Она открыла дверь и, как всегда, увидела перед собой бывшего мужа в обычном для него состоянии. Он был мертвецки пьян. У Алексея в левой руке были ромашки, в правой – бутылка водки. Он вошел на «автопилоте», глупо улыбнулся, сунул ромашки Ларисе, поставил водку на столик, и упал.
Проснувшись, Лариса подумала о том, что ничего особенного во сне не было. Было совершенно обычное явление для ее семьи. Алексей - дальнобойщик. Так зовут тех, то часто ездит на длительные и длинные маршруты. Постоянно в напряжении. Ответственность большая за груз, за доставку. То тепло, то жарко. То мороз, то снег или дождь. Сутками смотри на дорогу. Однообразие работы привело бывшего замечательного человека в некое подобие человеческого существа. А может, быть дело не в работе, а в нем, Алексее? Алексей был внимательным человеком. Он привозил из летней поездки - то ягод, грибов, по осени - то сала, то картошки, то мяса. Но вечно пьяный после рейса. Лариса пьяного раздевала и укладывала спать. Она не устраивала скандалов, привыкла к этому облику мужа. Любовь прошла у Ларисы, осталась только привычка и жалость к некогда доброму и красивому человеку. После развода они по-прежнему жили в своей квартире, но врозь. Как соседи в коммунальной квартире. Разъехаться было некуда. У дочери была своя квартира, а досаждать своими невзгодами Лариса не умела.
Утром Алексей отвез Ларису к ее подруге Надежде. Надежда проживала с семьей за городом. У нее был хороший дом. Так славно у Надежды, они посидели по-русски чинно: побеседовали по душам, немного выпили, попели любимые песни. Так сложилась традиция, что именно в середине июля подруги ходили за ягодами – за земляникой, черникой. Но в этом году черника только начиналась, а земляники было много.
На третью ночь Ларисе снился сон. Она сидела на пеньке, лениво собирая вокруг красную спелую ягоду. Посмотрев на каждую, она нехотя решала сложный вопрос: положить ее в корзинку или проглотить. До чего неповторим вкус лесной земляники, тающей во рту, нежной, теплой, сладкой... Вокруг простиралось поле примерно в семь гектаров, о чем указывали столбики, подготовленные лесничими. Старая вырубка, новые посадки: ели, сосны.
На четвертую ночь ей снился кошмар. В руках у Ларисы что-то светлое: либо яблоко, либо луковица, но не целая, а половинка, и она, Лариса, пытается стряхнуть рукой мелкие стекла, которые на всех поверхности среза. Но ничего не получается. Это именно стекло, а не снег, или соль, или капли воды. Но оно не режется. Нет крови на руках.
Наутро Лариса собирала ягоды, вспоминала сны и думала, что в ее снах нет никакой логики.
Стоял такой день, когда солнце скрылось за тучами, а дождик еще только собирался. Он, будто обдумывал, взять с собой зонтик, или не нужно. Он, дождик, решал весьма мучительный вопрос: стоит этих милых женщин наказать ливнем, чтобы они промокла до нитки? А, может быть за то, что они вторглась во владения тишины и покоя? А, может, отдать их на съедение комарам и посмотреть, ухмыляясь, как они бедный и несчастные «отмахивается» от лесных «кровопивцев»? Лариса улыбнулась своим мыслям. Да, действительно, нет никакой связи между явлениями во сне. Как это можно объяснить? И поможет ли это профессору?
Прошла неделя. На следующий день она должна прийти к Леониду Андреевичу. А что собственно, за новости в ее снах? Так, ничего особенного. Все обычно. Однако, тревога, охватившая Ларису и держащая в своей власти все эти дни, не утихала.
Ничего себе, перспектива!
Вечером следующего дня она пришла к Леониду Андреевичу.
– Дядя Лёня! Вот мои записи.
Леонид Андреевич внимательно прочитал, сначала побагровел, а потом немного повеселел.
– Дорогая Лара, у меня есть теория. Присядь. Послушай. Сны твои – не пустые. Они меня обнадеживают.
На маленьком столике стояло несколько банок кофе, в вазочке – печенье, конфеты, сахар, мед, сливки, сгущенка. Леонид Андреевич заварил горячей водой кофе, положил, вернее, как маг совершил некий ритуал, а затем, покрошив в пальцах крошечную щепотку соли, налил чашечку Ларисе и себе.
– Я давно занимаюсь вопросами инфекций и вирусов. Анализ последних событий привел меня к мысли, что человечество ожидает новый, наиболее страшный вирус. И он имеет странное свойство. Тот, кто хотя бы касался спирта и спиртсодержащих компонентов, все равно какого растительного или химического происхождения, будет уничтожен. Вирус поглотит человека изнутри, «проест» всю слизистую. Человек умрет в муках. Быстро, но не мгновенно, а очень мучительно. Скажи, кто в нашей жизни почти никогда не касался спирта и спиртсодержащих компонентов? Правильно, дети. Остальные, даже люди мало пьющие и совсем непьющие, когда-то употребляли алкоголь.
В первый день тебе приснился ребенок. Потом – пьяница. Ромашки. Почему тебе приснились ягоды? Это предупреждение об опасности. Кто останется, как ты думаешь?
У Ларисы в глазах был ужас.
– Ты права, дорогая. Останутся в живых только дети и, как это ни парадоксально, горькие пьяницы. У них настолько все проспиртовано, что вирус им не страшен. Это своего рода «мумия», которая имеет вид человеческого тела, обладает всеми функциями человеческого организма. Пьяницы и дети. Парадокс! Таким образом, человечество обречено. Едва ли люди, почти дегенераты, смогут поднять и воспитать детей. Особенно в весьма экстремальных условиях.
А что, по-твоему, спасет мир? Полный отказ от алкоголя. Это, кажется невозможным. Но это так. Это – единственный путь к жизни. Я сейчас думаю над проблемой, как спасти тех, кто пока не потерял приличного облика. Это своего рода страдание, боль, тоска над родом человеческим. Я почти на пути к созданию антивируса. Я бы назвал его «ностальгия».
Они долго беседовали. Потом Леонид Андреевич вызвал такси и отвез Ларису домой.
Лариса долго думала над словами дяди Лёни. Неужели у него получится? Как это интересно! Не то, что ее работа – компьютер, электронная почта, сухое и скучное, а главное, - никому не нужное и совершенно бесполезное делопроизводство.
Вскоре Лариса пригласила Леонида Андреевича к себе в гости. Прежде они часто встречались. И эти «посиделки», как любовно называл их Леонид Андреевич, он очень любил. Нет шума, суеты, все естественно. У Ларисы были свои фирменные блюда: пельмени, борщ, солянка, блины, фаршированные мясом, жаркое в горшочках, пироги с лимоном, с капустой или с ягодами. Леонид Андреевич всегда с нежностью вспоминал, что именно так пекла блины и пироги Елена Ивановна, мать Ларисы.
После ужина старик разомлел и рассказал любопытную историю.
Его давний приятель, профессор Антон Кузьмич Нечаев, был весьма любопытным человеком. У него была одна чудинка: он очень любил ездить на всевозможные конференции «зайцем». Нечаев замечательно подделывал проездные, пропуска, билеты. Тут карандашик растер, тут вот подточил, тут подчистил... Одет он был прилично, но не шикарно: обычный костюм, рубашка, галстук в полоску. Либо как геолог или турист: джинсы, свитер. Вид простака профессору часто помогал и выручал.
В институте его стыдили: «Как, Вы - советский ученый, так можете?» А он отвечал друзьям: «Понимаете, для меня обмануть государство – это такое наслаждение». Если Нечаев сомневался в искренности человека, то он молчал, мило улыбаясь. Профессор всерьез считал, что это помогало ему отвлечься от повседневности, от рутинности и изменить свое отношение к предмету исследования. И главное – получалось: и обмануть, и придумать что-то новое! Парадокс! То погорельцем прикинется, то человеком, у которого украли чемодан, а там все документы и деньги. А сам Нечаев хранил в это время в вещмешке всю одежду и документы в камере хранения.
Однажды один кондуктор в поезде его вычислил (несколько лет в одно и то же время ездил куда-то на юг на конференцию). А профессор начал плакаться: «Я погорелец, у меня все сгорело, денег нет, одна радость – наука». Кондуктор ответил: «Нет, я запомнил тебя! Ты, мошенник, у меня с билетом поедешь!» (Выражения кондуктора, явно были погрубее и не для дамского слуха). Взял его за руку, отвел на станцию, и ему выдали билет как погорельцу! В советское время, оказывается, был фонд для погорельцев! Профессор Нечаев, понурив голову, зашел в поезд, выскочил с другой стороны, продал билет кому-то и поехал зайцем на другом поезде.
Сейчас это назвали бы «хобби», а тогда все поражались чудачеству талантливого ученого. И самое главное: всегда верили в искренность Антона Кузьмича, помогали всячески. И вот что удивительно: никогда Нечаев не опаздывал ни на одну конференцию. Как это ему удавалось, непостижимо!
- Лариса, а ты помнишь доцента Угорова? Аркадия Ильича? Нет, ну как же? Любопытный экземпляр человеческой натуры. А его отец, профессор Илья Сергеевич Угоров, был еще оригинальнее. Каждый раз перед лекцией лаборантка наливала ему 50 мл медицинского спирта. Он его выпивал и с вдохновением замечательно прочитывал лекцию. Как-то раз 18-летняя лаборантка из ревности налила ему метанол. Он его тяпнул, вышел к студентам, сказал: «Что-то я не то выпил», - и на лекции умер.
Я в этом усомнился, так как профессор умер в 78 лет, и какая тут ревность. Но весь народ на кафедре заревел: «Вы ничего не понимаете, так оно и было!»
Леонид Андреевич засмеялся, потом замолчал. Очевидно, задумался над чем-то.
Лариса вспомнила. Однажды Леонид Андреевич сообщил, что хотел бы прийти к Ларе с человеком, ей незнакомым, и не будет ли эта встреча ей в тягость. Лариса ответила, что всегда рада видеть гостей, а тем более своего близкого друга, второго папу.
Лариса нажарила картошки с луком. Этот рецепт ей передала бабушка. На горячее подсолнечное масло бросается картофель, закрывается крышкой, через несколько минут переворачивается, потом кладется репчатый лук минут на 5-7 и также закрывается крышкой, в конце приготовления - соль. Картофель получается душистым, поджаристым и очень аппетитным. Это вам не мертвый картофель-фри! По куску отбивной свинины плюс салаты из баклажанов, кукурузный плюс соленые огурчики к картошечке.
Леонид Андреевич как увидел и сразу же сказал: «Какое славное угощение к водочке. Молодец, Лариса, искусница, просто и по-нашему, по-российски!» Леонид Андреевич из портфеля достал большую бутылку водки (в народе ее звали «долгоиграющей») и поставил на стол.
Как оказалось, Леонид Андреевич познакомился с доцентом Угоровым случайно в столовой. Они разговорились и решили вместе где-нибудь посидеть. Но супруга Угорова была дама отнюдь не мягкого характера, а наоборот, весьма сурового нрава. И они решили пойти к Ларисе, чтобы обсудить вопросы, которые касались их обоих.
Аркадий Ильич Угоров был человеком высокого интеллекта. Внешне это был человек очень обыкновенный, ничем не примечательный. Средний рост, худощав, немного поправился в последнее время, но яркие глаза открывали какую-то непостижимую привлекательность. А голос! То тихий спокойный, то удивительно проникновенный, то злой, то ласковый, то сильный и громкий как ураган... Неподражаемый Аркадий Ильич! Когда он читал лекции, студенты аплодировали. И если бы спросили студентов или коллег, каким человеком был доцент Угоров, все сказали бы в один голос: «Красивым!» В науке Аркадий Ильич занимался наркологией и алкоголизмом. Особенно его занимали вопросы излечения от алкоголизма.
Лариса поняла, почему в тот день Леонид Андреевич пригласил Угорова к ней домой. Как это не парадоксально, но только за рюмкой водки можно разговориться по душам. Но, говорят, соображают на троих. А Лариса, присутствуя, не мешала. У нее было удивительное качество – умение слушать и молчать.
Леонид Андреевич не был любителем острых ощущений, особенно, когда это касалось пьянства. Но Аркадий Ильич, этот новый человек был для него не столько занимателен, сколько своего рода ключом к открытию, к которому профессор шел много лет.
Она вспомнила, о чем тогда говорили. Так, казалось это просто трёп двух сильно выпивших людей, но спустя время она поняла, что это была вполне интеллектуальная беседа о нравах людей, которые «умышленно покалечили свой мозг» алкоголем. И не всегда это была слабость или горе. Часто привычка, повторяющаяся изо дня в день. И потом появляется зависимость. Хочется выпить. Без повода, без причины. Не важно, в кампании или нет. Желание охватывает человека. Только одна мысль, которая преследует, мутит разум, заставляет исполнить только одно: налить в стакан прозрачную жидкость и выпить. И здесь не имеют значение деньги, власть. Болезнь одна у всех – алкоголизм. И неважно, что пьет человек: «бормотуху», самогон, портвейн, вино, дешевую или дорогую водку или виски. Имя им одно – алкоголики, или как говорят в народе: алкаши. Больные люди, зависимые от своих все возрастающих потребностей.
Они долго рассуждали тогда про алкашей, их типы и особенности.
Ларисе пришла неожиданная мысль:
- А действительно ли, что алкоголики не болеют онкологическими заболеваниями?
- Это заблуждение. Это люди, у которых психика нарушена, желания направлены на одни действия: достал, выпил, отдохнул, уснул, возможно, убил, и после этого он ничего не помнит. Других интересов не может быть. Какое заблуждение! Исключение есть у творческих личностей. Но конец один: смерть. Сердце, сосуды, и т.д.
Спустя несколько дней произошел взрыв и пожар в институте. Взорвалась лаборатория, в которой занимался Леонид Андреевич. В этот момент его не было. Он вышел из института, чтобы купить сахар. Это спасло ему жизнь.
Лариса примчалась на такси, как только ей позвонил Леонид Андреевич.
Леонид Андреевич стоял весь чумазый от сажи и копоти. Пожарные никого не пускали. Леонида Андреевича было не узнать. Его глаза испуганно блестели. Какая-то безнадежность светилась в них.
«Я знаю, кто это. Фролов, лентяй! Ах, поганец, глупыш! За то, что я не поставил ему зачет, он решил отомстить. Он не знает только одного: я не доверяю компьютеру. Вся информация у меня в голове. Мой мозг – компьютер. Но время будет потеряно. Такое дорогое время... Все повторить… Все повторить…»
Его слова казались бессмысленными. Лариса прекрасно знала институтскую жизнь и представляла в полной мере, что за «неуд» студент не пойдет на поджог, не сатанист же он, в самом деле! И к тому же славный УК (Уголовный кодекс) останавливает.
Зачем-то Леонид Андреевич уточнил адрес Инны. Лариса отвечала машинально, она предполагала, что старик слегка спятил. Только после некоторых событий Лариса поняла, что она ошибалась.
Прошел месяц. Лабораторию Леонида Андреевича перевели в другое место. Казалось, все вошло в прежнюю норму.
Однажды, слесарь-сантехник, которого постоянно хотели уволить за пьянку, пришел ремонтировать в лаборатории засор в трубах. Леонида Андреевича не было в это время в кабинете, он оперировал в больнице. Лаборантка Настя болтала по телефону в соседнем кабинете. Она была маленького роста, очень комплексовала по этому поводу, носила туфли на очень высоком каблуке, и часто использовала служебный телефон для болтовни, тем самым снимая комплекс неполноценности. А как предупреждал Настю Леонид Андреевич, что нужно приглядывать за оборудованием и содержимым кабинета!
Слесарь увидел несколько банок, запах одной ему, очевидно, очень понравился. Он понюхал банку, понял, что там – спирт, оглянулся на Настю, и не задумываясь о последствиях, выпил все до дна, не обращая внимания на то, что там что-то совсем мелкое двигалось, и возможно, это были черви.
На другой день у алкоголика начались страшные головные боли, галлюцинации. Слесаря поместили в наркологическую больницу. Леонид Андреевич ухаживал за ним, выяснял, какие сны видит «алкаш». Слесарь божился, что больше в рот не возьмет спиртного, но было уже поздно. Со страшными изменениями, отеками, мутацией, с жуткими болями, он умирал несколько дней. За неделю больной страшно осунулся, похудел. Лицо его покрылось черными пятнами, а потом эти пятна стали отекать, подниматься и лопаться как от ожога. Леонид Андреевич договорился с Угоровым, чтобы записать мучения больного на видеокамеру для излечения других таких-же бедолаг.
Спустя неделю после этого случая, Угоров встретился с Леонидом Андреевичем. В беседе Аркадий Ильич сообщил Леониду Андреевичу, что в его практике был такой случай. Его пациент, столяр, алкоголик с достаточно большим стажем, поставил в ящик с огнетушителем брагу. В здании этого учреждения, где работал пациент Аркадия Ильича, был вечер молодежи, и именно в этом самом месте парочка уединилась и целовалась. Молодые нечаянно задели ящик, брага разлилась, огнетушитель упал и сработал, был такой переполох. Алкоголик после этого несколько месяцев не пил. А потом выпил – и умер. И доза его была небольшая. Многие сотрудники полагали, что это – от страха, от того потрясения алкоголика, когда разлилась спрятанная им в надежном месте брага. Так велика была потеря, что больной физически ощущал ее постоянно, даже пожалуй, выше того, что произошло в реальности. Это мучило его, и привело к летальному концу.
Леонид Андреевич считал, что страх – одно из тех действующих сил, которые смогут спасти спивающихся людей от неминуемой смерти. Видеозапись последних минут сантехника он однажды показал Алексею, мужу Ларисы. Алексей внимательно посмотрел. И после этого он перестал не только пить, но даже выпивать. Так сильно на него подействовала эти кадры.
У Аркадия Ильича была другая теория. Угоров считал, что единственным способом можно вывести больного из состояния алкоголизма: изолирование алкоголика от общества и тяжелый принудительный труд, затем труд более легкий, чтобы показать радость бытия, и интеллектуальное развитие способностей человека. Только эти три этапа способны восстановить личность для общества.
Леонид Андреевич считал, что Аркадий Ильич частично прав, но как быть с теми, у кого гены поражены такими сильными изменениями, что вернуть личность в общество фактически невозможно. Многие гены, отвечающие за развитие мозговой деятельности, атрофированы. Человек обречен. Но есть и еще одна крайность - полная деградация, когда в мозге абсолютно нет интеллекта, когда существо превратилось из человека в жуткое подобие человеческой особи. Такие «люди» становятся для общества опасными.
Их беседы приносили пользу обоим. Один развивал далее свою теорию разумного светлого безалкогольного общества, другой используя знания Аркадия Ильича, продвигался в создании антивируса.
Однажды Леонида Андреевича пригласила Инна. Как всегда стол был накрыт всевозможными яствами. И, конечно же, Лариса принесла свой знаменитый лимонный пирог. Лариса очень хотела, чтобы холодность в отношениях между дочкой и Леонидом Андреевичем прошла, чтобы вновь восстановились те добрые доверительные отношения, которые были раньше.
Леонид Андреевич обожал Инну как внучку. И очень заботился о ней на протяжении всей ее жизни. В юности Инна бегала делиться своими проблемами с ним, с дядей Леней, а не с мамой. И он переживал увлечения девочки, заставлял задуматься, и при этом не навязывал ей действий, а только направлял мысли. Принимала решение сама Инна. Когда она выходила замуж, он помог купить квартиру в пригороде. Ее мужа, Михаила, он знал как очень порядочного человека. Это был его студент, который потом стал преподавателем на кафедре физиологии. Но между Леонидом Андреевичем и Инной пролегло какое-то непонимание, даже отчужденность, когда три года назад после окончания факультета журналистики Инна начала работать в модном журнале.
Она писала в студенческие годы новеллы, рассказы. И говорила при этом: «У Антона Павловича Чехова не было романов, но его рассказы и пьесы широко известны во всем мире. «Темные аллеи» Ивана Андреевича Бунина – тоже знамениты. При современной информированности людей серьезные романы читают далеко немногие. Очень узкий круг интеллектуалов. И содержание многих произведений можно было бы сократить вдвое, а то и втрое».
Инна ходила в разные издательства и пыталась опубликовать свои произведения. Но редактор, прочитав ее новеллы, говорил: «Интересно, даже очень любопытно. Талантливо. Но печатать не будем. Публике это не интересно. Публика – дама весьма капризная и предпочитает, чтобы пощекотали нервы, а человеческие отношения никого не интересуют». Инна как деятельный человек не поленилась, прошлась почти по всем издательствам, которые работали с молодыми авторами. Ответ был примерно таким же. Либо детектив, либо «клубничку», либо какой-то бред типа фантастики. Леонид Андреевич переживал за Инну и стремился всячески вдохновить на продолжение творчества.
Инна устала бороться за свое имя в настоящей литературе. Она стала писать на потребу дня, так называемую «макулатуру». Избегала только темы заказных убийств. «Прославиться можно быстро, но если раскопаешь причину, то закопают тебя, а у меня семья и хочется по миру постранствовать» - говорила Инна. И, действительно она очень быстро стала известным журналистом.
Леонид Андреевич очень часто упрекал Инну в том, что она бросила все силы и направила свой талант на удовлетворение вкуса толпы. Он очень переживал за Инну. «Ты, такая талантливая девочка, Инна. Искорка божья обогрела тебя, девочка!» Он убеждал Инну, что русская литература всегда оставалась самой нравственной. Самая яркая публицистика, которая волновала граждан страны и за рубежом, заставляла человека оставаться человеком, задумываться над самыми насущными проблемами, не была мелочной, пустой и гнусной.
- Ты никогда не задумывалась, почему большинство людей ничего не достигает в жизни, а только сетует? Да потому что они мало на что в жизни решаются. На все у них есть готовые определения, причем сформулированные не ими самими, а услышанные от других. Но иметь свое проверенное мнение - это большая роскошь и редкость. Те же, кто не боится пробовать и живет больше действиями, чем сомнениями, очень быстро оказываются на вершине мира! Практически у каждого человека есть своя цель в жизни и для её достижения люди предпринимают различные меры, - убеждал профессор.
Инна, усмехаясь, отвечала:
- Дядя Леня! Моя «писанина» никому не нужна! Понимаешь? Это не нужно.
- Да кто же это сказал! Какой олух до этого додумался! Ведь этого же одурманивание, оболванивание нации. Когда мы каждый день слышим о страшном убийстве, об «отморозках» - бандитах, перед которыми закон беспомощен, какое позитивное общество мы воспитаем? В конце концов, мы превратимся в общество деградатов без помощи вина и водки. А, дети?
Инна отвечала:
- У кого есть деньги, они отправят детей в Европу или в Америку, у кого нет, те будут «прозябать всю жизнь», также будут жить и их дети: всего бояться и существовать по принципу: день прошел – и спасибо!
- Какая безрадостная картина! Мне жаль тебя, Инна. (Он называл ее не девочка, не котенок, а Инна. Это означало, что профессор крайне осерчал на Инну).
- Во всем мире читают классиков, а не пошлость или дешевые детективные романы. Не книги одного дня! Человек должен быть мыслящим. Интеллект должен быть не только для просмотра сериалов, а для творчества, созидания. Иначе для чего его ум, его способности? - так внушал Инне профессор.
Леонид Андреевич был оптимистом и считал, что его работа спасет мир. А духовность обществу даст высокая нравственность русской журналистики и русской литературы. И в этом должна быть заслуга и Инны.
Этот вечер прошел очень душевно. Впервые за три года та отчужденность, которая присутствовала в отношениях между Инной и Леонидом Андреевичем исчезла. Лариса порадовалась за них. Ведь они для нее – самые близкие люди. И кого любить, если не их? На прощанье Инна дала слово Леониду Андреевичу, что будет стремиться печатать свои произведения, не остановится ни перед каким препятствием.
- Не отступай, девочка. Помни, что только настоящая литература учит любви, чувствам, отношениям. А это – воспитание! Отказали в издательстве – стучи в другую дверь! Возможно, что именно завтра твое творчество будет востребовано! И главное – верь в свою мечту!
Прошел год. Леонид Андреевич при странном стечении обстоятельств погиб. Он стоял на пешеходном переходе, ждал зеленого света. На бешеной скорости пронеслась иномарка, номера которой были в грязи. Леонид Андреевич был сбит. Он умер мгновенно.
Накануне Леонид Андреевич говорил Ларисе, что в случае его погибели (странно для нашего времени, не правда ли?), по завещанию его дом (квартира) остается Ларисе.
- Живи, ни о чем не думай. Может быть, и у Алексея сложится жизнь, и у тебя.
- Почему Вы так говорите?
- Понимаешь, все гениальное просто. Прост и мой труд. Но у меня есть опасения. Мне предлагали большую сумму за исследования, которые я провожу. Деньги настолько огромные, что я задумался над многими бытовыми проблемами. Моя лаборатория не могла взорваться. Это не студент-двоечник Фролов. Это другой уровень. Следовательно, здесь заинтересованы очень большие и мобильные силы. Мне пришла мысль: а кому все достанется в случае моей смерти? И я решил, что Аня согласилась бы со мной, что только ты, Лара, мой самый близкий человек и друг, можешь быть нашим наследником. Но ты должна будешь сделать для меня одну услугу.
- Дядя Лёня, для Вас – что угодно!
- Хорошо. Я позднее тебе скажу. И еще. Если со мной что-нибудь случится, похороны оплатит институт. Я в завещании указал сумму, необходимую для этого. Мои труды, которые опубликованы, будут достоянием института. Я тебя попрошу оплатить 40-й день. В кафе «Венеция». Оно раньше называлось по-другому «Лето». Но именно там я познакомился с твоими родителями и Анечкой. Обещаешь?
Они простились, но услышав все это, Лариса почувствовала какую-то тяжесть на душе.
И вот его нет. «Дядя Лёня. Человек, который столько сделал для меня. Он не мог утешать. Он всегда при самых тяжелых испытаниях отвлекал меня. Он всегда был другом и доктором. Она нередко вспоминала, как после смерти родителей, Леонид Андреевич внушал: «Ты любишь свою мать, своего отца? У тебя никто этого чувства не отнимет. Все останется с тобой. И радости, и горе. Но те люди, которые в гробу, они не твои отец и мать. Это – трупы. Твои родители остались с тобою в твоей душе, в твоем сердце. И в моем». Лариса вспоминала слова дяди Лёни, и как он организовал спокойные похороны, не помпезные, без оркестра. Потом он купил ей путевку в Крым, и она отдыхала в Ялте. Он был прав, когда говорил, что отдых отвлекает, даже вылечивает душу. И перемена обстановки способствует этому.
Она привыкла к его одиночеству, к его неожиданным визитам, к его звонкам, даже среди ночи, и вместе с тем к его деликатности и удивительной ребячливости. Никто не мог так радоваться банке кофе, купленной где-нибудь в Аргентине или Польше, Тунисе или Либерии. И никто не мог так угощать, казалось, совсем ничем, «то что Господь пошлет», как это мило и торжественно, и в то же время запросто делал Леонид Андреевич, дядя Лёня.
В день смерти Леонида Андреевича Лариса обнаружила, что в ее квартире был самый настоящий обыск. Было все выброшено на пол, даже все банки в кухне были перевернуты вверх дном. Все книги и журналы раскрытыми валялись посреди комнаты. И при этом ничего не украли. Даже золото спокойно лежало на прежнем месте. «Что они искали? Хорошо, что Алексей в командировке, а то бы угодил в историю». Она стала замечать, что отвлекают какие-то странные звонки в любое время, даже на мобильный телефон. Однажды, когда Лариса стояла и ждала автобуса, она обратила внимание на то, что недалеко стоял мужчина, поглядывал за ней, а сам, вроде бы с подчеркнутым вниманием читал местную газету. Внешность самая обычная, совсем не запоминающаяся. Кто в наше время занимается чтением газет на остановках? Это не конец восьмидесятых годов, когда читали всё и абсолютно все. Стало немного жутковато.
Позвонила Инна, она только что вернулась из туристической поездки в Италию: «Мам, привет! Дядя Леня совсем угорел в своей лаборатории? Прислал тебе бандероль, но на мой адрес. Когда приедешь? Приезжай с ночевкой. Мои отдыхают у предков». Предками она называла родителей мужа. Ларисе стало немного грустно. Что поделаешь, и она уже тоже – предок. Да и к тому же – двойная бабушка. Внучки, Юля и Аня, близняшки, радовали своим непосредственным очарованием. Но Инна лишь изредка давала их баловать бабушкам.
Лариса похолодела. Она не стала говорить дочери, что Леонид Андреевич погиб. И ей, возможно, будет грозить опасность.
- Я завтра приеду. Дочь, не открывай до меня бандероль.
- Очень нужно.
Вечером следующего дня Лариса вышла из офиса. Жаркий июльский день незаметно сменился на вечер, но было по-прежнему невыносимо тяжело дышать. Солнце палило так сильно, а влага от недавно прошедших дождей все это усиливала. Проявился т.н. «парниковый эффект». Неизвестно, где было лучше – на улице, в транспорте или офисах. Кондиционеры только усиливали ощущение таяния человека, когда после прохлады офисов, он попадал на улицу. Человек чувствовал, что его кожа попадает в плен жестокого солнца. Деревья, трава совсем пожухли от пекла.
На работе Лариса напилась чая и чувствуя, что не сможет доехать до дома, вышла из автобуса на остановке, рядом с парком. Спросила молодую мамашу, прогуливающуюся с ребенком, где здесь туалет? Нет! Ответ исчерпан. Все ясно – в кустики. Мило улыбаясь, она прошлась по дорожке. Дорожка шла извилистая, временами имея маленькие выступы, обрамленные крапивой... «Люди, все-таки предусмотрительны», – подумала она. «Да, хороша я. Платье – итальянское, туфли – испанские, сумка – из дорогой кожи. Все – как в модном журнале – и туда же – в кустики!» После облегчения, она прошлась еще, делая вид, что просто так решила прогуляться по парку, отдыхая и дыша свежим воздухом. Действительно, в лесу веяло прохладой, легко дышалось. Не так чувствовалось испарение влаги как в городе, покрытом бетоном и асфальтом, пылью, въедающейся в тело и волосы.
Вдруг совсем недалеко, метрах в семи от себя она с изумлением обнаружила, что из высокой травы торчат чьи-то хорошенькие ножки в белых босоножках. Вернее в одной босоножке, так как другой не было. Ножки были явно девичьи, худенькие, стройные, но какие-то безжизненные.
Такие босоножки вряд ли обует бабенка лет сорока. «Почему?» – подумала она. «Они дешевы, на очень-очень высоком каблуке и на прозрачной платформе. Такие носят только стриптизерши, либо девушки очень маленького роста».
Она похлопала глазами и обнаружила, что ножки исчезли. Она остановилась как вкопанная. От ужаса она не знала что предпринять. Подумала и решила не искать приключений, вернуться на остановку.
Приехав к дочери, она пыталась решиться: открыть бандероль или нет? Решила оставить ее до утра. Она рассказала дочери о смерти Леонида Андреевича и о его предчувствии. Инна разрыдалась. Она жалела о том, что так сурово относилась к Леониду Андреевичу в последнее время и не слушала его. А старик был прав. Необходимо пробивать издательскую стену, чтобы напечатали! Когда-нибудь она напишет роман о нем, об этом замечательном, чутком и мудром человеке. Лариса утешала дочь как могла.
Ночью Ларисе снился сон. Чьи-то руки протягиваются к ней, к ее шее, и она, вскрикнув, проснулась. Рядом стоял человек в образе правоверного мусульманина в чалме. Она закричала изо всех сил. Дочь Инна участливо спросила: «Мам, что с тобой? Тебе что-то приснилось? Мы с тобой вдвоем. Больше никого нет». Лариса с ужасом огляделась и увидела на Инне большое махровое полотенце. Сколько раз она говорила дочери, что волосы нужно сушить, а не укладываться спать с сырой головой. Наутро будет болеть голова.
Да, порой такой вздор приходит в голову! Наверное, она просто устала за последнее время.
Утром, слушая новости по местному телевидению, Лариса увидела фотографию лаборантки Леонида Андреевича. Правоохранительные органы скупо проинформировали, что обнаружен труп Анастасии Васильевны Рябчиковой, следов грабежа нет, документы находились в сумке. По описанию, погибшая была в белых босоножках на очень высокой прозрачной платформе. Это подтверждало, что она, Лариса видела в кустах Настю. Итак, погибла Настя, студентка, которую Леонид Андреевич взял на работу в лабораторию. «Вот почему я решила, что это не бабенка сорока лет!» Случайна ли смерть Насти? А она, Лариса, была на месте преступления. И могла бесследно исчезнуть.
Как связать вместе все эти события? Кто так страшно вмешивается в жизнь людей, кому нужна их смерть?
Она вернулась на работу и подумала, что пора открывать бандероль. Это были небольшие книги, которые Леонид Андреевич прислал для Ларисы, сонники, изданные в разные годы. Что-то было подчеркнуто простым карандашом. Между страницами лежали листы, исписанные почерком Леонида Андреевича. И сверху лежала прощальная записка: «Дорогая Лариса! Эти книги оставь себе как напоминание обо мне. Если ты получила эту книгу, то значит, меня нет на свете. Лаборантке Насте я дал задание отправить книгу на адрес Инны. Все записи с конца положи друг за другом по годам издания сонников».
Лариса смахнула слезу.
«Вот оно, изобретение, которое востребовано человечеством. Ну а кому же его отдать? Уж точно не спецслужбам. В институт? А кому? Кто такой же добропорядочный ученый, человек умный и деятельный, открытый для мира в своем поиске истины как Леонид Андреевич?» - Лариса не могла представить себе подобного человека. «Пусть пока полежит у меня. После того как перерыли мою квартиру, вряд ли я теперь понадоблюсь им (спецслужбам)», – думала Лариса. Она продолжила читать записку дорогого ей человека.
«Через сорок дней за этой книгой приедет человек из-за рубежа. Он немец, его зовут Роберт Ноэлс. Это настоящий ученый. Ему можно доверять. Он сам найдет тебя. У меня в квартире есть его фотография. Мы вместе в Германии, он был тогда совсем молодым ученым. Это в тоже время…(зачеркнуто) Ну, помнишь, когда умерла Анечка? Он, возможно, немного изменился, но ты его узнаешь».
Прощались с профессором Егоровым Леонидом Андреевичем в актовом зале института. На похоронах было много людей, бывших коллег, сотрудников, которые уважали ученого. На следующий день после похорон Ларису как единственную наследницу пригласили в милицию, где спросили, были ли враги у гражданина Егорова Леонида Андреевича. Лариса отвечала, что дядя Лёня был старым другом родителей, а для нее он как отец родной. И желать его смерти у нее не было никакого повода.
- А квартира? - спросил сотрудник милиции.
- У меня есть жилье. И наследство - это не повод, чтобы убивать человека.
- Милая дама, это, как раз, повод. И нам судить об этом.
- Были ли у Леонида Андреевича враги?
- Он никогда не говорил об этом. Он был мягким, добрым, безобидным стариком.
- Его исследования могли быть поводом для убийства?
- Я не знаю о его ученых задумках. Компьютеру он не доверял. Он боялся вирусов и хакеров. Я думаю, чтобы убить ученого, присвоить его труды, нужно завладеть необходимой информацией.
- А где он хранил информацию?
- В своей памяти. Об этом знают его коллеги.
Ничего Лариса им не сказала. Они даже не спросили ее о Насте. Тоже мне, работнички. Она воздержалась от упоминаний о Насте, т.к. не очень верила в их объективность и боялась, что ее ненужная информация только еще больше внесет путаницы в дело. Пусть ищут сами.
Прошло сорок дней со дня гибели профессора.
На сороковой день Лариса организовала в кафе «Венеция» поминки. Были коллеги, старые приятели из Москвы. С одним из них, Петром Афанасьевичем Митиным, Лариса была знакома. Они вместе с Леонидом Андреевичем ездили на рыбалку. Но в последнее время дядя Лёня был занят, боялся не успеть, и единственным отдыхом, которым он располагал, были книги по сновидениям. «Чудак», - говорили о нем в институте. Так думал и Петр Афанасьевич. Но Лариса понимала, что это пристрастие имеет определенный смысл. Петр Афанасьевич оставил свой телефон на всякий случай. В молодости он работал на Петровке. Лариса записала телефон на чеке. «Смотри, не потеряй! Вдруг пригодится!» - напутствовал Петр Афанасьевич.
На сороковой день никто не пришел из тех людей, кого бы Лариса не знала. Роберта среди них не было.
На улице она обратила внимание, что «слежки» больше нет. Неужели все кончилось?
На другой день вечером Лариса пришла в квартиру Леонида Андреевича, чтобы навести порядок. Здесь тоже кто-то что-то искал. Интересно, кто? Огромное количество книг было перерыто. На полу валялись старые журналы, книги. Какие-то варвары обрушились на жилище бедного ученого.
Она вздохнула, переоделась и принялась за уборку.
Прошло несколько часов. Было уже за полночь, когда Лариса сварила себе спагетти с сосиской и решила поужинать. Домой она не спешила. Алексей был в командировке.
Звонок в дверь удивил ее. «Кто бы это мог быть?» В квартире никого не было после смерти Леонида Андреевича, и ночного гостя Лариса не ждала.
Она робко открыла дверь. Перед ней стоял тот немец с фотографии. Немного он постарел, но также выглядел шикарно. «Да, на всех иностранцах есть свой особый отпечаток. Ткани, что ли другие», - подумала Лариса. Это был он, Роберт. Он был удивительно похож на Леонида Андреевича в молодости.
Роберт представился. Спросил, кто перед ним? Лариса ответила, что она - Лариса, а дядя Лёня был старым другом родителей, а для нее он как отец родной. Пригласила войти.
Предложила кофе, чай, бутерброды.
- Нет, благодарю. Кофе я не пью поздно, только рано утром. Чай, если можно, черный, без добавок.
Они сидели вдвоем, мило беседовали, Роберт ни о чем не спрашивал, только о Леониде Андреевиче. Каковы его последние дни жизни. Вспоминал свою встречу с ним в Германии много лет назад. Рассказал о себе. Он овдовел недавно и Леонид Андреевич написал ему письмо с соболезнованиями, приглашал приехать. «Непременно жду».
- Так и написал?
- Да.
Роберт позвонил с мобильного телефона и вызвал такси.
«А почему не с городского?» - подумала Лариса, но не спросила.
Она решила, что возможно Роберт владеет информацией, но не смеет сказать в квартире об этом.
«Да, сплошная конспирация», - подумала Лариса. Впрочем, она тоже умела держать язык за зубами.
Они договорились встретиться на следующий день у драматического театра в 19.00.
Роберт пришел вовремя. Он подарил Ларисе великолепный букет из гербер, извинившись, что не знает предпочтений дамы.
- Я сожалею, что не смог приехать на похороны. Я был в то время в Америке, читал лекции в университете. Егоров Леонид Андреевич был моим крестным отцом в выборе научной карьеры. Когда мы встретились, я был в то время хирургом, и не стремился заниматься наукой. Меня познакомила с ним моя мать Гертруда. Она была студенткой и в Москве познакомилась с Леонидом Андреевичем во время московского фестиваля. Потом они расстались. В России в то время были какие-то серьезные формальности. «Железный занавес». С тех пор ею владела ностальгия по России. Она заставила меня выучить русский язык. Когда она увидела его фотографию в газетах, то встретилась с ним в Берлине. Я не мог предположить, что я внебрачный сын русского ученого, известного хирурга. Я всегда полагал, что у нас – добропорядочная семья буржуа. Неродной отец умер незадолго до нашей встречи с Леонидом Андреевичем. У него был небольшой механический завод по производству медицинского оборудования. Средства остались вполне приличные. Отец был добрым человеком, но не таким ярким как Леонид Андреевич. Меня поразила его открытость, доброжелательность. Он так быстро вошел в мою жизнь, что я на какое-то время забыл, что не жил и не воспитывался с ним. Было ощущение постоянного присутствия этого человека в моей жизни. Мне очень хотелось познакомиться с Аней, его дочерью. Потом, после смерти Ани, Леонид Андреевич переехал в провинциальный город, и мы долгое время не переписывались. Я узнал от матери о трагедии, которая произошла с Аней.
Потом на конференции в Италии я узнал случайно, что он тоже там. Уточнил, где Леонид Андреевич, встретился с ним. Однажды в разговоре он сравнил свою работу с работой фермера. «Если искать гнилую горошину в большом мешке, не рассыпая его, на это уйдет много времени. Но! Ни один фермер не будет таким образом искать испорченный горох. В фундаментальной науке требуются годы, даже целая жизнь. Иногда перекапываешь кучу материалов, делаешь бесконечные опыты, что-то повторяется, кажется порой, что успех, открытие рядом, но результатов нет». Это сравнение мне запомнилось своей простотой и доходчивостью. Леонид Андреевич заинтересовал меня своими научными изысканиями. Он часто звонил не с прямого телефона, а с переговорного пункта. Для меня это было очень странно. Но Леонид Андреевич просил не писать ему, рассказал о проблемах, которые его волнуют, и пообещал созваниваться постоянно. В жизни Леонид Андреевич не был шпионом. Следовательно, он опасался за те исследования, которым посвятил свою жизнь.
И теперь я только понимаю, почему он так поступал. Письмо, единственное, которое он отправил мне, где он писал о Вас, Лариса, обещал непременно познакомить, было последним. Очевидно, он опасался за свою жизнь, и в том числе, за мою и за Вашу. Понимаете, Лариса, научное открытие могут использовать не по назначению, а, наоборот, вопреки здравому смыслу, против людей, или части людей. А это очень опасно. Последствия могут быть непредсказуемыми. И Леонид Алексеевич это ясно видел. Потому и такая осторожность в его поступках.
Я – известный ученый в Германии. Вполне обеспеченный человек. Недавно овдовел, детей у нас не было. И я предлагаю Вам, Лариса, как это по-русски, руку и сердце. Я буду заботиться о Вас.
Лариса обещала подумать.
Вскоре она согласилась и уехала к Роберту в Германию. В качестве свадебного подарка она привезла сонники, в которых были исследования Леонида Андреевича.
Визу долго ждали. За помощью пришлось обратиться к Петру Афанасьевичу, который очень обрадовался, что Лариса выходит замуж за давнего друга Леонида Андреевича. Лариса не стала раскрывать все карты, она опасалась прослушивания телефона.
Так сложилась ее жизнь.
У Алексея тоже все стало хорошо. Леонид Андреевич был прав, когда говорил о том, что и у Алексея все сложится, получится другая жизнь. Однажды в рейсе на Алексея напали какие-то отморозки, он был ранен и «провалялся» в больнице две недели. Там познакомился с Еленой, медсестрой. Потом он увез ее в родной город, где они и живут вместе.
Инна сдержала слово, которое дала Леониду Андреевичу. Она добилась выполнения своей мечты – быть издаваемой и читаемой писательницей. Она пишет рассказы, печатается в разных изданиях, занимается иногда публицистикой. Начала работу над книгой о Леониде Андреевиче. Инна часто бывает в командировках, но девочек не дает баловать никому. Она уверена, что из дочек вырастут очень хорошие барышни. Так их называл Леонид Андреевич.
- А как же вирус? А как же спирт против вируса? - спросите вы.
Роберт занимается этим вопросом. Он продолжает дело Леонида Андреевича. Лишняя информация может погубить все дело. «Не навреди» - таков девиз врачей. И этим всем сказано.
Июль-август 2009 года