Настоятельница храма Баст, всемилостивая Майя была в большом затруднении. Следовало решить вопрос, на который она не находила ответа.
Требовалось спрятать наследника престола. Настанет время, и его предъявят народу. Чтобы возродились слава великого Египта и величие богов, царевича обязательно предъявят народу. А пока следовало спрятать наследника подальше от врагов великой державы.
Майя не имела права самостоятельно принимать столь ответственное решение и решила собрать Совет из настоятелей всех храмов, для чего им были разосланы приглашения. Сборы были назначены через три дня. Не были приглашены лишь представители храма Иштар, от которых приходилось скрывать местонахождение царского отпрыска.
Через три дня встреча состоялась. Сказав ночной пароль, гости, будто тени, проникали за ограду храма и так же молча направлялись к подножию статуи богини Баст.
37
В приемной выстроилась охрана. Чернокожие наёмники не были допущены в зал и, в ожидании указаний, стояли за дверью.
Все посетители были посвящены в высший жреческий сан, поэтому требовали к себе особого уважения. Для них в главной зале поставили удобные мягкие кресла. Накрытые леопардовыми шкурами, они чуть проступали в таинственном полумраке храма.
Перед статуей великой Баст расположился небольшой инкрустированный столик со свитками папируса. На нём же стояла подставка с гранённым хрустальным шаром. Величиной с крупное яблоко, он слегка покачивался на невидимой нити, отчего казался парящим в воздухе. Его грани переливались в свете факела, прикрепленного к колонне, и придавали храму таинственность.
Перед шаром сидел глубокий старец в расписном халате. Редкобородый и узколицый, в высоком восточном тюрбане, накрученном на небольшую голову, он казался представителем других неведомых миров. Его наряд резко контрастировал с белыми одеждами жрецов.
– Мы собрались, чтобы решить судьбу ребёнка, чудесным образом прибившегося к берегу под охраной Себека, – начала Майя. – Мы не знаем, что случилось в Мемфисе, но алебастровые печати с изображением Урея и Сокола подтверждают, что это царский ребёнок. Я предполагаю, что к нам принесло течением внука фараона Эхнатона и царицы Нефертити.
– У Эхнатона есть внук? – изумились в зале. – От исчезнувших дочерей? Но мы не знаем о нём.
– Вам этого и не положено знать, – воскликнул высокий и худой жрец храма Амона. – Дочери Аменхотепа ІV надёжно спрятаны от врагов Египта.
– Также с шеи ребёнка мы сняли золотой перстень с изображением богини Мут, – продолжила Майя. – Этот талисман оберегал царского наследника в пути. Благодаря оберегу ребёнок перед нами и мы собрались решить его судьбу. Для начала я попрошу высказаться старейшему среди нас, пророку* храма Амона, преподобному Небамуну.
38
– В священных папирусах сообщается, что в былые времена подобные случаи имели место, – начал жрец. – Так, тринадцать веков назад, подобное произошло с царём Саргоном. Основатель обширной державы в Двуречье с центром в Аккаде, как и наш ребёнок, он был выловлен в реке. Мать Саргона, опасаясь за жизнь младенца, положила новорождённого в просмолённую корзину из тростника и пустила её вниз по реке Евфрат. Выловил корзину и воспитал ребёнка обычный водонос. А много лет спустя Саргона, ставшего садовником, полюбила богиня Иштар и помогла ему сделаться царём.
Подобная история произошла и с Шумерским правителем Гильгамешем*, – продолжал старый пророк, – четырнадцать столетий назад царю Урука Зеухоросу было предсказано, что родной внук лишит его престола.
Разъярённый царь запер дочь в высокую башню, но, согласно предсказанию, она родила сына. По приказу царя ребёнка сбросили с башни вниз. Но младенцу было суждено жить. Пролетавший орёл подхватил ребёнка и унёс в сад, где его нашёл и воспитал садовник. Как и было предсказано, Гильгамеш отобрал у деда трон.
– А теперь я передаю слово оракулу из страны Пунт. Думаю, ему найдется, что добавить, – заявила Майя.
– Я вижу то, чего нет в древних летописях. Оно скрыто завесой времени, – многозначительно произнёс оракул, пристально вглядываясь в грани шара.
Факел у колонны горел ярким белым пламенем. Хрустальный шар подрагивал и чуть заметно поворачивался на невидимой нити. Отражаясь от его граней, светящиеся блики доставали до отдалённых уголков храма. Они пробегали по лицам застывших в молчании людей и по величественной фигуре Баст. Казалось, что миндалевидные глаза богини-кошки ещё
более прищурились, а зрачки превратились в узкие щелочки.
– Я вижу, что всего лишь через три десятилетия у нас в Египте возвысится еврей из колена Левия по имени Моисей,*
39
– продолжал оракул, встряхивая редкой бородой. – Опасаясь возрастающего влияния израильтян, фараон прикажет топить в Ниле всех еврейских младенцев мужского пола.
Опасаясь за жизнь младенца, мать Моисея положит трёхмесячное дитя в просмолённую корзинку и поставит её в зарослях тростника на берегу Нила.
– А Себек? – спросил кто-то в углу.
– Себек пощадит дитя, – ответил оракул. – Пришедшая купаться дочь фараона велит подобрать красивого ребёнка и отдать кормилице, которой окажется его мать. Этот Моисей станет жрецом и через пустыню уведёт израильский народ с нашей земли.
– Кто знает, может и нашему младенцу предназначено стать спасителем египтян. Не зря он находится под защитой богини Мут, – сказала Майя.
– Да, события повторяются, с той лишь разницей, что великий Нил принёс в подарок наследника нашего фараона, – ответил Небамун.
– Еще сквозь завесу времени я вижу то, что наступит в далёком будущем, – продолжил оракул. – Настанет день и родится младенец, которого нарекут Иисусом. Это случится через тринадцать с половиной столетий. Так же, как и у нас, чтобы сохранить жизнь ребёнка, тайну его рождения будут свято оберегать. Этот младенец станет Богом. Со дня его рождения начнётся новое летоисчисление.
– Да, он станет Богом, – подтвердила Майя. – Это записано в анналах нашего храма.
Шар осветился изнутри мягким голубоватым пламенем. В нём отразился дым курений и высокий худой человек, перед которым верующие простёрлись ниц. В набедренной повязке и с терновым венцом на голове, подняв руку вверх, он благословлял свой народ.
– Я вижу будущее! – воскликнул оракул и в благоговении опустился на колени, затем, сложив руки на груди, он забормотал чужие непонятные слова.
За старцем последовали присутствующие жрецы. Опустившись на колени, они зашептали привычные молитвы.
40
Сейчас они были в будущем времени и поклонялись не родившемуся Богу.
Некоторое время присутствующие усердно молились. Наконец, свечение шара прекратилось, присутствующие поднялись с колен, и Майя продолжила заседание Совета.
– Нам доверена жизнь царского отпрыска, поэтому следует решить, как поступить с ребёнком, – произнесла она.
– Ему место в Фиванском* храме матери-матерей, великой Мут, – уверенно заявил высокий бритоголовый жрец в длинных белых одеждах. – Наши стены выдержат любую осаду, а в случае опасности мы сможем его спрятать в убежищах озера Ашеру. Их тайну знают лишь стены да львиноголовые статуи Сехмет.* Но они умеют молчать. Для непосвященных убежища недоступны. К тому же, как мне известно, на шее ребенка обнаружили перстень с изображением нашей богини.
– До Фив путь не близок… Против течения… Опасно… Девять дней пути, – донеслись возражения слушателей.
Майя знала, что жрецы храма Мут мечтали вернуть в Фивы столицу государства, для чего решили посадить на трон военачальника Хоремхеба*. Они хотели избавиться от неугодных им потомков Эхнатона.
– Послушаем другие предложения, – осторожно предложила она.
– В храме отца богов, бога солнца Ра будет более надёжно, – опустив глаза книзу, предложил жрец из Гелиополя.*
– До вашего города надо тоже против течения добираться, – возразила Майя. – Я согласна, что бог солнца, отец богов Ра самый могущественный из богов. Недавно я посещала ваш храм. В виде четырёхгранного обелиска, украшенного барельефами, он красиво смотрится на солнце и является украшением Гелиополя, но не более того. Его стены не высоки и недостаточно толсты для ассирийцев, которые надеются уничтожить наследника царского рода.
Сверкнув глазами, жрец опустил голову. По сговору с финикиянами он хотел заполучить младенца, но Майя разгадала его замыслы.
41
– Богиня Уто* тоже львиноголовая. Она хранительница Ра и фараона, – выступил вперёд представитель города Буто, толстяк с круглым красным лицом. – Вы знаете, что наша богиня сохранила, укрытого Исидой* в зарослях папируса, младенца Гора*от козней злобного Сета. Поэтому я считаю, что охрану наследника следует доверить нашему храму. Да и добраться к нам будет проще – вниз по течению. Наш город находится у самого синего моря.
– То-то и плохо, что город Буто к морю ближе всех находится, – возразила Майя, – оттуда его легче всего выкрасть. Попробуй потом отыскать.
– Богиня Уто могущественна, – продолжал толстяк. – Она…
– Богиня Баст не менее могущественная, – перебила его Майя. – Наши стены из красного гранита способны выдержать любую осаду. К тому же, ребёнка не надо никуда везти. В случае крайней необходимости мы его спрячем в подземном лабиринте среди кошек.
В ворота храма решительно постучали. От неожиданности гости застыли на месте.
–У ворот чужие воины, – сообщил вбежавший привратник.
– Запритесь на все засовы! Усильте охрану! – приказала Майя.
– Слушаюсь, – ответил привратник, выскакивая во двор. За ним поспешили наёмники.
Собравшиеся жрецы в тревоге поглядывали на Майю и друг на друга. Теперь колокольчик, висящий у ворот, трезвонил, не умолкая, а железные ворота содрогались от многочисленных ударов.
– Отворяйте! – кричали снаружи, стуча в ворота щитами и тупыми концами копий.
– Вот вам и стены из красного гранита! – воскликнул один из гостей, – не успели собраться, а чужие воины уже у ворот. Не иначе, как их предупредили.
– Надо спрятать наследника престола, – воскликнула побледневшая Майя. – Ни одна вражеская рука не посмеет его коснуться. В этом мне поможет великая Баст.
42
Она кивнула, и оракул бросил в светильник щепотку порошка. Белое светящее пламя взвилось вверх, и в храме стало светло, как днём. Глаза богини загорелись неестественным таинственным блеском, а громадные круглые зрачки превратились в узкие щелочки. Раздался мелодичный трезвон систра, и статуя богини-кошки отодвинулась в сторону. Под ней оказались ступени, ведущие вниз.
Посетители в замешательстве посмотрели друг на друга.
– Сейчас будет зрелище не для посторонних глаз, – сказала Майя, открывая одну за другой три маленькие дверцы в углах храма. – Пора нашим стражам приниматься за работу. Хватит им бездельничать.
– Мау–у–ау–ва, – тотчас раздался жуткий нарастающий вой.
Майя ударила в гонг, и откуда-то снизу, из темноты, по ступеням вышел жрец с факелом в руке.
– Всех прошу покинуть помещение, – распорядилась Майя. – Вас проведут.
Жрец согласно кивнул головой и повёл гостей в подземелья обители, где по преданию покоился прах богини радости и веселья, великой богини Баст. Там же на стеллажах располагались мумии священных кошек, а в глубоких нишах, на удобных мягких подстилках отдыхали кошки – обитатели храма Баст. Теперь, не обращая внимания на проходивших мимо людей, эти кошки мчались наверх. Белые и серые, дымчатые, черные и полосатые, они яростно сверкали глазами и издавали пронзительные вопли.
– Ма–аа–уа–ва–аа, – разносилось повсюду.
Повинуясь невидимому механизму, статуя Баст стала на место, а гости, пройдя через подземный ход, оказались на берегу Нила.
Нападающие удвоили усилия, и дверь, ведущая во внутренние покои, рухнула. Чужие воины ворвались в храм. Их было множество. Вооруженные копьями, мечами и луками, в набедренных повязках и в кожаных доспехах, они заполнили залу. Во главе нападающих был изгнанный накануне офицер.
43
– Ищите ребёнка! – кричал он, размахивая коротким мечом. – Ага! Вот он! – глаза воина злорадно заблестели. – Эта корзинка с младенцем.
На пути воина оказался старый слуга и тотчас упал, пронзённый стрелой.
– О, Махес*, «дикосмотрящий лев», сын великой Баст, бог грозы, бури, тьмы и ветра, накажи нечестивых! – молилась Майя, воздев руки кверху. – Выпускайте Сехмет!
– А как же Вы? – испугался черный раб.
– Выполняйте приказ! – крикнула настоятельница.
– Слушаюсь, – ответил немолодой раб, отодвигая громадный засов. Взяв в руку плеть, он отодвинул засов на клетке, находящейся за дверью. В высотах храма громыхнувший лязг отозвался эхом.
Тотчас раздался рёв, и из распахнутой дверцы выбежала большая львица. Она яростно охаживала себя хвостом по бокам. В поисках жертвы глаза хищницы бегали по сторонам.
Будто узнав главного противника, львица бросилась к офицеру. Зазвенел упавший на пол меч. Закрывшись щитом, воин приготовился к худшему.
Заметив это, два копьеносца поспешили к нему на помощь. Через минуту один из них лежал с распоротым животом, затем рычащая громадная кошка бросилась на другого воина и впилась ему в горло.
От разъярённого зверя не было спасения, и нападавшие попятились назад. Лишь у офицера путь к спасению был отрезан. Между ним и дверью была львица. Она неумолимо приближалась. Воин невольно посмотрел в беспощадные желтые глаза разъярённой хищницы, и у него пробежал мороз по коже.
Это была злобная Сехмет, родная сестра богини Баст, в храм которой он забрался без приглашения.
Выбитый львицей меч валялся в стороне, и воин понял, что пощады ему не будет.
44
А под стеной, такая же неумолимая, как и Сехмет, стояла настоятельница храма Майя. Скрестив руки на груди, она невозмутимо ожидала неминуемой развязки.
Из-за колонны показалась худая старческая фигура. Это был жрец храма Амона, преподобный Небамун.
– Вы почему здесь? – удивилась Майя. – Немедленно уходите!
– Я не боюсь львицы, – ответил старик. – Мне, как и Вам, важна судьба царского ребёнка. Я остаюсь. Прошу не прекословить.
Он подошел к корзинке с ребёнком и простёр над нею ладони. Прошептав охранную молитву, жрец вернулся к колонне, откуда, остановившись под факелом, стал невозмутимо наблюдать за происходящими событиями.
Помощь к офицеру подоспела неожиданно.
– Уходите! – крикнул Майе раб, выглядывая из-за столба.
– Я же сказала, что меня не тронет Сехмет, – повторила настоятельница.
– Меня она тоже не тронет, – раздалось рядом, и с хлыстом в руке вбежала бывшая главная жрица.
– Во славу Иштар! Сехмет, место! – крикнула Юля повелительно и мастерски щелкнула в воздухе плетью.
Львица остановилась, подошла к бывшей помощнице, и злобное рычанье сменилось мурлыкающими нотками. Заискивающе потираясь головой о ногу помощницы, львица зашла в клетку. Лязгнувший засов подтвердил, что опасность миновала.
Закрылась клетка, и офицер воспрянул духом. Теперь никого не было у него на пути, и он сможет безнаказанно выполнить порученное дело. Даже старец, творящий руками непонятные пассы, отошел в сторону.
Подхватив с пола меч, офицер рванулся к заветной корзинке, но…
Повинуясь команде, на его пути встали храбрые меджаи*. Лишь вчера принятые на службу, черные наёмники знали своё дело безукоризненно. Выстроившись в боевой порядок, воины
45
щитами прикрыли царского ребёнка.
Сейчас требовалось, чтобы Майя успела вынести корзинку с наследником и спрятать его в надёжном месте. Но она с безучастным видом стояла рядом со старым оракулом и не торопилась спасать младенца. Это было непонятно.
Оттеснив меджаев, офицер бросился к ребёнку. Наконец-то ему сопутствовала удача.
Схватив корзинку, воин в волнении заглянул вовнутрь. Оттуда выглянуло сморщенное лицо плачущего младенца, и…
Офицер никогда не был склонен к мистике. И, когда вокруг наследника будто соткалась молочно-белая дымка, он лишь презрительно усмехнулся. Воину неоднократно приходилось видеть подобные жреческие штучки, и он был готов к их созерцанию. Да и пассы старого оракула его не страшили.
Но дымка сгустилась, и, к изумлению офицера, ребёнок медленно приподнялся над корзинкой.
Желая отогнать наваждение, воин резко встряхнул головой и крепко ущипнул себя за ухо.
Наваждение не пропало. Наоборот, непостижимым образом ребёнок исчез, а в корзинке вместо младенца лежал белый котёнок. На его шее, на черном витом шнурке висел амулет с изображением богини Мут.
Невозмутимая Майя бросила в светильник горсть ароматических смол. Пламя вспыхнуло пронзительно ярко. Густой черный дым взметнулся кверху и по храму разнёсся удушающий запах финикийских курений. Их оказалось настолько много, что у офицера перехватило дыхание и заслезились глаза.
Из-за колонны, в сопровождении крупного черного кота, вышла высокая и стройная, черная женщина. Одетая в длинное зелёное платье, с бирюзовыми серьгами в маленьких ушах, женщина бережно взяла котёнка на руки. Бросив беглый взгляд на статую Баст, офицер с изумлением отметил сходство незнакомки с богиней-кошкой. Даже презрительно-насмешливая улыбка у них была одинаковой.
46
Вот здесь-то и произошло неведомое ему колдовское таинство.
Повинуясь невидимому дирижеру, дым курений устремился книзу и смешался с молочно-белой дымкой, обволакивающей корзину, после чего женщина с котёнком непостижимым образом растворились в воздухе и исчезли. Черный кот, будто призрак, последовал за ними, а в корзину медленно опустился перстень с изображением богини Мут. Всё это происходило настолько неестественно и медленно, что офицер рассмотрел вырезанное на перстне лицо богини неба, матери матерей, великой Мут.
Потянув за шнурок, офицер схватил перстень, подбросил его на ладони, и…
Он запомнил лишь огромные зрачки миндалевидных глаз богини Баст. Богиня-кошка презрительно усмехалась.
Затем была яркая вспышка света, зрачки богини превратились в узкие вертикальные щелочки, и… провал в памяти.
Очнулся он за пределами храма. Глядя на высокие стены из красного гранита, офицер мучительно попытался вспомнить последние события.
Запомнил он немногое: яркую вспышку света и разъяренных орущих кошек. Животные бросались на людей, когтями и зубами впивались в лица незваных гостей.
Бороться с ними было невозможно, и нападающие убрались восвояси. Воины привыкли смотреть смерти в лицо, но им не хотелось стать жертвами злобных тварей.
Всё это время, скрестив на груди руки, Майя невозмутимо стояла у стены.
Затем непостижимым образом офицер оказался за оградой храма. Лишь теперь он понял, что свершилось неведомое таинство, и наследника ему не найти.
Примечания:
– страна Пунт – страна, расположенная в восточной Африке на берегу Красного моря (район современного Сомали).
– пророк – «предостерегатель» и «благовеститель», избранный богом, чтобы донести до людей истину.
– Гильгамеш – пятый правитель І-й династии города Урука в Шумере ( кон.27 – нач.26 вв. до н.э.)
– Моисей – в преданиях иудаизма и христианства, первый пророк Яхве и основатель его религии, законодатель, религиозный наставник и политический вождь еврейских племён в т.н. исходе из Египта в Ханаан (Палестину).
– Фивы – столица великой империи, расположена в долине Нила в Верхнем Египте. (Ныне – город Луксор).
– Сехмет – львиноголовая богиня уничтожающей силы, войны и болезней.
– Хоремхеб – фараон, правил 1323 – 1295 г. до н.э.
– Гелиополь - город Солнца, один из древнейших городов Египта.
– Уто – богиня, хранительница Ра и фараона. Воплощалась в образе кобры. Покровительница города Буто и Нижнего Египта.
– Исида – богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности.
– Гор – В египетской мифологии бог-сокол.
– Махес – кровожадный бог, сын Баст. Бог грозы и бури, тьмы и ветра. Изображался в виде львиноголового человека.
– меджаи – представители одного из хамитических племен. Служили в Египте стражниками и воинами
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2013/10/01/1028