Письма в вечность

                Книга посвящается моей дочери
                Соколовой Марии


                ПИСЬМА В ВЕЧНОСТЬ

                И когда, растворенную ее в других
                женщинах, он не находил, отпускал их
                или сам уходил, оставляя в них искру
                той Богини, которой они могли стать.
                Но никогда не отчаивался – всегда искал
                и готов был терпеть все Вечности, зная,
                что она есть! Лишь изредка отмечая
                свое странствие письмами к ней.
                Письмами в Вечность.


   Здравствуй, моя драгоценная Машенька!!!
   За окном сыплет снег, и каждая снежинка как мысль о тебе — бесконечно много и радостно! А еще как и ты постоянно чувствую взгляд твоих волшебных и восхитительных глаз, через которые течет ко мне любящая вселенная. И когда я вижу их СВОИМ сердцем, то всё растет и цветет во мне небывалым Праздником. А твое вчерашнее НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! Таким удивительным эхом благодарности разнеслось во мне, что до сих пор не утихает.
   Вот ты идешь по улице с блаженно–счастливыми глазами, а я догоняю тебя, чтобы заглянуть в них — это же такое Чудо!!!
   А вокруг тебя как магнитное поле насыщенное Любовью Новой Жизни, в котором сам превращаешься в это же счастье!
   Машутка, душа моя, спасибо тебе за то, что я так пропал в тебе и за то невероятное волшебство соприкосновения с твоей Тайной, как самой огромной Истиной всей Жизни. Именно так я чувствую тебя и всё то Волшебство, которое освященное тобою, изменило мою жизнь, неразрывную с тобой сегодня. И я несу эту весть с утра и до вечера в своем сердце с большой радостью, усиливаю своим восторгом и переправляю в твое сердце, любимая!
   А еще я с тихой радостью скучаю по тебе, но как–то необычно: постоянно чувствую твое присутствие, как Нежность и непереводимое на слова чувство, которого я не испытывал раньше. Оно такое тонкое и красивое, что только дух захватывает, умолкаешь и волшебно сходишь с ума (его вчерашних определений), как–то по новому волшебно-хорошо!!! И я уже не могу без этого (Без тебя такой, как я чувствую), это стало частью моей сущности, до которой ты помогла мне вырасти, любимая! Ты волшебная фея моей жизни!!! Каждая клеточка, каждое чувство, каждая мысль, каждый взгляд, каждая улыбка — всё освящено тобою!!! Как же тут не летать, и не течь нежной благодарностью к тебе???!!!...
   Ах! И ах! И ах!!! Машенька, как же так здорово — ТЫ ЕСТЬ!!! Я так счастлив быть в ЭТОМ с тобою! И я не знаю большего чуда!
   Мне ничего не остается, как течь в твою сторону нежнейшей Благодарностью и Нежностью, не как слова, а как что–то бесконечно большое, полное Восторга и Любви!
               
                Твой я

                * * *
КОГДА ЖЕ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ??? Когда же это все началось? В какой из жизней, прошедших сквозь тебя? Странное состояние. Не события, а какой-то аромат чувств–попутчиков. Они ждут
случая и расцветают, используя то окружение, которое предоставила Жизнь.
   Одиночество, что решилось на творчество сердцем. И все это там, где обрастаешь привычками, бытом, работой, каким–то
уютом, и чьей–то судьбой, согласившейся быть рядом.
   А там только дорога, где терпение что–то строит и эти фрагменты вроде бы жизнь.
   Логика — дура ищет привычных объяснений. А они мертвы и не отражают... Значит умереть... Чтобы родиться для нового языка.
   Холм, поросший по–новому зеленой травой, улегся у реки. И от него, в обе стороны, разбегалось селение. В этот день мгновения замирали одно за другим и растягивались в Вечность. Яркое солнце, и чем–то наполненный воздух, делали мир глянцево–красивым. Каждая тропинка истоптана до слепоты. Знаком каждый куст, давно став другом, разделившим мои фантазии. Те же камни лежали на тех же местах. Все так же убегала вдаль река.
   Да почему же так здорово?! Мир прекрасен и любимые глаза рядом. Руки сами разъезжались в стороны и обнимали все вокруг.
   Когда я не смотрю на нее, то как четки перебираю свои чувства к ней. И все отмирает, когда я поворачиваю лицо к ней. Это и женщина, и Богиня, и ребенок, и живая картина, как венок струящейся красоты. В каждом изменении — открытие, которое учит душу Любви.
   Капля по капле врастают в сердце, и оно понимает и учит памяти этих мгновений. Словно новые лепестки догоняют память ушедших.
   Сначала вроде бы губы, потом это что-то очеловеченное Божеством. Я весь превращаюсь в поцелуй покрывающий их. И вот они уже новые, обновленные благодарностью сердца. Глаза — сверхметафоры. Тонешь в них, в их Мудрости, их Беспредельности...

   (ОНА) Когда же все это началось? И сколько ждало этого момента встречи?
   …И вот все словно ожило, затрепетало, пришло в движение… Две Вселенные, разделенные многими веками, создававшие свои миры и истории…встретились. Встретились…, вновь! Все Пространство вокруг отозвалось, всколыхнулось невероятным смятением, вспоминанием, узнаванием взгляда, аромата, вкуса губ, прикосновений рук…, и что- то еще…, до боли знакомого и такого родного…,на что откликается все в Душе и вокруг. Воздух наполнился ликованием…, две родные, Любящие Души вновь обрели друг друга….
   То же солнце, тот же лес, та же речка….но все преобразилось, все изменилось безвозвратно, приобрело новые краски и заструилось нежностью….наполнилось Любовью…
   Смотрю в твои глаза, и понимаю…, меня больше НЕТ, меня больше нет…, без тебя!!!

   (ОН) Тот день и час, когда я увидел ее впервые, отметились чудом. Ранее, я полагал, что знаю о красоте..., но ошибался. В любимом уголке, на поляне, нашего леса, который с трех сторон окружал холм и нашу деревню, я, предаваясь мечтам, катался по поляне и ел землянику. Вдруг, услышал легкие, летящие шаги. Приподнялся на локтях и увидел ее. Сама ее струящаяся походка, словно звонкий ручей, обнимала радостью все те места, где она касалась земли. На краю поляны, она стала собирать цветы,и, набравши охапку, уселась на пенек рядом с раскидистой березой. Разложила вокруг себя цветы и мечтательно, запрокинув голову, устремила свой взгляд в небо. Какое-то удивительное сочетание в ее лице: и совершенной детской невинности, и потрясающей женственности — таинственной, неповторимой, обнимающей собой всю истину Жизни, и выражающую собой такую гармоничную Нежность, что всё в моем наблюдении замирало от удивления, растворения в чем-то доселе небывалом. Как неутомимая волна шла от нее эта сказочная атмосфера красоты, чуткости, тонкой изысканности, какой-то молчаливой мелодии сердца, умеющего Любить, откликающегося всей полнотой Жизни на любой фрагмент того, что было рядом.
   Она стала плести венок, и я услышал простую и чистую песню, через которую говорила ее восторженная душа. Всё во мне затрепетало в ответ. Глаза увлажнились тихим счастьем, которое полнилось во мне бессловесным новым, чего я никогда не переживал. Мне так и хотелось лежать, опьяненным этим чувством,
и испивать его бесконечно. Какой-то неудержимый восторг переполнял меня, не утихая, обновлял, приобщал к Тайне за пределами любых слов. И все это происходило одновременно каким-то бесконечным цветением, смешавшимся с живым настроением той девушки...
   Я поднялся, и как околдованный пошел к ней, поющей сердцем, и уже точно знал, неразрывной со мной...!
   Она заметила меня, не смутившись, (видимо давно дружила со своим естеством) продолжала плести венок и петь песню. Когда я подошел ближе, она пристально посмотрела на меня, скорее в меня, в самую сокровенную область, которая тут же откликнулась, и я это заметил, почувствовав.
— Здравствуй, Красота бесконечная! — не удержался я.
Она, кивнув головой, продолжая плести: — И тебе здравия
и добра!
   — Как зовут тебя, милая? - еле находя слова, я замирал в волнении. — Это как же так Жизнь случилась тобою?
   Она не ответила, а просто продолжала быть собою, что только делало мое удивление огромным и растущим.
   Я уселся у ее ног, продолжая созерцать ее в волшебном изумлении...
   — Маша я, и я тоже люблю бывать здесь. И мы с этим лесом, поляной, тобою и миром — продолжение друг друга, без границ. — Словно куплетом той же песни, отозвалась она.

   Я не знаю, что случилось со мной?... Но как же так по-новому я стал чувствовать?...
   Она подняла глаза и как-то живо, полновесно и озорно посмотрела на меня, а во мне всё растаяло..., родилось новым чувством, которое рванулось к ней. Наши глаза встретились, доверились и провалились в друг друга. И там, в глубине, закружилось знакомство, узнавание, прикосновения, танец счастливых чувств, улыбки, блаженство, исчезновение... И уже обновленные, мы опять были, но как–то небывало по–новому...
   Я уже чувствовал, что никакие условности, остатки скромности, не остановят моего стремления к ней.
   — Маша…, Машенька, Машутка! Как будто я впервые слышу это имя? Это же не слово, — продолжал я, — это целая Вселенная стала тобою, на этой поляне — Машей…
   — Меня зовут Сашей, — добавил я.
   — Всего одна буква, — откликнулась она. — Неужели так просто.
   — Машенька! Теперь это святое для меня имя.
   Слушай, Машунь, кажется я начинаю вспоминать… Лет шесть назад, как нас, отроков, отвезли в лагеря, где мы обучались ратному делу, я помню, проходил мимо нашего капища, и на пригорке видел, как волхв Велемудр занимался с группой девчонок. Особенно, тогда меня привлекла одна из них. Она вся, как бы всем телом, стремилась к словам Велемудра, а глаза лучились бездонностью и глубочайшим интересом, и во всем этом была невероятная глубина Человечности и ощущаемо–непостижимой Красоты. Я тогда еще не мог найти этих слов, но чувствовал невероятно много. А сейчас я прямо таки кожей чувствую, что это была ты…!
   Да, да…, вот и медальон тот же!

Задумавшись и вспоминая, она перебирала в памяти прошлые впечатления, образы. Да…, и всплыли занятия, и Велемудр, и радостное детство.
   — Надо же, отметил?! Сколько минуло. Точно, это была я тогда.

А у него от узнавания, соединившего всё лучшее в нем, запело сердце, лучась солнечным танцем внутри и глаза перетекали в Машу всей благодарностью, на которую он был способен в тот момент.
Маша терпеливо и нежно улыбалась в ответ.
   — Маш, я теперь уж точно не отстану от тебя! – спешил заверить он.
   — Я тоже, сейчас, начинаю чувствовать наше родство в невысказанности того, что нас объединяет самой Жизнью.

   Он смотрел в ее глаза и тонул, тонул…, исчезая в дальних далях этой новой вселенной.

   — Машенька, Машутка, Машуля, как мне здорово с тобой и так много Радости, что будто всё состоялось! Как ты думаешь, такое бывает?
   — Саш, раз есть, значит бывает, — из глубины своих звездных глаз, озорно улыбалась она.
   — Солнышко, у тебя есть время побыть со мной? Я хочу всё о тебе знать, а еще больше чувствовать, — торопился Саша.
   — Есть, видимо для того мы и встретились, — ответила Маша.
   — Понимаешь, ты для меня «невозможное» чудо, о котором лишь в детских сказках как–то говорилось и рождало во мне образы: одни грандиознее других. Что за волшебства и какие законы тебя собирали такую?
   — Саш, не торопись. Спасибо нашей многодоброй Богине Срече, которая знала о нашей встрече.
   Я вижу, что ты мастер вопросов, но почувствуй меня. Одновременно на все, да и словами, ответить нельзя. О чем, сначала, простом и небольшом ты хотел бы узнать?

Он задумался. Неудержимый восторг и переполняющие чувства теснились в нем, опережая друг друга.
   — Ну вот, хотя бы о том, чему вы тогда обучались, когда я тебя видел тогда?
   — Я рискую с тобой потонуть в словах. — Начала свой рассказ Мария. — В тот период с нами тогда была, кроме Велемудра,еще и ведунья, матушка Лада. Нас обучали, что значит открыть в себе женскую природу.
   — Ух ты? Очень интересно! — вставил Саша.
   — Я тоже, в начале, и не предполагала, насколько это будет интересно, и что, в итоге, это разбудит во мне. Саша, я хочу сразу отметить, что для Женщины крайне трудны и менее важны любомудрые разговоры о чем бы то ни было. Женщина, открытая женщина, настолько точно и одновременно чувствует всё содержание жизни, что это, как домашняя утварь — всегда под рукой.
   Матушка Лада тогда помогала разбудить в нас природную Женщину — необузданную, дикую, сильную, мудрую, которая часто находится в тени «окультуренной» женщины, живущей жизнью среди людей, где часто работает условная договоренность о чем-то общем, не индивидуальном. Это непрекращающийся компромисс этих двух женщин. Найти внутреннюю гармонию, не умертвив ни одну из них, и была наша задача.
   Жрец Велемудр часто вовлекал нас в игровые методы, где ставил нас перед выбором совершенно точных поступков, которые и открывали в нас те или иные состояния и качества. Он умел обратить наше внимание на понимание этих вещей, и всегда мог настоять на получении этих уроков. Он очень много приводил нам сказок, историй, преданий, загадок, которые удивительным образом создавали в нас образы, оживляющие как нашу девичью Природу, так и раскрывали безконечные возможности, где могли пролегать пути нашего развития.
   Было очень много обучающих игр в строительстве отношений с людьми, и особенно с мужчинами.
У Саши внутри всё замерло от предвосхищения того, ЧТО перед ним открывалось. И он не удержался:
   — Прости, солнышко, что перебиваю, но вот тут, если можно, поподробнее, — вставил он.
   — Знаешь, хотя мы в своем роду и росли до 12 лет все вместе, но как же трудно девчонкам уйти от мечтательности. Мы сами создавали образы своего будущего, часто вообще не считаясь с Природой этих вещей.
   Так вот, мудрые наши наставники тогда помогли мне понять огромную разницу между творящими образами и идеями о чем–то, основанных на наших мысленных конструкциях, обслужива–щих игру наших личностей внутри. Идея, идеализирование, всегда торопятся забегать за реальность, пологая, что можно что–то улучшить. И, в итоге, никогда в живой жизни не находятся, то есть врут. А на поверку становится важным умение строить отношения с живыми людьми, такими, как они есть.
   Никто, никогда, ни в чем не виновен (разве, что иногда ошибается от неопытности, но и это становление), и исходя из своего содержания, вместившего опыт своего рода, особенно на генном уровне, культуры и традиций того общества, где рос, сформировавшихся программ, предпочтений, впечатлений, образов себя
и «правильностей», всегда поступает верно, исходя из того, какой он есть в этот момент. А важным становится тот отклик Человечности, который ты можешь предложить в данный момент. Это искусство, которому учишься всю жизнь, во все времена, и творишь его в каждый миг неповторимым.
   Обучаясь и наблюдая мужчин, я поняла, насколько важна ему поддержка в осознании ценности того опыта, которому он себя посвящает. Насколько невероятно многообразие возможных поддержек–подсказок ему, через женскую интуицию. Как важно уважение к мужчине, который избрал жизнь рядом с тобой. Создавать будущее рода в одиночку невозможно. И когда помогаешь мужчине чувствовать через свое присутствие рядом, гармонию, как ощущение, что он в Большом и Родном Доме, где в каждом уголке чувствуешь радость и явленную красоту женского проявления, дополняющего его мужскую природу, то он благодарным сердцем переполнен этим настолько, что готов каждый мигстроить то пространство Любви, что вмещает все Вселенные этого качества Жизни, в их конкретный быт, отношения, семью, и это становится их средой обитания…
   Что еще надо, кроме этой очевидной простоты?

   Он был оглушен той Правдой ее слов и того, что стояло за ними. И снова и снова, все это росло в нем, как каждое чувство, созвучие и его правдой, которые он находил в своей жизни и сейчас они вырастали до вселенской Истины.
   Саша был переполнен и счастлив.
   Все звуки поляны, леса, ветерка и птиц, образы их обрели краски и силу удивительной музыки — одновременной симфонии того, что снаружи и внутренней песни двух этих сердец.
   Маша видела, что он ее понимает и чувствует, и это тоже переполняло ее благодарностью и тихой радостью.
   А он чувствовал обретение той Человеческой полноты, о которой и вообразить–то было невозможно.
   — Машенька, спасибо тебе, что я нашел тебя…
   — А ведь мы помнили об этом всегда. Даже, когда находились друг от друга в разных Пространствах. Когда–то мы, с наставниками, летали на другие земли вайтмарами, и на одной из них я сидела у леса, на пригорке, смотрела на три луны и голубое солнце,
и уже тогда знала, что наша встреча состоится.
   И тебе за доброту, терпение и память нашей встречи спасибо, родной.
   Ты когда–то напишешь: «Знал, что будет потом, в неизвестном грядущем».
   — Машенька, какая же Правда так знала о нас?
   — Та же, что и звездами движет.

Я опять потерялся,
где ты, а где я?...
Прикасаясь к себе,
чувствую точно — к тебе.
И губы мои
шепчут мысли твои.
А дыханье мое собирает
всю Любовь со Вселенных
и тает в тебе...
А во мне для тебя
растет Сила,
которую знать
ты будешь вечно
и бесконечно
чувствовать наше единство.
Сегодня и я
словно вижу
твоими глазами,
но странно — лишь вижу
тебя на всех перекрестках.
Машенька, милая,
солнце родное,
я еще не знавал
большего Чуда,
чем МЫ!!!
Спасибо, спасибо,
спасибо тебе!
За тебя и всей Жизни
спасибо!!!

   И снова всплывает былое:
   Ты сидишь у нашей березы, облокотившись спиной, мечтательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям... Я подошел сзади, обнял тебя вместе с березой, и не разнимая рук, обошел и окунулся в твои глаза — там ТАК красиво, и Любимо!!! Мы падаем на траву, я обнимаю снова и снова каждый твой уголок, нежными лепестками цветов поглаживаю твою спину
и умираю от счастья!!!...
   Ты сладко потягиваешься под моими руками, мурлычешь,
поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Потом благодарность и нетерпение берут верх, ты поворачиваешься на спину. Глаза твои затуманены полнотой чувств и сияют от счастья... Ты протягиваешь ждущие руки навстречу мне, и я проваливаюсь между ними и исчезаю в Нашем пространстве. Твои удивительные, припухшие и чувственные губы таинственно улыбаются, полны неги и нежности и похожи на красивейшие лепестки редкой розы. Мы сливаемся в нежнейшем поцелуе, переставая быть двумя, а вместо нас завертелись в волшебном танце все Вселенные!... Что это??? Мы ли, или просто Любовью стало всё?!...
   Не сговариваясь, мы одновременно произносим:
   — Как же я люблю тебя! — хохочем, и снова пропадаем в ласке, Нежности. Руки сами ищут уголки, где еще не отметилась признательность. Снова смотрим в глаза друг другу, озаренные чудом, оба чувствуем, что думаем об одном и том же, и кричим вместе:
   — Даааааааааааааа.....!!!
   Оно разносится по невидимым пространствам, оживляя и освящая всё — каждую малость!
   Что еще надо, если ты лишь — Любовь?!
   ВСЁ состоялось, не словами, а правдой!

   — Сашка, какой же ты волшебник! Спасибо тебе за эту историю, которую мы только что пережили вместе.
   — Маша, как же теперь без тебя? Я не знаю. А нам завтра идти в дальний поход, дозором в порубежье….
   — Саша, не волнуйся, мы же, все таки, встретились. Пиши мне, ладно, а я буду здесь за двоих, ага?...
   — Конечно, счастье мое!

   На дальнем дозоре он часто приходил на их поляну своей душой и присутствием:
   —Счастье мое, я так переполнен нашим умением быть по–новому в любом уголке!


                НА НАШЕЙ ПОЛЯНЕ
   Странно, мы вроде и ждем друг друга там, на нашей поляне, но всегда оба там.
   Вот и сейчас, я чувствую тебя всем своим существом. Ты здесь и материализуешься в нужный момент. Давай–ка мы вместе рассмотрим, что тут происходит?...
   Какая–то сила тянет нас в центр поляны… Мы беремся за руки и идем туда…
И действительно, чем ближе мы подходим, тем сильнее ощущение, что здесь что–то присутствует. Новизна этого чувства и невозможность его с чем–то сравнить, в нашем обыденном сознании пытается, по привычке, втиснуть мысль, что здесь ничего нет.
   Ан нет — присутствует. Мы с удивлением и затаенной внимательностью смотрим сначала друг на друга, а потом в ту сторону. И что–то в нас оживает, не как страх, а как огромный интерес…
Такое ощущение, что в центре, над поляной, завис невидимый шар, и, как будто бы он, наблюдая за нами, пытается насеще и почувствовать. Чем больше мы внимательны к нему,
тем более разнообразными становятся наши ощущения. Мы как бы вживаемся в эту зону и начинаем обнаруживать, что она состоит из какой-то невероятной Нежности и внимательности. Её излучение мягкое, ласкающее, совсем не враждебное. Каждое дошедшее в мгновении ощущение дарит спокойствие и ясность. Огромное доверие растет между нами.
   Мы с тобой, взявшись за руки, становимся под этим невидимым шаром, и начинаем уже видеть и чувствовать, как этот шар проявляется из воздуха и становится сияющее–золотым, переливающимся разноцветными искрами и лучами. Этот свет становится всё более насыщенным, мощным и очень ярким… Он столбом опускается на нас, обнимает нас и рождается ощущение, что каждая клеточка внутри нас промывается от всех болей и неприятностей, когда–то случившимися в них…
   Эта чистота и свет становятся Невообразимой Музыкой, которой мы просто стали. Ясность, восторг, экстаз, предельное понимание всего, огромная сила стали нами–новыми. Мы одновременно почувствовали, что в нас проснулось, родилось что–то Волшебно новое, но такое родное, которое помнил и искал всегда.
   И мы с тобой, Машенька, не размыкая рук и сверкая счастливыми глазами, закружились в творчестве самых сильных чувств. Шар, не переставая искриться, казалось, сам затанцевал вместе с нами, продолжая излучать всё то счастье, которое мы способны были впитать и пережить. Это бесконечное цветение чувств и движений завораживали нас, полнили, поднимали до небес и превращали в совершенно новые Вселенные Любви. И мы понимали с тобой, что ВСЁ, о чем душа мечтала, случилось!!!
   Этот шар счастья, как будто был и вне нас и как-то удивительным образом, присутствовал в каждом из нас, в сердце, но при этом мы еще и чувствовали, что мы — ОДНО!
   Наши счастливые глаза сливались и мы вместе закричали:
   — Дааааааааааааа!!!
   Наши земные тела вроде и кружились по поляне вместе с шаром — солнцем, но и не покидало чувство, что мы живы и счастливы в каждом уголке Вселенной!...
   Как нам после этого быть прежними?!!!
   — Спасибо тебе, наш новый друг! — Мы в благодарности тянули руки к этому НЕЧТО…
   Он как будто бы звонко рассмеялся, закружился в вихре и…, исчез, растворившись, но и остался как-то чудесным образом.
   Мы с тобой, Масашенька, состоялись в Любви ли, Вселенной ли, в Вечности, в Жизни.
   Какое же счастье встретиться с ЭТИМ!
   Обновленные и неразрывные, мы упали на траву и стали осыпать друг друга поцелуями и Нежностью… Что оставалось???
Дарить только это!!!...
   Мы видели это, пережили это, и поняли, что ВСЕГДА БЫЛИ и БУДЕМ ЭТИМ!!!
   — Я люблю тебя, милый мой свидетель и новое ТЫ–Я — ОДНО!!!

   Машенька, и всё это, в полной мере, я переживаю с тобой
каждый миг, обновленный и радостный, дарю тебе это всё. Не могу по другому!
Спасибо тебе, родная!
                Твой я

А из пространства твой голос любимый:

«Ты словно продолжение меня...
Предчувствую твои слова губами,
Дыханье — кожей... Я корю себя
За то, что может не случится с нами.
Ты врос в мой взгляд. Я узнаю тебя
В нелепой гонке будничных прохожих.
Но этот знак — всего лишь западня,
Жестокий бал 'по–моему–похожих'.
Ты делаешь шаги — ступаю я...
Но кто подскажет, врозь или навстречу?
Ты словно продолжение меня,
А, значит, Бог просил за нашу встречу.»

** *
Каждой секундой
я сердцем пою
гимн Любви
в твою честь.
И не счесть
удивительных мыслей,
настроения, памяти,
всех лучших чувств,
что гурьбою стремятся
к тебе.
Вокруг тебя
ткут Вселенную,
где ты Богиня
своих новых чудес,
да и жизни в Любви.
И все звезды, Галактики
живы доселе
лишь потому,
что ты есть!!!

   АУ!!! Любимая, ты есть??? Знаю есть!!! Мое сердце всегда висит рядом!...
   Здравствуй, Любимая!
   Под знаком Любви дни проходят, не тают, а опять насыщают Пространство Восторгом и Чудом. Как-то радостно знать, что ты где–то в нашем лесу гуляешь, трудишься и между этим цветешь в своем сердце. Провидение нас соединило, накрыло Благословением Любви. И я не знаю, как еще выразить благодарность тому, что Жизнь в какой-то момент стала тобою?
Я как очарованный, настроившись на твою волну, где сплелось всё самое Высокое и восхитительное, только ее и слушаю, воспринимаю, чувствую каким–то новым способом, очень тонкую музыку тебя — Любви.
   Машулечка, душа моя, я сею в каждом твоем закоулке Нежность, заботу, Красоту и постоянную новизну твоих светлых чувств, чтобы, чтобы, чтобы.... Ну, в общем, это пространство лучше моих слов знает, как заметно прийти к тебе и сделать волшебным каждый твой вдох, твой взгляд, любое движение и каждый сердечный трепет.
   И я чувствую, из благодарности к тебе, что меня не стало,
а вместо меня какой–то неисчерпаемый поток Любви живет только ради того, чтобы течь к тебе и становиться крыльями Восторга твоей Жизни. Я не могу его остановить — чем больше отдаешь, прибывает лишь больше. Невероятно!!! Это перевернуло всю мою жизнь и я ничего не могу с этим поделать, и не хочу. Как же здорово так пропасть в тебе!!!
   Машенька, чудо любимое, вот солнце в окно — оно светит тобою, стул подо мной — он нежный тобою, картина на стенке — напоминает тебя, даже звуки на улице — всё это ты, и сердце мое — не мое, просто стало тобою. Я везде посмотрел, куда бы взгляд не упал — только цветение, и музыка, музыка, музыка — святая, как ты...
   Спасибо, родная, что ты просто есть, да и будешь всегда, где–то в жизни, в Пространстве, в сердце моем, у себя и во всём. Это же чудо!!! Так встретить, почувствовать, знать ТЕБЯ! Спасибо, любимая.
   Пусть вся полнота Невыразимого течет и течет в твое сердце,
я счастлив — ты есть, а больше вообще ничего и не надо...
   Умолкаю словами, а..................

Я на всех перекрестках
сердцем кричу,
как я люблю тебя!!!
А после ловил себя
В тех временах,
Где все по другому…

                * * *
   Мимо проносились рекламные щиты, витрины магазинов, иллюминация. Всё это призывало и кричало, что только у них можно получить и найти самое лучшее, дешевое и т. д. Всё настолько было привычно, что он, сидя в своей машине, не обращал на это никакого внимания. Радио также напевало свою унылую мелодию, пересыпанную рекламными сообщениями.
   «Черт, почти никаких просветов», — подумал он.
   «Ну вот, опять», — его машина уткнулась во впереди стоящий «Ситроен».
   «Нет, это мне определенно действует на нервы», — и снова выругался.
   Обхватив руль руками, он рассеянно смотрел вперед и терпеливо ждал.
   «Завтра еще эта встреча с шефом, — с тоской подумал он, ничего хорошего от нее он не ждал. — Хотя у меня для него кое–что тоже припасено». Последние сведения о махинациях шефа, которые он добыл с помощью своих старых друзей, вселяли в него уверенность.
   «Убрать меня с дороги ему нет смысла».
   И он с жалостью подумал о себе.
   «Вот так всю жизнь. Бесконечно приходится карабкаться, драться, лезть на рожон, и конца этому не видно. С тех пор, как ушла от него Мари, жизнь его, не смотря на внешнее благополучие,стала невыносимой. Ну да черт с ним, у меня еще есть силы и голова на плечах. Я еще своего добьюсь».
   Впереди тронулись машины. Он с яростью схватился за руль и устремился с машиной в ревущий поток.
   «Да и, в конце концов, всё не так уж глупо и противно, как кажется», — утешил он себя.

   Проехав два квартала, он свернул на тихую и узкую улочку.
   «Так пожалуй быстрее доберусь». И не спеша, стал спускаться вниз по улице. Ему всегда доставляло удовольствие путешествовать по таким улицам. Здесь он как бы слышал отголоски прошлого, душу и ум шевелили приятные и мирные мысли. Он любил коллекционировать старые дома. Нет, он не покупал их. Он просто удерживал их в памяти, подставляя один к другому
и давая им прозвища: «Старый — старый гном», «Граф», «Пьяный трактирщик», «Грустный философ», «Белый лебедь» и много — много других.
   Вдруг, с правой стороны, впереди, он увидел одиноко стоящую девушку. Подъехав ближе, он стал разглядывать ее. «Профессия» этой, совсем молодой девчушки, не вызывала никакого сомнения. Было ясно видно, что она ищет клиента. Девушка пытливо смотрела на него, а он, разочаровавшись, проехал мимо. Но прокатив шагов тридцать, он резко затормозил.
   «Стоп. Это как раз то, что нам надо». — Открыв дверцу машины, он стал ждать.
   Девушка, уже перестав надеяться, смотрела в другую сторону. Она услышала визг тормозов, обернулась в сторонутолько что проехавшей машины. Да, она стояла невдалеке
с открытой дверцей.
   И посмотрев по сторонам, девушка неуверенно пошла к машине.
   «Опять всё сначала», — подумала она – «Я наверное никогда не выберусь из этой ямы».

   Девушка подошла к машине и уселась рядом с владельцем. Устроившись поудобнее, она втянула голову в плечи, и ушла в свои невеселые мысли.
   Он стал внимательно разглядывать ее, и чем больше смотрел, тем больше удивлялся. Она совсем не была похожа на тех проституток, которых он часто встречал на улицах. У нее не было той наигранной веселости и сознания своей власти над другими. Не было той пестрой одежды и разукрашенного лица, похожего на облизанную конфету. Да и вид у нее был такой, как будто она собиралась не торговать собой в очередной раз, а провести приятный вечер с давним и хорошим другом.
   «В конце-концов, она все же стерва, — подумал он и тронул машину с места. И все таки, чувствовала она себя не очень–то и уверенно, лихорадочно перебирая в голове начало разговора.
   Он пришел на выручку:
   — Давно ты этим занимаешься?
   — Не очень, — покраснев, но, не солгав, ответила она.
   «Неужели так заметно, — промелькнуло у нее в голове.— Еще, вдруг, откажется».
   Она сделала неопределенный жест руками. Он промолчал, снова увлекшись дорогой по старым, узким улицам.
   Девушка еще не успела приобрести «профессиональных» навыков проституток, поэтому она всё время пыталась представить, как бы вели себя на ее месте более опытные женщины.
   Кончилось это тем, что она, повыше подобрав подол платья, закинула ногу на ногу. Он не обращал на это никакого внимания. Затем, подождав немного, она прильнула к нему. Он не противился, давая ей тем самым привыкнуть к своему поведению, молча принимал ее ласки. Пальцем погладила шрам на его руке:
   — Откуда?
   — А, длинная история, — отмахнулся он.
   — Выглядит убедительно. Да, а куда мы едем?
   — Ко мне домой.

   Вскоре они добрались в новый район города и наконец остановились у огромного серого, многоэтажного дома.
   — Как тебя зовут? — спросил он.
   — Катрин.
   — Подожди меня у лифта. Я поставлю машину.

   Она вышла из машины и, поднимаясь по широкой лестнице, направилась к дому. Посмотрев ей вслед, он подумал: «Ну что ж, посмотрим», — и направил свою машину на стоянку.
   Войдя в просторный холл, он увидел ее, сидящую в кресле. Она с равнодушным видом перелистывала какой–то журнал. Он сделал ей знак рукой, направился к лифту. Бросив журнал на столик, девушка последовала за ним.
   Они вошли в его квартиру на четырнадцатом этаже.

   — Проходи вон туда, — и он рукой указал через просторную гостиную на дверь.
   Она поняла, что это была спальная. Осматриваясь, вошла в гостиную. Комната была обставлена со вкусом и вполне современно. Ей, вдруг, стало стыдно за себя и за свою роль.
   Он, тем временем, прошел на кухню и занялся там приготовлением ужина. Потом вспомнил о беспорядке, который царил у него в квартире, и успокоился тем, что это была все–таки не дама из общества.
   Девушка слышала, доносивший звон посуды. Но она уже увидела огромную картину, которая висела справа на стене. Она не сразу разобралась, в чем здесь смысл. Это был огромный темно–синий квадрат и справа было видно алое пятно. Но, подойдя ближе, уже можно было различить, как слева из–за огромной скалы, внизу, шла, ехала, двигалась бесконечна вереница людей. Она приглядываясь ближе и, вдруг, стала узнавать. Вот шла кучка военных во главе с бесноватым фюрером. Дальше шли какие–то рабочие. Она увидела Аполлинера и других поэтов Франции начала ХХ века. С хмурыми лицами шли вооруженные матросы, удерживая свои знамена, двигались коммунары. Шли оборванцы, индейцы и всякий сброд с Нового Света. Из кареты тревожно оглядывался Наполеон. Со свитой священников, в этой веренице, шел и Папа Римский. Дальше, у своих костров, грелись иезуиты, в одной кучке шли инквизиторы и Джордано Бруно. Какие–то рыцари наступали на пятки Римским легионерам. Смутно угадывались Египетские фараоны. И всё это растворялось вдалеке, где восходило алое зарево. У всех идущих были напряженные, но не у всех обреченные лица. Чувствовалось, что всё это море людей было настроено на одну цель и дышало одним духом. Но тут, почти случайно, она увидела, еле заметно с первого взгляда, человека, который находился на высокой скале, на переднем плане. Он сидел на большом камне, подперев голову руками, смотрел вниз и ухмылялся. Поражали его глаза. В них была и хитрость, и жалость, и большая мудрость, и приговор всем этим людям. А он сидел спокойнои ухмылялся. Он оставлял неприятное впечатление. И всё же нельзя было оторвать взгляда от этого человека.
   Девушка молча стояла перед картиной и не могла понять этого хаоса безысходности.
   Хозяин квартиры стоял у дверей и наблюдал за девушкой. Ему еще не приходилось встречать женщин, которые бы с таким интересом и так подолгу рассматривали его картину.
Она почувствовала его присутствие, обернулась.
   — Я вообще–то не сторонница подобной живописи, но это мне нравится.
   Он удивился. Его начало разбирать любопытство к этой девушке.
   — Что-то мне не очень хочется, чтобы наша, хоть и случайная встреча, была отмечена только постелью.
   Она не сразу поняла, о чем он говорит. Последние хлопоты за право сносно жить и безрадостная жизнь, до которой никому не было дела, совершенно отстранили ее от других интересов.
   — Катрин, садись вон туда, — указал на удобное, низкое кресло возле небольшого столика…
   «Трудно быть шлюхой и в то же время верить людям», — подумала она.
   Он вернулся из кухни с рюмками в руке и тарелкой бутербродов.
   — Катрин, виски?
   — Что-нибудь по проще.
   Достав из бара бутылки и разливая, он внимательно разглядывал ее.
   — Кстати, меня зовут Николс.
   — Недурно, — вставила она.
   — Ну, рассказывай, — взбодрился он.
   Ей почему–то казалось, что просто болтовня его не устроит.
   — О чем?
   — Ну, хотя бы о том, где ты научилась понимать и ценить живопись.
   Она улыбнулась, и ему стало легче на душе.
   — Я себя не считаю хоть каким-то знатоком в этой области, — сказала Катрин.
   — Ну, а все таки?
   — Когда-то я много бродила по итальянским музеям.
   — Интересно?
   — Это, пожалуй, была единственная отдушина в моей жизни.

   «Если такая молодая девушка и так говорит, значит ей тугопришлось в жизни», — мелькнуло у него в голове. Он никогда не мог до конца оставаться равнодушным к чужим трудностям и бедам.
   — Да и потом, зачем это тебе? — продолжила она.
   — Давай все таки выпьем, — предложил он.
   Она никак не могла взвести ту распутную пружину, которая «должна» была быть в ней, раз уж она стала заниматься этим.
   — Выбрось все свои догадки и опасения из головы, — видя ее замешательство, сказал Николс.
   Она посмотрела ему в глаза и сказала:
   — Не могу свыкнуться с этим.
   — И не привыкай.
   — Хм. «Ему ли знать, надо или не надо» - подумала она. — Не так уж много я этим и занимаюсь.
   — Мне это ни к чему, - ответил он.
   — Другого выхода я не нашла, - обиделась она.
   — Расскажи.
   — О чем? Как я стала проституткой?
   — И об этом тоже, если захочешь, — поддержал он.

   Она горько улыбнулась. Еще никто из ее «клиентов» не начинал с ней подобного разговора. Как правило, всё проходило достаточно быстро. Они появлялись в ее жизни, делали свое нехитрое дело и уходили. Да и уходили все как–то одинаково, пряча глаза, как от свидетеля их внутренней нечистоты и смеси такой растерянности в своей жизни, в которой–то и разобраться не могли, хотя ха час два до этого совершенно не думали об этом. Себя и свою совесть (у кого, что было) они огораживали и считали ее, только ее — проститутку, носительницей всех пороков. Ее всегда огорчало то, что она, в конце–концов дошла до того, что ей приходилось продавать не только свой труд, себя наконец, но и свою душу, все свое нутро и самой с этим мириться.
   — Неужели ты думаешь, что все мужчины только самцы? — спросил он.
Катрин сама удивлялась, что поддерживает этот разговор. Она взяла рюмку со стола и подумала: «Будь что будет», затем отпила большой глоток.
   —Я хочу переодеться.
   — Иди вон туда, в ванную, там есть халат, — показал он ей…
   — Ник, я могу всем этим пользоваться? — спросила Катрин из ванной.
   — Да, конечно.

   «Видно, что не дура, и между тем…» — подумал он, — Я редко вспоминаю о том, что кому–то бывает гораздо хуже, чем мне. Да, наверное, и у всех так».
   Он начинал переполняться каким–то смутным предчувствием, но никак не мог себе этого объяснить. Встал, взял рюмку и начал ходить по комнате.
   «Неужели всё дело только в ней. Молода, красива, но я никогда не обманывался на этот счет. Неужели это всё к чему я пришел за последнее время…? Но ведь что–то же в ней есть, какая–то пра–пра память во мне напоминает что–то. Это неспроста… Ну да черт с ним, согласен: нравится… Увидим». В конце–концов успокоил он себя. «Да и можно ли всё до конца объяснить, когда тысячи условностей и привычек заставляют тебя обслуживать что–то одно или другое, и даже это далеко не всё. С ума можно сойти в поисках «конца». Как часто обстоятельства, как казалось, оборачивались против него и были сильнее его убеждений, хотя и были выражением его же, более скрытых убеждений. Он хотел сохранить свое «Я», а жизнь толкала его на авантюры и «заставляла» идти на компромисс с самим собою. Он не хотел, и не мог мириться с этим. И друзья становились нетерпеливыми, и уходили близкие, вовсе не потому, что не понимали его. А теперь вот я и эта…» Но, увидев ее, выходящую из ванной, он уже не мог продолжать.
   Его старому, длинному халату она придала чертовски соблазнительный вид. Он как будто увидел ее впервые. Это было само очарование. В волосах, ниспадавших на плечи, казалось, просыпается удивительная музыка, простые, чистые глаза, вместе с по–детски припухшей верхней губой, создавали впечатление искренней мечтательности. Ясный, ничем не затуманенный взор, был устремлен куда–то в себя, и в тоже время блуждал где–то рядом. Казалось, что само забытое прекрасное вошло в комнату. И эта доверчивость, которая исходила от нее, нуждалась в покровительстве и поддержке.
   Катрин, как бы очнувшись и заметив его нерешительность, прошла и села в кресло.
   — Садись, Ник, я всего, навсего Катрин.

   Он пытался заглушить в себе удивление, которое рвалось наружу. А она была здесь и не исчезала. Ник не мог отделаться от той спасительной снисходительности, которая осталась при встрече в машине, и корил себя за это…
   — Когда я была еще совсем маленькой девочкой, я часто выбегала на луг за нашим старым домом, и мне всегда казалось, что небо, все цветы на лугу, жуки в траве, солнце и моя радость только для меня. И никто, и никогда не отнимет у меня этого. У меня был свой прекрасный, удивительный и чудесный мир. Я усаживалась у большого, старого дуба и часами наблюдала за всем, что происходило вокруг. Иногда я переставала понимать, где я, где луг, где небо. Мне казалось, что я растворилась во всем этом. Какое—то щемящее, непонятное чувство переполняло меня. Я долго не могла себе этого объяснить. Не утруждала себя словами. Весь мир, выдуманный мною, был во мне, а я в нем. Я как тот маленький принц, была одна во всем мире.

   Катрин неудержимо несло к тому, чтобы все рассказать, накопившееся в ней. Она уже не замечала перед собой ни Ника, ни его квартиры, а видела перед собой только давно забытое детство и всплывшие чувства.
   — Мне очень хотелось стать ласточкой и кружиться вместе с ними над нашим старым домом, рощей, полем, и мне казалось, что я вот–вот полечу. Я бегала по поляне, вытянув руки к небу, кричала:
   — Возьмите меня с собой!
   Потом я рвала цветы и складывала их в огромный букет. И опьяненная запахом травы и цветов, я начинала кружиться с букетом, рассыпая цветы вокруг себя, и пела свои незатейливые, и никем ненаписанные песни детства.
   Я плакала и смеялась от счастья. Эти минуты, часы моей, никем не увиденной жизни, делали меня счастливою…

   Ник заметил, какой удивительный свет излучало ее лицо, когда она говорила о своем давнем счастье. И как можно было оставаться равнодушным к этому. Он в который раз уже подумал о той проклятой «взрослости», которая заставляет нас забыть всю ту детскую чистоту и искренность, стремление к простому, нехитрому счастью. Вырастая, — думал он, — мы забываем всё. Начинаем стремиться к ничего не дающей, общепринятой «правильности». Постоянно боимся что–то потерять. Почти все время хотим, хотим и снова хотим. Учимся жить, превращая это в искусство лжи и изворотливости, толкаться локтями, лукавить, чтобы хоть как–то удержаться на уровне тех условностей, вдолбленных в нас, среди себе подобных. А все ради чего: ради лишней тарелки из хрусталя в доме, коврика на стене, машины не хуже, чем у соседа или сослуживца, тряпки, которой ни у кого нет. Постоянное стремление к лишнему убивает в нас очень часто самые лучшие стороны. Стремление быть как все, мы выдаем за житейскую мудрость. Смешно…
   Он, Ник, переставал понимать, как можно с такой чистой душой Катрин прийти ко всему этому, что он видел. В глубине души он похвалил себя за то, что еще не совсем разучился верить людям и понимать их. И всё же ему было очень обидно, а за что, он и сам не мог объяснить.
   За окном стало смеркаться. Серый туман укрывал своим одеялом город, как бы убаюкивая его.
   Катрин на какое–то время примолкла. На ее губах играла тихая, затаенная улыбка.
   Ник поднялся и включил в углу торшер. Мягкий, нижний, красноватый свет разлился по комнате.
   Он подошел к Катрин, которая сидела в кресле, поджавпод себя ноги. Опустился на колени перед ней, оперся своими руками на ее ноги и долго посмотрел в ее глаза.
   — Говори еще, — нежно попросил он.

   Катрин глубоко вздохнула:
   — Потом…, потом все пропало, — выговорила она и грустные складки прорезали ее молодое лицо. — Умерла мама, и мы
с маленьким братишкой остались совсем одни. Отец уже давно не жил с нами, да и мы не знали, где он. Соседи со слезами на глазах сочувствовали нам, но что они могли для нас сделать. Там многие жили на выживание. До этого мне уже казалось, что я держу свою звезду, такую теплую и красивую, в своих руках. И вдруг, все это оборвалось. А жить надо было и ради себя, и ради маленького брата. Я начинала узнавать жизнь заново. Мой мир рушился и я ничего не могла сделать. Сколько пролила слез, никто об этом не знает, да и кому это надо было.
   На нашей улице жил старый и очень толстый бельевщик, со своей такой же старой женой. Они держали небольшую прачечную и мастерскую по ремонту белья.
   Из сострадания они приняли меня к себе поденщицей. Во дворе их дома стоял огромный, темный, каменный сарай. Тут и была их мастерская и прачечная.
   Я неимоверно уставала, выламывала себе руки, спину, шею, выстирывая и выкручивая бесконечные и большие простыни, пододеяльники, скатерти и другой, как мне казалось, ни кому не нужный хлам. Потом бегала и разносила все это уже выстиранное и отглаженное белье по соседним домам и улицам. Я была с утра до вечера, как заведенная кукла. Приходила домой и замертво валилась на кровать. И только плач брата заставлял меня вновь подняться и что–то делать, чтобы утолить его и свой голод. Первое время нам еще как–то хватало денег от распродажи маминых и домашних вещей, а потом и эти средства закончились. Мы с трудом перебивались с хлеба на воду. Редко удавалось полакомиться чем–то вкусным.
   Все реже и реже стали приносить белье и моим, у которых я получала гроши, Да и дать больше они не могли: сами еле–еле сводили концы с концами. Найти работу для такой малой девчушки, как я, в нашем городке не было никакой возможности. Соседи помогли мне продать наш старый и большой дом. И я братом перебралась сюда, в город. Тогда мне казалось, что денег, вырученных от продажи дома, хватит на всю жизнь. Но это оказалось совсем не так, и они быстро таяли, а я упорно не хотела замечать этого.
   Мы с братом жили на верхнем этаже одного из домов в старой части города. Комната была очень маленькой, но нам хватало. Мне уже казалось, что здесь прошла вся наша жизнь и другой и быть не могло.
   Я старалась заработать, где только можно. Работала и в булочной, и в ателье разносчицей готового платья, и убирала зал в одном из кинотеатров, делала бумажные цветы, и чистила вместе с братишкой обувь в одном захудалом отеле. Так прошло
четыре года.
   Незаметно для себя, стала девушкой, и со смущением обнаруживала нескромные взгляды, которые бросали на меня прохожие парни, а потом и мужчины. Я не хотела замечать, да и не могла тогда надо всем этим подумать.

   Однажды, поздно вечером, к нам в нашу коморку, на верху, постучал молодой, хорошо одетый господин. Я недоуменно уставилась на него. Он прошел в комнату и спросил: «Здесь ли живут Катрин и Жак Л…?»
   — Да, - ответили мы хором.
   И он протянул нам большой пакет и письмо.
   — Это для вас, — повернулся и вышел.
   Мы стояли, раскрыв от удивления рты.
   — Что это? — наконец спросил Жак.
   — Не знаю.
   Мы развернули пакет и увидели множество разных подарков. Никак не могли понять, что это и откуда это всё, кто это всё прислал. И только потом мы догадались вскрыть письмо. Оно оказалось от нашего отца, которого мы совсем забыли. Он очень много извинялся, просил принять подарки и приехать к нему в Италию, во Флоренцию. Он даже прислал два билета на самолет, туда и обратно, и чек. Оказалось он там живет и работает каким–то агентом в одной из фирм.
   Жак носился по комнате с подарками, а я молча сидела на кровати, свесив руки и ничего не могла понять…
   Мама никогда не рассказывала о нем злыми словами, даже в самые тяжелые времена. А я почти не помнила его. Какое–то смутное чувство заставляло меня согласиться с его
предложением.
   — Жак, отец зовет нас в гости, к себе в Италию, — сказала я.
   И он засыпал меня вопросами, какой отец, куда едем, где эта Италия, что мы будем там делать?
   Каким он был еще ребенком. Ему хотелось узнать всё и сейчас же. Он подрастал очень любознательным и постоянно изводил меня своими вопросами.
   Я так и не могла решиться. На улице уже была весна.
Я хотела жить, надеяться и быть счастливой… Мы с Жаком поехали в Италию.

   Отец нас встретил в аэропорту, в черном парадном костюме, в шляпе и с огромным букетом цветов. Он держал в руках нашу фотографию, которую я выслала накануне, и вглядывался в лица прибывших. Сразу, узнав нас, он пошел к нам навстречу.
   Мы стояли друг перед другом и не решались заговорить. Он протянул мне букет, обнял, поцеловал в щеку и сказал:
   — Здравствуй, Катрин.
   Наклонился и обнял Жака, поднял его на руки и тоже сказал:
   — Здравствуй, сынок.
   Катрин рассказывала все подробно, как будто заново переживала всё прошедшее. Ник, усевшись на полу возле нее, внимательно слушал.

   — Мы провели в Италии два месяца. Жак и отец очень подружились. Они постоянно носились вместе по городу в поисках сладостей и развлечений. Я же была совершенно околдована Флоренцией. Бродила по ее музеям и соборам, площадям и старинным улицам. Это для меня было громадным открытием, которое забирает тебя всего без остатка и оглушает на долгое время. Для меня это было что–то невероятное, больше всех моих ожиданий, прекрасное воплощение мечты и мысли человека, к которому я сама, наверное, стремилась, не сознавая этого. Мне казалось, что я часть того времени, которое проходило передо мной во всей своей мощи и красе, которую трудно выразить словами. Потом вместе с отцом мы ездили в Венецию, в этот удивительныйгород с его каналами песнями. Я никогда не думала, что так может звучать обыкновенная песня. Казалось, сама природа поет голосом людей. Да, итальянская песня…
   То, что я увидела за это время в Италии, вряд ли придется еще раз увидеть, — с грустью сказала Катрин.
   — А потом все оказалось очень просто. Отец отдавал дань своим отцовским чувствам и дал понять, что не может нас оставить у себя. Он был очень вежлив и любезен до самого конца…

   И мы опять вернулись в свою маленькую коморку, сюда, в привычный и ненавистный город.
Все снова пошло по старому. Жак первое время постоянно спрашивал:
   — Где папа? Когда мы к нему поедем?
   Я плакала и молчала.
   Эта поездка осталась для меня прекрасным сном, который никогда не повторится.

   Катрин умолкла и смотрела куда–то вдаль. Ник смотрел на нее и любовался ею, тоже молчал.
   Он поднялся с пола, включил магнитофон.
   — Я что нибудь приготовлю поесть.
   — Тебе помочь? - она встала.
   — Нет, нет сиди пожалуйста, — и он снова усадил ее на место, а сам отправился на кухню.
   Катрин молча сидела, и слушала музыку.
   Ник гремел посудой на кухне, ничего не мог найти и злился на себя, на весь мир, на судьбу, которая так зло играет с людьми. Он уже себе не представлял, как он мог прикоснуться к этой трогательной и чистой девушке, иначе он не мог теперь подумать
о ней, что он может сказать ей, со своим вечным самокопанием в себе, чем заполнить хотя бы этот вечер? «Как часто мы упиваемся, — думал он, — своим «многопониманием». А что знаем? Да ничего путного».
   Как было жаль и ее и себя…
   Он очень хотел помочь Катрин и ее маленькому Жаку, но как, он себе этого не представлял.
   Приготовив яичницу и салат, поставил тарелки на поднос и пошел в гостиную, где его ждала Катрин.
   Ник подошел к столу и увидел, что она, свернувшись клубком, уснула в кресле. Он не мог оторвать от нее глаз. Она была похожа на удивительный цветок, который только что свернулся и замер на всю ночь. От нее исходила жизнь, стремление к добру и счастью.
   Он, вдруг, представил ее на лугу с большими цветами. Она бегала, пела и смеялась, высоко в небе светилась ее звезда.
   Ник осторожно поднял ее на руки, отнес в спальную и уложил на свою постель. Катрин тихо–тихо спала и нежно улыбалась во сне.
   Наконец он вспомнил, кто она. Ник не хотел верить, да и не верил, не хотел даже знать, как могло случиться, что она стала проституткой. Он даже стеснялся произносить это слово про себя. Вернулся в гостиную, уселся в кресло, налил большой стакан виски и залпом выпил его. Горячая волна прокатилась по телу, с головы до ног.
   Он не мог вместить в себе и глубокой нежности к Катрин,
и печальной грусти о несбывшемся. Он конечно многое мог понять и объяснить словами, поставить все на свои местано сейчас он этого не хотел. Да и что было толку от этого. Можно ли объяснить жизнь словами, ее надо проживать.
   Ник забылся в тяжелом сне…

   … Он стоял рядом с операционным столом и пытался заглянуть через головы врачей, делавших какую–то операцию. Один из них повернулся к нему и строго сказал:
   — Уйдите отсюда. Вам здесь делать нечего.
   Ник успел заметить, что на столе лежала женщина, вся изрезанная и в кровоподтеках. Он отвернулся и пошел от стола.
   Навстречу ему приближались две фигуры и о чем–то оживленно беседовали между собой. Только подойдя ближе, Ник смог разглядеть их, и ужаснулся. Это были именно фигуры, а не совсем люди. Вместо головы у них были прозрачные полиэтиленовые мешки, завязанные шнурком в том месте, где должна быть шея. Мешки эти были заполнены гнойной бело–зеленой массой.
И в тоже время явственно выглядывали глаза, беспокойно бегавшие по сторонам.
Ник ничего не мог сообразить: где он находится? Он все же продолжал идти дальше. Перед ним выросло огромное помещение похожее на террасу, в нем не было одной стены. По всему помещению, рядами, стояли кровати, лежаны, столы всех мастей и размеров. И почти на всех лежали или сидели люди. Ник понял, что их можно было только приблизительно назвать людьми. Многие из них были полузгнившими. Они медленно передвигались, и лица, у кого они существовали, были совершенно отрешенными.
   Ник никак не мог понять, что это за лечебница. Да и была ли это лечебница или еще
что–то.
   Дойдя до средины этого большого зала, он увидел сидящую на кровати девушку. Если сравнивать с другими, то она была вполне здорова, хотя и очень опечаленная чем–то.
   Ник решился подойти к ней.
   — Объясни мне пожалуйста, что здесь?
   — Разве ты не знаешь? — спросила она.
   — Да откуда же?
   — Тогда всё ясно. Здесь пансионат для недоумерших.
   — Как? Как? — не понял Ник.
   — Все очень просто. Однажды мы уже умерли и даже были похоронены. Но выяснилось, что мы не совсем мертвые. Нас собирают здесь и держат до окончательной и бесповоротной смерти. Вон смотри на тех двоих.
   За спиной Ника стояла большая кушетка, на ней лежали две бесформенные массы, отдаленно напоминающие фигуры людей. И только глаза с тоской смотрели на него.
   — Они скоро совсем умрут.
   Ник понял всё, и ему стало страшно.
   — А кто знает о существовании этого пансионата? — спросил он.
   — Никто, кроме здешних врачей.
   — Но… А ты? Неужели же и ты из этих живых трупов?
   — Да…, — она умолкла.
   Он сидел рядом с ней и не мог в это поверить. Девушка посмотрела ему в глаза и сказала:
   — Пойдем, я покажу тебе твою мать.
   У Ника похолодело внутри и мурашки пробежали по спине. Ведь он уже давно похоронил свою мать.
   Они долго шли переулками, мимо каких–то зданий и сараев, и, наконец, вышли к кладбищу. Нашли могилу его матери, и хотя на ней не было никакой плиты или обелиска, Ник понял, что это могила именно его матери. Всю дорогу его преследовал едкий, трупный запах, и сейчас он еще более усилился.
   — Копай, — сказала девушка.
   Он послушно стал копать, не весть откуда взявшейся лопатой. Вскоре показался гроб, он был совершенно новый и свежий. Ник снял крышку и увидел, что весь гроб был заставлен консервными банками.
   — В них закрыта твоя мать. Ее похоронили вторично неделю назад. — сказала девушка сверху.
   Он вскрыл одну из них и обнаружил глаза…, глаза его матери. Ему хотелось кричать, но он не мог произнести ни звука…

   Ник проснулся в холодном поту и долго не мог прийти в себя. Что за чертовщина и почему именно ему приснилось это?
Он встал, прошелся по комнате, заглянул в спальную. Там безмятежным сном спала Катрин, живая и красивая.
   Ник стряхнул с себя оцепенение и постарался взбодриться большим стаканом газированной воды. Он уселся в глубокое кресло, снял туфли, вытянул ноги и с удовольствием потянулся.
   Жизнь… Жизнь была здесь, рядом и в нем самом.
   Как же случаются такие моменты, когда вопросы толпятся в очередь, а и одновременно пытаются выразиться? У Ника, казалось, в голове — столпотворение всего и вся… Чем же мы все таки живем?
   И где мы настоящие: то ли в суете и соло — концертах своих внутренних личностей, то ли в убегании туда, где мечты, то ли в замирании между всеми явлениями, то ли в накрывающем отчаянии, то ли в этой растерянности, то ли в проблесках счастливых минут и мгновений, то ли, когда нас «нет», а есть что–то присутствующее, чему и названий–то нет…? Или все это только бесконечный Путь?
   Да, он всегда был искренним в том, чему посвящал свою жизнь, и сейчас в нем опять росло смутное предчувствие того, что когда нет полной ясности в такие моменты, то лучшее, что он может выбрать — это Человечность. Ты настойчиво и честно, по–своему, ищешь свой путь во всех чащах Жизни, чтобы спеть свою Песнь…, оставаясь простым человеком. И если, однажды, ты начинаешь спотыкаться об вопросы, то никуда они не денутся — осветятся!
   Ник понимал это и чувствовал, как в нем растет огромное, светлое, неведомое ощущение полета и счастья. Оно переполняло его, и он уже не мог его удержать в себе. Ник уже мечтал, парил над полями, реками, лесами, и понял, что к этому он готовился всю жизнь.
   Он сидел, улыбался и был далеко, далеко.
   За окном поднималось новое солнце. День просыпался и жизнь продолжалась…

   Потребности жизни выгоняли его на улицу, в ту жизнь...
Он снова заглянул в комнату, где священнодействовал сон Катрин, нашел бумагу и написал ей письмо.
   «Катрин, милая, оставайся, мы обязательно будем счастливы! Кто это выдумал плохую жизнь? Ради бога, поверь мне, сейчас. Ты даже представить себе не можешь, что я могу и готов сделать для нашего счастья! Я не хвастун. У меня просто появились крылья, я это чувствую. Мне так много надо тебе сказать!
Дождись меня, милая. Я скоро вернусь.»
                Ник


   Катрин, уже проснувшись, все еще пыталась растянуть тот сладкий миг пробуждения, когда особенно, ни с чем не сравнимо, пахнет воздух, и каким–то внутренним чутьем ощущаешь новый день, когда самой хочется раствориться, наполнить собою весь мир, и самой стать тем утром. Чувство узнавания в себе жизненности живого существа превозносит в нас неуемное желание жить. «Слава тебе, пробуждение!» — подумала Катрин.
   Она потянулась, увидела на себе незнакомый халат, огляделась и…, вспомнила. Тут же испугалась и вскочила с постели. Катрин вышла в гостиную, заглянула в ванную, на кухню. Ника не было в квартире.
   Увидела записку на столе, прочла ее. Она почувствовала, как к ней подкатывают слезы. И, разрыдавшись, Катрин опустилась в кресло…
   «Почему именно я должна быть несчастной? Где та высшая справедливость, перед которой все равны? Где?! Чувство обиды и жалости к себе заполнило всю душу Катрин. Кто мог знать, что вынесло ее чуткое и ранимое сердце за эти годы. То прекрасное и светлое чувство, которое еще жило в ней, никак не уживалось со злорадством, непониманием, черствостью, презрением к состраданию, которые ее окружали.
   Катрин не могла понять, где же те люди, которые пишутпрекрасные картины, чуткие, умные и добрые книги, сочиняют удивительную музыку. Ведь это же всё делают люди. Почему их лучшие чувства не становятся правилом? Ей, с ее небольшим опытом, было трудно поверить, что в мире могут править, и правят, корысть и алчность, амбиции и властолюбие. Отчужденность людей, их кажущаяся независимость друг от друга, где проявление лучших качеств не всегда «выгодно», вот на что наталкивалась Катрин. Ее сердце выросло для большой любви и счастья. А судьба безжалостно подставляла ее то под один удар, то под другой. Она понимала, что счастье не приносят на золотом подносе, и из всех своих сил пыталась бороться за него, и понять, каким образом его обрести.
   Предложение Ника ненадолго поставило ее в тупик. Она вспомнила о брате, о том, что у Ника есть своя привычная жизнь, и о хлопотах, какие они могли принести ему. Катрин была благодарна ему за то, что он понял ее, и не сделал того, что еще раз омерзило бы ее душу.
   Она переоделась, оставила квартиру Ника, и вышла на улицу. Солнце взошло и розовой короной осветило крыши домов. Город выглядел умывшимся и веселым. По улице сновали ранние прохожие, щебетали птицы и окна подмигивали солнечными зайчиками.
   В груди у Катрин просыпалось и крепло желание жить и всё преодолеть. Она верила и знала, что ее счастье впереди…
   Катрин, весело улыбаясь, спешила к своему маленькому Жаку, к новой жизни.


   Чем и откуда я вспоминал это, таял, обнаруживал себя, и снова письма, как листья, летают в пространстве...


   Душа моя, здравствуй, Любимая!
   Смотрю на твое фото и тихо обалдеваю. Ты там ТАКАЯ!... Твой чистый и озорной взгляд оживляет душу. В тебе так много чуткости, нежности, изысканности, и какой–то невыразимой
музыки, что не под силу сыграть всем оркестрам. Я чувствую, как ты, занимаясь обычными делами, вдруг, замираешь и очень чутко разглядываешь свои чувства, какие–то едва уловимые движения, доступные только тебе. И всё это ткёт твой ковер впечатлений — удивительно красивый. И как же надо все это не потерять на фоне обычных жизнедвижений, знает только твое сердце. Вот в этом всём ты удивительно — настоящая!!! Твои глаза вмещают столько волшебной правды, что просто оздоравливают всё вокруг, и как я рад, что и мне достается этого чуда! Слышу музыку твоейности, тихо рядом вплетаюсь, замираю, чтобы ничего не пропустить, счастливею и снова с тобою струюсь во все пространства. Как же МНОГО ты мне даешь, родная!!!
   Счастье мое, слова не поспевают сформироваться, а живое движение этого волшебства увлекает в неизведанное, но божественно — красивое твое присутствие, такое текучее, как и мои чувства... Каждый вдох, он и ты, и для тебя. Я так счастливо растерялся, что уже ничего и не знаю. Летаю, свечусь, и как огранщик шлифую, довожу лучшие чувства и отправляю тебе, Любимая.
   Вот незадача, так много, а сказать не хватает слов...........
Может емкое молчание вместе справится?!!...........
   Свет очей моих, счастье моё, спасибо тебе!
                Твой я.

Я слышу тебя
в каждой точке Пространства,
чувствую...
И исчезаю в этом Восторге,
Любимая!
Эхо разносит
мое настроение, НАШЕ,
и сеет меж звезд
наши чувства,
которые тоже,
как новые звезды,
оживаю вдали,
озаряя пространство
Любовью...


И эхом:

«Мне в душу твою завернуться...
По ладоням твоим растекаться...
Заблудиться в тебе — не вернуться...
И губами твоими смеяться....
И глазами твоими смотреться
В облаков леденящую вату.
Под твоими ресницами греться,
Запивать тебя соком граната...
Твоей грудью вдыхать запах ливня,
Шелестеть тебе новые песни...
Утопить твое сердце в ванили,
Жить в тебе и с тобою быть вместе...»


   Чудо расчудесное, душа моя, как прекрасно то, что ты чувствуешь!!! Меня просто накрывают слезы Благодарности, которые не могут удержать чувств к тебе!!! Какое ты чудо несравненное!!! И все твои чувства святы настолько, что всем Богам тянуться и тянуться, и не смогут ответствовать их полноте!...
   И в своей душе я узнаю тебя. А в ладонях моих ты — живая вода. Всё во мне тоже ты, а улыбаюсь твоими губами, как нежнейшие лепестки роз, пахнущие твоей сокровенностью. Тишину, запах ночи ты чувствуешь мною. Меня–то не стало... Невероятно!...
   Тихая музыка бродит по мне тобою. Всё смешалось... Как же счастливо так нет меня. Сердце шепчет: «Милая!», а эхо разносит по звездам — Она, Драгоценная, Счастье!... Я только иду в НАШЕ пространство и исчезаю, забываю все слова, там их некому сказать, но что–то, иль кто–то, всё точно знает, как много там нас
с тобою. Таких вот — пропавших в Любви.
   Я нашими ладонями беру твое лицо, смотрюсь глазами общими в твои глаза — небесные колодцы, таю и, исчезая, возрождаюсь Новой Вселенной, которая — ТЫ!
   Нет, не могу! Пусть лучше сердце скажет об ЭТОМ в твое..........
                Твой я.


   И в том же пространстве ты:

«Пусть хранит тебя моя нежность... каждый день, с наступлением
утра,
по небритой щеке осторожно гладит солнца лучом...
и как–будто,
это губы мои, прикасаясь, тихо снов твоих снимут тревожность...
просыпайся мой милый, хороший! и позволь моей нежности
вольность
разбудить тебя, спутав дыханье... улыбнешься ты, выйдя из дома,
в красках дня разглядишь мою нежность... она в воздухе так невесомо
окружает тебя своей тайной...она в каждой дождинке, что с неба
упадет на лицо твое, милый... и скатившись так резво по шее,
вдруг за воротом спрячась игриво, от тепла твоего растворится...
пусть хранит тебя моя нежность... и с тобой ничего не случится.»


                * * *
   Машенька, душа моя, солнце ты мое незакатное, здравствуй!
   Я так счастлив еще одни сутки, купаясь в пространстве твоей Нежности! И куда бы не уткнулся мой взгляд, то ли глаз, то ли сердца, везде обнаруживаю тебя — волшебно такую, что всеми искусствами выразить трудно. Машутка, золотко..., и немеют слова... Мне кажется, что я пришел в этот мир вспомнить тебя, узнать тебя, встретить тебя, полюбить тебя, обрести тебя и себя в твоем лице, такую, как наша Любовь. Как же красиво ты чувствуешь Жизнь и как тонко и точно на нее откликаешься своей музыкой сердца. Для меня это невероятное чудо, которое и во мне создает совершенно новую жизнь.
   Свет мой любимый, как ты божественно неповторима–единственна, что вся Вселенная хочет дышать тобою и безмерно благодарна такому цветению, как ТЫ! Я прямо таки вижу, как она расстилается у твоих ног, обнимает твои самые нежные чувства и мурлычет в восторге. А с нею и я растворяюсь в этом Празднике чувств, оживленный и освященный тобою, любимая...
Машунечка, у меня перехватывает дыхание от всякого ощущения тебя и я как блаженный, омываясь слезами счастья, замираю, перестаю быть собою, а превращаюсь и цвету Вселенной, имя которой ТЫ!
   Как это много на простое сердце! У меня перед глазами пробегают все самые изысканные образы, невыразимые чувства Нежности, как собираемый букет, который от самого сердца неудержимо несется к тебе. И я больше ничего не могу, кроме как прийти
к тебе с этим!!!
   Как я люблю тебя, Маша из Маш!!! И завожу вечную пружину этой Любви, чтобы не утихала своим цветением в ТВОЕМ сердце...


Как же мне не умереть
от счастья!?...
Милая.
Ты коснулась волшебным
присутствием Нежности —
тонкой и чуткой.
Невыразимой...
Так происходит
только в Любви,
узнаваемо Нашей!
Ты то пространство,
где все метафоры
и степеня
оживают глазами
безмерно красивыми —
ТВОИМИ!...
Ты так оживила
всю мою жизнь.
Всё в первый раз.
Каждый вдох,
жест и взгляд —
необъятное Чудо.
А еще рядом ты,
в не меньшем блаженстве.
Двое таких,
не двое —
Вселенная!
Как же я счастлив
в себе тобою,
Машутка!
Букет сочетания
всех этих чувств
так тонок,небывало другой,
но живой,
как твоя Нежность —
костюм и среда
для двух наших сердец.
Спасибо, родная!
Спасибо, любимая!
Спасибо, луч света!
Спасибо, душа!
М спасибо, волшебнице
всей Нашей Жизни!!!
                Твой я.


   Ты рядом вплетаешься:

«Я разрезаю воздух робким шагом,
И под ногами нежится трава,
И Воздух —Тайна затихает рядом,
Пропитывая вечностью меня.
И я стою, не смея шелохнуться,
И пыль Времен проходит сквозь меня,
И, кажется мне, что да же камни рвутся,
Хоть что–то рассказать мне про себя…»


   А сердце отвечает:

Какое же счастье
знать, что ты есть!
Чувствовать, помнить,
видеть
и сердцем взрываться,
Любимая!
Неуловимая Тайна,
живая,
но такая,
что вздымает
ко всем небесам
с тобою.
Хороводят все чувства,
изумительно тая
в наших глазах
и в нашем пространстве.
Спасибо, любимая —
сердце моё!!!

   Машенька..., мне так хочется сказать о своих чувствах к тебе, но они так бездонны и многомерны одновременно, что неподвластны словам. И это обескураживает меня... Прости, родная, что я не могу найти слов для этого...
   Солнышко, мое любимое, спасибо тебе за то, что ты есть!!!
                Твой я.


   И рядом снова так тихо:

«Все, что легко дается... легко теряется...
А близость... измеряется ли километрами,
Когда я слышу, как ты дышишь...?
И самая чарующая музыка... —
Звук твоих шагов через время...
Через страх...
Через боль...
Через все преграды...
И вряд ли этот мир больше того, что у нас внутри...
Пространство сужается необъяснимым образом...
И вот уже ты здесь...»


   Привет, моя радость!!!

   Небывалое Чудо?! И все же реальное — ТЫ ЕСТЬ, Машуточка!!! Свивается всё как–то в радость с тобою. Чувствуешь чувствами, а чем–то еще знаешь, что это Пространство присутствия Сущего, откуда всё родом. Невероятная полнота всех лучших свойств живой Любви. Милая, через тебя я это ощущаю так тонко, красиво, одновременно, что аж дух захватывает. Как будто бы я исчезаю привычный, а что–то огромное вместо меня празднует Жизнь! И всё это так неразрывно с тобою, что я потерялся — где ты, где я?... Но это такой Восторг и Благословение!!! И всё это тут же переправляю тебе, в твое сердце, с невероятной Нежностью, благоуханием, красотой, которыми стало ВСЁ!
   Это удивительно, я смотрю в твои глаза, чувствую твои чувства, слышу твой голос, твое дыхание, губы, наблюдаю твои реакции и всё больше и больше понимаю, что до сих пор я ничего не знал о Любви, которая стала тобою, так жива и насыщеннаВСЕМ, что нет таких метафор, а только какое–то тонкое цветение, изысканное и волшебное. Словно все Боги собрались в оркестр, воплощенный тобою и играют Прекрасную Музыку невиданной
Красоты, оживляющую наши сердца. И все это совсем не слова, а — Живое! Живое! Живое!
   И кто ты после этого для меня??? Конечно же — ВСЁ!!!
Я люблю тебя, Чудо ты мое неземное! Спасибо всем чудесам, которые стали тобою! Все мои житейские «сложности» рядом с тем, что ТЫ ЕСТЬ, просто забавные недоразумения. Как же так тебя выхаживала Природа, и создала такую Уникальность?!
   Милая, я удивляюсь, как же все Вселенные моих чувств к тебе, получая благословение и радость во мне, неудержимо несутся к тебе, чтобы стать тобою, а я как обалдевший, в восхищении переживаю всё это и не противлюсь тому, что давно уже больше меня.
   Машенька, и вот это всё, что стоит за моими слабыми и неуклюжими словами, я хочу отдать тебе, сделать пространством твоей жизни, выстлать все твои тропинки неисчерпаемой Радостью, а сердце бесконечны цветением. Я не знаю как по другому, и не могу не быть этим ВСЕМ для тебя!
   Спасибо, что ты есть, душа моя! Ты то, что и мою жизнь делает святой.
   Умолкаю, любимая, пусть лучше бессловесное справляется с ЭТИМ!!!...........
                Твой я

   В твоих глазах СТОЛЬКО жизнелюбия и радости, что все остальное как-то фоном... Улыбка очень и очень личная и трогательная, как будто ты хочешь сказать только единственное чувство понятное только тому, кто созвучен... Там столько нерастраченной Нежности, и внутренней красоты, что не исчерпаешь никакими поцелуями!!! Ты еще не забыла что-то настолько Чистое и Высокое, что и вечность неспособна вмешаться! И все же какая-то грустинка присутствует, и немного усталости, какой-то очень необычной...
                Твой я


   Ты как–то спросила:

   — Ты был на нашей поляне?
   — Да. Мне сегодня там ТАК понравилось!!!
   — Расскажи по подробнее?
   — Я и наблюдал тебя, и кружился рядом, не хотел мешать твоей уединенности, потому что это было волшебство!!!... И все же пришел, обнял, ты не противилась, улыбалась улыбкой ОТТУДА!!... Я счастливый смотрел в твои глаза и пел сердцем — как здорово!!! Мне ничего не хотелось, так как было больше чем возможно... Мы улеглись на траву и катаясь по поляне, ласкали друг друга и целовались до изнеможения, которое тут же заканчивалось
и находились новые силы для ласки и поцелуев... Все запахи дурманили, и помогали стать счастливыми сумасшедшими!!! До сих пор это ощущение не покидает меня...
   Я стою рядом с тобой, и чувствую твой запах, а он какой–то не столько физический, сколько напоминает наш лес. И только, когда ты перевозбуждена, я его чувствую как избыток феромонов... Руки сами тянутся к тебе, и, убедившись, что ты не против, онинаходят тебя.... Вначале твою одежду, которую все равно воспринимаю, как тебя... Гладкая и нежная кожа трепетно откликается, идет дрожь, которая продолжается и во мне. Мои руки просто становятся нашими бабочками, которые ничего не умеют кроме, как творить нежность. Ты закрываешь глаза, улыбаешься, как–то по неземному, и я исчезаю вместе с тобою в этом волшебстве! Уже как и не я, что–то во мне продолжает искать места для приложения Нежности. Я касаюсь губами твои губ, а они как вишни после дождя, уступаю нежности, тают, сливаются и бесконечно вкусные Любовью!!! Твое тело совершает какие–то почти танцевальные движения, так похожие на невысказанную нежность
и Праздник чувств, на что мое тело, вплетаясь, находит созвучие
с твоим. Твоя кожа, странно, местами горячая, местами прохладная, но везде своя, своя!!! Я целую каждый твой уголок, ты задыхаешься, не противишься, иногда открываешь глаза, ничего не видишь, а только Любовь и благодарность течет через них...
Я могу и не закончить... Как ты прекрасна, милая!!! Нет... нет....
Я исчезаю вместе с тобою...........

   Мягким и нежным поцелуем я перебираю твои губы, оставляя на них отметины радости в каждом уголке.... Чувствую, как они подрагивают, становятся принимающие мягкими, своими — нежными, нежными... Я зацеловую всласть все твое лицо, уши, шею, кружусь в твоих волосах — у них запах тайги и гор... Я обнимаю тебя ласково, смотрю в твои счастливые глаза, и счастливею
вместе с тобой!!!...
   — ........... волшебно........... я так рада........... люблю тебя...........
   — Я тебе снова и снова дарю эту поляну — НАШУ!!!
   — Спасибо...принимаю с благодарностью))))))))))))))))))

   — Вот опять вижу, как твои пятки торчат над высокой травой — такие твои, что аж замираю... Беру травинку, тихо подбираюсь, и щекочу их нежно..., ты медленно поворачиваешься, так волшебно — глубоко смотришь в мои глаза, и я всё понимаю... Я люблю тебя, чудо моё!!!
   — Да..., именно Люблю и всё!!!!!!!!!!!!!...........


Встретились сердца
и души встрепенулись.
Ах как трудно
понять было,
что ж происходит?
Многомерности чувств
кружатся
и кажется будто —
так не бывает.
Есть только тот,
кто готов всё отдать.
Ну разве всё это
не Любовь ли, родная?!...
Вот на этих просторах
догоняем друг друга
словами...
Сердца наши знают,
что каждый так любит,
как не бывало.
И некому больше
всё это сказать и понять,
кроме тебя, Любимая.
Потому что осталась
Только Любовь...
И снова твой я


   Машенька, здравствуй, душа моя!!!
   Вчера так хотел поговорить с тобой, ждал нашего времени, а тут, — БАЦ! И
отключили свет.
   Солнышко, я всегда тебя жду, и как маяк в туманном проливе выглядываю тебя всегда! Всякая встреча вызывает во мне целую бурю восторженных чувств! А любой твой отклик удваивает, утраивает, учетверяет цветение моих самых светлых чувств, и я очень счастлив делится с тобою всем этим!!! Я уже начинаю корить себя за бедность языка, который не справляется с тем, чтобы выразить все то, чем я так счастливо «болею» тобою!!! Прости меня пожалуйста за возможные повторы слов, но знай, чувства и ощущения НАШЕГО пространства так свежи и неповторимы, бесконечны... И всё это ТЫ, Любимая! Спасибо, спасибо, спасибо за то, что ты ЕСТЬ!!!
   Вот та малость, которую я могу сказать и чем живу, вдохновленный тобою и Любовью, так благосклонно коснувшейся нас!...

   «Спасибо. Любовь моя! Вчера я так ждала нашей встречи
и вдруг ты отключился... я чуть не расплакалась... я да же не
думала, что мне будет ТАК плохо... просто ломка... Весь вечер не находила себе места...
   Очень Люблю тебя...
   Сегодня ты приснился мне... приехал ко мне домой (правда, дом был немного странный, но это же сон) и тебя со всеми знакомила... А потом ты сказал: Вдвоем нам не справится... нам нужна помощь Провидения... и я проснулась.»
                А теперь уже я твоя

   « И вот еще что: Я не стала копаться в памяти и оживлять, потерявшие силу воспоминания. Просто, все открытия, которые были раньше, как–то растворились в той новизне чувств и открытий, которые происходят со мной сейчас))). Я взяла одно из последних своих открытий–переживаний, открытий–проживаний... которые подарил мне ты!)))
   ... Помнишь, нашу встречу на поляне... твое «приставание»)))...
   Тогда в этом удивительно живом пространстве мы были близки... губами... руками... телами... Я была поражена насколько можно все чувствовать и переживать, находясь за тысячи километров от любимого. Я чувствовала вкус губ, их жар и настойчивость,
запах, тепло и нежность рук... Движение ветра на обнаженной коже, мягкость травы и ты и я... Я растворяюсь в тебе, а ты... во мне...
   Теперь я уже почти постоянно чувствую твое присутствие, словно ты рядом, в одной комнате со мной, иногда гораздо ближе... гораздо)))
   Я знаю, когда ты скучаешь, когда думаешь, когда желаешь... Ты мое самое главное открытие, открытие невероятно наполненной Вселенной, созданной нами. В ней нет преград, нет расстояний. В ней ты на расстоянии мысли, взгляда ( внутреннего взгляда).
   И я знаю, что когда думаю о тебе, ты чувствуешь это... Спасибо тебе!!!
   Мне не хватает слов, прости...но я думаю ты поймешь все, что я хотела сказать... и то, что осталось за строчками...))))

   Сердце наполняется радостью, которая просто плещется во мне)))))))))))))))) Спасибо, Сашенька!!!!!!!Я так люблю твои письма)) Сегодня прочла такую фразу: Женщина меняется не с возрастом, женщина меняется с мужчиной... так вот ты тот самый мужчина, который изменил меня... и я ТАК благодарна тебе за это
СПАСИБО, Любовь моя!»
                И снова твоя я

    Здравствуй, душа моя, Машенька!!!

   В где-то дальних краях твоих, и здесь у меня, в готовых сердцах расцветает Любовь! Вот может же Жизнь соединить созвучных на разных концах Вселенной?!!! Без причин и условий... И это цветение неудержимо длится и длится, что просто немеешь в Благодарности... Какая–то тонкая и восхитительная мелодия проснулась, захватила во всех закоулках своим волшебным звучанием, и делает святым каждую клеточку твоего существа.
   А какое же счастье — разделять это с тобою, Любимая!
Мне хочется видеть и пропадать в твоих озорных и вселенских, всё понимающих глазах! Хочется коснуться каждой твоей частички этим волшебством! Спасибо, Мария душа, что понимаешь, СЛЫШИШЬ, чувствуешь и позволяешь прийти к тебе с ЭТИМ. Я бесконечно благодарен Жизни за тебя!
   Я вижу тебя танцующую в хороводе разноцветных лучей, энергий, чувств, невидимых состояний... Мои чувства и внимание вплетаются во всё это и снова рождается уже новое, двойное волшебство — НАШЕ! Всё мое существо озаряется удивительным свечением, когда я чувствую, как ты переживаешь всё ЭТО и купаешься в нем. И в эти моменты ты настолько неповторимо–волшебная, что не сыскать ни в каких мирах. И даже буддийская метафора тысячелепесткового лотоса рядом с тобою просто бледное недоразумение. КАКАЯ ТЫ!!!
   Я прошу все самые изысканные свойства Жизни, чтобы они, словно мотыльки, лаская, окружали тебя и оживали в тебе самым нежными и тонко–красивыми чувствами, поили тебя нектаром Любви, пробуждая тебя к той, кем ты можешь быть и есть — Богиней Любви и Нежности в Жизни.
   Звонкие колокольчики будоражат меня твоим именем
(Ма-а;а-а-ше-е-е-е-е-нька-а-а-а) на всех тропинках и перекрестках моей жизни. Такое ощущение, что Жизнь без тебя просто
не может быть.
   Понимаешь, твое существование имеет непревзойденную ценность для всей Вселенной, не меньше. Она мне сама об этом поведала!.. И размножила твое присутствие во всех Мирах... Каждый атом Вселенной, благословленный тобою, дышит и цветет новой жизнью.
   И все это благодаря тебе, бесконечно красивая ты моя! Чудо несравненное!
   Я очень тебя люблю, Машуньчик!!!
                Твой я


   Снова, сегодня, мне радостно думать о тебе, чувствовать тебя на любом краю Вселенной, знать, что ты есть! Такое счастье — быть полезным тебе, делиться с тобою всем самым светлым! И более всего меня поднимает за облака тонкая музыка созвучия между нами, твой отклик и понимание моих мыслей, душевных и сердечных движений. Такое равновесие и полноту созвучия я испытываю впервые в жизни. За что тебе, моя радость, огромное спасибо. Как ты чутка и щедра на Человечность!
   Твои удивительно живые глаза стоят передо мною, как бесконечно цветущая мудрость, истина и полнота всех Вселенных. Это такой подарок и Праздник! Я просто в щенячем восторге еще и от того, что, занимаясь обычными делами, в тебе очень близко, вживую присутствует особо — твоя чувствительность к самым изысканным тонкостям этого Мира. Ты просто потрясающей Красоты и Нежности Человек. И голова идет кругом, когда, вдруг, обозначается всеми способами то, что я тебя люблю!!.
   Милая, я тебя заклинаю, ни смотря ни на что, используй
каждый миг, чтобы ЦВЕСТИ — это так много для Жизни! И для этого, я со всей душой и умением, создаю вокруг тебя каждую
минуточку пространство и помощь, чтобы твои заботы решались легко и радостно.
   Я вспоминаю тебя, Машенька... Это не имя, а какое–то присутствие волшебства в каждой точке пространства. И везде я готов откликаться Любовью, выстилая твои тропинки по жизни легкостью, творчеством, улыбкой и Нежностью.
   А каждый вечер, в час назначенный, фонтан моих чувств, как караульный, готов излиться на тебя всей, всей Нежностью, на
которую перестраивается всё моё существо...
   Машулечка, родная, как бы я ни уставал, и чтобы не происходило, всё самое драгоценное во мне живет тобою, и знает. ЧТО ЗНАЧИТ наша встреча в пространствах Любви, которую мы так счастливо не пропустили...
   Смотрю в окно, падают огромные и красивые хлопья снега...
И каждая снежинка, как напоминание о тебе: ты..., ты.., снова ты.., всегда ты.., Любимая!
   Как же здорово жить в Любви к тебе!!! К Жизни!!! К себе!!!
И есть с кем разделить это чудо...
   Спасибо, моя драгоценная! Я люблю тебя! И рад помнить об этом, нести тебе это,
быть этим!
   Бери, Машенька, мне больше ничего не осталось в этой жизни, кроме как цвести
в нашей Любви...
                И опять твой я


   А чудом из пространства:

«Только ты... умеешь так молчать,
Словно бы целуешь прямо в душу,
Тишину не буду нарушать,
Чтобы сердце ты моё послушал..
Только ты... умеешь так сказать,
Что мурашки побегут по коже,
Словно всё тебе дано понять,
Твоё слово — золота дороже.

Только ты... умеешь так мечтать,
Словно крылья сразу прорастают,
И безумно хочется летать,
И от счастья сладко сердце тает.
Только ты... умеешь так прощать,
Будто птицу в небо отпускаешь,
Все обиды разом забывать,
Словно их совсем не замечаешь.
Люблю тебя!!!))»

   И я тоже в НАШЕМ пространстве.

   Какая–то любящая тревожность вспоминает:

   Патрик был возбужден огромным для него чувством ответственности от поручения отца настоятеля. Он торопился исполнить его в точности. У них, в аббатстве, он слыл очень старательным и преданным.
   Ему предстояло получить признание у известной в городе колдуньи, до суда святой инквизиции.
   В сопровождении охранника — смотрителя, Патрик спускался в подвал городской тюрьмы, уверенный в успехе своей миссии, не замечая темноты, сырых стен и ворчливого настроения стражника. Наконец, они пришли, стражник открыл решетчатую дверь в нишу, которая и была небольшим помещением, что–то вроде небольшой кельи, только без окна и в кромешной темноте. Монах взял факел и вступил во внутрь. Осмотревшись, он заметил в углу на куче соломы сидящую, совсем не старую, женщину. Он нашел, выпирающий из стенки валун и уселся на него, напротив женщины и воткнул факел в другую стену.
   Патрик стал внимательно разглядывать ее… Странно.., но отнее исходила какая–то сила, и она вовсе не казалась узницей. Платье из грубой ткани было изорвано, на руках синяки, на лице царапины, но ничего не портило ее красоты и какого–то, неподвластного его пониманию достоинства. Глаза, словно из глубин Вселенной, полные мудрости и внутренней силы, лишенные какого бы то ни было страха, смотрели на него просто и ясно.
   Он знал, что ее завтра поведут на костер, и он никак не мог это сопоставить с тем, что видел и чувствовал.

   — Меня зовут, отец Патрик, — представился он. — Мне поручено с тобой поговорить.
Она долгое время молчала, наблюдая его, стараясь понять, насколько и о чем можно с ним поддерживать разговор. Не смотря на его монашеское одеяние, с некоторыми отличиями в ранге, он все же видела в нем испуганного и ранимого юношу, который сбежал от жизни, за стены аббатства.
   — Я могу быть искренней с тобой? Или мы ограничимся только формальными действиями?
Такое начало несколько огорошило его, но он решил, что его старания и веры в свои силы хватит для выполнения той задачи, которую на него возложили, его послали, и он с готовностью ответил:
   — Да, конечно.
   — Во первых, — продолжила она, — я прекрасно понимаю, что ждет меня завтра. Во вторых, ты (а это, как обращение, в нашей традиции к свету в тебе). И далее, ты никак не можешь быть отцом, тем более моим. Ты своего–то отца помнишь?
   Гримаса боли и негодование исказили его лицо.
   — Вот, вот, — продолжала она. — Ты же просто сбежал из дома, обласканный слепой любовью матери, и не выдержав уроков справедливого отца.
   Отец Патрик почувствовал, что он не сможет укрыться от этой женщины ни за своим саном, ни за своим молчанием. Но странно, он почему–то готов был участвовать в таком повороте событий.
   — Да, я ушел из дома, и святая церковь дала мне приют.
   — А ты никогда не думал, что укрываясь в аббатстве, ты лишил себя возможности стать сильным? Это же так просто и незатейливо отдать себя в руки организованной системы и ты — свободен от любой ответственности за себя и свои поступки. А как же — тебя исправляют святые.
   Он все больше и больше чувствовал свое смущение.
   — Но я сюда, — сбивчиво он пытался сказать, — не для того пришел. Кстати, как тебя зовут?
   — Надежда я, Надежда… И твоя, в том числе, если понял, о чем я? Давай так, ты можешь своим «святым отцам» доложить всё, что тебе надо, а я все же поговорю с Человеком в тебе, который еще не убит окончательно.

   Надежда понимала, что это последний собеседник в ее жизни, и хотела хоть как–то уладить свои простые дела, связанные с ее правдой и детьми, оставшимися дома.
   — Ты хочешь о чем-то просить? — предположил он.
   — Да, если открою твое сердце.
   — Как это? — удивился он. И в тоже время пытался испугаться, учитывая ту молву о ней, которую ему довелось слышать. Но и чувствовал какую–то непреодолимую тягу к этой женщине.
И он не мог, да и не хотел, совладать с этим.
   — Патрик, кажется? — переспросила она.
   — Да, — он хотел добавить «отец», но запнулся.
   — Патрик, ты когда нибудь сам близко имел отношения с колдуньей, ведьмой? Кто они? Не задумывался сам, или тебя устраивали только сплетни людские?

   Он молчал, перебирая в памяти свой опыт.

   — Вижу, что не знал. В наших традициях, ведьма — это ведающая мать, то есть женщина, открывшая в себе природные знания, умеющая ладить быт и гармонию в семье, обладающая огромной мудростью и Женственностью, которые могут оказывать большую помощь другим людям. И они неизбежно этим пользуются. А еще, духом крови Предков и знаний, это очень сильные люди. Настолько сильные, что они как столпы правды и истины среди людей. Вашим же верховодам это крайне невыгодно. Для того и создана ваша «святая церковь», чтобы сформировать послушное и управляемое стадо, уже не людей, а в полном смысле — овец.
Ты хоть когда нибудь задумывался, до того, как появилась «святая борьба» с нечистой силой, сколько ведьм, колдунов было в тех королевствах и царствах, окружающих наше?

   «А ведь она права, — подумал он. — Такой истерии никогда не было.»
   - Вижу, что начинаешь понимать, — продолжала она. — Сколько моров и войн было обрушено на наши народы… Жили простые люди, ладили свой быт, строили свои рода,
мечтали, растили детей, и на тебе — в каждом городе, деревне, объявлялись несметное число ведьм, колдунов и прочей нечисти.
   Да ты хоть представляешь, что значит, вдруг, объявиться стольким колдуньям и ведьмам?

   Он молчал…

   — Вспомни себя в маленьком возрасте, как ты жил искренним интересом к тому, что открывал каждый день. Кто хоть раз, по–настоящему вник в слезы ребенка, или видел его улыбку? Насколько люди могут быть отзывчивы сердцем на самые простые человеческие чувства? Эти вещи вершатся не в религиях и философиях, а там, где они происходят, и в них неизмеримо больше всей Правды жизни и красоты всех возможных чувств, чем во всех ваших «богописаниях».
   Патрик, ты понимаешь разницу?

   Они оба замерли, каждый перебирая свои чувства.

   — Для обычного человека, которому ваши «радетели» организовали жизнь, как выживание каждого часа, есть ли время строить козни «темных сил»?
   У меня осталось трое детей. Сын и две дочери. Отца, хорошего кузнеца, уже извели ваши старатели. Но даже при этом, для меня не было большего счастья и большей заботы, чем вкладывать труд своего сердца в эту семью, нашу любовь, которая была вся растворена между всеми нами. Я даже понятия не имею, что значит «колдовать», кроме того, что мне подсказывала моя природа, готовая откликнуться на простые человеческие нужды: поддержкав понимании, помощь в поправке здоровья, совета друзьям и близким. Это же простые вещи.
Но нет.., вам надо извести всех сильных и знающих. Уж сколько десятков лет стараетесь — целая программа. Не спроста это всё. Сразу понятно, кто есть кто.

   Патрик слушал эти слова, и за каждым из них стояла такая искренность и правда, что никакими уловками ее нельзя было затмить.
   В глазах этой женщины он видел столько природной красоты, словно вся музыка Небес вещала через нее Божественностью. И он смутно начал ощущать, что в нем поднималось неизъяснимое желание что–то вспомнить, из каких-то дальних времен. Он чувствовал, что это надвигающееся как-то связано и с ней и с ним.
   Эта грязная, потрепанная женщина излучала свет и Любовь, которых он не встречал никогда, но в каких–то уголках своей души знал, что это то, что составляет его заповедно–святое пространство.
   Что–то стало соединяться в его внутренней правде и он спросил:

   — Я, наверное, когда-то знал тебя и очень любил.., в других жизнях?

   Она тихо улыбалась и молчала.

   — Слушай, Надежда, — продолжал он и чувствовал, что уже не надежда, а явь, — как найти твоих детей, я постараюсь им помочь?
   — У мельницы спросишь, за ними сейчас присматривает шорник.
   Ее лицо светилось благодарностью и лаской.
   — Спасибо, Патрик, и будь внимателен к тому, что есть, а не к чужим словесам об этом. В Жизни так много красоты и Любви, что не исчерпаешь! А смутные времена всегда проходят.
   Его сердце разрывалось от боли и несправедливости. И пока он чувствовал в себе только смутную возможность помочь ее детям.
   А еще он верил, что большой Жизни хватит, чтобы им опять встретиться, и это придавало ему силы, и расти над собой и справиться со всем, что ему предстоит выдержать.

   На следующий день, он, под «важным» предлогом, до казни, ушел из аббатства и нашел детей Надежды и уговорил шорника отпустить их с ним.
   После, уже на площади, где разложили большой костер, смешавшись с толпой, они ждали.
   Вот на повозке, связанную Надежду, привезли к месту казни.
   Дети рвались к матери, а Патрик еле сдерживал их. Глаза сына горели любовью и ненавистью к устроителям. Сестренки тихо плакали.
   Строй из монахов проводил Надежду на костер, привязали ее к столбу. Какой–то из них зачитал бумагу, и они со всех сторон подожгли хворост и дрова.
   У детей, глаза полные слез, не могли оторваться от матери. Дым заволакивал фигуру Надежды, но она сохраняла спокойствие и достоинство, которое не мог уничтожить никакой огонь. Языки пламени уже лизали ее тело, а она с последним взглядом, смотря на детей и Патрика, сказала губами: «Я люблю вас…»
   Ни стона, ни крика, только глаза и этот шепот. Всё заволокло дымом, и только треск костра и стон толпы заполнял всю площадь…

   Патрик еще несколько дней, в тайне, готовился, а потом,
забрал детей, и отправился с ними в далекую Тартарию…


Как–то тают эпохи,
Потом оживает Жизнь,
Врываясь словами:
И письма, письма все знали и помнили
«Смешливо-игривое настроение... шутливо–игривый стих.)))))))):
(но шутливый....наполовину )

Люблю безоглядно, люблю безрассудно.
Люблю изнутри, неразумно, подспудно.
Люблю нескончаемо, в чем–то наивно,
Люблю и развратно, и слишком невинно.
Люблю растревоженно, невообразимо,
Люблю потому, что ты просто любимый.
Люблю осторожно, люблю без опаски,
Люблю так, как принца, из девичьей сказки.
Люблю я восторженно, нежно и сладко,
Люблю так глубинно, что даже опасно.))
Люблю я и ласково, и грубовато,
Люблю, и любовью бескрайно богата.
Люблю горделиво, чувствительно, томно,
Люблю и напористо, и слишком скромно.
Люблю постоянно, люблю запредельно,
Люблю плодотворно и жутко смертельно.
Люблю окончательно и неизменно,
И ты меня любишь не меньше, наверно ...»
                Снова и снова твоя я.


   Машенька, голубушка, свет мой ясный, здравствуй!
   Я с тобою снова на бумаге, в сердце, во Вселенной. И это такая радость, что я не могу совладать с собою, как и ты!!!
   Вчерашняя встреча была просто Волшебной. Как всегда, быстро и вдохновенно я материализовался на нашей поляне. Мой взгляд знал, в каком уютном уголке найти тебя.
   И нашел! Ты была в легком, красном платье, с прорезями по бокам, которые обнажали твои красивые ноги. Ты лежала на животе в траве, разглядывала травинки и цветы... Иногда поворачивалась на спину и мечтательно смотрела в небо, или в себя. Твои глаза выражали глубочайшую радость и глубину всех чувств, которые цвели в тебе. Какое счастье наблюдать всё это! Твое гибкое тело, совершенно естественно, в пластике, откликалось на то, что происходило внутри, гармонично вплетаясь в этот хоровод чувств.
   Я тихо приблизился к тебе и лег рядом с тобой. Ты улыбнулась — мы снова вместе! Потом я зарылся лицом в твой живот, обвивая тебя руками, стал пробираться поцелуями всё выше и выше. Твоя грудь, откликаясь на поцелуи, встрепенулась и просила: «Еще, еще...» В этой нежности и мягкости я тонул, блаженствовал и благодарил, благодарил... Поднимался к твоей шее, лицу... Погружался бесконечным и нежным поцелуем в твои губы, гладил твои
волосы, гладил уши, щеки. Долго, долго смотрел в твои глаза, такие любимые и бесконечные. Снова и снова покрывал их поцелуями, не забывая при этом все уголки этого милого, чудного, невероятно волшебного лица. Какая же ты красивая!!! Вся в восторженном удивлении и благодарности ты откликалась... И вот, уже задыхаясь от непрекращающегося поцелуя, мы исчезали в блаженстве и не могли остановиться... Освященные этими чувствами, мы отстраняемся друг от друга, встаем и, не сговариваясь, начинаем кружиться в танце, перемещаясь к центру поляны.
   Там, в центре, мы держась за руки, не отрываясь смотрим друг на друга и находим в каждом так МНОГО Волшебства,что дыхание останавливается. Вся благодать, восторг, чудо
Любви, перетекая друг в друга, становятся общими.
   И тут, как не раз уже было, над нами проявляется искрящийся золотистый шар — наш новый партнер. Кажется, что он нас чувствует так же, как и мы сами. Его излучения, казалось, вторят нашему настроению, но и в то же время изливаются на нас всеохватным чувством полноты, восторга, ясности и такой небывалой Любви, что мы сами превращались во всё это со святой благодарностью.
   Из рук и туловищ мы спонтанно сформировали чашу, куда и вливалось всё это великолепие. В наших сердцах рождался и оставался навсегда источник всех новых качеств, которые всё больше и больше захватывали нас в каждом уголке. Один источник, одно сердце, общее чувство жили в танцующем цветении вместе с этим шаром. Он, казалось, делился с нами, и как бы давал понять без слов, что состояние — живое, неисчерпаемое, насыщенное всей Силой Любви, не оставит нас уже никогда. Что оставалось — мы принимали и полнились и понимали, что возврата не будет.
   Ты и я, не мы и мы — Вселенский экстаз...
   Только глазами мы давали понять друг другу, что всё это невыразимо, но живо и действительно происходит с нами.
   Машуточка, всё, что происходит с нами настолько необыкновенно, но и реально по настоящему каким–то другим способом, не отвертеться — ЕСТЬ, ЕСТЬ и ЕСТЬ!!! Чувствовать всё ТАК — это какое–то Благословение! Милая, родная, сердце мое, где найти такое СПАСИБО, чтобы вместить тебя, меня, нас и ЭТО???!!!
   Как же я Люблю тебя! Все алфавиты во мне состоят только из твоего имени! И что удивительно — выражают так МНОГО! Какое–то чудо и волшебство!
   Машутушка, Любимая, пусть ты будешь всегда!!! Главное
в Жизни случилось — ты ЕСТЬ!!! Понимаешь, во мне проснулсянеиссякаемый источник Любви и каждым мгновением стремится в твою сторону, отдаться тебе без остатка. Какое же ты Чудо,
солнышко!
                С радостью твой Саша


   Нас с тобою лечит расстояние, иначе бы мы сошли с ума от рестимуляции нашей Любви. Сколько в ней Силы, Восторга и Нежности, как не откликнуться?! Забирает без остатка и цветет, цветет, цветет, превращая сердца во Вселенский оркестр живой музыки — Чуда, тонких движений всех чувств, которые просто стали святыми. Так полновесно, что слово «любовь» уже вроде не то...
   Я чувствую твое присутствие, твои глаза, твою улыбку в каждом живом проявлении Жизни. Даже в ванной вода журчит — это ты. Солнце в окошко так ласково греет — твоею рукою. Миллиарды снежинок пляшут танец — тебя. Мысли те тоже плетут серпантин из тебя, о тебе. А если касается что–то, то только тобою — изысканно нежно. Даже дальние звезды и те — тобою тихо мерцают.
   Какое же счастье — так много тебя, Машенька!

Я люблю тебя
тихо, самозабвенно.
Я люблю тебя,
как сумасшедший,
что потерялся
в пространствах твоих.
Я люблю тебя
Там, где ты есть,
здесь, в Краснодоне.
В прошлом и будущем -
Невероятно!!!?
Я люблю тебя
и звоню своим сердцем
об этом
во всех Мирозданиях.
Я люблю тебя
так, как ты скажешь!
Люблю!
Ничего не умею другого...
Я люблю тебя
и твоею улыбкой,
что ты мне подарила!
Я люблю тебя
благодарностью, взглядом
и восторженным сердцем.
Я люблю тебя так,
как любишь и ты!!!
Спасибо, душа моя!
Спасибо такой,
какая ты есть!
Я люблю тебя
и оглох ко всему,
кроме Чуда - тебя!..
Я люблю тебя!
Опять я же, с тобою


   Здравствуй, мое солнышко!!!
   Машуточка, как же радостно жить, зная, что ты где-то есть! Так в сердце уютно, красиво и нежно... Ты женщина — Чудо и твой голос, как серебристый ручей оживляет душу и полнит неповторимой музыкой все мое существо, да и, как я чувствую в эти моменты, и твоё!...
   Я вижу, как ты повязана бытовыми «обязанностями», в которых, вроде, нет возможностей для высоких полетов твоей романтической души. Но.., удивительное дело: шьешь ли ты очередную вещь для дочки, мастеришь ее бесконечные диванчики, печешь ли пироги, убираешь квартиру, или стираешь — во всех этих действиях присутствует какая–то тонкая мелодия, и иногда она блуждает твоей улыбкой и светится в твоих озорных глазах... Она такая красивая, в союзе с тобой, эта чудная мелодия твоей души и твоего сердца. Ты так искренне и самозабвенно открываешься Любви, потому что ты сама и есть Любовь. Это же какую Правду надо знать Жизни, чтобы создать такое чудо — ТЕБЯ!!!?...
   Солнце мое, Машенька, даже если внешние события и «заставляют» тебя огорчаться, то знай, родная, это не про тебя, а просто старые отголоски чужих тренировок всё еще пытаются втиснуть свою «важность»... В тебе столько света, нежности и красоты, что хватит на целую Вселенную!... И я не устану повторять тебе это — ты Чудо из чудес!!!

В этом мире
и дальних
всё замерло...
Хочет услышать,
не пропустить
ни мгновенья тебя,
любимая!
Так чутко внимает
всё, всё...
Твоим жестам, шагам,
глазам, словно звезды
и улыбке Богини,
сердце которой —
неповторимая музыка...
Будто вся Жизнь
стремится вначале
стать тобою, а после
быть, где–то быть
любым проявлением,
освященным тобою.

   Как же мне повезло, быть внимательным и терпеливым, чтобы встретить тебя, Любимая. В каждом мгновении так много ЭТОГО, касается и оживляет во мне меня, о котором мечтал лишь.
   Спасибо, Мария — Богиня Любви и Восторга!
   И я как могу, дарую тебе весь тот Праздник, что во мне расцветает и рвется к тебе! Сил не хватает быть соразмерным тому, чего ты достойна, любимая.
   В общем, я просто Люблю тебя, милая!
                Как же мне без тебя? Твой я



   Узоры и хороводы Жизни, перебирая пути, дороги, встречи, соткали и это:


   Она сидела в кресле и вязала пуловер и вовсе не потому, что он был крайне необходим, а просто само вязание перестраивало ее на такой лад, при котором она могла, уединившись, покопаться в своей памяти, чувствах и что самое удивительное, танцуя, летать в тех внутренних состояниях, непереводимых ни на какой язык, но так понятных ей и полновесным такими качествами, цветущее состояние которых было понятно только ей одной. Словно она сама становилась чем-то неземным, свободной, всевозможной настолько, что могла позволить себе быть какой угодно формой жизни, сопричастной каждому атому Вселенной. Это настолько тонкое, цветущее всей одновременностью движение всего и вся, что только душа и могла чувствовать совсем неведомыми чувствами, и благодарно откликалась. А ее, всегда звездные, глаза непостижимым образом светились этим бездонным содержанием
и сердце едва успевало, по человечности, истекать святой благодарностью.
   В этой уединенной необычности, она хорошо понимала, что разделить ТАКОЕ вряд ли с кем–то удастся, но и была бесконечно благодарна судьбе за то, что она-то это переживала по настоящему ярко, реально, как никогда. Любые слова об этом, тут же убивали всю полноту и изысканность ее этовости.
   Оставалось только в безмолвии, но как–то по новому не «молчаливом», в уединении, растворяясь, переживать это.
   Вдруг, она почувствовала какое–то изменение в пространстве. Словно в него вошло что–то новое, но не менее грандиознее того, что она чувствовала... И она стала «прислушиваться» новым, и понятным ей, способом, которым она время от времени
позволяла себе исследовать новое.
   Почувствовала присутствие разумной силы или, вернее,
живого существа, незаметного обычным способом.
   И это существо, понимая ее замешательство, пришло ей на помощь:
   — Не пугайся, родная, я так долго искал тебя, что даже Вечность и Безмерность Космоса не могли спрятать тебя. Ты когда–то была и Марией. Помнишь нашу поляну?
   Ее глаза заблестели и засветились тихим счастьем, а еще неподдельным удивлением. Всё это было заповедным уголком ее сердца...
   — Да, да.., тогда меня звали Сашей. — продолжило что–то. — Не пугайся, Машенька, я сейчас материализуюсь знакомым тебе состоянием...

   В комнате, рядом с ней, стали появляться и кружиться золотые пылинки. Они заплетались в хоровод вокруг невидимой оси и.., скоро это сияющее облако стало превращаться в того Сашу, которого она помнила из давних, давних времен.
   И что самое удивительное, она его чувствовала неподдельно именно им — прежним.
   Он протянул ей руки и спросил:
   — Помнишь: «Мне бы сидеть у твоих ног...»
   Как же я рад, что нашел тебя снова! Сколько терял, вспоминая после — кого.

   Мария, не отрываясь, смотрела на него и тихо плакала. Ведь она тоже всем сердцем ждала и знала об этой встрече.
   — Машуточка, моя драгоценная, я непостижимым образом чувствовал твое присутствие всегда, на какие бы расстояния не разлучала нас судьба. А наши души — сущности строили тот опыт, который их обучал и готовил к новым ступеням.
   И присутствие сердечной памяти о тебе, как источник — маяк, самой сокровенной истины о тебе, вел меня и не давал мне сбиться, всегда.
   Иногда я забрасывал Пространства письмами к тебе, совершенно точно зная, что каким–то невероятным образом они коснутся тебя.
   — Да, милый, это были самые святые моменты моих жизней, — через улыбку и глаза струилась ее благодарность.

   Они смотрели в глаза друг другу и, словно считывали все судьбы их двоих, которые им пришлось пережить и что они всегда, как за последнюю сокровенность цеплялись за их Любовь, с которой однажды соприкоснулись и уже не теряли.
   Он видел, как бесконечно трудно ей приходилось, но она никогда не поступалась своим Достоинством, той внутренней Красотой, которой она никогда не разменивалась на временные условности людей, Женственностью, как непостижимой сокровенности Сущего, в его Тайне, воплощенной, как ни странно,
в этой женщине.
   Он видел ее одновременно и чудо–ребенком, настолько открытым и восхищенным Жизнью, что эта чистота, словно ставила печать на всю Вечность. Видел ее заботливой матерью, женой, ведуньей и воительницей. Игривой и беззаботной радость. Даже, будучи когда–то, проституткой, она несла в себе неподдельную чистоту сердца, что ничто не в состоянии было его заплевать. Когда он видел ее танцующей в древних пещерах, и что может выразить танец, он тогда еще понял, как нерастраченная полнота и сокровенность жизни могут быть живым проявлением человека, что все библиотеки миров не стоили ее одного жеста в этом
чудо–движении.
   И вся изысканно–тонкая полнота Человечности и Космичности всегда присутствовали в ее глазах, которые, как напоминающий свидетель, во все времена сопровождали его.
   Саша видел, что не меньшие чувства испытывает и Маша, углубляясь в созерцание его жизней.
   Они сидели живые, превратившись в Любовь, напротив друг друга, улыбались, смешиваясь сердцами. А между тем, незаметно и тихо, сплетались их души в благодарное, неразрывное
Единство.
   — Машенька, тебя еще что–то держит на этой планете? — спросил он.
   — Да нет, ничего, кроме благодарности за все, что было. Но ты научил меня, как благодарить во всех закоулках Вселенной. — улыбнулась она в ответ.
   — Я ведь пришел предложить тебе навсегда быть вместе. Или так, как ты сможешь, или теми новыми способами, которые мне удалось освоить.
   — Тебе доверяю. — Ответила она. — Мне тоже интересно обновления, раз уж Вечность пригласила нас Быть!
   Давай, для начала, станем двумя лучами света и улетим в другие Миры. Привыкая друг к другу, станем ОДНИМ, но и не теряя себя. А дальше, как ты захочешь, можем жить в других пространствах
и землях, а можем и новые создавать и дарить им нашу Любовь. Для меня это счастье!
  Ну как, принимаешь?
   — Да, мой хороший...

   Они встали с кресел, не размыкая рук, пропадая глазами друг в друге...
   Постепенно их тела стали терять плотность, превращаясь в танцующие их праздник Любви, золотые пылинки, которые после собирались в лучи, сияющего золотого света.
   Он предложил ей лучевую руку, она приняла и, завиваясь в спирали, две Любви, два луча Любви, уже одной, устремились в пространство. Это одно, новое существо, не теряя особенности двоих, уже неразрывно соединившись навсегда, обрело новое тело Сущности и летели в неизведанные жизни, уже новым способом.
   Он показал ей грандиозную мозаику красоты и стройности
Сущего, от самых малых форм до сочетания в Пространства,Вселенные, Космосы. Сочетания этих вариантов поражали любое воображение и сопричастностью всему этому, невероятным образом делало их уже такой космичностью, что аж дух захватывало, и они понимали, и чувствовали, что в Вечности они точно не соскучатся.
   Ее, его, их поражала и переполняла новая, открывшаясяспособность переживать одновременно ВСЁ содержание Существования, от самых малых, кажется вообще не воспринимаемых, частиц, до Межзвездных образований, которые сами казались всего лишь пылинками еще более грандиозной картины. И они были всем этим.
   В каждое мгновение, которые сами казались Вечностью, вся полнота — живая, живая, выражалась удивительной музыкой, в которой каждый фрагмент, каждая нота, когда бы она ни прозвучала, были отмечены, слышны и важны, не теряли себя, создавали такую палитру звучания, что кроме как неизбывным Волшебством и не назовешь!
   В их двойной спирали Маши и Саши, пробежала волна благодарности и нового выражения Любви, разносимой в Пространстве.
   Даже, еще только собирающаяся выразить это возможность, сразу же становилась достоянием двоих. Что и уплотняло Вселенные этой новостью, за что они обрушивались на них откликом Благодарности.
   Вот как оказывается еще можно БЫТЬ!!!
   И они, обретенные друг другом, улетали все дальше и дальше, оставляя за собой аромат Любви, как семена будущих возможностей в соприкоснувшихся.


   Иногда он рассказывал ей, как снова и снова письма искали любимую:


   Душа моя, Машенька, здравствуй!
   Так тепло и радостно на сердце от одной только мысли о том, что ты где–то есть!
Снова и снова удивляюсь своим ощущениям, связанными с тобою. Это какое–то чудо. Я чувствую тебя, как удивительно чуткое, мудрое и нежное существо, Женщину в самом высоком, для меня, смысле, что и вызывает во мне отклик всех, причем одновременно, самых нежных, тонких, невероятных состояний, которым радостно быть и струиться к тебе, родная!
   Вот, казалось бы, просто, ты сидишь на поляне, перебираешь цветы, чувствуешь руками траву, плетешь венок, а у меня очень сильное ощущение, что это трава и цветы решили стать тобою, пробовать Жизнь тобою и продолжаться в тебе твоим способом. А попутно, они настолько полны Жизнью, Существованием, что кажется, будто все Вселенные и какая-то самая–самая и мудрейшая Истина, так КРАСИВО выражаются тобою, Машуточка!
   Твоя многомерная улыбка, как главный целитель и весёлый участник игры самой жизни, преображает всё вокруг и поднимает на такие высоты, о которых и мечтать боялся. Я представляю, ЧТО ТЫ ТАКОЕ, когда разлита в этом и позволяешь всему цвести через себя! Мне кажется на такое Чудо, как ты, в такие моменты, надо просто молиться в благодарности и беречь тебя, как самое главное и трепетное выражение Нежности и Любви. Вот, что ты такое, Машенька!!!
   И каждый миг в этом святом Пространстве я посвящаю тебе, Любимая!
   Нет большей радости для меня, как всегда напоминать это и помогать тебе реализовать себя же (то есть - тебя) в этом удивительном качестве. Всё Мироздание, облагороженное тобою, радо экстатично и полно творческой энергии Любви. Вот, что ты такое!!!
   И нет другой правды, которую мне бы хотелось подарить тебе.
   Для меня каждый уголок и клеточка твоего тела, каждое, едва уловимое, измерение закоулков твоей души - всё наполнено этим Волшебным Праздником Существования, в котором даже Боги преображаются и растут. Вот такая ты!!!
   И спасибо тебе за то, что я переживаю тебя именно так!!!
Надеюсь, что и с тобой происходит тоже самое!!!
   Люблю тебя, мое чудо несравненное!!!
                Твой Саша

   Здравствуй, моя ненаглядная!!!

Ты сказала немного,
но так,
что во мне отозвалось
Невероятным.
Будто радость Небес
благословила на Быть,
обновленным в Любви.
Той, что не знает
границ,
чтобы цвести
во всех измерениях
Жизни.
Да и просто в сердцах.
Твоем и моем.
Неудержимый источник
течет и течет
Праздником чувств
и счастьем в глазах
Наших!!!
..................

* * *
Всё мое существо
помнит и знает,
с радостью в сердце,
что ты где–то есть!
Спасибо, Любимая!

   Спасибо, моя золотая!!! Я очень рад, что именно так ты почувствовала мои движения к тебе. Это так много для нас обоих, что понять все в полной мере нам еще предстоит...
   А пока — я безмерно счастлив тобою, нами, жизнью и всем, всем. всем!!! И всегда помню, с волнением и радостью —
КАК ЖЕ Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!
                Твой любящий Саша

   Одна лишь благодарность....

   Жизнь как-то распорядилась нашей встречей, да в самый нужный момент. Ну не чудо ли?
   Маша, Маша, милая моя, счастье моё и радость, как же мне благодарить тебя за то, что ты есть?!... Вот уже больше года каждым своим движением, чувством, вдохом, сердцебиением я ощущаю твоё волшебное присутствие, да так, что ничего подобного со мной не происходило. Ты стала для меня неиссякаемым источником Нежности, Величайшей Женственности, Мудрости, Живой красоты, и очень тонких движений, которые отзываются в моем сердце и душе Праздником — Чуда всех новых возможностей Жизни.
   Смотрю на твое фото: там столько живого озорства, радости
и глубокого Достоинства, что не понимать это простоневозможно. Какая ты удивительно красивая и Волшебная! Ни одна Вселенная не способна вместить тебя ТАКУЮ, а я каким–то невероятным способом чувствую тебя — именно эту!..
   Это как неутолимая жажда — прикасаться к тебе, видеть тебя, целовать бесконечно, сливаться с тобою самыми невероятными способами, в которых главная музыка — это Нежность
и Благодарность тебе, любимая.
   Какая ты???!!! Невероятно — ТАКАЯ!!!
   Я вижу тебя у ручья в льняном платье до пят, вышитом древними узорами, с венком из цветов на голове. У тебя такой блуждающий взгляд. Ты как выражение красоты всего ландшафта, что тебя окружает. А вокруг тебя излучение самых волшебных свойств, которые перевести на человеческий язык просто невозможно, а чувствовать — это такое растущее восхищение, справиться\ с которым очень трудно. Оно цветет и цветет, вплетая тебя во все это, и сердце становится органом Небывалой музыки Любви.
Вот такая ты, МАШУТОЧКА!!!
   Спасибо тебе, моё счастье!!!
   То, что ты есть, для Вселенной ТАКОЙ подарок! О себе я уж
и не говорю... Будь, милая, просто будь, всегда будь! Я очень хочу, чтобы ты вспомнила себя такую!!! И всегда буду рядом с этим напоминанием. Мне нечего тебе больше дать, кроме Любви и Благодарности, которые так обновили меня, что кроме струящегося потока всех Вселенных к тебе, как слуг Любви, через меня, ничего–то другого не исходит.
   Машенька, я люблю тебя и очень счастлив, и рад этим, чем
и делюсь с тобой постоянно, даже если и не говорю этого. Спасибо тебе бесконечное, родная!!!

А за окном
блаженствует закат
и в нем висит
твоя улыбка, взгляд...
Как вдохновенно просто — Любим!!!
                Твой Саша


                * * *
«Я дарю тебе нежность летнего ветра,
Что струиться как будто из сердца Земли,
Я ласкаю тебя, листвою из тёплого фетра,
Поцелуи дождинками лягут на щёки твои...»

   Ты мои крылья, ты мое дыхание!
   Я твои крылья, я твое дыхание!

   Невероятно?!... Это же надо, как Жизнь соединяет?...
   Ты такая потрясающая глубина и красота моей жизни! Одно только восторженное удивление накрывает меня и блаженная улыбка не сходит с моего лица!...
   Машуточка, я не знаю, как исчерпать свою радость от того, что ты есть?!?? Она безгранична и с величайшей благодарностью, все время, струится к тебе, даже если я сплю!...
   Твое безграничное терпение быть обычной женщиной, кажется мне святым. А ведь ты Волшебница и Богиня!!! Мне кажется, что всё, что претерпел я в жизни, стоило того, для встречи с тобою... Спасибо тебе, моя милая! И чтобы я ни делал, твое присутствие рядом делает мою жизнь оправданной, легкой, полной смысла и Любви... Мне хочется тонуть в твоих глазах,растворяться в каждой твоей клеточке и дышать, дышать, дышать тобою... Как же это волшебно и здорово - чувствовать тебя!!! И голос твой обозначает всю Нежность, от которой сам становишься святым присутствием.
   И что мне с этим делать, что нам с этим делать???...
   А ничего — пусть цветет, сколько может!...
                Опять просто я


                * * *
   Спасибо за сон!...
   Я вернулся в комнату, где ты всё еще спала. Ты лежала на темно–зеленых простынях, перепутанная ими, как музыкой всех чувств этой ночи... Припухшие от поцелуев, губы неожиданно вздрагивали, едва улыбались, очень похожие на лепестки розы, как будто продолжали ласково шептаться, и отвечая на поцелуи. От созерцания их по моему телу разливалась Нежность и сердце бережно отзывалось. Cпутавшиеся волосы местами прикрывали лицо, счастливое и трогательное, и сквозь большие веки, прямо таки продавливался твой любящий взгляд.
   Я присел на краешек кровати и с удивлением и восторгом охранял твой сон и твое дыхание. И, вдруг, из просвета в облаках, ворвался золотой луч солнца и затанцевал по твоему лицу, а потом, рассыпавшись на искорки–золотинки, закружил веселый хоровод по твоим щекам, глазам, иногда ныряя в уголки таких любимых губ.
   Вот ты, изогнувшись, сладко потянулась и тело застыло в невообразимой позе, словно отведывало какую–то музыку движения, понятную только тебе. И я нежно, взглядом, перебегал по твоему телу, любовался каждым уголком, и пропадал в счастье, которым ты вся светилась и дышала.
   Я не удержался, и очень бережно тебя поцеловал... А после сходил за дверь, принес огромный букет полевых цветов и рассыпалвокруг тебя, оставляя с ними свое счастье и Нежность Машенька, спасибо тебе за твой сон.
   А в сердце моем не затихали волшебные скрипки, превращая мгновения в чудо–музыку, от которой светлели глаза, плакало от счастья сердце и лились слезы благодарности...
   Машуточка, не сердись на меня пожалуйста. Я тоже ТАК никогда не любил... И спасибо за то, что меня не стало!... И мое сердце обычного человека свято тянется к тебе, и творит гимн Любви, с которой нам так повезло.
   Спасибо, Любимая!
                Твой я


   Ну что поделаешь, с этим цветением?...

   Творец своего счастья, теперь уже не только своего, а нашего.
   В их Существовании организовалось пространство — зона, в которой так много происходит, и большее как раз за гранью очевидного.
   Это Чудо–Поляна всегда ждет.
   Вот снова я здесь, а еще острее чувствую и твое присутствие, так любимое уже давно, давно. Наверное с тех пор, когда себя не знал совсем.
   Наша потребность в друг друге сама, наверное, из пространства создает, материализует нас. Любовь может позволить себе явить нас в любом уголке.
   И вот уже, одновременно, мы с разных концов поляны смотрим друг другу в глаза и находим там счастье наших сердец. Вся поляна отзывается еще больше проснувшимся цветением и благоуханием. Кажется, вся трава, кусты и другая растительность, какой–то невидимой ритмикой музыки вторит нашим чувствам. А мы в это время находим друг друга в центре поляны, обнимаясь, утопаемв нежности и признательности. Густая трава, по пояс, обступает нас со всех сторон танцующим ковром и искрящейся росой.
   Ты озорно смотришь на меня. Я киваю в ответ и мы сбрасывая свои одежды, начинаем кувыркаться, купаться в росе, блестя на солнце влажно игривыми телами, упоенные радостью
и весельем.
   Мы одновременно замираем, вытянув руки к солнцу, чувствуем, что роса не просто влага, а еще и какой–то удивительный нектар, вливающийся в наши тела, поит живительно здоровой силой и чем–то еще, невыразимым.
   Взявшись за руки, мы направляемся к лесу. И , вдруг, на границе леса и поляны, я почувствовал, что на поверхности моего тела, как бы прилипая ко мне, есть какой–то невидимый костюм «стыдливости». Я с любопытством разглядываю это ощущение,
не убегая от него и не борясь с ним. Начинаю замечать, что в разных местах поверхности тела, как бы, появляются родники, в которых исчезает тот «костюм», а вместо него возникает струящаяся проницаемость. Этих участков становится все больше и больше, и вот уже этой границы стыдливости вообще не осталось, ни в каком уголке, а только какое–то странное возростание меня или, вернее, исчезновение привычного меня, вместо которого всё окружающее меня, в невероятной полноте, становилось мною. Мои глаза лучились удивлением, восхищением этой невыразимой, очень новой целостности, уже даже не меня, а чего–то безмерного.
   Я посмотрел на тебя и обнаружил, что с тобой произошло тоже самое. И уже не стало ни тебя, ни меня, а только возросшее в невообразимых степенях счастье и восторг.
   Безмерная красота и благодарность тянулись, струились волшебной музыкой друг к другу телами, глазами, настроением, песней сердец. Мы устремились навстречу, и пропали в этой
экстатичной новизне.
   Я чувствовал, как маленькие, региональные цунами в твоем теле празднуют Любовь, вплетаясь в творческий венок нашего, уже общего, тела. Волна за волной восторг и огромность затапливали нас, переполняя таким экстазом, которым само Сущее выражало свою безмерность счастья нами и через нас.
   Мы иногда открывали глаза, обмениваясь пониманием и единством происходящего, и эти взгляды опять улетали в те высоты,
где вершилась другая Музыка Жизни. Ты чувствовала, как мои крепкие руки не только ласкали, держали тебя, а как–то неожиданно дополняли живой силой и завершали круг нашей целостности еще и таким способом. Мы были с тобой всем этим ТАК долго, не меньше Вечности…
   Уже не могли быть прежними, хотя и предстояла обычная, простая жизнь.
   Но каждая клеточка, мысль и чувства в нас уже живут постоянной готовностью откликаться и давать возможность звучать той невыразимо — высокой музыке, сквозь всё, что происходит.
   И как я могу после этого жить, родная? Только благословленный тобою — счастливо! Спасибо за тот Мир, в котором я пропал и за то, что понимаю и чувствую тебя отныне
и до века.


   Между строк, пространств и времен, они вспоминали:

   — Здравствуй, Сашенька))) Как же я люблю твои письма!!!! Они чудесные. Я пью их как живительный нектар))) Спасибо тебе)))

   — Еще раз добрый вечер, чудо мое ненаглядное! А ты
СТОИШЬ всех нектаров вместе взятых, любимая! И это так
радостно быть вместе с тобой еще и так!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
   Это так просто и так много — ЛЮБИТЬ! А исчерпать нечем! Машенька, у меня очень ЖИВОЕ чувство всего этого, а слов не могу найти, и это вынуждает меня чувствовать еще больше,
и как–то невидимым способом делиться с тобою — это какое–товолшебство на самом деле.
   — Сашка..., ты лучший для меня))))))))) Я очень дорожу тобой...

   — Просто я на тебя столько обрушил, а не могу по другому... Только ВСЁ и не меньше! Я очень счастлив тобою! Может это как–то непривычно и может что–то в тебе создать, как некоторое неудобство, что совсем не из нашего пространства. Правда, родная я с утра и до вечера живу тобою, и готов каждый твой момент сделать святым, насколько хватает моего сердца и потому... А может я просто поглупел от Любви?... Не знаю... Но как же я счастлив в этом не знаю!!!
   — Тебе спасибо, родной. Я постоянно чувствую твое плечо и поддержку. Люблю тебя))

   — Я тебя ТАК Люблю!!! И это, к счастью, сильнее меня!!!
   А еще я с тихой радостью скучаю по тебе, но как–то необычно: постоянно чувствую Твое присутствие, как Нежность и непереводимое на слова чувство, которого я не испытывал раньше. Оно такое тонкое и красивое, что только дух захватывает, умолкаешь и волшебно сходишь с ума (его вчерашних определений), как–то по новому волшебно-хорошо!!! И я уже не могу без этого (Без тебя такой, как я чувствую), это стало частью моей сущности, до которой ты помогла мне вырасти, любимая! Ты волшебная фея моей жизни!!! Каждая клеточка, каждое чувство, каждая мысль, каждый взгляд, каждая улыбка — всё освящено тобою!!! Как же тут не летать, и не течь нежной благодарностью к тебе???!!!...
   Ах! И ах! И ах!!! Машенька, как же так здорово - ТЫ ЕСТЬ!!!
Я так счастлив быть в ЭТОМ с тобою! И я не знаю большего чуда!
   Мне ничего не остается, как течь в твою сторону нежнейшей Благодарностью и Нежностью, не как слова, а как что–то
бесконечно большое, полное Восторга и Любви!
   — Люблю тебя всей душой!!!!
   — Это точно, солнышко! НАШЕ ж случилось!!!
   — Случилось... до сих пор не могу поверить, что так бывает)))
   — КАКАЯ ты очаровательная!!! Да моя ж ты золотинушко,
солнышко, счастье! Как я тебя люблю, ну прямо, ну прямо —
ВООЩЕ!!! Люблю, благодарю за нашу встречу...

   — Сашенька, родной, здравствуй!!!))) Как я соскучилась по тебе)))
   — Я тебя чувствую, и спасибо за это, любимая!!!
   — Родная, я тоже скучаю, но вовсе не грустил. Это совсем другое — светлое состояние, как отклик на твои слова!!!

   — СКУЧАЮ... очень. Твоя грусть передалась мне)))....
   — Здравствуй, Сашенька!!!!Любовь моя!
   Недавно пришла домой...и твое письмо...радость моему сердцу))
   Ты ТАК замечательно и полно выражаешь наше состояние, что и добавить уже нечего))) Просто Люблю))))
   — Как здорово! Ты не представляешь, что сейчас со мной
творится, любимая! Спасибо тебе, нам, Жизни!!!


   Здравствуй, драгоценная моя!
   Машуля, ты мне так ярко дала понять, какой уже раз, что сущность Жизни в Любви. Всякий раз, как только я настраиваюсь на тебя — нас, то оживает удивительное Пространство, в котором я чувствую глубочайшее удовлетворение, тихую радость. Каждый момент обретает ярчайшую Жизненность. Всё становится таким благословенным, что не хватает ни каких слов и метафор, да и сравнить не с чем. Это просто невыразимо, но так необычайно красиво и нежно — непостижимая Тайна, в которой мы так счастливо растем...
   И мне сдается, что наша Любовь — это медитация втроем: тебя, меня, и самой сути Жизни... В эти моменты наши сердца начинают цвести, и нас окружает свежесть живых мгновений, как легкий бриз. Разум парит над... А мы словно птицы невесомые уносимся
в небеса. Твоя походка, я это вижу и чувствую кожей, становится похожей на грациозный танец. Ничего не мешает парить, все, вроде «проблемы» растаяли в Любви — абсолютное чувство свободы, даже от самого себя. И в этом нет «меня», «тебя» такая
глубина и красота, что остается только одно — Любовь! Я чувствую, «мы» потерялись в этом святом Пространстве. Но КАК потерялись!!! В этом исчезновении неизмеримо больше Жизни, чем в обычном всегда! А каждый момент светиться, как мы, счастьем и радостью — стоит того!!!
   Любимая, я чувствую, что стал берегами невидимой реки, которые переправляют к тебе весь это Праздник сердца, о котором пою тебе, здесь в письме, чувствую и расту вместе с тобою, солнышко мое незакатное! Как мне радостно от того, что я могу любить Жизнь и тобою тоже! Хотя я уже совсем потерялся: где ты, где я, где Жизнь, где Любовь — всё ОДНО!
   Спасибо тебе, душа моя, что ты так неожиданно зашла в мою жизнь! Я тебя очень Люблю и счастлив этим!

Искали с тобою.
В закоулках всей памяти,
и между звезд,
в других измерениях,
где–то...
И надо же?
Встретились здесь!
Два сердца счастливых
Обрели, воспарили
и тихо несут
свое счастье...

   — Я ж и говорю, что с тобой всё обрело ТАКОЙ смысл и наполненность, что диву даюсь, и понимаю наши горизонты, рядом с которыми вчерашнее всё — всего лишь начало!
   — Спасибо, Любимый))
   — Вот как мне хочется ЭТО бессловесное передать тебе полно, полно!!! Любые слова здесь теряются... растворяются... только Любовь... Спасибо))))
   — У тебя получается!!!!))))))))) Восхитительно)))))
   — Машенька, милая, мне ТАК хорошо, что ты есть и ты рядом!!! Я тебя везде чувствую всем своим существом, настолько волшебно, что свечусь в каждый миг! Спасибо тебе, родная!!!
   — ...И я, постоянно чувствую твое присутствие!!!!)))
   — Счастье мое, я не могу ни с чем прийти, кроме Любви, честно, честно!!!
   — Ты же знаешь...я тебе полностью доверяю))))))))
   — А я тебе — безгранично!!!
   Только люблю тебя! Смотрю на твое фото и окутываю тебя золотым светом ЛЮБВИ, при этом огромными ласковыми крыльями нежно обнимаю тебя, и как на ласковых качелях
покачиваю тебя!
   — У меня истома во всем теле)))))
   — Как всегда, самая постоянная штука — ПЕРЕМЕНЫ...
   Я тоже очень часто, когда позволяю себе вглядываться в самую, самую Глубину, то чувствую такой огромный объем Вселенных, танцующих энергиями невероятное ЧТО—ТО!!! Когда привык к этому, то, в основном, чувствую радость и экстатическое состояние!
   — Созвучие...
   — Сегодня целый день дружил с твоим именем, образом, твоей чуткостью, глубиной, которые как чудо окрестили меня чем–то невероятным... Как же я счастлив тобою, душа моя!!! Машенька, милая, чудо неземное, я люблю тебя, и спасибо тебе за все,
все, все!!!

   — Машенька, сердце мое, здравствуй!!!
   Ты меня так волшебно зарядила своим вчерашним стихотворением, что целый день хожу как зачарованный!!! Спасибо тебе, фея Любви!!!

Не спится, любимая...

Вот ты подкинула
ребус —
найти в себе больше
Любви...?
Ты как та фея,
взмахнув свои чувством,
являешь такое,
что просто нет слов...
Я плачу от счастья
от предощущений,
куда ты зовешь?!!!...
В страну,
где каждый шаг,
вдох, чувство, взгляд
невыразимо лучатся
Любовью.
К тебе ли, к себе ли,
к Сущему, дальше...
Как же так здорово,
что меня нет!Благославленный тобою,
я стал тобою
и чем-то огромным
до всяких слов.
Спасибо, Машутка,
милое Чудо!!!


   Здравствуй, родная!
   Только открыл глаза сегодня, и чувствую твое присутствие. Оно как покрывало обнимает Нежностью и новый день для меня расцветает, оживает Любовью каждая клеточка.
   Я уже вижу как ты, погоняя с любовью, отправляешь своего сына в школу. Садишься рядом с еще спящей дочерью, поглаживая ее, помогаешь ей сладко потянуться и проснуться. Вы нежно обнимаетесь и она входит в этот день — полный твоей Любви.
   Ты готовишь легкий завтрак и, вспоминая наши с тобой вчерашние слова, чувства, мысли, замираешь в тихой радости и глаза твои светятся волшебством. Обнимая себя, ты чувствуешь, что это НАШИ объятия. Становится так тепло, уютно и нежно...
   Простая жизнь, но как много в ней любовного измерения! Ты идешь по улице, утопая в своем чудо-настроении, а вся природа вокруг и всё живое останавливаются, оборачиваются, чтобы в восхищении разглядеть тебя.
   И эта жизнь, освященная твоим присутствием, становится волшебной.
   Как же мне повезло вырасти сердцем, чтобы узнать тебя, любимая!

Каждой секундой
я сердцем пою
гимн Любви
в твою честь.
И не счесть
удивительных мыслей,
настроения, памяти,
всех лучших чувств,
что гурьбою стремятся
к тебе.
Вокруг тебя
ткут Вселенную,
где ты Богиня
своих новых чудес,
да и жизни в Любви.
И все звезды, Галактики
живы доселе
лишь потому,
что ты есть!!!

   — Роднулечка, милая, как я люблю тебя!!! И всё трепещет во мне святым вдохновением Жить, перемещая к тебе всё самое лучшее, на что способно мое сердце. Неугомонное сердце — больше всех словарей и метафор живет для тебя, излучая то счастье, соприкоснувшись с которым, оно становится новым твоим...

   — Укутавшись в тепло волшебных фраз...в который раз я перечла твое письмо)))Как будто день совместно прожит....Благодарю тебя, Любовь моя...

   — ДА, чуть не забыл, я же тебя тоже очень и очень ЛЮБЛЮ!!!

   — Мне когда становится грустно, я слушаю нашу песню...
« Свеча горела...»...и как то все озаряется сразу)))) Спасибо тебе)))

   — Вот сижу, и продолжаю чувствовать всё... И поток невероятного, чего еще не бывало льется и льется, и я понимаю, что это МЫ вместе, словно две Вселенные сплелись в хороводе и не могут исчерпать свое счастье!... Понимаешь, как это ново и много!!!
   Эх к чему слова? Как здорово, чудо мое несравненное, что ты ВСЁ понимаешь!!!

   — Маш, прости меня, но я не могу не писать тебе — это больше меня!!! Чему я несказанно рад!... Солнышко, я хочу сказать, что это тебя ничему не обязывает. То, что ты есть — это больше чем надо!!!

   — ... « не обязывает»???....Саш, я ведь то же общаюсь сердцем..., и скучаю...очень....

   — Спасибо за сердце!!! И как здорово, что ты Любишь и искренна в этом!!! Машенька, я ведь простой человек, и вдруг, столько счастья, поневоле ошалеешь...


   Еще один день расцвел и с первой мыслью: «Ты есть, любимая!» И солнце, и ветер, все события, вдруг, обновлено другие. Как будто пространство дышит новым восторгом, пронизавшим любой закоулок Вселенной и всё прямо в сердце твоем. Бесконечная музыка, танец Любви хороводят все чувства мои, потому что есть ключ, оживляющий всё — это ты! Всё так необычно, вдохновенно, красиво переполняет желанием всё отдать без остатка тебе. Весь прошлый опыт кажется банальным, и я теряюсь, как это сделать, чтобы ни капельки не растерять. Вот, вроде слово — «Люблю», всего лишь пять букв, а полнота живых чувств к тебе неизмерима, неповторима в каждом моменте. Я очень пытаюсь научиться стать необычной рекой, чтобы всё ЭТО точно приходило к тебе, душа моя. И я заповедую Вечности не уставать изливаться всем этим к тебе! Всё, сотворил это новое явление всей Жизни — быть для тебя во всех лучших свойствах.
   Попробуй почувствовать?!... Получается?..
   По настоящему всё, и мы не теряем друг друга в этом святом вдохновении БЫТЬ и такой необычностью: М+С = невероятно и много — не исчерпаешь!!!
   Любимая, ты просто будь, а всё остальное уже, как Хотабыч, я просто включил...
   Спасибо, родная, тебе за меня и за нас — НОВЫХ НАС!...

   — Я влюбляюсь в твои письма... Всю охватывает трепетом и восторгом)))Спасибо, милый! Конечно получается..., получается чувствовать! Все отзывается во мне нежной волной. Люблю тебя! Сколько ВСЕГО в этих словах...

   — Спасибо тебе, солнышко! Я летаю и забываю все слова!!!
   Что-то волшебное происходит в жизни! Я тебя очень люблю, Машенька! И самый ценный самородок — это ты сама!!!!!!!!!!!!!!

Флейта сердца играет
мелодию дивную...
Для тебя.

   — Мне кажется, что я очень сходно с тобой чувствую многие вещи, и пространство тоже... Очень интересно наблюдать, особенно, когда не торопишься со словами!!!

   — О, слова это отдельная тема))))....глубина чувствования такова, что слова бледнеют и становятся тенью того, что испытываешь. И сколько было написано, стерто и не отправлено тебе... все не то.., не до конца то...
   И я очень скучаю)))) Стараюсь сдерживать себя... так хочется тебя увидеть)))

   — Машуль, все хорошо! Мы по настоящему вместе, да так как редко бывает!!! Но это настолько ново и необычно, что не с чем сравнивать. Я так мощно нас чувствую, что это дает огромные силы!!! И точно знаю — Жизнь нам поможет!!!


Невозможно не быть этим!!!

Твоя рука
в моей руке
и сердце общее
танцует...
Как же волшебно —
быть нами,
узнавшими чудо Любви!...
Спасибо, спасибо, спасибо
всему!!!...

   И я весь купаюсь в Любви к тебе!!! Спасибо тебе, солнышко за все, все, все!!!

   — Люблю тебя!!!!

Я слышу тебя
в каждой точке Пространства,
чувствую...
И исчезаю в этом Восторге,
Любимая!
Эхо разносит
мое настроение, НАШЕ,
и сеет меж звезд
наши чувства,
которые тоже,
как новые звезды,
оживаю вдали,
озаряя пространство
Любовью...

   — Спасибо) Очень красиво! ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Целую с нежностью)

   — Спасибо! Вот не хватает мне словарного запаса, чтобы найти ну самое–самое слово равное нашей Любви?!... А сердце в тишине знает его!!! Несравненно-божественная Машенька, вот эту молчаливую полноту я тебе и дарю навсегда!!!

   — Да, да, тишина его знает, и я это чувствую.)) А слов и мне не хватает... увы... радуюсь тому, что понимаем друг друга... с полуслова.

   — А твою Тишину я очень хорошо чувствую, потому что я сам ТАК молчу... Ох, Маша, любимая, душа моя, ты хоть не исчезай!!!

   — Я с тобой)))) Люблю тебя!


   Здравствуй, Любимая, ты только скрылась в своем подъезде, а я уже соскучился, не смотря на то, что у нас был удивительно–волшебный день вместе.
   Всю предыдущую ночь я мучил себя нетерпением встречи с тобой. Тянул канатом солнце с востока... Потом выбежал и истоптал до родства тротуар у парадной решетки Летнего сада, ожидая тебя. Стихи, настроение, музыка, посвященные тебе, теснились в сердце. Осень волшебными красками разнообразила чувства, которые все хотели умереть в тебе.
   И вот... Какое счастье: я вижу тебя, твою легкую походку богини. Ближе, ближе, о чудо — ГЛАЗА, волшебно–любимые, звездные. У меня ком в горле, восторг, а ноги сами уже бегут
к тебе, любимая. Я не могу выговорить, язык не слушается, чувства опережают и я выдавливаю:
   — Здравствуй, звездочка моя любимая! — И тону в твоих глазах...
   Осыпаю тебя заждавшимися цветами и листьями. Вижу твои восторженные глаза и снова умираю, потерявшись в счастье!
Какая ты???!!! Такая ты!!!...
   Обнявшись и взявшись за руки, мы углубляемся в Летний сад, и зигзагами бродим между деревьями и скульптурами. Перебирая ногами листья, останавливались у скульптур и разыгрывали их истории.
   У Амура и Психеи передразнивали их позы и шутили по поводу их чувств.
   У Крылова вспоминали басни.
   У Аристотеля пытались оспорить его «истины» на новый лад. И при этом хохотали до коликов.
   Потом ты мне читала стихи Бродского, а я вспоминал Блока.
   Но самое удивительное произошло у скульптуры Аллегория искренности. Тебя что–то накрыло, ты сняла легкое пальто и стала танцевать СВОЮ искренность. Твоя балетная выправка сделала танец волшебством. Мне казалось, что все скульптуры обернулись в нашу сторону.
   С руками — крыльями ты настраиваясь, оживила свои чувства. Глаза все вокруг метили Любовью. Ожили движения, которые вписывались во всё неуловимое. Ты дарила всё, что только могла. Казалось, что звездочки Любви рассыпались от тебя во все стороны. Это стремление тела во всё, что еще не успело стать чувствами, находило их и растворялось в замирающем полете. Ты танцевала и цвела невообразимым счастьем и чудом. И я растворялся вместе с тобой... Боже, как я люблю тебя!
   Я зарывался в твоих коленях, счастливел в твоих глазах, обнимая с тобою весь Мир и немел в бессловесности...
   Волшебница Жизнь — подарила тебя и себя, о котором лишь мечтал...
   Машутка, любимая, разве можно перевести на слова то, что знает любящее сердце?! И все же, все же. я дарю и посвящаю тебе всё невысказанное, что делает нас святым счастьем!
   Спасибо, родная.
   Не все еще было, но теперь точно знаю, что ВСЁ уже есть!!!
   Я дарю тебе этот день...


   — Сашка, милый, спасибо, спасибо, спасибо.....!!!!!!!!!!!!!!
Окунулась в волшебный день ВМЕСТЕ с тобой....и станцевала тебе у скульптуры Аллегория искренности....только для тебя)))
   И на прощанье....ты забыл...нежный поцелуй...

   — Наверное потому, что я с тобой не прощаюсь!!!

   — ))))))Это было прощание, лишь до следующей встречи))))Спасибо за чудесный подарок. Люблю тебя!

Я выпью твои слезы
и душу отогрею,
а ты просто будь,
такая, как ты,
Любимая!..

   — Да, да, родная! Я Люблю тебя и ничего не могу поделать с этим, а еще и не хочу!!!

   — Взаимно, родной!!!!))

— Здравствуй, солнышко Любимое!!!

Так ТИХО в сердце...
И так МНОГО!!!...
Дарю!!!

   — С Любовью принимаю))) И умноженное..., возвращаю)))

   — Мне так хочется создать уютный уголок в пространстве, чтобы ты его чувствовала постоянно, и где ты бы могла всегда быть в Любви, покое и радости!!!
И я уже сделал это!!!....

   — Саш, это ТАК много!!!!! Я иногда просто кожей ощущаю твое прикосновение))) И твое тепло и защиту))) Спасибо тебе, родной.

   — Спасибо тебе, что я пропал в радости помнить тебя!!!
   С тобою я становлюсь ТАКИМ Огромным, что радости хочется танцевать во всех Вселенных!!! Невероятный Праздник!!!
   Машенька, у меня нет слов, да и меня самого не стало, но что–то происходит невероятное!
   Вот ЗНАЕТ Жизнь, что такое праздник сердца! Спасибо тебе, любимая!


И я не могу удержаться:
Едва касаясь,
нежно пробегал
по чувствам,
твоим, своим,
и дальше, до всех слов,
растворяясь в Любви
к тебе!!!
Это же — Чудо,
знать, что ты есть!!!


   — М–А–Ш–А............, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!

   — Я просто физически ощутила...
Твое присутствие)))))
Твою нежность...
Спасибо!
Люблю читать... как песню сердца...
Потом, задумавшись... мечтать...
Творить... с твоей душой соприкоснувшись)))
Спасибо...

   — Маша, Маша, волшебно и странно, но я тебя чувствую везде, и не могу отделаться от радости того, что это есть! Спасибо тебе, Любимая!!!

"Мне в душу твою завернуться...
По ладоням твоим растекаться...
Заблудиться в тебе — не вернуться...
И губами твоими смеяться....
И глазами твоими смотреться
В облаков леденящую вату.
Под твоими ресницами греться,
Запивать тебя соком граната...
Твоей грудью вдыхать запах ливня,
Шелестеть тебе новые песни...
Утопить твое сердце в ванили,
Жить в тебе и с тобою быть вместе..."


   Машенька, душа моя, как прекрасно то, что ты чувствуешь!!! Меня просто накрывают слезы Благодарности, которые не могут удержать чувств к тебе!!! Какое ты чудо несравненное!!! И все твои чувства святы настолько, что всем Богам тянуться и тянуться,
и не смогут ответствовать их полноте!...
   И в своей душе я узнаю тебя. А в ладонях моих ты — живая вода. Всё во мне тоже ты, а улыбаюсь твоими губами, как нежнейшие лепестки роз, пахнущие твоей сокровенностью. Тишину, запах ночи ты чувствуешь мною. Меня-то не стало... Невероятно!..
   Тихая музыка бродит по мне тобою. Всё смешалось... Как же счастливо так нету меня. Сердце вещует: «Мария!», а эхо разноситпо звездам — Маша, Машуля, Машутка!... Я только иду в НАШЕ пространство и исчезаю, забываю все слова, там их некому сказать, но что–то иль кто-то всё точно знает, как много там нас с тобою. Таких вот — пропавших в Любви.
   Я нашими ладонями беру твое лицо, смотрюсь глазами общими в твои глаза — небесные колодцы, таю и, исчезая, возрождаюсь Новой Вселенной, которая — ТЫ!
   Нет, не могу! Пусть лучше сердце скажет об ЭТОМ в твое........


   Свет очей моих, душа моя, Машенька, здравствуй!!!
   Снова, сегодня, мне радостно думать о тебе, чувствовать тебя на любом краю Вселенной, знать, что ты есть! Такое счастье — быть полезным тебе, делиться с тобою всем самым светлым! И более всего меня поднимает за облака тонкая музыка созвучия между нами, твой отклик и понимание моих мыслей, душевных и сердечных движений. Такое равновесие и полноту созвучия я испытываю впервые в жизни. За что тебе, моя радость, огромное спасибо. Как ты чутка и щедра на Человечность!
   Твои удивительно живые глаза стоят передо мною, как бесконечно цветущая мудрость, истина и полнота всех Вселенных. Это такой подарок и Праздник! Я просто в щенячем восторге еще и от того, что, занимаясь обычными делами, в тебе очень близко, вживую присутствует особо — твоя чувствительность к самым изысканным тонкостям этого Мира. Ты просто потрясающей Красоты и Нежности Человек. И голова идет кругом, когда, вдруг, обозначается всеми способами то, что я тебя люблю!!!...
   Милая, я тебя заклинаю, ни смотря ни на что, используй
каждый миг, чтобы ЦВЕСТИ — это так много для Жизни! И для этого, я со всей душой и умением, создаю вокруг тебя каждую
минуточку пространство и помощь, чтобы твои заботы решались легко и радостно.
   Я вспоминаю тебя, Машуточка... Это не имя, а какое–то присутствие волшебства в каждой точке пространства. И везде я готов откликаться Любовью, выстилая твои тропинки по жизни легкостью, творчеством, улыбкой и Нежностью.
   А каждый вечер, в час назначенный, фонтан моих чувств, как караульный, готов излиться на тебя всей, всей Нежностью, на которую перестраивается всё моё существо...
   Масашенька, родная, как бы я ни уставал, и чтобы не происходило, всё самое драгоценное во мне живет тобою, и знает. ЧТО ЗНАЧИТ наша встреча в пространствах Любви, которую мы так счастливо не пропустили...
   Смотрю в окно, падают огромные и красивые хлопья снега... И каждая снежинка, как напоминание о тебе: ты.., ты.., снова ты.., всегда ты.., Любимая!
   Как же здорово жить в Любви к тебе!!! К Жизни!!! К себе!!! И есть с кем разделить
это чудо...
   Спасибо, моя драгоценная! Я люблю тебя! И рад помнить об этом, нести тебе это,
быть этим!
   Бери, Машенька, мне больше ничего не осталось в этой жизни, кроме как цвести
в нашей Любви...

   — Сашенька, Любимый, спасибо!!!!!!!!!!!!!!!! Твои письма — это что–то... я просто купаюсь в океане нежности и любви)))) Спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь. Ты, по сути, создал меня заново. Спасибо за то, что ты есть)))) Люблю тебя!!!!!!!!!!!!!!
   А еще очень нежно целую…

   — Не люди, а цветущее целование!!!!!!!!!!!!!!!

   — О!!! Здорово сказано!

   — Машенька, это ТАК МНОГО — наша встреча, что не исчерпаешь, и я в щенячем восторге от нас с тобой, что кажется и вечности не хватит выразить всё!!!


   Собрав себя, вспомнив, они уже неразрывно парили в Вечности, оставляя отметины своей Любви письмами в Вечность…