Бог, Вера, Душа в казачьих пословицах и поговорках.
В жизни российских казаков, вера в Бога, православная религия, и всё с этим связанное, занимало огромный пласт духовной культуры, неразрывно связанный с культурой русского и украинского народа. В связи с чем, казачьи пословицы и поговорки, во многом заимствованы у своих соседей: великороссов и малороссов. Но во многом они и отличны, что связано с другим стереотипом поведения, климатическими, бытовыми и ландшафтными особенностями донского края.
Казачьи пословицы и поговорки о Боге, Вере и Душе, объединённые мною в единый блок, в свою очередь делятся на девять частей, показывающий отношение российского казачества ко всему спектру религиозной жизни. Конечно это достаточно условное деление.
В первую часть входят пословицы и поговорки, так или иначе связанные с сельскохозяйственным календарём, временем сева, сенокоса, уборки урожая, а также из пословиц и поговорок связанных с религиозными праздниками и днями святых, которые, в той или иной степени соотносятся с сельскохозяйственным календарём.
Во второй части сборника, рассматриваются многообразные отношения казаков к Богу, начиная от безусловного его главенства в их жизни, и до критического отношения к нему, когда во главу угла ставится не высшая сила, а человеческая деятельность, поступок.
В третьей части собраны пословицы и поговорки, показывающие отношение казаков к религиозным обрядам, и эволюцию их взглядов.
В четвёртую часть входят сравнительно немногочисленные пословицы и поговорки о русском расколе и о старообрядцах. Их неприятия церковной реформы, начатой в середине 17 века патриархом Никоном.
В пятой части, вы найдёте пословицы и поговорки характеризующие отношение казаков к крещённым и не крещенным евреям и католикам.
В шестой части, мной собраны пословицы и поговорки о душе и её ценности.
В седьмой и последней части, собраны пословицы и поговорки так или иначе связанные с использованием в быту с именем Бога и религиозной символики.
Пословицы и поговорки первой части, приуроченные к церковным праздникам и дням Святых, во многом связанны с сельскохозяйственным календарём, так как они зачастую являлись покровителями тех или иных домашних животных, птицы или являлись датами начала тех или иных сельскохозяйственных работ; по приметам в эти дни казаки определяли, какая будет погода весной или летом, и каков будет грядущий урожай . К сожалению, до наших дней, значительная их часть не сохранилась во всём своём многообразии, как в устной живой речи наших современников, так и в литературных источниках. Поэтому автор смог смог собрать лишь небольшую их часть. Тем немение, даже эти осколки народного фольклора отображают значительный пласт духовно-религиозной жизни донского казачества. Все пословицы и поговорки этой части приведены по возможности в хронологическом порядке, начиная с Нового года и Святочных праздников.
Святки на Дону и в других казачьих областях, как впрочем и по всей России, начинаются с Рождества Христова и продолжаются до Крещенского Сочельника. Это праздник веселья, безудержных гуляний, забав и проказ, когда, как говорилось «дым шёл коромыслом и дела творилися со всяким смыслом». Такие дела, за которые проказников и шалунов, ждала бы жестокая расправа, но только не теперь. Отсюда и поговорка: «На Святки с казаков и взятки гладки».
Отмечая новогодние и рождественские праздники, казаки отдавали должное и горячительным напиткам, говоря по этому поводу без обиняков: «Во имя праздника Христова, не грех нам выпить и простого». То есть водки - монопольки.
А меж тем гуляния продолжались с размахом и хлебосольством: «У казаков (донцов) Колядки, так без оглядки». Старые и малые шли по дворам Христа прославлять да колядовать, прося у хозяев угощения. А так как одним из основных блюд Рождества Христова и святочных праздников являлись зажаренные поросята и свинина во всех видах, то говорилось: «Свинку да боровка выдай для Васильева вечерка». 1 января церковью и верующими, отмечался день памяти Святого Василия Великого, архиепископа Кесарии Капподакийской.
6 января донцы-молодцы праздновали Богоявление или Крещение Господне. В этот день казаки, подобно всем православным россиянам, совершали обряд купания в проруби, после её водоосвящения. Правда не всегда по доброй воле. «Два орла орловали, третьего купали» - говорили о подвыпивших казаках, насильно купавших своего товарища. По дню Богоявления донцы определяли будущий урожай: «На Богоявление день тёплый, хлеб будет тёмный», - то есть густой, богатый на урожай.
18 января, в день святых Афанасия и Кирилла, зачастую случались лютые морозы, от того и пошла гулять по Дону поговорка: «Афанасий и Кирилло забирают за рыло, да лезут за кушак, чтоб не шёл на баз натощак». На таком морозе, без жирного, горячего борща, казаку не дюже любо, можно дать, пожалуй дуба.
2 февраля по всей Руси и Дону отмечался праздник Сретения Господнего. По древнему поверью, «На Сретенье зима с летом встречается». Сретенье считалось днём зимнего перелома, когда зимние морозы начинали идти на убыль. В этот день казаки так же определяли, какова будет весна: «На Сретенье снежок – весной дожжок»; «На Сретенье тепляй – пшеницы хоть отбавляй».
29 февраля день святого Касьяна, день выпадающий раз в четыре года, По народному поверью высокосный год считается считается годом бед и несчастий. Особенно это касалось самого 29 числа. Поэтому и говорилось: «Касьян куда не глянет, всё кругом гинет и вянет». «Благому Николе два праздника в году, а Касьян четыре года дует в дуду» - то есть он бывает только раз в четыре года.
Мясопустная неделя, относящаяся к переходным церковным неделям, могла отмечаться как в феврале, так и в марте месяце. Она предворяла Пост, и по народному поверью считалась несчастливой для свадеб. Отчего в народе и сложилась поговорка: «Мясопуст, для свадеб пуст». В некоторых местностях Мясопустная неделя называлась Пёстрой, но это не отменяло старинного поверья: «На Пёстрой жениться – с бедой породниться».
Масленница в казачьих областях праздновалась с не меньшим размахом и удалью, чем по всей России. Столы станичников ломились от яств и напитков, а потому, во всякое другое время, когда жилось привольно и сытно, говорили: «Не житьё (жизнь), а масленница». О самой Масленничной неделе отзывались присловьем: «На Масленницу – блины масленны» или же «Масленна щедра душа – после неё, ни гроша». Но рано или поздно Масленница заканчивалась и начинались рабочие будни, как говориться: «Не всё коту Масленница, бывает и постный день».
Вот и за разгульной Масленницей и приходил Великий Пост, отличавшийся строгим воздержанием от скоромной пищи и воздержанием: «Великий Пост прижмёт и нам (и донцам) хвост»; «На Пост лож рыбий хвост». На Дону Великий Пост не так строго соблюдался как в остальной России, и скоромную пищу широко заменяла рыба и икра, за которой казаки бывало ездили за 100 и более вёрст, и закупали её бочками. На войне или в походе, частые длительные посты изнуряли казаков. Поэтому церковные власти обращались к служивым не соблюдать воздержания в пище, отчего и родилась поговорка: «На войне Пост – коту под хвост». Так как Великий Пост приходится большей частью на раннюю весну, то и говорилось: «Великий Пост подмочит хвост».
1 марта день святой преподобной мученицы Евдокии. Если этот день выдавался сухой и ясный, казаки говорили: «Евдоха ясная – пшеница красная». Значит жди хорошего урожая.
2 марта в день святого Феодота, казаки гадали, какой будет урожай сена в этом году. Ведь от запасов сена зависело как перезимует их многочисленный скот. И если в этот день бушевала метель и появлялись снежные заносы, то сенокосы дадут мало сена: «На Федота занос – сена с гулькин нос».
Согласно многолетним народным наблюдениям, с 17 марта, дня преподобного Алексия, устанавливается по настоящему тёплая, весенняя погода. Отчего в народе этот день стали называть «тёплым Алёшкой»: «Тёплый Алёшка греет немножко». Определяли в этот день и урожай: «Подует москаль (северный ветер) – всё в кучу таскай». Делай запасы на следующий год, будет неурожай.
25 марта, в день Благовещения, считается большим грехом что либо делать, разводить огонь и даже ужинать при огне. По поверью, в этот день ни одна птица не вьёт гнезда, кроме окаянного воробья – жида: «Только жид от Христа бежит». Православным же людям «На Благовещенье работе нет прощенья». В этот же день по погоде определялась каково будет Светлое Воскресенье: «Каково Благовещенье, таково и Светлое Воскресенье».
5 апреля, ко дню мученика Феодула, приурочены три поговорки, отмечающие состояние погоды. Обычно в этот день начинались сильные ветры. Если ветер был холодный, казаки говорили: «Федул губы надул» или: «Дед Федул губы надул». Если же дул тёплый южный ветер, то говорили так: «Тёплый Федул работы надул». Ведь на это время приходился разгар сельскохозяйственных работ.
6 апреля, день святого Евтихия. В этот день казаки, выходя на баз, обращали внимание на ветер. Коли дул сильный ветер – жди неурожая, а если наоборот, то по поверью, быть им с урожаем: «На Евтихия день тихий, и урожай не лихий».
Калина ягода не корыстная, но и для неё на Дону была своя поговорка: «Дождь на Акулину – хороша будет калина». День святой мученицы Акулины приходился на 7 апреля.
10 апреля, в Терентьев день, донцы судили и рядили о видах на урожай гороха и овса: «Дождь на Терёху – быть овсам и гороху».
Особо чтилось на Дону Вербное Воскресенье. Оно являлось переходным церковным праздником и приходилось на воскресенье, предворяющую Пасху. В этот день станичники в церквях освящали вербовые прутья, которые в северной Руси и на Дону, заменяли ветви пальм. Считалось, что ветки вербы, после освящения обретали чудодейственную силу и предохраняли людей и животных в течении года от болезней и порчи. После чего ими полагалось слегка ударять своих близких и всех встречных людей, приговаривая: «Не я бью, верба бьёт, за тыж день за велик день». Тех же, кто просыпал заутреннюю службу в церкви, хлестали уже от души, приговаривая: «Верба хлест, бей до слёз, за твой грех, нам на смех».
Пасха или Светлое Воскресенье, так же относится к переходным церковным праздникам и может праздноваться в разное время. Не обходился этот праздник без застолий, но не буйных и шумных как на Масленницу. Отчего любители выпить вожделенно приговаривали: «Пасха Христова не без простого» - не без водки. По погоде на Пасху оценивали донцы и будущий урожай: «На Святую дождь – будет и пшеница и рожь».
По Юрьеву(дню святого великомученника Георгия Победоносца)23 апреля, наши предки, так же судили о грядих укосах сена. Коли «Егорий с водой, казак (Никола) с травой». А «Коли на Егорья сухо, у казака подведёт брюхо».
К 25 апреля, дню святого Марка, были в разгаре полевые работы, к концу подходил посев яровых и начинался сев подсолнечника. Это метко было отмечено в поговорке: «На Марка, на Дону жарко», потом казаки умываются.
Не мение почиталась в казачьих облостях Троица: «Казак чтит Троицу и любит вольницу». Троицин день являлся рубежом, после которого начиналась сельскохозяйственная страда, а именно сенокос: «После Троицы, казаки потом умоются».
24 июня, день Ивана Купалы, считался переломным днём лета, после наступления которого ночи становились теплыми: «После Ивана, не надо ни зипуна, ни кафтана». Однако на Дону, эта примета не работала, так как тёплые ночи наступали гораздо раньше. Обычно до Троицы дожди были редко, и начинались как раз с началом сенокосов. Как говориться: «Дождь идёт не когда просим, а когда сено косим». Отсюда и пошла пословица: «Просите попы дождя до Ивана, а после Ивана, я и сам упрошу. 24 июня так же являлись днём святых Бориса и Глеба, а в южных областях Дона к этому времени созревали озимые: «С Глеба и Бориса, за работу берися». «С Бориса да Глеба нам не до неба» - то есть не до посещения церквей и не до молитв, пришла страда.
29 июня, день святых апостолов Петра и Павла, больше известен как Петров день. На Дону эти святые особо почитались в 16 – 17 веке, как покровители рыбной ловли. Ведь тогда земледелие у казаков не было развито, а рыбная ловля являлась одним из основных источников существования Войска Донского. Отсюда и поговорки: «На Дону осётр почитается как святой Пётр». «Святой Пётр рыбку пасёт». Казаки часто обращались к св. Петру в своих молитвах за помощью во время рыбной ловли. Но и казаки земледельцы не обходили вниманием Петров день, говоря: «Пётр с колоском, Илья с бурсаком» - уборка хлебов была в самом разгаре.
20 июля день святого Ильи громоносного, в его власти находились дожди и засухи, громы и молнии. Он так же не был обойдён вниманием донцов-молодцов: «Илья по небу катает, тучи гоняет, да землю питает». Обычно с этого дня случались дожди, иногда переходя в затяжные, наносившие вред ещё не убранному урожаю, вылаживали на землю хлеба. От того и поговорка: «Придёт Илья, принесётнам гнилья» - лежащие на земле колосья пшеницы могут пропасть. По старинному поверью считалось, сто с Ильи в реках и озёрах купаться не рекомендовалось. Так как, якобы с этого дня ночи становились холоднее, вода в реках и озерах не успевала прогреваться: «До Ильи казаки купаются, а с Ильи, с водой прощаются». Однако, в условиях Дона, это народное поверье не оправдывало себя. Но тем не мение, поговорка, связанная с этим не исчезла, и существует по ныне. Очевидно это связанно с тем, что в это время, вода в многочисленных казачьих прудах настолько прогревалась, что в ней бурно развивались микроорганизмы вызывающие расстройство желудка. Не от того ли у нас говорят: «Илья в воду пописал», то есть сделал её опасной для здоровья? Или: «Святой Илья воду смутил».
1 августа отмечается первый Спас, называемый медовым или мокрым, так как в этот день часто идут дожди, а пасечники, по обычаю, «заламывают» соты, то есть начинают качать мёд. В этот же день, после заутренней, в церквях святились хлебные снопы и венки нового урожая, которые хранились в «красном» углу куреня, рядом с иконами, до урожая следующего года. Так же 1 августа православная церковь чтит ветхозаветных Макавеев, отчего и сложилась поговорка: «На Макавеея земля мокрея (потея)» - от дождя.
6 августа казаками праздновался второй Спас или Спас яблочный, известный ещё как Преображение Господне. К этому времени заканчивалась уборка урожая, а в садах начали поспевать фрукты, освящаемые в этот день в церквях. Отсюда и название второго Спаса – яблочный: «На второй Спас, казак яблок припас». Однако многие фрукты были ещё с зеленцой, отчего и говорилось: «Спас оскомину припас». Окончание уборочной страды отмечалось широко и хлебосольно всю Спасовку: «Петровка голодовка, а Спасовка мотовка (лакомка)». Ведь к Петрову дню у многих казаков подходил к концу хлеб прошлого урожая.
Третий Спас отмечался 16 августа. Он назывался Спас на полотне или Спас нерукотворного образа. С него начиналась подготовка к зиме. Не даром же говорят: готовь сани летом. «Пришёл третий Спас, бери рукавицы про запас»; «На третий Спас, готовь квас на зимний Спас».
Придя в себя после спасовских гуляний, казаки готовились к севу озимых: «Сей с Фрола, озимь не будет квёла». Праздник святых Фрола и Лавра приходился на 18 августа, раньше посеешь озимые пропадут.
Кроме всех религиозных праздников и дней святых, казаки особо праздновали престольные праздники своих станиц и хуторов. В Казачьих семьях этот день отмечают и сейчас. Как говориться: «Пришёл праздник Престол, садись станица за стол»; «Праздник престольный - день застольный».
1 октября, день Покрова Пресвятой Богородицы. Праздник это считался покровителем свадеб и потому молодые девушки молились на Покрова о скорейшем замужестве: «Батюшка Покров покрой землю снежком, а меня молоду женишком». Правда на Дону в это время снег – редчайшее явление. На этот день по обычаю назначались свадьбы: «Время Покрова, вот и свадебка готова». Обычно с Покрова скот, на ночь, под крышу, особенно дойных коров. Так как начинались дожни и ночи становились холодными: «На Покров худоба ищет кров»; «На Покров загоняй в сарай коров». Связанно это было с тем, что в холодную, дождливую погоду у коров могло воспалиться вымя. В этот же день казаки просили у Бога тёплой, снежной зимы: «Батюшка Покров, натопи наш курень (нашу хату) без кизяка и дров». Согласно приметам, если на Покрова выпадал первый ранний снег, то жди богатого урожая: «Спасибо Батюшка Покров за зимний кров».
4 – 5 декабря, отмечались дни великомученницы Варрвары и преподобного Саввы Освящённого, считавшиеся самыми короткими днями в году. Отчего наблюдательные донцы говаривали: «Саввы и варвары дни у казаков арвали (украли)». Кроме того Преподобный Савва счиался покровителем воров и конокрадов, которые молили Савву оказать содействие в их делах: «Молились на Савву, да обрели дурную славу».
Особо почитался на Дону святой Николай Мирликийский, чей день отмечался 6 декабря. У казаков существовал даже особый культ Св. Николая, именуемый Никольщиной. По народным поверьям он считался покровителем мореходов. Этим и объясняется возникновение Никольщины. Ведь казаки на протяжении как минимум 200 лет были грозой Чёрного и Азовского морей, державшими в страхе берега Крыма, Турции и Персии. Отсюда и поговорка: «Хочешь в море, молись Николе». Так же определяли по зимнему Николе виды на будущий урожай: «Никола зимний хорош когда иней». Значит жди богатого урожая.
Отношение казаков к Богу.
Во всех казачьих Войсках, религиозное чувство и почитание Бога, на мой взгляд было сильней и истовей, чем в областях Российского государства. Не смотря на целый ряд факторов которые должны были бы расшатывать и подрывать православную веру у казачества. В чём же они выражались? Во первых, на территории Донского, Яицкого и Терского Войск, не распространялась духовная власть Московской Патриархии, вплоть до 18 века. Казаки избирали священников из своей среды и они находились в полном подчинении войскового Круга и всего Войска. И даже после подчинении территории Войска Донского Воронежской епархии, донские атаманы и старшины, вплоть до середины 18 века, продолжали оспаривать духовную власть воронежских епископов. Отчего те неоднократно жаловались российским государям на самоуправство казаков.
Во вторых, это удаленность казачьих областей от православных центров духовной жизни, а так же почти полное окружение мусульманскими народами, с которыми казаки находились в постоянной вражде и войне. Но как не парадоксально, именно этот фактор непрерывной конфронтации с мусульманским миром и объединял казачество вокруг православной веры и вызывал особое благоговейное чувство к Богу. Чувство которое заставляло казаков неоднократно противиться воле русских царей, если те считали, что государевы указы и повеления, наносят урон православной вере.
Для казака, Бог являлся высшим авторитетом, без которого нельзя обойтись во враждебном окружении мусульманского мира: «И мы б жили без Бога, да грехов много». Казачество действительно много грешило а душа требовала покаяния. Постоянное кровопролитие, набеги и грабежи соседей, являлись образом жизни этих суровых воинов, стаявших на страже русских рубежей. Но всё это оправдывалось и умолялось, рассматриваясь как дело благое, направленное на защиту православной веры от мусульманской экспансии. Не даром же в одной из казачьих пословиц говорилось: «Грех воровать, да нельзя миновать». Это убеждение в правоте своих действий, не смотря на их первичную греховность, донцы метко выразили в другой поговорке-загадке: «Не вор, не тать, а на ту же стать».
Даже почитание родителей у казаков отходило на второй план: «Закон для один донца: чтить Бога, мать и отца». Ибо: «Один отец всего света – Бог». Он и православная вера, основа духовной жизни казачества: «Кабы не Бог, кто бы донцам помог?». Отсутствие веры в Спасителя, безбожие, делали из казака изгоя: «Казаку цена – грош, коли к Богу не вхож». И здесь уже ни что не поможет, ни заслуги, ни учёность: «Учён казак, он знает много, но не обойтись ему без Бога».
Измена же вере, принятие мусульманства, даже под страхом смерти, считалось неискупным грехом. Охриянов, то есть богоотступников, не пускали в церковь даже после принесения ими покаяния и возвращение к вере предков. Их участь – лежать лицом ниц на земле у входа в церковь, до самой смерти. Впрочем, с течением времени, нравы казаков смягчались и в конце 19, начале 20 века, часть казаков обратилась в протестантскую секту штундта.
Двоеверие, так же как и двоедушие, так же было не в чести у казаков: «Казак не жид, двум Богам не молится». Ведь евреи зачастую крестились фиктивно, продолжая исповедовать иудаизм. Но здесь, всё же следует отметить, что к началу 20 века, безбожие стало проникать и на Дон. Об этом можно судить по следующей поговорке: «Воспел бы славу небесам, да смерть ходит по пятам».
Разочаровавшись в вере, в Боге и земных духовниках, многие казаки стали лёгкой добычей большевиков. Но всё это будет на закате славной истории казачества, а до того, казаки в течении веков молили Бога о воинской удаче, отменном улове или урожае. Но как говориться: «Казак полагает, а Бог располагает». Однако это их не обескураживало и не лишало веры: «На Господа уповай, да и сам не зевай».
Чрезмерная набожность на Дону не приветствовалась: «Пока казак Богу молился, конь с копыт свалился». Верно ведь говориться: «Не спасут дела, не спасёт и вера». Слепая надежда на Всевышнего и собственное бездействие, ещё ни кого до добра не доводили: «Бог то Бог, да вот конь сдох».
За злонамеренные же грехи, за которые не было принесено покаяния, ждала грешников жестокая расплата: «Бог не Микишка, как ударит так и шишка». Хотя, по мнению казаков, за злодеяния грешников отвечали не только они, но и их родители и дети, пусть и не сразу: «Бог не спор, да меток, бьёт и стариков и малых деток». Да и после смерти держать казаку ответ перед Всевышним: «Сколь казаку не биться, а пред Богом явиться». Где воздастся по заслугам и делам его. И здесь не поможет лицемерная набожность и отсутствие покаяния: «Всяк Богу славу говорит и пишет, да не всякого Бог слышит». «Господа Бога не обманешь, хоть и раньше его встанешь».
Религиозное воспитание и богопочитание казачат начиналось с пелёнок, на личном примере родителей, бабушек и дедушек, дальних и ближних родственников, живших по поговорке: «С Бога начинай и Господом заканчивай». Молитва и крестное знамение сопровождали казака от рождения до смерти. Вот и наставляли мальцов родители, старики и священники: «Ни кого казак не бойся, только Бога ты побойся»; «Не живи казак как хочется, а живи как Бог велит».
Так и жили казаки не боясь ни врагов, ни самого чёрта рогатого, защищая Отечество и родные курени, полагаясь лишь на Бога и свою отчаянную храбрость, ведь: «Бог не без милости, а казак не без счастья»; «Господь не выдаст, татарин не съест»; «Святой Дух, лучше живых двух».
Отношения казаков к иконам и церковным обрядам.
Важной стороной религиозной жизни казачества являлась её внешняя, обрядовая форма и почитание церковных символов и атрибутов, таких как крест, иконы и т. д.. С молитвы начинался день казаки, ею оно и заканчивался: «С молитвой и сеем и косим, и у Ильи дождя просим»; «Господу молитву читай, да мать с отцом почитай»; «Без молитвы и креста, ни заговленья, ни поста».
Но гораздо чаще молитвы, казаки творили крестное знамение, оберегая себя и своих родных от происков нечистой силы: «Казак крестится – чёрт в аду вертится»; «Бог на небе – крест на казаках».
В дом, в котором находились иконы, казаки не смели заходить с кисетом табака, с зажжёной трубкой или самокруткой: «Коли в хате Боги (иконы) – табак в сенях, да на пороге». Только дураки и слабоумные, по мнению казаков, не почитают иконы и церковные обряды: «Образа и молебны, дуракам не потребны».
Но так или иначе, в жизни не без греха и покаяние было важной частью религиозной жизни. Ибо в конце концов, ждал казаков страшный суд, нужно было держать ответ за свои грехи: «В грехах донцы каются, чтоб потом не маяться», а не будут каяться, в аду будут маяться. Принеся же покаяние и отмолив грехи, казаки обретали право на загробную жизнь: «В царствие небесное для казаков дверь не тесная».
Однако в конце 19 века, а начале 20, начался постепенный распад патриархального образа жизни казачества. Связано это было с более глубоким расслоением и пролетаризацией казачьей общины. Всё это расшатало православную веру и умалило значение религии и Бога, обрядов и символов веры. Первая Мировая война только усугубила положение: «Молебен пет, а толку нет»; «Сколько бедному не молиться, а богатым не стать»
В связи с этим интересно рассмотреть, как в этом плане менялось отношение казачества к священнослужителям; от несомненного уважения, до пренебрежительного и уничижительного. Ведь священники были всего лишь людьми, в значительной степени оторванными от основной массы казачества и легко поддавались соблазну денег. Так если в старинные времена, казаки говорили с уважением: «Дал Бог одного попа, а дьявол семь скоморохов»; «Грешить греши, а попу не бреши», то впоследствии, видя их алчность и ненасытность, метко подмечали: «Утиного зоба не накормишь, поповского кармана не наполнишь»; «Попу то полезно, что в карман ему пролезло». Или лжец языком ославит, а поп (монах), молча без штанов оставит»; «Земля любит навоз, конь – овёс, а поп – принос». Острословы от имени попов говаривали: «Благослови владыко драть с тёмных людей лыко», или «Поп казака славит, когда тот храм ставит». Но надо заметить были среди попов и совестливые люди, жившие для общего блага, а не собственного кармана: «Не у всякого попа денег до клепа».
Церковный раскол.
Церковная реформа начатая патриархом Никоном и продолженная его приемником, патрархом Иосифом в середине 17 века, расколола российское общество на две части: никониан – последователей господствующей русской православной церкви и старообрядцев-раскольников. Церковная реформа не затрагивала основ православия, его догматов. Но тем немение, по словам Ключевского «Ужаснулись православные русские люди, заглянувши в эти новоисправленные книги и не нашедши в них ни двуперстия, ни Иисуса, и начертаний…, и прокляли эти книги, как еретические, продолжая совершать служение и молиться по старым книгам». За это старообрядцы были прокляты на церковном Соборе в 1666 – 1667 г.. Те же в свою очередь, перестали признавать церковных иерархов, отлучивших их Церкви.
Множество раскольников, спасаясь от церковных и светских властей бежали на Дон, где были вполне терпимо приняты казаками, которые не вдавались в тонкости богослужений, следуя поговорке: «Молиться казаки умеет, но божьих дел не разумеют», то есть не понимают в чём причина раскола. Однако требования царя и патриарха вести богослужение по новым книгам, и их непрерывные попытки подчинить себе Войско Донское, вызвали ответную реакцию части казачества, принявшей сторону раскольников-старообрядцев. Как говориться: «Кто в Бога верит, а кто староверит».
Но раскол выразился не только в отрицании новых богослужебных книг и обрядов. Старообрядцы стали резко отличаться в быту от казаков православных. Они отказались от употребления вина, табака, категорически отказывались брить бороды, говоря: «Образ божий в бороде, а подобие в усах»; «Вино и табаки – зелье для собаки»; «Вино и табаки, не для казака, для собаки». Всё это вылилось в непримиримое вооружённое противостояние, в результате которого, часть самых непримиримых раскольников, ушла к нагаям на Кубань, и к кавказским горцам. Со временем ои были частью истреблены, а частью ассимилировались, утратив православную веру. Отсюда очевидно и пошла пословица: «Говорил ханжей – верю дюжей, а пришло время помирать, забыл как Бога звать».
Смерть Алексея Михайловича и смещение Софьи, не изменило политику Москвы по отношению к Дону и староверам, что и послужило одной из причин Булавинского восстания. Самого же Петра 1, раскольники считали чуть ли не исчадием ада и презрительно называли Ерохой: «И на Дону жилось неплохо, пока не пришёл царь Ероха».
Душа.
В течении нескольких столетий являлись народом, находящимся в постоянном состоянии войны с мусульманским миром, не чуждавшимся разбойных грабежей купеческих судов и караванов. Грехов казаки принимали на свою душу не мало. Но со временем, раскаяние в содеянном и угрызения совести, всё сильнее терзали души лихих станичников, ведь: «Душа казачья не кошка, мясом не накормишь» или «Душа не сосед, её не обойдёшь, и на мякине не проведёшь».
И начинали казаки ближе к старости подумывать о своей бессмертной душе: «Смолоду было много бито, грабленно, под конец надо душу спасти». Так говорили в конце земного пути седобородые старцы, покрытые боевыми шрамами, уходя в монастырь, замаливать грехи юности. Но не следует здесь думать, что смолоду казакам было наплевать на свою душу, и их не терзали душевные муки. Было это и тогда, хотя и не так выраженно, как в старости. Плоть требовала утех и воинских забав: «Душе с телом мука, с ней одна докука». Однако отойдя от ратных подвигов и разбоев, казаки замаливали вольные или невольные грехи: «Душа казака заботит, он чертей молитвой колотит». Ведь как говориться: «Кому душа грош, а казаку вынь да полож».
Зачастую казакам, попавшим в плен к татарам или туркам, предлагалась свобода в обмен на принятие ислама. Но это было неприемлемо для подавляющего их числа: «Казак правдивая душа, не полезет в ад прежде других»; «Казак души не заложит, скорее голову положит». И клали казаки свои буйные головы на плахах и в муках умирали на кольях.
В мирном же быту казаки были не мение набожными и не оставляли без забот свою душу: «Свет в храме от свечи, а в душе от молитвы». На охоте или рыбной ловле, перед тем как выстрелить или оглушить пойманного осетра или белугу, казак по обычаю читал молитву, так как он, лишая жизни зверя или рыбу, совершал грех. Не смотря на свою внешнюю суровость, казаки являлись людьми достаточно деликатными и осуждали вмешательство как в свой, так и в чужой внутренний мир: «О своей душе Богу молится, а в чужую сапогами ломится».
Отношение казаков к иноверцам.
Не смотря не непрерывные и жестокие войны с причерноморскими и кавказскими мусульманами, казаки вполне терпимо относились к исламу. Мало того, изучая русские исторические документы, можно обнаружить, что среди донских казаков встречается много казаков мусульман. А в Черкасском городке имелась целая «татарская станица», населёная нагайцами, в свое время присоединившимися к Войску Донскому. Имелась в Черкасске и кафедральная мечеть. Казаки мусульмане, плечём к плечу сражались вместе с православными казаками. Также вполне терпимо казаки относились и к староверам, и калмыкам-буддистам, которые позже так же вошли в состав Войска Донского. Отсюда и родилась поговорка: «Каждый волен держать свой закон».
Однако у казаков существовали совершенно противоположные по смыслу поговорки. Запорожские казаки, неоднократно восстававшие против польского засилья, насаждения католичества и евреев откупщиков, говаривали: «Где ксёндз да жид, казаку не жить»; «Туда, где ксёндз да жид, казак не побежит». С присоединением Украины, где проживало большое количество евреев, многие из них принимали с согласия раввинов фиктивное крещение, чтобы получить право на проживания в Российских столицах или на территории Войска Донского. Но это не укрылось от взоров проницательных казаков, говоривших по этому поводу: «Жид крещённый, что конь лечёный – толку не будет».
Имя Бога в быту и повседневной жизни.
В повседневном мирном быту казаки так же часто поминали имя Бога и имена святых. Так если они проходили мимо работающих станичников и приветствовали их словами: «Бог в помощь!», то зачастую получали шутливый ответ: «Бог занемог, а вот ты бы нам помог»; или «Бог заболел, а тебе помочь велел». В случае, когда кто то докучал казакам вопросом «когда?», они отвечали: «Когда да колы, когда придёт день святого Николы».
Жизнь в окружении степняков, сплачивала казаков в единый монолит, где взаимопомощь считалась делом обязательным, если они хотели выжить: «Вспоможить не грех, Бог помнит о делах всех». Из этого же вытекало милосердное отношение к нищим и увечным странникам, не подать милостыню «старцам», считалось грехом, а помощь же им, делом богоугодным: «Дай старцу так, Бог пожалует пятак».
Но в жизни одним богопочитанием и молитвами не проживёшь, казакам нужно было много и тяжело трудиться, ведь: «Без труда и в раю беда»; или «Коли нет хлеба, не поможет и небо». Лентяй и бездельник был обречён на голод и нищету, даже в таком благодатном краю как Дон, сколько бы он не молился: «Кто надеется на небо, то и на Дону без хлеба»; «Будешь только молиться Николе да Спасу, не будет в курене ни хлеба, ни квасу». Казак же труженик, мог рассчитывать на обеспеченную безбедную жизнь: «Милостлив Бог и казак не убог».