Сегодня, 1 октября, Евгению Антоновичу Смирнову, Антонычу для вас, сайтовцы, и моему Жене исполнилось бы 64 года. Не добрался он до очередной ступеньки, ведь каждая из них была преодолением. А вот эту не преодолел.
И в молодости своей бежал он как-то по ступенькам…
Однажды я разговаривал с великим человеком. Вернее, не разговаривал, а попросту ударил его головой в живот. Учился я тогда в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии на факультете театра кукол. Мастерская живописи у нас была на чердаке, я опаздывал на занятия, бежал, не глядя перед собой, вверх по крутой лестнице — и вдруг с ходу врезался в большой упругий живот.
Чья-то тяжелая рука схватила меня за плечо – хорошо еще, что не за ухо. Поднял глаза – Василий Васильевич Меркурьев, огромный человек и великий актер. Вообще-то среди преподавателей ЛГИТМиКа я видел многих известных ленинградских актеров – Юрского, Владимирова, Тенякову, но чтобы вот так встретиться..
– Кто таков? – грозно спросил мастер, не выпуская моего плеча и дохнув запашком свежепыпитой водочки.
– Студент первого курса…Кукольного…
– А, кукольник… – глаза артиста затуманились, взгляд свой он устремил куда-то поверх моей головы и вдруг загрустил. – А я тоже мог бы сыграть кукольника. Балясникова в «Сказках старого Арбата». Старый мастер, романтик – моя роль! Я уже и репетировать начал с Толубеевым, а сыграл Бруно Фрейндлих. Обидно. Ролей не дают, мерзавцы, с памятью, говорят, у меня плохо стало… Да я любую роль своими словами рассказать могу не хуже Шекспира!
Он опустил голову и на пару минут задумался, похожий на большого обиженного ребенка. Потом заметил, что все еще держит меня за плечо, усмехнулся:
– Ну ладно, иди, кукольник…
Вот так и поговорили.