"Кожа за кожу! За свою душу человек отдаст всё, что у него есть. Но протяни, пожалуйста, руку и коснись его кости и плоти — не проклянёт ли он тебя в лицо?" (Иов 2:4,5)
Семья опять стоит пред Богом,
сияют радостью глаза.
Лишь Сатана в костюме строгом
угрюм и зол опять с утра.
- Скажи мой сын чего не весел
и почему понурил взор?
- Земли мирок мне слишком тесен,
любви к Тебе там не нашёл.
- Иова, значит, не увидел,
что испытанье он прошёл?
Хотя его ты так обидел,
что жизнь пустой он даже счёл.
Но нет подобного ему.
Он честный, безупречный.
Таких служителей ценю,
он словно друг сердечный.
Хотя ты и винишь его
желая уничтожить,
я вижу непорочного,
готов дары умножить.
- Вот, вот дары и привлекают
служителей всех мастей,
а если смерти вестники витают –
всё можно вытрясти с людей.
За свою душу человек
продаст и мать родную.
Притормози здоровья бег,
услышишь истину другую.
Твой обожаемый Иов
и прочие святые
не станут сторониться слов,
посмотришь, «добрые» какие.
- Вот он в твоей руке.
Души его не трогай!
Жаль, что ходишь по Земле
Терзая жизнь тревогой.
Ушёл сердитый Сатана,
неся проклятий стрелы.
Иова плоть вся пронзена,
чтоб боль внутри кипела.
Нарывы кожу в клочья рвут
и нет живого места,
соседи проклятым зовут,
Беда – его невеста.
От темени до ступней ног
Саван свит из проказы.
Иов взял от кувшина черепок
и в пепел сел под вязы.
Жена в бессилии ревёт,
за глупость проклинает:
- Твой Бог бессовестно живёт,
тебя Он знать не знает.
Что толку было от того,
что ты к Нему стремился
и непорочностью своей,
как маленький гордился?
Проклятья выплесни в лицо
невидимого Бога,
не будь наивным мудрецом,
в могилу лишь дорога.
Но он спокойно отвечал:
- Ты говоришь бездумно,
таких частенько я встречал,
хулит кто Бога шумно.
Но разве Бог в одном добре,
а в горе – не Всевышний?
Готов принять Его везде,
совет твой, явно, лишний.
Не согрешил в словах Иов,
хотя от боли сердце рвалось,
и от заслуженных даров
одна лишь жизнь осталась.