Такая сладкая та ягода была
Лето выдалось жаркое. Выезжая за город все привозили полные ведра клубники, маняще ароматной. Собирать же сибирскую ягоду я не умела, хотя мое детство прошло в сельской местности. Глаз не отводила с полян, обильно усыпанных ягодами, рядом с косогорами проходила дорога государственного значения. Начальник участка, строящейся дороги Саша, видя мои мучения, заверил, что завтра поедем к границе нашей области собирать клубнику, так как он житель этих мест и постарается меня удивить.
С Сашей я познакомилась сразу же после приезда в дорожно-строительное управление. Мне молодому специалисту доверили ответственное задание красить сигнальные столбики белой и черной краской, на участке, который готовили к сдаче в эксплуатацию и в помощь дали студента, проходящего преддипломную практику. Студент с соколиными бровями и глазами цвета черносливы, застенчиво улыбался мне и пытался угостить шоколадкой, робко дотрагиваясь до моей руки. Я же строго смотрела на его робкие ухаживания и делала замечания по покраске, что красит небрежно.
Он краснел, пытался возразить, но все усилия приблизиться ко мне, решительно пресекала, называя его на «Вы», давая ему понять, что он мой подчиненный. Играла с ним, любовалась его застенчивой, детской улыбкой, глазами, следившими за каждым моим движением. Недалеко от примыкания к дороге Саша заметил черемуху с созревшими черными ягодами, дождавшись перерыва на обед, мы как дети помчались полакомиться ягодами.
Саша рвал ветки, собирал в горсть ягоды и подносил мне ко рту. Я губами ловила это лакомство и улыбалась ему, не замечая, что огромная грозовая туча приблизилась, ослепительно сверкнула молния и сразу резкий раскат грома. Поскольку я гроз не люблю, боюсь, прильнула к Саше, пытаясь спрятаться у него на груди от слепящих молний и раскатов грома. Очнулась, когда наступила тишина и поняла, что обнимаю Сашу, он же целует меня и шепчет, слова, что появилась у него в жизни с надеждой и любовью. А губы у него мягкие, сладкие с терпким вкусом черемухи, я тянусь к его губам и у меня кружится голова. «Господи! Не лишай меня рассудка, зачем мне этот мальчик?»- Но оторваться от него не в силах. С трудом оттолкнула и убежала к столбикам, красить и ни о чем не думать. Саша подбегает, помогает мне красить, пытаясь взять меня за руку. Из ведущей, я стала ведомой. Мы не заметили, что вечер, темнеет, всех работающих увозят с объекта. Я возвращаюсь в Кемерово, Саша в рабочий поселок.
На второй день молча беру щетку и иду красить эти противные столбики. Поскольку у меня «Ни кола, ни двора», поселили временно в комнате общежития для молодых специалистов, Саша решил позаботиться обо мне, привез от своей мамы пироги с яблоками, колбасу, где только достали, в магазине пустые полки, мед, кофе в термосе. Все это подсовывает мне и говорит, что я прозрачная, худенькая, что мне надо все это съесть. Чтобы не обидеть этого милого мальчика откусываю немного пирога и хвалю его маму, что она хорошая хозяйка, на что он отвечает, что мама приготовила все для тебя, я рассказал ей про нашу любовь. Пирог застревает у меня в горле, с трудом выдавливаю: »Зачем?»
«А ты догадайся, моя хорошая». Догадалась я сразу, что создала себе неразрешимую проблему из-за этих бездонных глаз, сильных рук, бровей, похожих на стрелы молний, толкнувших меня к нему в объятья и улыбки моего мальчика, которого безумно полюбила, улыбку теплых губ, сводившую меня с ума. Все работавшие на подготовке к вводу объекта в эксплуатацию ушли далеко вперед, а мы с моим мальчиком отстали, но почему-то никто не обращает на нас внимания. Опомнились, что уезжать домой надо и Саша приглашает в гости к его маме. Отказываюсь, думаю, что и так далеко зашла в своих чувствах.
На третий день Саша узнав, что я не из Сибири, просит сказать слова на местном диалекте, где я выросла. Подумав, напеваю шутливую песенку со смыслом, вроде как объяснение в любви: »Ти в любистре ты купався, что ты мне так сподобався, ти в любистре, ти в лялее, что по тебе сердце млея?». Перевожу, «Что может в любистоке ты купался, что мне так понравился, может в любистоке, может в лилиях, что по тебе сердце так болит?» Объясняю обычай купания маленьких девочек с любистоком, чтобы когда вырастут, мальчики любили их. «Любистра ты моя, ну скажи еще что-нибудь». Выдаю пословицы, поговорки, объяснение в любви на местном диалекте, хохочем неизвестно чему, и не замечаю, что стала жить не разумом, а сердцем и опять в объятиях у Саши. Наконец то перерыв и мы ждем его с нетерпением, чтобы побыть одним. Сентябрь выдался жарким, снимаем куртки и садимся у рябины, росшую рядом с черемухой, ягоды немного покраснели, у Саши в кармане куртки нитки и иголка. Нанизываем ягоды и Саша одевает ожерелье из ягод рябины мне на шею. Я ловлю его сильные руки, прижимаю к щеке, губам своим, они пахнут мятой и медом и опять кружится моя бедная голова и поцелуи до боли в губах, да души наши где-то в поднебесье, и нет никого для нас на свете, только одно для двоих счастье безмятежное, да рябина и небо голубое. Завтра Саша уезжает, закончилась практика и как сказать моему мальчику, что я через месяц выхожу замуж. С трудом выдавливаю правду, он бросает покраску, хватает меня за руки, больно сжимает, притянул к себе, прошептал: »Не выходи, мне осталось только сделать диплом, защитить, и мы будем вместе». Душа моя тянется к этому мальчику чистому, доброму, все-то у него на лице написано: растерянность, влюбленность, страх меня потерять, улыбка, которая будет сниться ночами, тревожить мою душу, и мои глаза будут искать эту улыбку в каждом встречном прохожем. Обидеть будущего мужа я не могу, оттолкнуть мою любовь, моего мальчика, посланного мне судьбой не в силах. Мучаюсь и выбираю не любовь, а стабильность, ломать ничего не хочу, хотя сердце мое принадлежит ему, моему славному мальчику моей несбывшейся мечте.
Судьба свела нас через несколько лет. Я - заказчик, инженер дирекции строящихся дорог, приехала со сметами и проектом освидетельствовать скрытые работы на объекте. Мне представили начальника участка с которым я должна работать, кабинет и документацию. Мы зашли в кабинет и этот интересный мужчина сказал, что все разбежались, а ему одному придется отвечать перед заказчиком за качество строительно-монтажных работ на объекте. Что-то знакомое, такое милое в улыбке, глазах и я узнала Сашу. Он то сразу узнал во мне, ту девочку, которую угощал, обнимал, целовал, как он выразился, впервые узнал, что значит любить и потерять. Мы не прочитали ни одной строчки в сметах, не посмотрели ни один чертеж, не выехали на объект. А говорили, говорили, говорили. Повзрослел, возмужал, только глаза с тоской смотрят на меня, спросил, что думала ли я нем? Меня он видел каждую ночь, вернее снился ему один и тот же сон, как будто мы вдвоем убегаем от грозовой тучи, а потом бежим каждый своей дорогой в разные стороны. А Саше во сне хотелось со мной бежать вместе, чтобы у нас была одна дорога. Мечтал увидеть меня. И я опять тянусь к этому красивому мужчине, которого предала, сама того не желая. Дотронулась до его щеки, потянулась к его губам и забыла все: семью, работу и опять поцелуи до боли, до безумия. «Уходи ко мне, мне без тебя плохо». Мне не убежать, не обойти эти встречи.
Принимаю объемы строительно-монтажных работ, выполненных коллективом моего мужчины. С болью и радостью переношу эти встречи на объекте. Рассчитываю каждый шаг, каждое слово, не выдать перед окружающими нашу встречу, нашу любовь. Но несмотря на наши ухищрения все видят, как мы счастливы. Директор вызвал меня к себе в кабинет и говорит, что загуляла ты девонька, вольным ветром в поле, к тебе пришла любовь, не к каждому приходит счастье безмятежное, я тебе завидую. Но прошу, будь осторожна, подумай. А я ни о чем не думаю, на сердце весело, не пойму явь это или сон. Живу как сердце скажет, от встречи желанной радостной до расставания тоскливо-щемящего на душе. Пытаюсь разорвать этот волшебный круг. При попытке переговорить Саша закрывает мне рот поцелуем, просит не думать и уйти к нему, что я не решаюсь сделать, и не в силах прекратить вольный полет наших сердец.
Ночью снились кошмары, мучилась ехать или не ехать. Но утром, одевшись как в театр: босоножки на каблуках, платье до колен и с оголенной шеей и руками, предстала во всей красе перед Сашей. Он ахнул и заулыбался. Если бы я знала, чему улыбался. Забравшись в кабину МАЗа, так как легковой транспорт по лесу по колее не пройдет, мы поехали проверить соль для лосей, долго колесили по лесу, подъехали к березе с черной корой, обнимаю березу, пытаюсь подпитаться энергией, а рядом муравейник до двух метров высотой. Ложим руки на муравейник, мне больно от укусов муравьев и я убираю руки. Саша же держит и его слова с обидой, что на сердце боль сильнее, чем в руках. «Не надо об этом прошу я».
«Ты знаешь, что прошлое всегда со мной, я ведь тебя не забыл и сын твой мог бы быть моим, а Сашей ты его назвала в честь меня, я чувствую это». Вот и получила боль, знала что скажет и поехала. Чувствую себя предательницей. Не могу ему сказать, что мой маленький сын выбрал отца, сказав мне, что он от папы никуда не уйдет, потому что папа будет один, а если ты, мама, не хочешь жить дома, то уходи одна, а я с тобой не пойду, останусь с папой, я же не могу оставить сына и сейчас сказать об этом Саше не могу. Ухожу от муравейника, сажусь в кабину, приходит Саша и мы едем на косогоры. Солнце давно перевалило за полдень, а мы только приехали на место, издалека казавшееся коричневыми от обилия зрелых ягод. Саша первым выпрыгнул из кабины, подал мне руку, отведя его руку, спрыгнула на траву, брызги раздавленной ягоды летели на мои босоножки, платье, лицо. Кроме брызг от ягод на мое лицо и ринулись полчища мошек, мух, оводов. Они жалили мое лицо, шею, коленки, забирались под платье. Так как Саша ремонтировал машину и был в рабочей одежде мошкара его не трогала, водителя тоже. Я же вертелась перед ними как юла. «Не маши руками, здесь пчелы». Накинув мне на шею масляную тряпку, Саша потащил меня опять в кабину, посадил и закрыл дверь. В кабине жарко, глядя на свое платье, босоножки и увидев в зеркале искусанное лицо я заплакала, от того, что почуствовала себя смешной, потом успокоилась видя, как Саша с водителем собирают ягоду в ведро, которое взяли на базе участка и Саша горстями приносит мне покушать из его рук. Но почему-то эта ягодка-клубничка кажется мне горькой, как полынь. Набрав полное ведро ягод, Саша показал ромашки у озера, приблизившись, нагнулась сорвать ромашки и черная змея проскользнула у моих ног, завизжав я бросилась на шею Саше. Саша, поняв мои порывы, как ему хотелось целует меня в распухшие губы и я опять тянусь к его губам, опомнившись, отпрянула. Ведь в Сашиных снах мы бежим в разные стороны. Отвернувшись, молчу всю дорогу. Доехали до базы участка затемно. Рабочие ехидничают, что мол ползуниху собирали. Саша прикрикнув на них помогает мне мыть шею, лицо и пересадив в легковую машину везет домой.
По дороге Саша пытается шутить, что когда придти на варенье. «Никогда»-зло отвечаю я. Подъехали к дому, выскочив я побежала в подъезд, Саша с ведром за мной:». Что так и будем бегать?» «Бери ведро, не нужно мне твое варенье, мне нужна ты, да вижу не решила ты с кем быть»? Открываю дверь, а закрыть не получается, нога Саши между косяком и дверью. Заносит ведро и оставшуюся часть ночи, прикладывает мне лед из холодильника на мое распухшее лицо, шею, наклоняется ко мне и опять я пью волшебный нектар его губ. На рассвете уезжает. На работе меня не узнали: лицо распухшее, глаза полузакрыты, зато улыбка во все тридцать два зуба, да сладкий вкус поцелуя на губах. Собирала я клубничку. Мой сын взрослый. Саша опять по работе звонит мне. Опять я ведущая, он ведомый. Та же улыбка, из-за которой мне пришлось много страдать и его голос, подающий мне надежду, что записывай сводку, моя хорошая. И что я его хорошая, только я и никакая другая, я всегда это знала.