1.
В подвале было страшно. По стене полз огромный паук. Они не видели его, просто чувствовали. Шум наверху заставлял дрожать колени. Рука матери крепко закрывала его рот. Мальчик быстро дышал носом, его глаза уже начинали слезиться.
- Мама, - спросил он тихо-тихо, через пальцы Дженорозы. – Почему меня ищут?
Женщина прикоснулась губами к уху Джакаи и тяжело вздохнула.
- Они хотят тебя убить или отрубить руку, дорогой, - прошептала она. – За твою белую кожу, чтобы пустить кости на амулеты, а мясо съесть…
Её маленький сын издал понимающий, покорный и протяжный звук «м-м-м».
Когда шум и голоса стихли, они просидели ещё несколько минут и аккуратно, прислушиваясь к каждому шороху, начали вылезать наружу.
Дедушка Мую лежал на полу. Возле него находилась лужа из крови, смешанная с грязью. Дженароза подбежала к отцу и начала причитать:
- Папа, что они с тобой сделали, господи! Господи, что они с тобой сделали! Будьте вы все прокляты…
Пока мать приводила в чувства дедушку, Джакая обычным детским взглядом посмотрел в комнату, где была похоронена его сестра. Мую месяц тому назад сказал вырыть ей могилу именно внутри хижины, чтобы охотники за костями «белых» не выкрали её тело в первую же ночь. Земля была разрыта, все останки девочки похитили, вся комнатная утварь раскидана по углам. Мать подошла и сзади обняла сына.
- Ничего! Зато теперь твоя сестра помогает людям, вылечивает болезни…
Потом она подняла дедушку под руки и положила на кровать. Вытерла его лицо платком. Мую сильно кашлял, лицо было покрыто кровоподтёками и царапинами, но он нашёл в себе силы обратиться к внуку, каким-то другим, очень болезненным, утробным голосом.
- Из-за того, что ты белый среди африканцев, тебя хотят убить, внучок. Как убили и твою сестру. А части тела продать шаманам. Сам шаман и подослал людей сюда. Слышал, они сейчас дают за это такие огромные деньги, что можно безбедно жить хоть целый год, а может и пять…
Старик опять громко прокашлялся.
- У нас ведь считается, что белый негр проносит несчастья и беды на всю деревню. Но расчленённые кости считают большим лекарством. Волосы, глаза, язык приносят силу, здоровье и удачу. А за талисман, сделанный из члена альбиноса, могут дать больше, чем за самый дорогой слиток золота, так как шаманы могут вылечивать им даже от СПИДа…
- Хватит пугать Джака, - крикнула из другой комнаты чернокожая Дженороза.
Женщина водила мокрой тряпкой по полу и смотрела на своего сына, который ещё не понимал что такой СПИД, но был и слишком мал, чтобы его можно было сдать в интернат, где бы он чувствовал себя в безопасности.
- Ничего, дорогой, - затараторила она. – Через год тебе исполнится шесть, и я отвезу тебя в школу в Дар-эс-Салам. Её там организовал Красный Крест и какие-то приезжие европейцы для таких белых как ты, родной. Может быть, они даже отвезут тебя к себе в Европу, где ты будешь в безопасности среди своих.
Джакая внимательно слушал мать и уже в который раз за свою короткую жизнь посмотрел на свои белоснежные руки. Он не понимал, почему белые европейцы должны быть ему ближе, чем собственные родственники и жители родной деревни в Танзании. Раньше, когда он был совсем маленьким, он мазал свою кожу сажей и часто плакал. Теперь он этого не делал, предпочитал просто не выходить на улицу, да и жаркое солнце разъедало его кожу. Однажды дед ему сказал, что таких как он в целой Танзании аж двести тысяч, но он таких, кроме его погибшей сестры, никогда не встречал…
Тем временем деревенский шаман Ву пришёл с награбленными для него костями в свою хижину. Сразу отдал правую руку умершей девочки своему сыну, который с трепетом и большой благодарностью её принял. Другие кости, которые для него выкопали в доме старого Мую – оставил себе для приготовления амулетов, отваров и лекарств. В его руках было целое состояние, и он это понимал. В голову пришла навязчивая мысль, что ему необходимо добраться и до мальчика, который прятался где-то под полом со своей мамашей. Но позже…. Сейчас он раскладывал вокруг себя шаманские приспособления, наслаждался моментом и читал губами заклинания, медленно уходя из реального мира в транс.
Шаман, издавая странные звуки, благодарил духов, защищающих народ вахехе и своих собственных покровителей, которые дали ему возможность осуществить задуманное. Он развел в чашке травяную смесь, кинул туда остатки волос и кожи выкопанного тела девочки, а также растертую до порошка кость, и, маленькими глотками, выпил. Ему казалось, он почувствовал себя лучше. Старость отступает! Он добыл источник вечной жизни и молодости.
- Да, - говорил он вслух и танцевал в экстазе. – Духи дали мне силы! Духи дадут силу и другим вахехе.
Внезапно он упал на землю, несколько раз дёрнулся и лежал на грязном полу до самого вечера.
2.
На следующий день Джамая всё время убирал в доме, но грязь почему-то никуда не уходила. Дженароза готовила кукурузную кашу и лепёшки. Муя всё ещё лежал на кровати и часто кашлял. Уже неестественно и часто с кровью.
- Дедушка умирает, - неожиданно сказала его мама. – Нужно звать шамана.
Мальчик испугался. Он знал, что в их деревне только один шаман, а в соседних деревнях, пусть и они находились за много километров, все увлеклись или растафарианством, или каким-то невиданным для него Иисусом. «О вере предков все забыли!» - так часто говорила его мама.
Дженароза побежала в хижину шамана Ву. Он как всегда возился с амулетами.
- Мир тебе, благочестивый Ву!
- Духи хранят народ вухехе, Дженароза.
- Мой отец Муя, при смерти. Ты не зайдёшь, если это будет угодно духам, вылечить его.
Шаман посмотрел ей в глаза.
- Духи давно оставили твой дом, женщина! Ещё до того как ты родила двоих белокожих детей. Твой муж вскоре после этого был убит на охоте, а девочку разобрали на талисманы, теперь умирает твой отец…. Ты навлекла их гнев на весь народ вахехе! На всех вахехе!
- Я не понимаю, чем могла их прогневать…
- Молчать! – неожиданно громко крикнул шаман. – Хорошо, я приду к старому Мую сегодня, перед заходом солнца.
- Да будут оберегать тебя духи, - сказала, уставившись в пол, Дженароза.
В тигровой шкуре, перьями на голове, в юбке из тростника и с обмазанным желтыми точками лицом, Ву пришёл к умирающему Мую. Старик усталыми глазами посмотрел на него. Последними усилиями он выдавил из себя несколько слов:
- Это ты, Ву, послал убить мою белую внучку, а вчера избить меня и выкрасть её кости из могилы?
- Ваша семья прогневала духов…., - начал было говорить шаман, но увидел, что на него из-за угла смотрит белокурый Джамая.
Мальчик встретился глазами с шаманом и быстро спрятался в глубине комнаты.
- Вон, твой грех прячется, - крикнул он на Дженорозу и ткнул рукой в направлении помещения, где находился мальчик. – Твой грех и всей твоей семьи! Белый как смерть!
Ву наклонился над Мую и тихо прошептал.
- Твоя дочь всегда была блудницей, старик. Её муж взял её из жалости, а нужно было просто отдать её на съедения львам.
Мую рукой взял за воротник шамана, зацепив несколько перьев и измазав желтую краску на его лице.
- Ты не шаман, а шарлатан. Моя дочка уважает тебя, но я-то знаю твою гнилую сущность. Ты подослал к моей внучке, чтобы её убили...
Старик обессилел и замолчал. Шаман отодвинулся от него и начал произносить заклинания, кружась вокруг себя и закатывая глаза. Так прошло двадцать или тридцать минут, пока Ву не вытащил из своей тряпочной сумки небольшой пузырёк. Аккуратно открыв пробку, он поднёс его ко рту Мую. Наклонил и подставил ко рту старика. Из него побежала жидкость мутного цвета. Ву наклонился к уху умирающего, который с трудом проглотил лекарство шамана.
- Это отвар из кожи и волос твоей белой внучки, Мую…
У старика очень широко открылись глаза. Он попытался выплюнуть всё то, что было у него во рту, но силы его оставили, говорить или произносить звуки он уже не мог. Ему удалось только перевернуться на другой бок кровати, но шаман подвинул его в другую сторону лёгким движением руки. Через несколько часов Мую, великий охотник народа вахехе, скончался. Его похоронили на самом почетном месте кладбища племени.
3.
После похорон дедушки наступила ночь. Тёмная, как никогда. Джакая с мамой сидели в хижине, но свет не зажигали, потом пошли спать. После полуночи, когда вся деревня уже видела сны, они услышали шаги людей. Их было шесть или семь. Все мужчины. Они шли и молчали, не говоря ни слова. Дженароза подбежала к кровати сына.
- Джакая, беги сюда, быстро!
Мальчик сначала не понял что происходит, но повиновался маме. Они побежали в подвал, в котором прятались, когда выкрали кости из могилы сестры Джакаи и избили дедушку. Они сидели тихо, вслушиваясь в каждый шорох.
Крючок, висящий на двери, выбили сильным ударом ноги. Послышались и голоса.
- Может быть, их здесь нет.
- Они где-то здесь, это я знаю на все сто процентов. В прошлый раз нам просто до них не было времени, да и этот чёртов старик вечно мешал.
Люди начали рыскать по комнатам. Заглянули в старый погреб, но там, кроме запасов продуктов, ничего не было. Потом все вышли во двор, смотреть сарай.
- Пошли, - тихо сказала Дженароза. – Может нам удастся незаметно уйти в темноте.
Они вылезли из подвала, побежали к окну, через которое хотели перелезть, но шаги услышали нежданные гости и быстро побежали в ту комнату, где Джакая уже перелазил через маленькое оконце. Его мать схватила лежавшее на полу старое немецкое ружье - двустволку, которое её отец нашёл когда-то давно в порту Дар-эс-Салама.
- Стоять, - крикнула она людям. – Не подходите!
В темноте она разглядела шамана Ву, который вместе со своими родственниками, хотели выкрасть белого мальчика. В руках у каждого были топоры, а у Ву пила.
- Будь благоразумна, Дженароза, отдай нам своего мальчика, - начал спокойным голосом говорить шаман. – Будь послушна духам….
- Беги Джакая, я их задержу! Беги до города и найди кого-нибудь из белых...
Мальчик начала перелазить через окно, побежал со всех ног, но за ним тут же кинулись несколько мужчин, Дженароза стрельнула из ружья и попала шаману в живот. Все остановились. Шаман схватился за бок и посмотрел на свою липкую в крови руку, которая ночью казалась черного цвета. Через мгновение на неё кинулся ещё один мужчина, которому она прострелила голову. Больше патронов у неё не было. И мужчины изрубили Дженорозу топорами на мелкие кусочки...
Джакая чудом добрался до Дар-Эс-Салама пешком. Шёл он в основном ночью, обмотавшись тряпками, чтобы никто не заметил его белой кожи. В городе он увидел священника - миссионера из Ирландии и кинулся к нему в ноги и больше не отпускал. Когда европейцу перевели то, что мальчик рассказывал, у него волосы поднялись дыбом. Через некоторое время ирландец усыновил его и увёз с собой в Европу. Как и говорила его мама, там он начал жить с такими как он.