Тихо нынче в городе, осень. Осень ранняя, быстрая на холод, на сырость. Не успели полюбоваться золотыми листопадами в тёплом воздухе сентября, как в сентябре уже и надели перчатки.. Быстро всё нынче. Торопится, спешит время. Как пальцы умелого пианиста быстро бегут к окончанию пьесы, так и лист, оторвавшись от веточки, вот уже и плывёт куда-то по холодной синеве лужи. А я хотел чувствовать, хотел впитывать часами, днями, это золотое увядание, это пророчество будущих снегов и холодных блестящих крыш в корочке льдов. Хотел.. но кто-то решил иначе, кто-то решил закончить всё быстро.
А вот дворник, обычный дворник, он ничего не решает, он просто убирает опавшие листья. Сметает их в кучи, и, конечно, он тоже видит всю эту красоту, но это его работа. Дворнику зябко, он сутулится и метёт, метёт и собирает золото, смешивая его в лужах, и мокрыми, грязными комьями складывая в маленькие пирамидки. В тонких веточках кустов мелькает бело-жёлтая кошка, играющая с подросшим, таким же ярким, осенним котёнком. Как сентябрь и октябрь - проносится эхом в голове мысль. А кто играет со мною в это межпогодие? Кто решил, что всему своё время, зачем же так быстро всё ? Я знаю, что можно одеваться теплее, слушать в наушниках музыку радостную, ну если и грустную, то немножко, как вот бывают яблоки такие - сладкие с тонкой кислинкой, не портящей вкус. Можно выбирать места, где всё ещё лето, где деревья не пожелтели и солнце, короткое, но яркое, плещется в витринах и окнах... Смотреть на фотографии, где улыбка, её улыбка так легка, а в глазах настоящая весна, там, на фотографиях, сквозь холод глянца - весна. Всё можно, но дворник продолжает сметать листья, а мелкая морось, висящая в воздухе, рассеивает свет, все оттенки серого цвета и золото в лужах, межпогодье.
А были слова, была музыка тихого распускания первых цветов, и была тишина ожидания взгляда, голоса, слова. И есть, есть ещё, где-то внутри, есть тепло и боль чего-то большего, чем ты сам, чем она, чем эта осень. Что-то ждёт, томится, ищет выход и не может, по тому, что всё нынче быстро.. Быстро сказано, быстро придумано и принято к сведению то, что всего то на всего лишь морось в чистом воздухе, всё сложено в серые с жёлтым пирамидки, слишком быстро и поздно.
Но всё же, всё же, если взять и пройти мимо дворника, улыбнувшись ему, как старому другу. Если все слова, что жили и дышали весной, все слова взять и сказать, не боясь, в глаза, сказать одновременно друг другу. Если взять и поймать ещё кружащийся лист и прижать его на секунду к своей щеке, губам, почувствовать прохладу его и запах и сказать об этом ей. Если принять то, что есть, но быть самим собою, не приложением к осени, а её продолжением. Тогда осень, может быть, немного остудив лицо напомнит о том тепле, что живёт в нутрии тебя, внутри вас. То тепло, что заставляет искать кусочки синевы в непроглядном сером небе, ловить лучи солнца в окнах и бежать, бежать, перепрыгивая через размокшие листья на встречу весенних глаз. Межпогодье, это лишь памятка, как закладка в книжке, что б помнили, что бы верили, чтоб надеялись и не боялись. Не боялись жить сейчас, любить сейчас и ценить то, что сейчас, здесь.
За нас не решали, нам предложили, нам дали понять что-то, что-то серьёзное. Серое с проблесками лазури небо, перчатки и тихая музыка , кажется Шопен, кошка - сентябрь и котёнок-октябрь, улыбнувшийся дворник протягивающий ребёнку охапку кленового золота, калейдоскоп осени, всё только в нас, нам решать.