Старухины камушки ненадолго подняли мне настроение. Кстати, они мирно лежали у меня на книжной полке. Белла советовала начать пользоваться ими с Рождества. Утешением был Стас.
Теперь, когда я знала, что есть та, другая, мне было гораздо легче смотреть на многие вещи. Иногда я слышала ее голос, видела ее. И уже кое-что о ней знала. Я поняла все сама, без всяких там колдунов. Она, – та, которую надо найти, – была в прошлом. Я даже знала, что она тоже тяжело болела, намного тяжелее, чем я. Да... Проклятье, это вам не игрушки. Теперь меня мучил один вопрос. Если она в прошлом, то как мы с ней встретимся? Мистика мистикой, а путешествия во времени меня никак не устраивали. Одна надежда была на жабьи глазки: может, подскажут что-нибудь. Я не могла дождаться Рождества. Когда оно, наконец, пришло, я торжественно извлекла камушек из мешочка с жабьими глазками и положила его себе под подушку. Сразу же в сон, как в яму.
«Маринка была молода, красива и талантлива. В свои двадцать лет она была сильнее любой взрослой ведьмы. Ее предупреждали: «Остерегайся своего дара. Ты сама не знаешь, какая в тебе сила». Но она только смеялась. Перед ней открывалась жизнь, полная соблазнов и удовольствий. Князь Никита был тоже молод и красив. Кроме того, он был неженат. Маринка не знала, она ли выбрала его, он ли ее. Но князь стал ее блестящей победой. Она была бедной деревенской девушкой, но это ее не останавливало. Она хотела всегда быть с ним. В то утро они сидели на лесной полянке, и он ласково трепал ее рыжие кудри.
– Я так люблю тебя, что сделал бы для тебя все. Все, что ты пожелаешь, – неожиданно серьезно сказал Никита.
– Неужели все?
Он кивнул.
– И даже венчался бы со мной?
Он рассмеялся.
– Я бы венчался. Но ведь ты не пойдешь в церковь, моя маленькая ведьма.
Тогда она промолчала, но для себя решила, что станет женой князя и ради этого пойдет на все.
Глухой ночью перед Ивановым днем она стояла у своего высокого костра. Он должен был очистить ее, сделать обычной девушкой, но зато невестой князя. Стояло только прыгнуть. Как ужасно, один шаг иногда меняет всю жизнь. Она прыгнула.
Время шло, и Маринка ждала ребенка. А Никита все реже появлялся в ее доме. Однажды вместо него пришел слуга с запиской. Никита женился.
Больше о Маринке долгие месяцы никто не слышал. Но в Иванов день Никита встретил ее у себя в саду. Она была бледна и худа, в грязных лохмотьях, со зловещим блеском в глазах.
– Я пришла сказать, что твой ребенок умер.
Никиту передернуло. Она похожа на сумасшедшую. Вот неприятная встреча!
– Твой ребенок мертв. Твой сын. И это ты виноват в его смерти. Ты знаешь, что мой дом сгорел? Его сожгли. Нам негде было жить. Никто не впустил нас к себе на ночь. Он умер на улице. Больше у тебя не будет сыновей. В твоем роду будут только женщины. Всем им суждено страдать от любви так, как страдала я. В шестнадцать лет обе твои внучки умрут страшной смертью в Иванов день. Я проклинаю тебя! Во мне уже нет моей колдовской силы, но проклинаю, как простая женщина, и да сбудутся мои слова!»
Я проснулась. Миленькая история. Дети страдают за грехи своих родителей! Но что-то не пойму, причем здесь я? Та, вторая, там, в прошлом. Может, она и правда внучка того Никиты, а у меня с дедушкой все было нормально, и звали его совсем не Никита. палась на мелкие кусочки. Надо было собирать заново.;Головоломка опять рассы