В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей походкой ФСБшника, ранним утром второго числа первого весеннего месяца, генпрокуратор Московской Империи Иван Иванович Понтиев-Пилатов вошёл в зал и сел в своё кресло.
- Что у нас на сегодня? – спросил он у секретаря. – Каковы итоги вчерашнего дня?
Секретарь небрежно просмотрел бумаги и поспешил доложить:
- Восемьсот убийств, три тысячи ограблений, двести сорок шесть случаев педофилии… Ничего особенного, игемон, день прошёл спокойно! Вот только…
- Что ещё?
- Да какие-то блудницы устроили кощунство в храме! Надругались над святынями! Первосвященник Кириллаифа просит наказать их по всей строгости законов кесаря! Вот его письменное прошение!
- Да что он себе позволяет, этот священник! – возмутился генпрокуратор, небрежно принимая свиток. – Если преступление совершено против его веры, пусть и наказывает своей властью! Причём ту кесарь?!
- Так-то оно так… - вкрадчиво начал объяснять секретарь, - но блудницы поносили самого кесаря! Первосвященник Кириллаифа сейчас здесь, во дворце, и просит игемона об аудиенции.
- Пусть войдёт! – соизволил генпрокуратор.
Через некоторое время в зал мелкими шашками вошёл первосвященник Кириллаифа. Путаясь в облачениях, поклонился перед Понтиевым-Пилатовым и, поглаживая бороду, приветственно пожелал:
- Да продлит господь твои годы, генпрокуратор! Да преумножит богатства твои, да сохранит имущества твои и недвижимость по всему миру!
- Я получил прошение твоё. Почему ты хочешь, чтобы их наказал я? Их преступление направлено против тебя и против храма твоего, а не против Империи!
Кириллаифа хитро сверкнул глазками и ответил:
- Разве игемон забыл, какое нынче время? Разве не читал в моём прошении, к чему призывали блудницы? Не храм они осквернили, но кесаря! И без того в Империи не спокойно: смутьяны подбивают народ на бунт против власти, а ты, иегемон, сидишь сложа руки! Не по твоему ли бездействию поднимутся смутьяны и пойдут на кесаря?! Не на тебе ли будет тогда вина в том, что орды простолюдинов вырвутся из оков власти и нашей веры?!
- Что ты говоришь?! Разве тебе не известно, что пять когорт и целый легион Имперской армии вступили сегодня в столицу? Что сенат, подвластный великому кесарю принял законы, калёным железом выжигающие недовольство черни?! В твоей речи я слышу умаление власти кесаря! Ты, наверно, полагаешь, что без твоей поддержки, власть в Империи обречена?! Так ты многое на себя берёшь!!! Значит так! Рассмотрев твоё прошение, я решаю, что наказать блудниц, должен ты, ибо преступление их - против твоего храма и твоей веры!
- В моей власти немного наказаний, – отвечал Кириллаифа. – Самое страшное – это предать их анафеме! Но разве это наказание для тех, кто покушался на власть кесаря?
- Где увидел ты покушение на его власть?
- Но ведь они молились Богу, чтобы он прогнал кесаря!!!
Генпрокуратор вдруг рассмеялся:
- Разве ваш Бог исполняет желания? Сколько вопиют к нему со своими страданиями, сколько убогих молят его о милости! Хоть одного он услышал?
Глаза первосвященника забегали в испуге. Он понял, что проигрывает, и начал говорить более жёстко:
- Разве игемон забыл, что и кесарь, и все чины Империи молятся в нашем храме?! Разве игемон не ведает, отчего в последнее время кесарь обильно одаривает нас землями и привилегиями? Кесарь мудр, он понимает, что ярмо на шее черни не удержать одной только силой когорт и легионов. Вера в бога – вот та сила, что удержит их от бунта! Прошло то время, когда простолюдины безропотно принимали власть кесаря и его слуг. Сейчас среди них зреет недовольство. И оттого, интересы кесаря и наши интересы едины. Оттого, покушение на нашу сакральность - есть покушение на власть кесаря!
Генпрокуратор слушал его спокойно и, когда Кириллаифа закончил, сказал:
- Ты прав, первосвященник! Только силой меча не удержать рабов в рабстве! А потому – быть по-твоему! Нынче же дам распоряжение наказать их с такой жестокостью, чтобы другим не повадно было!
И генпрокуратор размашисто подписал прошение первосвященника.
Было около десяти часов утра…
06.08.2013 г.