Я очень давно мечтала попасть в Питер в сентябре, но только настоящей золотой осенью, чтобы не спеша бродить по паркам, любоваться осенними красками, смотреть, как падают листья, немного грустить, вечером допоздна сидеть с друзьями в кафе, а затем мгновенно засыпать в комнате, наполненной холодным осенним воздухом, чувствуя, как немного гудят ноги, с ощущением, что завтра обязательно произойдет что-то чудесное, и точно зная, что ничего особенного не произойдет, но будет все равно очень хорошо. И вот он, мой маленький отпуск, наконец, наступил. Несколько лет уже не было такой осени – прямо как мне мечталось. Три дня пролетели, но впереди еще целых три прекрасных дня, и столько маленьких чудесных планов.
Я завтракала в уютной кофейне, никак не могла решить, заказать ли еще кусочек пирога или все-таки уже хватит. Украдкой ущипнула себя за бок – нет, пожалуй, все-таки достаточно. И тут зазвонил телефон – коллега заболела, командировка, срочно, важно и билеты уже поменяли на мое имя, - у меня же есть виза, а из Питера в Москву ходит куча всего, конечно, я без проблем сегодня же уеду. А вчера до меня было не дозвониться – действительно, телефон валялся в номере, а потом уже было поздно перезванивать. И вот уже я еду на вокзал, в сумке билет на вечерний поезд, купе, и в голове только нецензурные выражения. К слову, я ненавижу, когда все решают за меня, не говоря о том, чтобы прерывать мой долгожданный отпуск, и еще очень не люблю ездить с незнакомыми людьми в одном купе. По мне, так лучше плацкарт, сидячий вагон, да все что угодно. И что сегодня за день такой?
Вхожу в вагон, мое купе, вдох-выдох, захожу – мужчина, лет 45, солидный, по виду довольно приятный, но слишком самоуверенный, бегло оглядел меня взглядом ценителя, на лице отразились удовлетворение и разочарование одновременно. И больше в купе никого. Как я поняла позже, разочарование было вызвано тем, что у дяди был с собой очень неплохой подаренный коллегами коньяк, и он ожидал подходящую компанию. На первый взгляд я под эту категорию не подходила, однако, когда он позже, немного помявшись, спросил, не составлю ли я ему компанию, я согласилась, поскольку настроение мое оставляло желать лучшего, читать не хотелось, а спать было еще рано. Мужчина сразу же оживился, повеселел, да и меня после первого глотка отпустило напряжение, подумалось, что может все не так плохо, командировка обещала быть интересной, а я, в общем-то, уже нагулялась, да и дожди завтра обещали.
Люди любят рассказывать мне о своей жизни. Что-то есть во мне такое располагающее. «Ты так смешно отвешиваешь челюсть» - как-то порадовала меня подруга. Может быть, дело в этом. А может быть в том, что я сразу живо представляю себе все, что мне рассказывают, и это отражается у меня на лице и вдохновляет моих рассказчиков. К тому же, я всегда верю тому, что говорят, какими бы баснями меня ни кормили. То, что это была развесистая лапша, до меня обычно доходит лишь задним числом. Каких-то наводящих вопросов я никогда не задаю, все выходит как-то само собой. Но не сегодня. Мы уже обсудили Москву, Питер и маленькие провинциальные города, проблемы малого бизнеса и социального обслуживания, вернулись обратно в Москву. И тут мой взгляд вдруг зацепился за экран его телефона, на который перед этим пришло сообщение. Вместо заставки на нем была фотография мальчика лет двенадцати.
-Ваш сын? – спросила я, кивая?
И понеслась.
-Да, мой. Антошка. Мой сын. казалось бы, чего проще, сын, в мире миллионы людей и у многих есть сыновья, но сколько мне пришлось пережить, чтобы вот так сказать: «мой сын».
-Вы не представляете себе.
Конечно, я не представляла. Но в голове уже пронеслись ЭКО, суррогатные матери, усыновление.
-Видите ли, - начал он, -у меня никогда не было проблем с женщинами. –и многозначительно посмотрел на меня.
- Хм. Рада за вас, - усмехнулась я.
-Да я не об этом! Начиная со школы, да чего там, с детского сада – девочки, девушки, женщины всегда меня любили, уж не знаю за что – просто так! Ну, хотя, конечно, не совсем просто так, меня есть за что любить, у меня всегда было много достоинств. Но ведь знаете, как бывает, вроде бы такие хорошие парни, а женщины обходят их стороной. А со мной строго наоборот. Вы не понимаете. Я всегда был перспективным женихом, и на меня велась охота, самая настоящая охота. А вы ведь, конечно, знаете какой самый распространенный женский способ женить на себе? Я сказал себе, что ни одной не получится заполучить меня этим способом – неизвестно с кем сделать ребенка, а потом заставить меня жениться. Это стало, можно так сказать, одним из моих основных жизненных принципов. И такие ситуации иногда возникали в моей жизни. Но я всегда заранее честно предупреждал, что детей иметь пока не планирую, что сначала надо пожениться, а уж потом думать о детях. Так что, когда кто-то вдруг обнаруживал себя беременной, я прекращал отношения без всяких угрызений совести, и совет этим женщинам мог дать только один. И никогда не жалел об этом и даже не вспоминал. И лишь один раз это было действительно очень болезненным для меня.
Я познакомился с Леной, во время самого обычного профосмотра, она была врачом. Никогда не понимал, как это люди делают – знакомятся с врачами, всякими должностными лицами. Я вообще в плане знакомств, как ни странно, был не очень опытным. Честно говоря, как-то и не приходилось, обычно инициативу проявляли девушки. И вот она сидит такая вся официальная, и как посмотрит на меня своими серыми серьезными глазами, все, думаю, попал. Хотел пошутить как-то, что-то сказать, а ничего в голову не приходит. А она мне уже карту мою подает – всего доброго, мол, не болейте. Я вышел и забыл думать про других врачей, все мысли только о том, как с ней познакомиться. Ничего особенного мне в голову так и не пришло, решил просто подождать ее после работы и попытаться пообщаться. Ох и долго же я ее прождал, они там чей-то день рождения отмечали, думал уже, что пропустил ее, а потом и правда чуть не пропустил – на работе она была в очках, волосы были собраны в узел, а тут они волнами падали на спину. К тому же, у нее оказалась великолепная фигура. Я издалека залюбовался ею, потом только понял, когда она уже почти вплотную подошла, что это же она. Выглядела она при этом такой же серьезной, как на приеме, и в первый момент я, честно говоря, даже немного сдрейфил. Она прошла мимо меня, как будто, не узнавая. А я стоял столбом. Но потом подумал, что не зря же я здесь сидел полдня, как идиот, надо хотя бы попробовать и кинулся вдогонку.
И мы познакомились! Это оказалось достаточно просто. Оказывается, я тоже ей сразу понравился, она согласилась выпить со мной кофе, я пригласил ее на свидание, она снова не возражала, и так начался наш роман. Вроде ничего особенного, но совершенно не похоже на все, что у меня было раньше.
Какая-то у нее была история несчастной любви, я не вдавался в подробности, честно говоря, не очень хотелось бы знать. Повезло мне, в общем. Так бы была уже замужем, небось, давно. Хотя, наверно, я бы и у мужа ее отбил, но все было бы уже сложнее. Так что передо мной стояла задача реабилитировать мужское население, и я с этим успешно справился.
Он замолчал и задумался. Чувствовалось, что это далеко не конец истории, мне стало казаться, что я примерно представляю, что будет дальше, но не хотелось думать в этом направлении.
Близился новый год, я готовился сделать ей предложение. Знаете, прямо хотелось чего-то совсем уж пошло-романтического: кольцо с брильянтом под елкой, на колени в ресторане или вроде того. И вот сидим мы как-то у меня дома, смотрим кино, она какая-то загадочная, взволнованная чем-то и необыкновенно красивая. Смотрю я на нее и думаю: может прямо сейчас и сказать ей, ну ее романтику эту. Говорю ей: «Какая-то ты сегодня особенная!»
Она соглашается, смотрит на меня и улыбается, а глаза счастливые-счастливые. А потом говорит:
-У нас будет ребенок. – И продолжает улыбаться.
Лена. Я часто думал о ней, вспоминал ее. Мне было очень жаль, что так получилось, я ведь почти женился на ней. И вот она тоже оказалась, как все. Нет, конечно, она не была как все, она была и есть и всегда будет совершенно особенная. Но у меня был принцип. Я никогда не изменял ему. Принципы должны быть у всех. Думаешь, мне легко было сказать ей это, когда она уставилась на меня влюбленными счастливыми глазами, как будто ждала, что я сейчас тоже запрыгаю от радости? Думаешь легко потом? Но я заставил себя забыть о ней, иначе я был бы не мужик, – допил коньяк из своего стакана и со стуком поставил его на столик.
Я смотрела на него. Передо мной сидел настоящий мужик – он никогда не изменял своим принципам. Аплодисменты!
Я начала уходить в себя, я уже была немножко той Леной. Но тут о мой стакан брякнуло горлышко бутылки, а затем в его плеснулась хорошая порция. Если честно, мне уже было достаточно, но ему, похоже, требовалось горючее для продолжения рассказа.
-И вот я начал все сначала. Опять один, без любимой женщины. Нет, женщины, конечно, сразу появились, но это все было уже не то. Теперь-то я уже знал, как бывает, когда по-настоящему. Так прошло пару лет, и я понял, что мне все это надоело ужасно, и я хочу семью и детей, даже больше детей, а женщина должна быть прежде всего хорошей матерью и хозяйкой. И мне опять повезло, я нашел такую. Прекрасная женщина! Уверен, она стала бы замечательной матерью, и мы отлично подходили друг-другу во всех отношениях. Но мало ли как бывает, вроде все в порядке, а почему-то дети не получаются. Мне же нужны были, прежде всего, дети. И я предложил ей сначала забеременеть, а потом пожениться. Мы ведь взрослые люди. Я убедил ее, что она может быть абсолютно уверена во мне. Но мало ли что, может, у нас несовместимость генетическая, например. Зачем будем тогда городить огород со свадьбами, разводами. И вот мы стали пытаться. Ну, то есть просто совсем не предохранялись, в отпуск съездили пару раз. И так прошел год, полтора – и ничего. Она говорила, что проверилась, и вроде у нее в целом все нормально, но тут уж решили провериться поосновательнее, пока не особо беспокоясь, все-таки уже люди не очень молодые. И я, ради нее, чтобы ей уж не думалось, пошел тоже сдать анализы.
-Не знаю, почему я вам это рассказываю? – воскликнул он почти возмущенно. – но раз уж начал..
-Да нет, вы всегда можете остановиться, вовсе не обязательно.
-Не учи меня, пожалуйста – почему-то вдруг перешел он на ты – я всегда знаю, когда мне нужно остановиться.
-В общем, анализы показали, что детей не может быть как раз у меня. Ну, она, конечно, сказала, что это неважно, что главное, что мы вместе, стала предлагать всякие другие способы. Но, понятно, что меня это все не устраивало. Мне нужен был только мой ребенок. Мой сын. И никакой другой. Я предложил ей расстаться, и мы с тех пор больше никогда не виделись.
-Довольно долго я был в глубокой депрессии. Нет, не пил, так, иногда, алкоголь не особо помогал, а потом было только хуже. Нет, ты все равно не поймешь, что это значит.
Но вдруг в один прекрасный день мне пришла мысль: а вдруг кто-то из тех женщин действительно забеременел от меня, а вдруг не все они сделали аборт? Врач сказал мне, что вполне возможно, что раньше я мог иметь детей, что это точно неизвестно. И эта мысль просто вернула меня к жизни.
-А дальше был просто детектив. Вспомнить и найти этих женщин оказалось не так уж просто. И удовольствия, как ты понимаешь, общение с ними мне не доставило. С кем-то встретился лично, с кем-то по телефону.
Одна сказала: «Конечно, у меня не было никакого ребенка. Разве стала бы я так рисковать? Я чувствовала, что ты с гнильцой. Так что я сразу стала пить таблетки «как бы чего не вышло». И ведь оказалась права!»
Другая заявила, что да, сделала аборт, а куда ей было деваться? Помочь ей было некому, жилье она снимала, в декрет уйти никак не могла. Хотя, наверное, выкрутилась бы, другие же как-то выживают. Зачем ты позвонил, а?
Еще одна почти сразу принялась реветь. Я так и не понял точно, что там у нее было, уяснил только, что никакого ребенка у нее нет и положил трубку.
Ладно, не буду утомлять тебя подробностями, все это не очень интересно. В общем, от эйфории моей не осталось и следа. Только хуже стало. Каким-то я с возрастом стал сентиментальным что ли. Образы этих женщин стали преследовать меня. И если раньше, когда я вспоминал их, то в памяти всплывали, так сказать, лучшие эпизоды наших отношений, то теперь я видел их укоризненные лица и злые голоса на заднем фоне. Знаешь, ни одна ведь не сказала, мол, хорошо, что мы расстались, я встретила хорошего человека, спасибо тебе. Нет, они все вроде неплохо устроились, но при этом подтекст был один: да, у меня все в порядке, но какой же ты все-таки козел. Да что там подтекст, так почти напрямую и говорили. И хотя я знал, что они не правы, но все равно было очень неприятно.
И вот осталась только Лена. Я оставил ее на последний момент. Хотя, собственно, она и была последней. Страшно мне было. Думаю, сейчас узнаю, и надеждам конец. А так какая-то все еще теплится. Да и что говорить, ничего хорошего не ждал от встречи с ней. И так все тянул-тянул. Прошло больше полугода между разговором с последней женщиной, а с ними со всеми я тогда за несколько месяцев управился.
Один раз, помню, приехал уже к ее дому, но побоялся зайти. И вроде живем в одном городе, а с тех пор у нее в районе ни разу не был. Сижу, смотрю, что изменилось, вспоминаю. Так три часа просидел в машине и уехал.
В следующий раз приехал и сразу пошел в подъезд, а то, думаю, опять не решусь. А там даже код такой же. Поднимаюсь, позвонил. Вижу – в глазок смотрит. Открыла, молчит, выражение лица непонятное какое-то. Ну, я не стал ждать, пока она пригласит меня войти, и вошел сам.
И сразу без обиняков спросил про ребенка. Тут уж у нее лицо и вовсе стало каменным.
-Ты же сказал, что никаких детей у нас не будет и чтобы я пошла и сделала аборт. Ну я пошла и сделала – отбарабанила она.
-Ты не могла.
-Почему не могла? Ты смог мне сказать, а я не смогла сделать? Я должна была рожать? От такого человека? Который послал меня убить нашего ребенка? Созданного как будто бы по большой любви?
Я смотрел ей в глаза и не мог понять, блефует она или нет. Почему-то с другими не возникало таких сомнений. Сразу было понятно, что они говорят правду. Посмотрел на вешалку, оглядел прихожую, пытался увидеть какие-то следы пребывания ребенка. Она поймала мой взгляд, усмехнулась.
Она стала совсем другой. Тогда, когда мы встретились, после неудачного романа, она была немного замороженной, недоверчивой и какой-то очень нежной и хрупкой. Сейчас же передо мной была женщина уверенная в себе, невероятно красивая, еще более красивая, чем когда мы расстались, в глазах ее все-таки проскальзывала боль, которая почему-то придавала мне надежду. И я даже подумал, что, может, ну их, этих детей.
Не помню уже, что я еще говорил ей, помню только, как она смотрит куда-то вниз и повторяет:
-Уходи. Уходи отсюда, пожалуйста.
И тут вдруг звонок в дверь. Лена молча открывает, забегает малыш лет четырех, говорит: «Привет, мам!» Затем появляется женская голова, симпатичная, оглядывает меня и говорит: «Ну ладно, я побежала, потом тебе позвоню. Пока, Антош!»
-Пока, теть Тань!
Лена стоит, не шевелясь, а он смотрит прямо на меня. Моими глазами! Моими! Представляешь? И говорит:
-Здравствуйте! Я Антон, а вы?
-А я твой папа.
-Вот видишь мама! Я же говорил, я всегда знал, что папа вернется!
Я взял его на руки, он обнял меня своими ручонками крепко-крепко. И нет, ты не представляешь себе, что я почувствовал тогда. Я смотрел на Лену, она стояла такая красивая, такая родная, кусала губы и старалась не заплакать. Ну, ты же знаешь, вы же все время плачете и от горя и от радости, и Ленка моя такая же. И разве могла она меня выгнать после этого? Пацан ведь не дал бы!
И мы теперь семья. Самая настоящая. И такой хороший мальчуган получился! Так на меня похож. Только еще лучше.
-Эх, конечно, я как подумаю, что мне никогда не увидеть, как мой сын делает первые шаги, говорит первые слова. Этого уже никогда не будет. Никогда. И я это пропустил, по своей вине. Хотя она тоже могла бы позвонить мне и сказать, когда она родила, некоторые бабы ведь так делают. В глубине души я так и думал иногда в минуты слабости, когда еще не мог ее забыть, что если вдруг, то разве она бы так просто сдалась? Наверняка стала бы звонить, пытаться встретиться. Хотя, наверное, я бы разозлился и вообще не стал бы с ней разговаривать. А может нет? Могла она хотя бы попробовать?
-Что ты на меня так укоризненно смотришь? У тебя прямо на лице написано: «какие же мужики козлы» - по-моему, он все-таки немного перебрал. -Я на самом деле ее люблю! Я ведь даже ей не изменяю. Вот ты, например, ничего себе и вполне в моем вкусе. При других обстоятельствах я обязательно воспользовался бы ситуацией, ты ведь была бы не против, я думаю. Да ладно, девочку из себя не строй! – отреагировал он на мое вытянувшееся лицо. - Я вообще не припомню, чтобы мне кто-то отказывал.
Я не нашлась что ответить, решила, что спорить с ним бесполезно.
Я легла на свою полку, повернулась носом к стенке и попыталась свернуться клубочком так, чтобы попа не свисала с полки. В купе было зябко, и коньяк почему-то совсем не согрел. Сзади уже начал раздаваться храп, а я все думала о Лене. Почему-то я очень хорошо представляла себе ее лицо: мягкие волны каштановых волос, нежное и наивное выражение серых глаз, она смотрит на него и не может понять, о чем он ей говорит. Этого просто не может быть. Она совершенно точно знает, что он не женат, любит ее, хороший, добрый и честный, она даже сейчас в этом не сомневается. И вот так, уверенным голосом, не терпящим возражений, говорит ей, что им нужно расстаться, а еще она должна пойти и убить их ребенка. Она пытается поймать его взгляд, но он не смотрит ей в глаза. А потом он уходит, а она остается. И ей нельзя нервничать, чтобы не навредить ребенку.
А потом она смотрит на сына, который «всегда знал, что папа вернется», обхватил его своими маленькими ручонками и прилип к нему, так, что не оторвать, и теперь уже ее мужчина, довольный собой и счастливый, пытается поймать ее взгляд. Потому что они оба уже знают, что она не сможет его выгнать, если он захочет остаться. И решать снова будет он.
И почему-то мне было ужасно грустно, непонятно, почему. Ведь история все-таки с хорошим концом, разве нет?