"Южные славяне, а особенно казачество, как рудимент человеческого сообщества, не имеют ни физиологического, ни исторического, ни политического, ни даже религиозного права проживать на этой прекрасной земле".
(Лазарь Каганович. Выступление перед уполномоченными ст. Полтавской, 1932 год)
Все началось с директивы ЦК РКП(б) от 29 января 1919 года, признавшей «… единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем п о г о л о в н о г о их истребления». Директива развязала руки партийным бонзам на местах, и 3 сентября 1920 года родилось «Постановление Кубанского Черноморского Областного Революционного Комитета», подписанное Полуяном и Зенкевичем, предписывающее репрессивные меры не только в отношении казаков, но и членов их семей. Одним из требований было «немедленно произвести аресты всех взрослых мужчин».
В архивах сохранился «Именной список расстрелянных контрреволюционеров в станице Гиагинской, утвержденный объединенным собранием комъячейки, особоуполномоченными и представителями Р.К.П. Майкопского отдела. 1920 года сентября 11 дня, станица Гиагинская». Это - свидетельство ничем не оправданной жестокости, непримиримой ненависти большевиков к казакам и их семьям. Документ отпечатан на пишущей машинке и содержит 260 фамилий казаков, приговоренных к расстрелу. Но палачам этого показалось мало, и в тот же день список был дополнен еще двадцатью фамилиями, дописанными карандашом. Но и этого оказалось недостаточно, и следующим днем список пополнился еще тридцатью фамилиями! Причем, эти тридцать не являлись казаками или членами казачьих семей…
12 сентября были расстреляны «монашки Екатерина и Евдокия – за агитацию против Соввласти и проклятие большевиков», … «Уртктмелидзе Нина – за агитацию против Соввласти», … « поп Михаил – за агитацию, проклятие красноармейцев». В качестве аргументов приводятся самые разнообразные прегрешения против Советской власти: «организатор белой армии», «агитатор на сторону белых», «явный контреволюционер». В расстрельных списках встречаются и такие «аргументированные» формулировки, как «урядник, бывший помощник атамана», «за провожание сынов в белую армию», «не сочувств. Сов. Власти», и даже такие, которые поражают своим цинизмом и пренебрежение к человеческой жизни: «спекулянт», «польз. наем. трудом», «торговец»…
За два дня в станице было расстреляно более 300 человек, как казаков, так и людей, не имевших к казачьим семьям никакого отношения.
Карательные операции проводил отряд 1-ой Конной Армии Буденного, командовал которым Петров, комиссар Перепелица.
А впереди казаков, еще каким-то чудом остававшихся в живых, ожидалии коллективизация, грядущее за ней раскулачивание и массовое выселение…
Кого же раскулачивали большевики в начале 30-х? Яркий пример: «казак станицы Гиагинской Петренко Яков Иванович, состав семьи всего 9 душ, из них трудоспособных 3 души». Формулировка: «как применяющий наемный труд с целью расширения своего хозяйства, нанимает батраков в сезон 2-х человек»…
Причем, планы по выселению казачьих семей, как это было заведено в социалистическом хозяйстве, постоянно перевыполнялись. Из станицы Гиагинской предписано было выселить 57 кулацких семейств, выселили 109. Всего же по Майкопскому округу было выселено более 1000 кулацких семей: из станицы Дондуковской – 35, Ханской – 30, Кужорской – 27, Келермесской – 23 и т.д.
И ведь никто не подумал в то время, что земли остаются без хозяев, а значит, нераспаханными, незасеянными, ибо слабые в ту пору колхозы были не в состоянии поднять столько высвободившихся пахотных земель…! Никто не подумал, чем может обернуться «раскулачивание» уже на следующий год… А обернулось оно страшной напастью, затянувшейся на долгих три года, и названной в народе «г о л о д о м о р о м»! Колхозы смогли засеять лишь то, что было по силам, а при отсутствии хозяйственных навыков, семенного материала, откровенном нежелании колхозников работать на земле, предаваясь митингам и сходкам, массовом падеже скота, за которым не было надлежащего ухода: кормов, поения, доения и т.д., результат мог быть только один – г о л о д!
Но «голь, на то и голь, что на выдумки хитра»! Решение, конечно же, нашлось, и уже зимой 1932 года потянулись на Кубань эшелоны с… демобилизованными красноармейцами. Начальник Политуправления РККА Я.Гамарник предложил выход из положения: создание военных колхозов! Выполняли правительственное задание пять военных округов: Московский, Ленинградский, Белорусский, Украинский и Приволжский, а также войска ОГПУ, которые отправили 1050 демобилизованных в срочном порядке сотрудников. «Строить бесклассовое социалистическое общество» на Кубань ехали выходцы из малообеспеченных семей, как правило, не имеющие стажа работы на земле (75% вообще не имели до призыва в РККА трудового стажа), но зато партийная прослойка состаляла 59,1%, комсомольская – 34,4%.
Начали заселение станиц с обысков и арестов. Так, в станице Полтавской за несколько дней красноармейцы нашли и изъяли 1280 сабель и шашек, 50 казачьих пик, около 200 винтовок, 700 наганов и несколько тысяч патронов. Но… мужского населения в станице к тому времени уже практически не было!
Из станицы Медведовской было выселено 888 хозяйств, или 4018 человек, расстреляно 158 человек. Из станицы Полтавской – выселено… 2354 хозяйства (данных о выселенных людях в архивах не обнаружено).
Чем мог закончиться этот бесчеловечный эксперимент? Только повальным дезертирством красноармейцев с трудового фронта… Если с февраля по март станицу покинуло 28 трудармейцев, то уже в марте их было уже 40, в апреле – более 150! Участились случаи убийств колхозных активистов и поджогов.
С ранней осени 1932 года продовольственная нужда обострилась настолько, что коренное население потеряло всякое терпение и стало открыто нападать на обозы, вывозившие зерно с Кубани на железнодорожную станцию Тихорецкая, где находился хлебоприемный пункт. В середине октября правительство направило на Кубань Директиву об изъятии из станиц всего активного мужского населения и отправке его на север. Весть об этой директиве немедленно разлетелась по станицам и послужила сигналом к восстанию.
Казаки нескольких станиц собрались в 14 верстах от ст.Тихорецкая. Было создано девять отрядов под командованием кадровых офицеров. Восстание началось одновременно на участке железной дороги протяженностью около 300 километров. В нем участвовало около 6000 казаков и примкнувших к ним иногородних, в том числе, и немецких колонистов. Восставшие захватили три оружейных склада и вооружились. Местные гарнизоны если не открыто встали на сторону восставших, то и не выступали в защиту Советской власти и дали себя разоружить.
Восставшие, практически без боя заняли станцию Тихорецкую и дали возможность комиссарам и чекистам уехать на поезде в Ростов. Завладев станцией и другими путями сообщения, казаки во всех захваченных округах ликвидировали Советскую власть. В течение недели захваченные районы находились во власти восставших.
Посланные из Ростова и Краснодара части особого назначения в ходе трехдневных боев были полностью разбиты восставшими. В их руки в качестве трофеев перешло 4 полевых орудия, 11 пулеметов, несколько сотен винтовок и обоз с медикаментами.
И только тогда центральные власти забили тревогу. К Тихорецкой стали стягиваться войска и две школы красных курсантов.
Неделя боев не дала никаких результатов. Восставшие с невероятным ожесточением сражались за каждую пядь своей земли. На седьмой день к Тихорецкой подтянули артиллерию и танки…
Несмотря на огромный перевес в живой силе и технике, казаки смогли продержаться 12 суток, сражаясь в полном окружении. И только на 30-й день бои прекратились по всей линии. Результат – тысячи убитых и раненых с обеих сторон.
Расправа началась в первый же день после оставления Тихорецкой повстанцами. Все пленные были расстреляны. По приказу прибывшей из Москвы «тройки» пленных расстреливали на месте пленения без суда и следствия. Как только власть от военных перешла к ГПУ, начались расстрелы среди гражданского населения. Расстрельные команды работали днем и ночью, уничтожая всех, против кого были малейшие подозрения в сочувствии повстанцам.
Была получена команда – все активное казачье население (кроме колхозников), выслать на север в концлагеря. К высылке было подготовлено 18 000 человек, которые ожидали своей очереди в степи, под открытым небом. Но железнодорожники могли отправлять не более трехсот человек в день, в связи с отсутствием подвижного состава, угля и паровозных бригад.
Вся информация об этом восстании была скрыта от широкой общественности, засекречена на многие годы. И сейчас официальная история о нем умалчивает…
Источники:
И.Кирий. «Вольное казачество», 1933 г. Публикация в газете «Станица», №3(43), ноябрь 2004 г., Москва.
А.Орлов. «Трагедия Апшеронской», 2005 г., «Казачий кордон», №6, июль 2995 г.Майкоп.
Н.Тархова. «Голос минувшего», (по материалам РГВА). Публикация в газете «Станица», №2(42), июль 2004 г., Москва.