Это лишь, кажется, что человека можно убить только один единственный раз. Сродни убийству, только уже с уничтожением доброй памяти о жертве, бывают вероломная ложь и вымышленные обвинения, оградить от которых обязан закон и чувство высшей справедливости.
Как это было в трагической истории, имевшей место в частном доме, где вместе с хозяином проживала не только супруга, но и падчерица.
…Даже в зале суда подозреваемая в умышленном убийстве Кира Зудилина избежала, так называемой, «скамьи для подсудимых», потому, что сидела она в инвалидной коляске, с которой и давала показания по поводу того, как лишила жизни своего отчима.
По словам этой молодой женщины, выходило так, что она взялась за нож, лишь в ответ на сексуальные домогательства отчима – пожилого выпивохи, да еще и психопата, распустившего, как это часто бывало, руки. Вот и в роковой момент, как Кира рассказала суду, в отсутствии матери Елены Васильевны Руцевой, ушедшей в магазин за покупками, ее супруг Степан Сергеевич принялся приставать к ней, прикованной к инвалидной коляске, с совершенно гнусными, предложениями. Когда мать вернулась домой, Кира все ей рассказала. В ответ отчим ударил ее и откатил в коляске в другую комнату. Там, опасаясь нового домогательства, инвалид второй группы схватила кухонный нож и нанесла обидчику несколько ударов, от которых тот вскоре скончался.
Единственным очевидцем всего того, что произошло в частном доме, была Елена Руцева. И на уголовном процессе подтвердила версию дочери. Добавив, что ее покойный супруг при жизни безуспешно лечился у психиатра, а в результате заболевания часто ходил по дому обнаженным. В тот роковой день, по её словам, дочери чуть ли не пришлось взяться за нож, чтобы отстоять свои честь и достоинство.
Еще одним свидетелем на процессе предстал, фактически состоявший с Зудилиной в брачных отношениях, Сергей Огородников. Он не жалел слов, описывая то, как ненавистный им обоим, Степан Руцев при жизни, безжалостно избивал падчерицу-инвалида, прогонял ее из дома и в итоге сделал жизнь этой несчастной женщины просто невыносимой.
Правда, сам он практически не бывал в доме Руцевых, где в последние годы, потеряв возможность из-за перенесенной болезни передвигаться самостоятельно, поселилась Зудилина. Но убежденно стоял на стороне подсудимой, защищавшейся, якобы, от нападок отчима.
Некоторые соседи тоже имели, по словам свидетелей, претензии к погибшему Степану Руцеву. Он, по их словам, скандалил и разгуливал по двору, в чем мать родила. И все же, прежде чем вынести решение, суд рассмотрел все точки зрения на совершенное преступление, не оставив в стороне ни один факт, ни одно доказательство в пользу той или иной стороны, участвующей в процессе.
В связи с чем, так же были обнародованы иные показания тех же самых лиц, которые в свое время, в другом, что называется, ракурсе рассказали о поведении Руцева, ставшем поводом для того, чтобы приемная дочь взялась за нож.
Выяснилось, что Степан Сергеевич, несмотря на свою душевную болезнь, был на самом деле, человеком вполне миролюбивым и покладистым. Никогда с тех пор, как та потеряла подвижность из-за болезни нижних конечностей, он не обижал Киру, которая поселилась у них на постоянное место жительство.
А вот ее приятель Сергей Огородников ранее сам не отличался добрым нравом и потому его так не жаловали хозяева в доме любимой женщины. К тому же Кира прежде, длительное время, постоянно употребляла наркотики, потом стала злоупотреблять и алкоголем, в связи с чем, была лишена родительских прав на малолетнюю дочь, переданную судом на воспитание бабушке.
И тут стало понятно, что истина может быть вовсе не такой, какой ее пытались изобразить свидетели. Дополнительное расследование помогло избежать возможной ошибки. Мать подсудимой, когда зашла речь о ее прежних показаниях, сделанных сразу после убийства мужа, вынуждена была покаяться. Оказалось, что она специально приняла сторону защиты дочери, рассудив, что убитого мужа больше не вернешь, зато есть возможность смягчить участь дочери-убийце.
То же коснулось и соседей, прежде говоривших о том, что Степан Сергеевич «и мухи не обидит», тогда как, подсевшая на наркотики, падчерица, было дело, общалась с отъявленными наркоманами.
Лишь тогда, когда стала, медленно, но верно, словно туман под лучами солнца, расходиться завеса лжи над трагическими событиями, случившимися в доме Руцевых, и появилась реальная возможность установить правду.
Действительно, супруги Руцевы, в течение нескольких дней, предшествовавших убийству, злоупотребляли алкоголем. Падчерица хозяина домовладения – Кира перед этим довольно долго отсутствовала в доме отчима и матери, проводя праздники у друзей, но, в конце концов, те, видимо, полностью исчерпав лимит собственного гостеприимства, привезли Зудилину по месту прописки.
Там, впрочем, встретили «родную кровь» очень радушно. Во всяком случае, тоже не обносили ее рюмкой, когда молодая женщина пересаживалась за стол из своей инвалидной коляски.
Однажды, во время такого застолья Кира попросила у родителей мобильный телефон, чтобы позвонить своим приятелям и пригласить их на бесплатную «гулянку» в доме матери. На что получила решительный отказ. Началась истерика, в ходе которой хозяин укатил коляску с падчерицей в другую комнату. А сам вместе с женой сел на диван перед телевизором.
Оставшись в одиночестве, Кира схватила острый кухонный нож и, вкатившись обратно в зал, со словами, что они ее «достали» вначале ударила ножом в ногу родную мать, после чего вонзила свое оружие несколько раз в тело отчима. Но если ранения в нижние конечности были не очень серьезными, то удар в грудную клетку был смертельным. Нож поразил аорту. От большой кровопотери Рябцев скончался на месте.
Вот тогда, когда телефон оказался в руках Зудилиной, она сама позвонила сначала в «Скорую помощь», затеем – в милицию. А третий звонок сделала своим знакомым, сразу же, возможно, начав придумывать версию, по которой сможет избежать ответственности за совершение умышленного убийства.
Участь инвалида второй группы Зудилиной все же была смягчена, учитывая состояние ее здоровья, а также действия, направленные на заглаживание причиненного вреда. Кроме того, были взяты во внимание условия воспитания, когда она с малых лет, фактически, оказалась безнадзорной.
В итоге суд нашел возможным, назначить Кире Зудилиной наказание, близкое к минимальному размеру санкции части первой статьи 105 УК РФ. По приговору суда она на семь лет была отправлена в исправительную колонию общего режима. Кроме того, к ней были применены принудительные меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра.