Тэссия

    
               


      - Ну, что, мой друг?  Поднимем сей бокал, и выпьем его содержимое до дна за «великое», за состоявшееся, наконец, событие, за исполнение…. мечты идиота….

      - Антон, заткнись, а?
      - Нет, мой друг!  Не заткнусь, потому, как по- прежнему считаю, что это твоё приобретение, этот кусок железяки, этот… ну ладно, не буду дальше перечислять – что «это», отняло у тебя 2 года нормальной жизни. Да-да, мой друг! Два года нормальной, свободной жизни! Эти два года твоей бредовой идеи сделали тебя ханжой и жмотом. Ты 2 года угрохал на то, чтобы обречь свою молодую жизнь на сплошную работу, недоедание, недосыпание, недогуливание и всё – ради чего? Ради вот этой посудины...?
   
       - Тош, ну, хватит ёрничать, а?
       - Ну да! Ну да! Прости- прости, с тобой теперь, ведь, нельзя так. Ты, ведь, теперь у нас собственник…, владелец яхты…! Буржуй….!
       - Антон, ну, хватит!
       - Ладно! Умолкаю! Давай!
       И звон бокалов, наконец, оборвал «речь» одного из приятелей.
 
       Друзья с детства, «не разлей-вода», как называли их и родственники и друзья, стояли на палубе небольшой белоснежной яхты, тихо покачивающейся на воде у морского причала их небольшого, но такого родного городка.

       Олег с Антоном родились в один день, в одном роддоме с разницей где-то в полчаса.
       Вот там и познакомились их, тогда ещё совсем молоденькие, мамы. Как оказалось, и жили они недалеко друг от друга. Обменявшись адресами, номерами телефонов, они стали позванивать друг другу,  делиться впечатлениями о своей новой роли  в жизни – роли мамы, проблемами своих малышей;  вместе гуляли в рощице, что была неподалёку от их домов. Познакомили друг друга со своими мужьями и как-то незаметно стали дружить семьями.

       Ну а мальчишки, подрастая и проводя очень много времени вместе, вдвоём, то в одной семье, то – в другой, становились всё больше и больше похожи на братьев-близнецов. Ну, конечно, не по внешнему виду: тут, как раз всё было наоборот. Один – беленький, другой – темноволосый; один – плотный крепыш, другой – худенький и щупленький. А вот по характерам – ну просто – братья.

       Им всегда нравилось что-то делать вместе, у них почти никогда не было ссор, скандалов. Они во  всём и всегда уступали друг другу и бросались на защиту, если, вдруг, кто-то собирался кого-то из них обидеть.
       Вместе ходили в один детский сад, в одну школу, в  один класс, вместе увлеклись лёгкой атлетикой и игрой на гитаре, и даже девчонки им нравились одни и те же.
      
       Долго размышляли над проблемой – куда пойти учиться. Расставаться не хотелось, но к окончанию школы, они всё больше стали понимать, что один из них, всё-таки, больше – «гуманитарий», а другой – прирождённый «технарь».
       В результате Антон ушёл в Универ. – на  юридический, а Олег – в автодорожный.

       Пристрастие ко всякого рода железякам стала у Олега проявляться уже с 6-го класса. Антон разделял увлечение друга, с удовольствием вместе с ним что-то «изобретал», конструировал, мастерил, «испытывал», резал, строгал, пилил, но… во «чтиве» у них стали проявляться абсолютно полярные вкусы. Олега больше интересовала литература о машинах, кораблях, самолётах, ракетах и тому подобном, а Антон зачитывался детективами, фантастикой, исторической беллетристикой .

       Однако, это ну никак не отразилось на их дружбе: каждую свободную минуту они проводили вместе, с удовольствием рассказывая друг другу о прочитанном и со вниманием выслушивая друг друга. С увлечением делились впечатлениями о своей студенческой жизни, обсуждали проблемы своих будущих профессий.

       И вот, на последнем курсе Олег «сошёл с ума». Так считал Антон. В его мозгах вдруг появилась идея - фикс – купить собственную яхту и вместе с ним, с Антоном, проводить свой отдых только на ней. Эта идея Антону не понравилась.

       - Ты, хоть, представляешь, сколько денег нужно, чтоб купить такую посудину?
       - Пойду работать! А что, «дипломная» у меня почти готова. Буду  вечерами работать,  накоплю – куплю.  А ты, со мной?
       - Нет, Олежка, прости, но меня эта идея не вдохновляет, да и тебе не советую. Два-три года будут выброшены из жизни: работа, сплошная работа и днём и ночью. И всё ради какой-то посудины? По-моему, ты спятил. У тебя мать больная, отец «корячится», чтоб тебе и ей нормальную жизнь обеспечить, а тебе, вдруг, загорелось яхту иметь.  Увы, мы не из тех семей, чтоб иметь такую собственность…

        - Недотёпа ты,  Антоха! Мыслишь куцо! Фантазии в тебе – ни грамма, хоть ты  и  тонны всякой фантастики переворошил. Представляешь: белая яхта, голубые паруса, море, простор… и мы  с тобой, с гитарой, летим на всех парусах…
        - Ага, тогда уж лучше алыми обзаведись…
        - С чего это?
        - Ну, будешь бороздить море на Алых парусах в поисках своей любимой, ну, как у Грина…
        - Дурак, ты, Тоха! Я – об одном, а у тебя мозги – в другую сторону.

        Мечта Олега превратилась в какую-то манию. На последнем курсе учёбы они почти не виделись, всё своё свободное время Олег «делал деньги»: вечерами разгружал вагоны, ночью – сторожевал.  После окончания института – то же самое. Днём – работа в КБ, куда он устроился в отдел конструирования пассажирского водного транспорта, а вечерами – та же «песня» - грузчик, сторож, слесарь в авторемонтной мастерской. Во всём себе отказывал, экономил каждую копейку. И вот…. мечта сбылась: пусть не совсем новая, но хорошо ухоженная яхта с лирическим названием «Тэссия» стала его собственностью.

        Олег блаженствовал. Ну и, конечно же, первым, с кем он ступил на палубу своей мечты, был Антон.
        И вот: бутылка шампанского, хрустальные бокалы, и они с другом «обмывают» Олегово приобретение, которое Антон уже давно стал называть не иначе, как «мечтой идиота».

        Олег поначалу обижался, а потом просто не стал обращать внимания: идиота, так идиота, но назло всем и всему, он добьётся этой своей мечты, у него будет яхта!

        Родители сначала тоже со скептицизмом смотрели на эту идею сына.

        - Олег, да у нас куча других проблем. Тебя одеть нужно прилично, студенческая одежда – не для инженера, сотрудника КБ, кроссовками да джинсами не обойдёшься. И в квартире ремонт уже аж «кричит», как нужно делать. Да, в конце концов, о девушке бы уже пора подумать, о семейной жизни, а ты у нас, как оборванец ходишь. Да что же это такое? С «голым задом», а туда же – яхту ему подавай…

         Но упорство или, как говорил Антон «бредовая идея» так захватила Олега, что переубедить его никому не удалось. Друг смирился, родители махнули рукой: и то хорошо, хоть не в наркоманию или пьянку ударился…

         - Ну что, Антоха, – обняв друга за плечи, обратился Олег к Антону, - тебе отпуск когда «светит»? Давай на недельку махнём куда-нибудь, попутешествуем, а?
         - Да, конечно! А что я Юльке скажу? Я, ведь, ей обещал – с нею отпуск провести.

         Нужно сказать, что пока Олег «сколачивал» деньги на свою яхту и совсем отказался от развлечений и какой-либо личной жизни, Антон в этом направлении «набирал обороты». У него появилась постоянная девушка, и он даже стал подумывать о женитьбе.

         Олег над ним посмеивался: « Тоха, в 23 года «ярмо» на шею вешать, совсем обалдел? Поживи, поосмотрись, девчонок вокруг – валом. Да и не пара тебе твоя Юлька. Ты – юрист, она – медсестра. Ну что у Вас общего?
         - Отцепись, не твоё дело, - так, обычно, реагировал Антон на советы друга.

         - Слушай, Олег, а может тебе лучше с девушкой какой недельку провести на твоей яхте? А? Ну, по-моему, тебе уже пора подумать об этом.
         - Нет, Тоша, нет ещё такой девушки на Земле, которая  задела бы мне душу…
         - Да ну? Ты смотри, каков ты у нас. Ну, принц, чистый принц!  Подавай ему девушку неземную. Глянь-ка куда хватил! И какой же ты представляешь себе свою избранницу?
         - Не знаю, Антон, не знаю, только вижу её перед собой какой-то божественной, ну одним словом, не-зем-ной!
         - Слушай, друг, да не поехала ли у тебя «крыша» совсем? Сначала ему яхту белоснежную подавай, теперь невесту неземную….?

         Антон глянул на друга и запнулся: лицо у того было не просто задумчивое. Оно было каким-то… ну уж точно – не земным.
         - Слушай, Олег, а может ты, всё-таки опустишься на землю, да по сторонам поосмотришься, может и «земная» какая тебя зацепит?

         Лицо Олега посерьёзнело. Он хлопнул по плечу Антона и ещё раз переспросил: «Ну, что в отпуск, вдвоём  - на яхте? Или как?»
         - Надо подумать!
         - Ну, думай! А то – махну один!
         - Да, уж, конечно, так я тебя одного и отпущу. Хош-не хош, придётся подарить тебе неделю своего «законного». Юлька разобидится… Слушай, а может мы и её возьмём? А она подружку свою прихватит, вчетвером веселее будет.
         - Балда, а спать-то, что друг на дружке будем? Яхта-то маленькая. Нет, Антон, мне хочется побыть только с тобой. Последние два года, да даже больше, мы так мало общались. Если честно, я по тебе соскучился, хочется не на бегу, не на скоку, а вот так – в свободном полёте – посидеть, поговорить, потолковать. Моя жизнь последние годы, действительно, была односторонней, сжатой, стиснутой какими-то рамками. Я многое упустил. Мне нужна твоя помощь, твои советы, твоя дружба. Нужно о многом поговорить и только вдвоём.
       
         Антон расчувствовался: «Ну, если так, то я -  твой, только на одну недельку и не больше,  вторая – Юлькина. Идёт?
         - Идёт! Спасибо! Тоха – ты настоящий друг!
         - Ну, кто бы сомневался? И потом, тебя одного-то отпускать наедине с твоей «Тэссией» - опасно. Заплывёшь куда-нибудь – не найдёшь. Слушай, а что за название такое «Тэссия»?
          - Да я и сам не знаю. Пришло в голову, как-то так, с бухты-барахты. Но что-то в этом есть, сам не пойму – что, но что-то – моё, что ли?
          - Да, интересно, не Таисия, а именно Тэссия, по-моему, такого женского имени нет. А может всё-таки есть? Ну, редкое какое-нибудь, старое, забытое?
          - Да, вроде, не слышал никогда. Нужно будет, действительно, в справочнике покопаться. Ты озадачил меня. Займусь поисками, но… мне нравится. Какое-то оно необычное, но близкое, родное.
          - Да уж, куда там. По-моему, на этой посудине тебе родные каждый винтик и каждый шпунтик.  Чудной ты, Олег! Такую странную мечту себе выбрал. Ну, ладно, когда едем?
          - Не едем, а идём. На плавсредствах не ездят, на них – ходят…, ходят в плавание.
          - Скажи ты, умный какой! А я и не знал.
          - Ладно, Антон, давай через недельки две-три. У тебя как с отпуском? В общем, как только, так сразу… Лады?
          - Лады!

                *****

         Месяц пролетел незаметно. Всё это время Олег продолжал «вылизывать» » свою яхту: что- то подвинчивал, подмазывал, подкрашивал. Ну и, конечно же, продолжал изучать устройство и вождение своего плавсредства, ещё и ещё раз проверяя свои знания, не смотря на то, что уже давно изучил всё, что только можно было изучить по яхтам разных моделей и классов, давно прошёл тех подготовку и получил право на управление.

                *****

         - Господин капитан! К месту прохождения службы матрос Антоний явился – не запылился! Готов служить Вашему Величеству верой и правдой.
         - Вот ты, балабол, всё-таки, Антоха, - обнимая друга, изрёк Олег, - давай, располагайся, сейчас отплываем.
         - А куда идём-то, капитан? Ты хоть вкратце ознакомь меня со своими планами.
         - Да, ни куда пока. Выйдем в открытое море, бросим якорь и покайфуем. Ты как насчёт такого предложения?   
         - Здорово! Поехали!
         - Ну, с Богом! Руби концы, матрос Антоний.

         И уже спустя пару часов два закадычных друга сидели в уютной каюте «Тэссии», пили чай и, перебивая друг друга, делились всеми теми новостями из своей жизни, которыми так давно не обменивались.

         Антон взахлёб рассказывал Олегу о деталях своей новой карьеры – он ушёл в адвокатуру.
         Олег всё больше слушал, кивая другу и, чувствовалось, просто блаженствовал от той идиллии, в которой оказались друзья.
         - Слушай, Тош, давай, наверно, ложиться, уже и рассвет скоро, засиделись мы, ещё наболтаемся. Я – на палубе, а ты тут располагайся.
         - А чего так?
         - Знаешь, хочу просто полежать, посмотреть на звёзды, помечтать, поразмышлять о будущем, послушать шум волны, ну, одним словом…
         - Романтик ты наш, ну давай, спокойной ночи!
 
         Взяв спальный мешок, подушку, Олег поднялся на палубу.
         Светила яркая луна. Небо было усыпано звёздами, большими и малыми, яркими и едва мерцающими.
         Олег умостился в своём мешке и уставился на небо. Ему, вдруг, показалось, что он – частица той вселенной, что окружала его во тьме.
         Не спалось!
         Повертевшись, покрутившись, поднялся. Луна светила необыкновенно ярко. В воде отражалась лунная дорожка, которая упиралась в борт яхты.

         Олег облокотился о поручень и с интересом рассматривал эту дорожку: светлую и яркую на фоне непроглядно-тёмной воды. Казалось, что она вся искрится каким-то необычным свечением. Он поднял глаза и глазами «пошёл» по этой дорожке. И вдруг… резко выпрямился. Что это? Дорожка оборвалась, а луна… луна «висела» над морем правее того места, где обрывалась дорожка.
         - Как это?  - Олег потёр глаза, подумал: «Точно крыша поехала, наверно, переутомление сказывается».
         Поморгав глазами, он с какой-то непонятной тревогой стал переводить свой взгляд с луны на лунную дорожку, которая исходила… не от луны.
         - Чёрт! Что за ерунда? Преломление какое-то, что ли? Что за Явление? Странно…

         Переводя, в очередной раз, свой взгляд с луны на «дорожку» и продолжая потирать глаза, он, вдруг, увидел, ему показалось, что в конце необычного лунного пути стал образовываться какой-то прозрачный шар, будто мыльный пузырь, выдуваемый этой дорожкой, такой же искрящийся всеми цветами радуги.

         Шар всё увеличивался и увеличивался. Вот в своих размерах он уже достиг размеров луны, спокойно висящей от него неподалёку. Шар продолжал расти и  расти.
         Олег закрыл глаза: похоже, не всё в порядке с головой. Резко открыл: Нет, шар, увеличившийся до размеров двойной луны, продолжал светиться в конце лунной дорожки.
         Олегу показалось, что внутри его какое-то движение, будто что-то там двигалось, перемещалось, что-то белоснежно-прозрачное.

         - Антон! - позвал Олег, но почувствовал, что горло его перехватило, и вместо громкого зова из его гортани вырвался просто шёпот. Он закашлялся, опустил голову, прикрывая рот ладонью, а когда поднял глаза – не было ни дорожки, ни прозрачного шара в её конце.
         - Так, друг любезный, - обращаясь к самому себе, произнёс Олег, - и что это было? С головой – беда или, действительно, явление какое?
         Потряс головой, ещё раз протёр глаза и, глянув в ту сторону, где пару минут тому назад, он видел то, во что трудно было поверить и, тем более – дать объяснение, перевёл взгляд на луну. Она светила своим холодным, но довольно ярким светом, и дорожка от неё разливалась по морю тусклым отражением.

         Ещё раз поболтав из стороны в сторону головой и втихую поругивая себя, Олег забрался в свой «спальник», почти с головой застегнул себя «молнией» и, закрыв глаза, стал размышлять о своём странном видении. Но он же отчётливо видел шар, большой прозрачный шар и в нём, не менее отчётливо движение каких-то предметов. И почему шар исчез? Нет, на «галюники» это не похоже! Ну и что это тогда было?

          В долгих и мучительных размышлениях прошло ещё какое-то время и почти перед рассветом сон, наконец, сомкнул глаза Олега.
          Проснулся от громкого голоса Антона: «Эй, капитан! Солнце уже в зените, а ты всё дрыхнешь. Подъём!!! Что, хорошо на свежем воздухе спится? А в каюте душновато. Чур, сегодня меняемся местами.»

          Антон, сначала без умолку  тараторящий что-то про свежий воздух, про уже приготовленный завтрак, взглянув на Олега, резко оборвал свой монолог. В поведении Олега, в его взгляде, в его молчании было что-то неестественно странное.
          - Олег, ты в порядке? Чего молчишь? Что с тобой?
          Олег молчал. Молча, как робот, убрал своё спальное место, облился морской водой, растёр тело…
          Антон уставился на друга: что это с ним? Подошёл, похлопал по плечу: «Олег, ты чего?»
          Олег, будто очнувшись, потряс головой – «Прости, Антон у меня и правда, что-то с головой, прости».
          - Слушай, может, вернёмся? - намазывая на хлеб масло и разливая по чашкам чай, Антон пытался вызвать друга на разговор, - если тебе не здоровится, какое море? Куда дальше идти?
          - Нет, Антош, всё в порядке, правда, всё в норме.
          - Да вижу  я твою «норму», чумовой какой-то. Луна, что ли на тебя так подействовала?
          При этих словах Олег весь встрепенулся: «А ты знаешь, Антон, ты – прав. Луна точно на меня как-то подействовала, мне такое причудилось… ! А, может, приснилось? Да, нет, не приснилось! Это точно – не приснилось. Я не спал. Я такое видел…!»
          Ну и что ты видел? Русалок морских или дядьку Черномора с его богатырями?
          - Да иди ты, Антон, я серьёзно! Понимаешь? – и Олег сбивчиво, путаясь в словах, пытался рассказать Антону об увиденном.
          Антон удивлённо смотрел на друга.
          - Слушай, Олег, а не обратиться ли тебе к психиатру? Уж не поехала ли и впрямь, у тебя «крыша»? Такие виденья…! Это знаешь…? Слушай, а ты, случаем, не разыгрываешь меня?
          Но, взглянув на Олега, умолк: на лице у того было такое выражение…! А во взгляде, обращенном в сторону моря – такое отчаяние, такая боль, что Антону стало не по себе.
          - Олег, ну ты чего? Чудак-человек! Ты просто переутомился! Нет, тебе точно нужен отдых, отдых и отдых! Давай-ка поднимай паруса и вперёд, давай, хоть вдоль берега прокатимся.

          Немного помолчав, Олег, вдруг, возразил: «Нет, Антоша, давай сегодня ещё постоим на якоре. А завтра… Я спать хочу – умираю. Совсем не выспался. Ты не возражаешь, если я поваляюсь, посплю немного? А ты почитай, музыку послушай. Возьми удочки – порыбачь, что ли?
          Вздохнув, Антон согласился: «Ладно, валяй. Тебе и  вправду нужно выспаться. А я найду, чем заняться, как чувствовал, что пригодятся, прихватил пару книжонок.»
          - Ну, вот и отлично, - зевнув во весь рот, Олег спустился в каюту.

          Растолкать и пробудить его Антон смог только к ужину: «Слушай, Олег! Ну, ты и наглец, притащил меня на эту посудину, сам дрыхнешь уже 48 часов, а  я тут изощряюсь – обеды, ужины ему готовлю, а он, видите ли, спит себе непробудным сном, растолкать не могу. Обедать пришлось самому, хоть за ужином составь компанию, а то я тут с тоски окочурюсь».
          Выспавшийся Олег рассмеялся:  «Так уж и 48 часов, мы в море-то всего 36!»
          - Ну да! А при такой стрессовой службе положено час за два считать, так что…
          - Хватит трепаться, есть хочу – умираю. Чего ты там сварганил, давай, не томи.
          - Господин капитан, к вашим услугам: картофель отварной, печёночный паштет, помидорчики, огурчики, фруктовый йогурт, сок апельсиновый и… по 5 капель на каждый зуб в виде коньячка. Чего-с изволите-с, сударь?
          Изогнувшись перед Олегом, как заправский официант, Антон помахивал полотенцем.
          Олег расхохотался: «Слушай, Антон, а ты не пропадёшь, если тебя из юристов погонят. Глянь-ка, как спинку гнуть умеешь. Чаевых, что ли хочешь отхватить?

          Так, подтрунивая друг над другом, друзья уселись за ужин. Антон взял в руки гитару и, как в прежние годы, они запели на пару, сначала потихоньку,  потом всё громче и громче и в конце, сами того не замечая, они уже просто по сумасшедшему орали.
          Олег перехватил гитару, а Антон пустился в пляс.
          Вдоволь нахохотавшись и надурачившись, друзья притихли.

          Стоял полный штиль. На небе появились первые звёзды, луна. Олег, поглядывая на неё, приумолк.
          - Ну что, Олеж, сегодня моя очередь созерцать звёзды? А ты - дуй в каюту.
          После некоторого молчания Олег тихо сказал: «Нет, Антош, если не возражаешь, я опять - тут, а ты – в каюте.
          Антон вздохнул и со словами «полная дискриминация» спустился в каюту.
          Олег ещё долго сидел, поджав под себя ноги и любуясь звёздами, вслушиваясь в тишину и лёгкие всплески воды, бьющейся о борт яхты.
          Луна висела над ним. Олег всё посматривал на воду, будто в ожидании, что вот опять на ней появится та необыкновенная дорожка, которую он видел вчера.
          Умостившись в «мешке» и  заложив руки под голову, он смотрел на луну, не отрывая глаз.
          В голове роились какие-то смутные мысли и воспоминания о вчерашней «дорожке», о светящемся шаре в конце её. Мысли были разные, собрать их в кучу, во что-то единое, Олег не мог.
          Опять не спалось. «Ну, ещё бы, - подумал он, - выдрыхся днём, какой уж тут сон?»
          Поворочавшись и поворчав сам  на себя, поднялся, подошёл к борту, облокотился о поручень и стал смотреть вниз на тёмную, совсем, казалось невидимую воду.
          Стоял около получаса, не менее. И… вдруг прямо перед ним, как свет от какого-то мощного прожектора, мгновенно возникла вчерашняя светящаяся дорожка.
          Олег резко отпрянул и, остолбенев, стал с какой-то жадностью всматриваться в конец этой дорожки – не появится ли там вчерашний прозрачный шар?
          Его глаза были широко открыты, он боялся даже моргнуть, чтобы не пропустить этот момент. Сердце забилось чаще и громче. К голове прилила кровь, да так, что казалось, она вот-вот брызнет из неё. Стало невыносимо жарко, какое-то удушье подступило к горлу.

          И в этот момент в конце светящейся дорожки вдруг что-то, будто, взорвалось, образовалось какое-то облако, а когда оно рассеялось, он увидел огромный прозрачный шар, светящийся во тьме, во много раз больше того, что был вчера.
          Олег изо всех сил вглядывался в это видение, но… шар был прозрачен и пуст, в нём не было никакого движения.
          - Антон, Антон! - тихо позвал он друга, боясь вспугнуть это необыкновенное явление.
      
          Антон, которому тоже никак не удавалось уснуть, то ли услышал, то ли ему показалось, что его зовёт Олег, подскочил.
         - Нет, показалось! – но решил всё-таки подняться, посмотреть, так ли это?
         Как только его нога ступила на последнюю ступеньку, всё вокруг озарилось ярким светом, будто сверкнула молния огромной силы.
         Антон отшатнулся, закрыл рукою лицо и ухватился за косяк двери. Очнувшись, открыл глаза: его взору открылась такая картина, в которую, если б ему рассказал Олег, он бы никогда не поверил.

         В конце лунной дорожки светился огромный искрящийся шар, а в нём… стояла девушка, вся в чём-то белом, полупрозрачном одеянии. Её образ напоминал образ Снежной Королевы или Снегурочки.
         Антон протёр глаза: «Что за чудо? Что это? А где же Олег?

         Олег стоял у самого края яхты с протянутыми, тянущимися к этому шару руками.
         Показалось Антону или это было правдой, но он, вдруг, услышал, как Олег тихо, каким-то сдавленным голосом спросил: «Ты кто? Кто ты такая? Как тебя зовут?»
         И, не менее тихий голос в ответ: «Я – Тэссия! Иди ко мне! Я жду тебя! Я так давно жду тебя! Ты даже не представляешь, как долго я тебя жду. Не бойся меня Олег, ведь, я – твоя судьба, твоя Тэссия.» 

         И, вдруг, Антон видит, как Олег становится на поручень яхты и прыгает на лунную дорожку, лежащую перед ним. От ужаса у него перехватило горло: «Олег, Олег, что ты делаешь?» и… замирает. Он видит, как Олег идёт по этой дорожке, как по мостовой, светящейся в ночи от фосфорного покрытия. Идёт медленным шагом с протянутыми к шару руками.
         Руки девушки в шаре медленно поднимаются ему навстречу и трепещут в каком-то зове: иди, иди, иди ко мне!

         Антон застыл, будто в параличе, а Олег всё дальше и дальше уходил от яхты и всё ближе к светящемуся шару. Антону хотелось кричать, но кроме шёпота из горла не выходило ни единого звука.
         Над морем разнёсся тихий голос Олега и каким-то эхом стал повторяться: «Тэссия, Тэссия, я иду.»
         Вот он приблизился к шару, прикоснулся к нему рукой. В небе разразилась такая молния, такие раскаты грома, что Антон весь сжался и даже присел, и,  вдруг, увидел: шар вспыхнул и… исчез. С ним вместе исчезли и светящаяся дорожка и… Олег.
         Антон остолбенел. Руки и ноги его не слушались, голос пропал. Изо рта вылетал только шёпот: »Олег, Олег, ты где?»- с трудом передвигаясь по палубе, шептал Антон.
         Олега нигде не было.
         Антон спустился в каюту. Его бил озноб, да такой, что зуб на зуб не попадал. Он схватил бутылку недопитого с вечера коньяку и залпом вылил его остаток в рот, подскочил, сунул голову в раковину, включил кран и долго мотал под ним головой, расплёскивая воду по всей каюте. Схватил полотенце, обмотал им голову и, поджав ноги под себя, как в детстве, забился в угол дивана.
         - Господи! – вдруг, подняв кверху голову, взмолился Антон, - Господи! Что это было? Где Олег? Прошу тебя… - и, наконец, совсем прийдя в себя, стал с силой, до боли в костях, колотить кулаком подушку.
         - Где ты, Олег? Что я скажу твоим родителям? Кто мне поверит в эти бредни, в эту сказку,  - «О, Боже, Почему? За что? И что делать, что делать, что делать?» - этот вопрос иглою впился в его мозги, выворачивая их наизнанку от той боли и безысходности, которые ощущал Антон.
         Спустя время, ещё раз убедившись в том, что Олега на яхте нет, Антон подошёл к пульту управления и нажал на кнопку с надписью «Береговая охрана».
         - «Береговая Охрана слушает», - раздалось в трубке.
         - Говорит яхта «Тэссия», вышедшая в море 21 июня 2000 года. У нас пропал человек….
         - Где вы находитесь?
         Антон, взглянув на навигационные приборы, назвал широту и долготу, квадрат места нахождения яхты.
         - Ждите! Скоро будем!

         Спустя где-то  два, два с половиной часа раздался шум приближающейся моторки.
         Полупьяный Антон пытался рассказать служителям правопорядка ту историю, что он видел, но "охрана", то посмеиваясь, то покрикивая на него, одела на Антона наручники.
         На яхту прибыли водолазы, но, почти сутки поисков Олега, результатов не дали.
         Яхту пришвартовали к берегу, а Антона – в наручниках, как основного и единственного подозреваемого в пропаже друга, доставили в следственный отдел.
         Следователь с очень редкой фамилией – Каленвал, сразу стал «давить» на Антона: «Ну, что, давай, колись, что там у вас на яхте произошло? Нажрались? Подрались? Чего не поделили? Шутя или специально дружка за борт спровадил?
         Антон понял, что бессмысленно повторять ту историю, которую  он уже несколько раз пересказывал и на яхте – милиции, и здесь – в отделении.
         Все хохочут: «Ну, такого  у нас ещё не бывало. Слушай, Митрич, (отчество следователя), как думаешь – косит под психа или и взаправду, с мозгами – того?»
        - А вот отправим, посмотрим, что эксперты скажут.
        - Да-а-а, хоть сказку пиши с этой истории. Надо же до такого додуматься?  Шар в море… девушка в нём, дорожка на воде и, главное, по ней, как по тротуару, можно до этого шара дойти.  А девка в шарике, видно, хороша, коль сиганул в море, не глядя…  Вот, братцы, до чего «градусы» доводят, смотрите, чтоб и вы до таких «галюников» не допились.

         Медицинская экспертиза, обследовав Антона,  дала заключение: «Здоров», а вот то, что он повторяет и повторяет одну и ту же историю с пропажей друга, походит на правду: уж очень он об этом эмоциально рассказывает, психи так свои версии не излагают, или… артист, гениальный артист, ему бы тогда в театр надо.
 
         Очередная встреча со следователем заставила Антона совсем  замкнуться, замолчать. Тот и так и эдак пытался «расколоть» Антона: «Ну, ты же сам – юрист, ты же понимаешь, что можешь своим признанием срок себе скостить.
         Ну, давай оформим это, как несчастный случай.  Выпили, шутили, боролись, ну, спорили, наконец, что не побоитесь ночью вокруг яхты обплыть, ну придумай  хоть что-нибудь правдоподобное. Ты чего ересь несёшь: шар, девушка, дорожка. Какая дорожка в море? Как по воде можно спокойно идти? Ну не Христос же твой друг? Это тот мог – и по морю пешком и мёртвых – воскресить! Ну, давай, хоть что-нибудь, что на правду  было  бы похоже.
         Антон молчал.

         Родители, которых оповестили о случившемся, добивались свидания с сыном. Следователь начал уже думать о  том, что, наверное, это свидание нужно дать, может хоть родителям правду скажет.
         Антон, услышав, что, возможно, ему дадут свидание с родными сначала встрепенулся, а потом спросил: «А можно – не с моими,  а с родителями Олега? Мне нужно им всё рассказать. Они должны знать, они должны поверить. Они должны меня понять…»

         Следователь Каленвал, или как тут его все величали – Митрич – потирал руки: «Ну, вот парень и раскроется, наконец. Будет перед родителями каяться, может, что и новенькое всплывёт.

         На свидание пришёл только отец Олега.
         - Дядя Серёжа, а тётя Света?
         - Здравствуй, Антон! Ты же знаешь, что у тёти Светы и так с сердцем нелады. Она побоялась, что не выдержит встречи с тобою.
         - Дядь Серёж, я не знаю, рассказывал ли Вам следователь или адвокат о том, что на яхте произошло? Если хотите, я Вам всё-всё расскажу в мельчайших подробностях. Вы только поверьте мне, прошу Вас, поверьте. Я ни слова не придумываю. Это всё – правда! Правда, в которую поверить невозможно, но… поверьте, я – клянусь Вам своей жизнью, жизнью своих родителей, ну всем святым, что есть на земле, что всё, что я видел – это правда, чистая правда… . Хотя… хотя, если бы мне кто-то рассказал всё это… я бы, тоже, не поверил. В это поверить невозможно. Я бы тоже психом посчитал того, кто всё это мне рассказал бы…

         - Ладно, Антон, хватит! Давай лучше, как ты сказал, всё и в мельчайших подробностях.
         Антон, захлёбываясь, едва справляясь со своими эмоциями, начал свой рассказ.
        Отец Олега его не перебивал.
        Антон окончил своё повествование и умолк. Наступило длительное и мучительное молчание. Сергей Константинович вопросов не задавал. Потом он провёл ладонью по лицу, будто что-то с него снимая, и заговорил:
        - Ты знаешь, Антон, пару дней назад Светлане приснился сон. Ты знаешь, такой же странный, как твой рассказ. Ей снился Олег. Он где-то далеко-далеко. Она это понимает, что он далеко, но в то же время, как будто за какой-то стеклянной стеной, и она его отчётливо видит, а, главное – слышит.
         А он говорит: «Мама, мамочка, прости, что ушёл без предупреждения.  Я и сам не знал, что так получится. Но поверь мне, мне здесь очень хорошо. Мама, так хорошо, как никогда ещё прежде не было. Здесь такие добрые, такие приветливые люди, они такие внимательные, они такие заботливые, ну прямо, как вы с папой, хотя я для них совсем чужой.
         Ты знаешь, здесь совсем не так, как на Земле. На Земле столько зла, столько недоброжелательности, столько зависти и эгоизма. Там постоянно нужно от кого-то или от чего-то защищаться. А здесь, мам, ну, наверное, рай. Здесь так спокойно. Все живут, как одна огромная и дружная семья.
         Я ещё не понял, чем они занимаются, что делают и как живут, но, поверь мне, меня они приняли в свою семью, как родного сына.
         Мама, но, самое главное, самое важное, это то, что здесь я нашёл девушку, ту самую. Девушку, о которой мечтал. Её зовут Тэссия. Правда, красивое имя? Оказывается она меня давно ждала, она увидела меня ещё тогда, когда мы с Антоном заплывали далеко в море.
         Мама, она ещё тогда полюбила меня, и это она стала внушать мне мысль о приобретении яхты и о том, чтобы я приплыл к ней. Она такая красивая и умная. Ты полюбишь её, я знаю. Она очень добрая, очень ласковая, необыкновенная. Она – большая мастерица. Она плетёт такой необыкновенной красоты кружева из морских водорослей и чешуи рыб.
         Здесь всё что- то делают, но не суетятся, не злятся, помогают друг другу. Они называют себя Морянами, а свою страну – Океанией. Правда, Красиво?
         Мамочка, не переживай. Скоро, очень скоро мы увидимся, и  я  познакомлю вас с папой с моей Тэссией. Ты не болей, ты жди нас. Поцелуй папу, привет Антону и его родителям. Вот Антона мне здесь не хватает, а так – всё великолепно. Очень скоро я адаптируюсь здесь и буду тоже работать. Мы увидимся, мама. Ты только не грусти и, главное, будь здорова.»

         Когда Света проснулась и рассказала мне об этом сне, лицо её было каким-то просветлённым, чистым и счастливым. Что греха таить, у меня мысль промелькнула: «Ну, вот – не выдержала, умом тронулась».  Но, потом – ничего, отошла, только спросила: «Серёжа, а может и правда, ему там лучше, чем здесь, на Земле?» и заплакала.

         Так что, Антоша, вот такие дела. У меня у самого уже мозги набекрень: и от твоих рассказов и от её сна. Но… самое страшное- это то, что Олега-то с нами нет, наша тоска по нему – необъятна. Ты же знаешь, что он – это наша жизнь и как жить теперь, мы не знаем.
         Ну а тебе мы верим. Верим в то, что ты непричастен к исчезновению Олега. Что уж там, действительно, произошло, не знаю.. В то, что ты рассказываешь, действительно поверить невозможно, а вот в твою вину мы с матерью не верим. Об этом мы сказали и следователю и адвокату и на суде, как сможем, так и будем тебя защищать. Ведь, ты для нас тоже почти сын.
       
         - Спасибо, дядя Серёжа! Спасибо огромное! Тётю Свету поцелуйте и скажите ей, что я не виноват, хотя… я конечно, виноват. Виноват в том, что не успел задержать  Олега, не успел схватить его и не пустить туда, куда он пошагал. Виноват! В этом я виноват, и за это буду казнить себя до конца дней своих. Ведь Олег мне, как брат. Я тоже не представляю своей жизни без него. Я не знаю, что можно сделать, чтобы вернуть его. Если бы знал.. я бы жизни своей не пожалел.
          - Ладно, Антоша, не кори себя, значит, так должно было быть! Держись! Мы будем тебя отстаивать, будем надеяться…!
          - Спасибо, дядь Серёж!

          Отец Олега с какой-то безысходностью махнул рукой и, не поднимая ни головы, ни глаз, вышел из комнаты, где проходило свидание.

                *******

          Гром и молния, будто удар тока, шарахнули Олега, как только он прикоснулся к шару, да так, что он потерял сознание.
          Когда очнулся, первое, что он увидел перед собою, это множество сияющих маленьких шариков, плавающих и кружащихся, будто стая пчёл. Звук, исходящий, кажется, от них, был похож на звон бубенцов или маленьких колокольчиков, а где-то, будто, за стеной разливалась нежная и совсем незнакомая музыка.

          Олег повёл глазами по сторонам: голубоватая, да нет, не комната, а какой-то вытянутый шар, как капсула. С округлого потолка свисала бирюзово-серебряная мишура, а стены, тоже какие-то полукруглые ,вспыхивали какими-то искорками, будто в них были вмонтированы маленькие мигающие электролампочки.
          Всё это было незнакомым, необычным и странным.
          Он не мог понять, где он, что с ним, каким образом он оказался в этом незнакомом, но таком приятном, успокаивающем месте.
          Болела и очень тяжёлой была голова, а вот руки, ноги, всё тело были такими лёгкими, будто он попал в невесомость. Олег поднял руку, и она повисла в воздухе. Ему стало как-то не по себе. Он резко поднялся. И тут  же из комнаты исчезли все мирно перемещающиеся шарики, перестали искриться стены, и музыка тоже затихла.  Наступила глухая тишина.
          Дверей в комнате не было, окон – тоже, но вся комната была  светлой, хотя ни лампочек, ни каких-либо светильников – не было видно.
          Вдруг, в одной из стен образовалось круглое, как шар, пространство и в него вошла, а точнее, вплыла девушка неземной красоты. Волосы её были белы, как снег. Платье переливалось бирюзово-голубыми красками, а руки, как два белых лебедя, устремились к Олегу. В комнате раздался нежный шёпот:
         - Олег, Оле-е-г, вот мы и вместе-те-те, - будто эхом каким звучали эти слова.
         - Кто ты? Где я? Как я сюда попал? Как тебя зовут? Где мой друг Антон? 
         - Не торопись, скоро всё узнаешь. Тебе ещё нужен отдых. А я? Я – Тэссия. Ты меня не узнал? Тэс-с-и-ия, Тэс-с-и-ия, - разнеслось по комнате, и девушка исчезла.

         Олег хотел подняться, но матрац или перина, на которой он лежал, будто магнитом каким притягивала его к себе и не позволяла встать.
         Через какое-то время дверь, а вернее – круглое отверстие – снова открылась, и в комнату вплыл небольшой шар, подплыл к Олегу, остановился возле него и, вдруг, в нём что-то щёлкнуло, сверху открылась крышка, и изнутри шара поднялся миниатюрный столик, на котором стояли странной формы сосуды с разноцветными напитками.
         Олег протянул руку к одному из них, но не успел до него дотронуться, как сосуд сам оторвался от стола и, непонятно каким образом, оказался в руке Олега. Из сосуда «выстрелила» трубочка. Олег поднёс её ко рту и в него сама собою стала вливаться какая-то густая жидкость, по вкусу напоминающая горячий холодец, что к праздникам готовила мама.

         Мысли о маме обожгли Олега: «О, Боже, где же он? И сколько времени он здесь? Как сообщить родителям? Они же будут волноваться!
         Буквально, через минуту-другую после этих мыслей  в комнате, вдруг, раздался нежный шёпот, похожий на голос той девушки, что заходила к нему, но… только голос. Девушки в комнате не было.
         - Олег, ты находишься в угодьях моего отца. Вы – земляне – живёте на Земле, а мы – Моряне, находимся внутри земли. Здесь у нас свой мир, своя страна, называется она – Океанией. Правда, красиво?
         Мы живём параллельно с вами, но вы о нас ничего не знаете, а мы о вас узнали совсем недавно.
         Наши Учёные Умы смогли, наконец, разгадать загадку нашей цивилизации и создать такие машины, которые помогли нам открыть другие миры. И первыми, кого они обнаружили, пробиваясь сквозь толщи водных пространств, были вы – Земляне.
         Сначала мы называли вас « лунаидами», поскольку обнаружили вас впервые в тёмное время, и мы думали, что вы живёте только под светом луны. Это было сначала. А потом мы узнали, что у вас бывает и светлое время, когда вы живёте под Горячим Шаром, вы его называете Солнцем.
         Наши мореходы незаметно подплывали к вашим машинам, которые держались на воде, вслушивались в разговоры тех, кто находился на этих машинах. Так мы узнали, что твердь, на которой вы живёте, вы называете Землёй, а  себя – землянами.
         Наши «Умы» сумели понять и расшифровать ваши языки. Мы хотели больше узнать о вас, и нашим УМАМ пришлось проявить некоторую жестокость. Они обнаружили, что есть в одной точке наших морей такая сила притяжения, которая может всасывать в себя всё, что попадает в эту точку, что проплывает или пролетает над нею.

         Так в нашей стране появились те средства передвижения, которые изобрели люди на Земле, и сами люди, которые очень много рассказали нам о вас – землянах.
         К счастью, нашим Умам не составило труда расшифровать ваши языки и создать словарь для перевода, поэтому нам не трудно было понять всё, о чём рассказывали нам ваши люди, которые называли себя моряками и лётчиками.
         Они сейчас живут здесь, в нашей стране. К ним очень хорошо  относятся. Им очень нравится у нас. Единственное, о чём они тоскуют – это о своих близких и родных, для которых они пропали, исчезли.
         Наши Умы уже разработали такие средства, которые могли бы этих людей возвратить на землю, но несколько попыток  были неудачными. Земляне, почему-то, увидев наши аппараты, забрасывают их какими-то ядрами и уничтожают. Так погибло уже немало людей,  которых мы  хотели возвратить домой.
         Умы продолжают работать над проблемой, как установить связь с вами – землянами и добиться встречи с вами.
         Скоро, очень скоро это произойдёт!  Олег, я утомила тебя. Ты прости меня за то, что я позвала тебя к себе.
         Я увидела тебя сквозь толщу воды очень давно и поняла : ты – тот, кто мне нужен. Я заболела, я умирала от тоски по тебе, и мой отец обратился к Умам с просьбой помочь мне найти тебя.
         Прости меня. Я знаю, что у тебя есть родители, и они страдают от того, что тебя нет рядом. Но хочу тебя успокоить: я отправила твоей маме письмо, мысленное письмо, и успокоила её тем, что тебе здесь хорошо. Ведь, тебе здесь хорошо? Я скоро приду к тебе и расскажу много чего интересного.
         А сейчас тебе нужно набираться сил, чтобы ты мог выйти из «капсулы» и начать жить в нашей стране, дышать нашим азоном, ходить и плавать по нашим просторам.
         Тебе нужно есть и пить то, что сейчас стоит рядом с тобою. Ты выпил одну жидкость – это «желин», чтобы сосуды твои окрепли. Теперь выпей «лазурин» - голубую жидкость – это, чтобы силы твои восстановились, ты их потерял, пока преодолевал путь к нам, а, спустя ещё время, тебе нужно будет выпить »флэсту» - это красный напиток, чтобы восстановить кровь в твоём организме. И тогда ты сможешь подняться, выйти из « капсулы».
         Я покажу тебе нашу Океанию, ты познакомишься с нашими морянами и встретишься и поговоришь со своими землянами, что ещё живут здесь.
         Ты увидишь Новый Мир, ты узнаешь о нас всё, что захочешь. У нас – добрый народ. Я уверенна, тебе у нас понравится.  А сейчас отдыхай, набирайся сил, я скоро снова приду к тебе.

         Олег, как зачарованный, слушал этот нежный голос, успокаивающий, убаюкивающий, и воспринимал всю эту информацию без волнения и беспокойства.
         - Новая страна, новый мир – это интересно и… Тэссия, какое-то божественное создание. Неужели она может быть моей?
         Он приподнялся, потянулся за новым сосудом – с голубой жидкостью и с удивлением ещё раз отметил: сосуд опять сам отделился от столика и сам себя вложил в руку Олега. Опять щелчок, появилась трубочка. Олег с наслаждением выпил всё содержимое. По всему телу разлилось блаженное тепло, захотелось спать.

         Очнулся Олег от ощущения, что на него кто-то смотрит. Открыл глаза, рядом с ним сидела Тэссия. Она держала его руку в своей и тихо шептала: «Просыпайся, просыпайся, тебе пора принять »флэсту». Ну же…»В её руках был сосуд с красной жидкостью.
         Олег, в одно мгновение осушив и этот бокал, протянул свои руки к девушке, но она, вдруг,… исчезла.
         Он перевёл глаза в сторону и увидел, что она стоит возле круглого отверстия в стене, собираясь выходить.
         - Тэссия, не уходи, - позвал её Олег и удивился тому, что его голос так тих, что едва ли она могла услышать. Но девушка услышала.
         - Не сейчас. Чуть позже Я приду опять, отдыхай, - и… исчезла в круглом проёме.
         По комнате поплыли маленькие убаюкивающие шарики. Тихо-тихо зазвучала музыка необыкновенной красоты. Олег снова «провалился» в пустоту.


                ********


         - Серёжа, Серёжа! - услышал взволнованный голос жены Сергей Константинович.
         С чашкой ароматного чая он поспешил в спальню.
         - Серёжа! Мне снова приснился Олег. Он – Живой, Серёжа, он – живой! Слышишь, я его видела! Я даже держала его руку в своей руке, и он мне опять говорил: «Мама, не волнуйся, мне здесь очень хорошо! Я попал в интересную страну, неизвестную мне пока, но я чувствую – прекрасную. Я познакомлюсь с ней и вернусь к вам. Мама, я вернусь с Тэссией, с моей Тэссией…
         Сергей Константинович, протягивая жене чашку с чаем, покачал головой: «Светочка, дорогая моя, Тэссия – это название Олеговой  яхты, ну ты же помнишь, мы ещё удивлялись такому странному названию….»
         - Нет-нет, Серёжа, - перебила его жена, - Так зовут девушку Олега. Она очень красивая. Я рада за Олега. Он – влюблён. И это, ведь, прекрасно, правда, Серёженька.
         - Да-да, моя дорогая, правда, ты только успокойся, вот чаю выпей, украдкой вытирая выкатившуюся слезу, поддакивал ей Сергей Константинович. Его очень беспокоило состояние жены. Вот уже 2-ю неделю они живут без Олега. Тело Олега так, пока, и не нашли, и у них было двойственное ощущение: не нашли, значит, возможно, жив, но… если жив, то где же он? В душе теплилась надежда: может кто-то  где-то подобрал его в море. Может, выкинуло куда волной.  Может, память потерял, но, всё-таки, может, жив?

         Жена «ушла в себя». На работу ходила замкнутой и нахмуренной, что-то делала по дому, двигалась, как робот, мало разговаривала, никак не реагировала на любовь и ласки мужа. И только после снов, тех удивительных снов, что являлись ей ночью, она оживала, становилась прежней: доброй, мягкой и ласковой. Но… проходил день-другой, и она снова замыкалась в себе.
         
         Сны Светланы, а вернее её отношение к ним, беспокоили Сергея Константиновича. Он пытался консультироваться у врачей-психиатров, но те, давая какие-то рекомендации, советовали привезти к ним жену. Она же категорически, наотрез отказывалась от посещения врачей: «Ты что, ненормальной меня считаешь? – так реагировала она на попытки мужа показать её врачам.


                ********
   
         Следствие по делу об исчезновении Олега Светищева двигалось вяло и почти зашло в тупик.
         Антона отпустили домой под подписку о невыезде. Он, по-прежнему, настаивал на своей версии исчезновения друга и, выйдя из СИЗО, начал поиски хоть какой-то зацепки, какой-то разгадки случившегося. Он рылся в литературе, ходил на консультации к врачам-психиатрам, пытался найти хоть какие-то научные умы, которые бы поверили в его рассказ и как-то на него отреагировали, попытались бы с точки зрения науки хоть что-то ему объяснить.
         По натуре – балагур, шутник и весельчак, Антон стал замкнутым малословным, каким-то взъерошенным и недосягаемым.
         Родители, порою, шарахались в стороны от его взгляда, колючего и озлобленного. Все попытки поговорить с ним по душам обрывались фразой: «Не сейчас, потом, не сейчас – позже, не приставайте, дайте мне самому в этом разобраться».
         Общение с сыном замыкалось на нескольких бытовых фразах: «Доброе утро! Завтракать будешь?   Ужин ждёт тебя…. Тебе звонили… Доброй ночи….! 
         Мать потихоньку плакала, закрывшись на кухне или в своей спальне. Отец, сомкнув брови на переносице, так всё это время и не размыкал их. На лбу у него чётко определилась глубокая складка страдания.

         Жизнь шла своим чередом, но в ней образовалась огромная трещина, которая с каждым днём становилась всё шире и глубже, превращаясь в непреодолимый ров.
         Семьи Олега и Антона, которые раньше и дня не могли прожить без общения друг с другом – по телефону ли, мимолётной встрече или долгих вечерних посиделок, теперь редко обменивались телефонными звонками, да и то, это делали мужчины.
         - Ну что, Серёж, есть какие новости?
         - Нет, Саша, тихо, ничего…
         За этими словами тяжёлые вздохи и фразы : «Ну, ладно, пока, своей – привет…
         Иногда отец Олега рассказывал другу сны жены, потом обменивались фразами типа того, что её всё-таки нужно врачам показать. Вот и  всё!   
         С исчезновением Олега, жизнь этих семей, всегда весёлых, шумных, неугомонных - оборвалась! И там и там поселились боль, отчаяние, тревога, беспокойство и… страх.


                ********

        В комнате, действительно похожей то ли на шар, то ли на капсулу, как её называла Тэссия, вдруг вспыхнул яркий свет и раздался шум воды, будто рядом где-то был водопад.
        Олег открыл глаза, приподнялся на своей кровати, которую трудно было назвать кроватью. Это было какое-то пушистое, мягкое и, в то же время очень удобное ложе. Сел… Его покачивало. Хотел встать, но почему-то ноги куда-то провалились, он не почувствовал под ними привычной земной тверди.
        Опять открылась круглая ниша и  в неё «вплыла» Тэссия.  Мягкой  плавающей походкой она подошла к Олегу: «Не торопись, сейчас я тебе помогу. Ты должен научиться ходить по нашей планете. Землянам это нелегко даётся, но они это осваивают. Ну, давай руку и не бойся, если не почувствуешь под ногами землю. Не бойся, ты никуда не провалишься. Ну же! Ну-у?»
        Олег протянул руку и, вдруг, почувствовал в ней что-то мягкое, нежное и, в тоже время, холодное. Это была рука Тэссии.
        - У тебя холодные руки, ты замёрзла?
        Тэссия рассмеялась: «Привыкай, температура нашего тела гораздо ниже вашей, и поэтому тебе кажется холодной моя рука. Постепенно и у тебя упадёт температура  и тебе не будет казаться это странным.
        Температура за этой капсулой гораздо ниже, чем здесь, поэтому сейчас ты оденешь одежду, которая не позволит тебе замёрзнуть, она называется «утэлией», или по-вашему «скафандр». Несколько дней ты походишь в ней, а потом твоя температура упадёт до уровня нашей, и ты сможешь уже обходиться без неё.

        В комнату «вплыла» одежда, которая, действительно, была похожа на прорезиненную одежду землян, занимающихся дайвингом.
        Олегу с трудом удалось её натянуть на себя. Рукава не слушались, куда-то «уплывали», да и в штанины он едва смог засунуть ноги. В теле была какая-то лёгкость, сродни невесомости.
        Тэссия,  стоявшая поодаль, улыбалась.
        - У тебя красивая улыбка, - заметил Олег, - и ты вся необыкновенная.
        Тэссия, не обратив внимания на слова Олега, взяла его за руку. Теперь её рука уже не показалась ему такой холодной.
        - Ну что, попробуем походить?

        Олег поднялся, постоял, ему казалось, что его тело не имеет веса и сейчас поднимется куда-то ввысь. Но, нет, он сделал шаг, другой и ему стало забавно, он рассмеялся: «Неужели я теперь буду так ходить? Я, ведь, привык бегать, всё бегом, быстро, а в этом – не сильно разбежишься.»
        -  А тебе и не придётся бегать. У нас никто не бегает, у нас – плавают. Ну, пошли?
        То ли дверь, то ли просто круглое отверстие, снова открылось, и Олег с Тэссией то ли пошли, мягко отталкиваясь от поверхности, то ли поплыли.
        За »капсулой» Олег увидел длинное, похожее на коридор, помещение.
        - Мы не сразу попадём в наши угодья. Сначала ты должен привыкнуть к этой атмосфере, а потом…
        Коридор оказался достаточно длинным. Чем дальше они плыли, тем прозрачнее становились стены коридора и за ними Олег стал отчётливо различать какие-то строения, деревья, кустарники и цветы, чудесные цветы.
        - Что это? – спроси он.
        - Это – наши угодья, или по-вашему, город.
        - А где люди?
        - Сейчас увидишь. Только не удивляйся тому, что все они – тебе так покажется - полупрозрачные. Так мы устроены, и мы – не люди, мы – моряне, так мы называем себя.
        - Немного странно. А кто же я тут? Как мне себя называть?
        - Ты – человек, чтобы стать морянином – нужно много времени. Но люди, как оказалось, прекрасно осваиваются с нашей жизнью и живут, как на Земле. Сейчас увидишь сам. Я познакомлю тебя со своими хранителями.
        - С кем?
        - Ну, по-вашему – с родителями. Мой отец -Кореций – самый главный в наших угодьях.
        - Царь, что ли?
        - Может, по-вашему, и так, не знаю.
        - Так, он -  главный во всей вашей Океании?
        - Нет-нет, что ты! Только в наших угодьях, ну по вашему, в городе. А в Океании у нас главный – Окестос – он правит нашей страной.
        - А мама у тебя есть?
        - Хранительница? Да, её зовут Лютэция. Они у меня очень добрые. Они полюбят тебя.
        А чем у вас народ занимается? Что делает, чем живёт и как живёт?
        - Не торопись, всё узнаешь. Женучи, ну по- вашему, женщины, так же, как и ваши, растят детей, готовят еду, оберегают своих мужичей, услаждают их отдых, а ещё они плетут необыкновенные кружева из морских водорослей и чешуи рыб.
        - А мужчины?
        - Мужичи? Они занимаются угодьями, строят дома, дороги, разрабатывают и ухаживают за нашими полями, добывают  «стрэкию».
        - А это что?
         - Ну, это то, из чего женучи готовят еду и напитки.
        - Продукты?
        - Да, наверное, по- вашему это так.
        - А где живут земляне? Как мне их увидеть?
        - Увидишь! Сначала освойся здесь, в наших угодьях, а потом и со своими землянами увидишься.

        Тоннель или круглый, как труба, коридор закончился, и когда они с Тэссией доплыли до его конца, перед ними, вдруг, распахнулись ворота и они «вплыли» в какое-то чудесное место, похожее на морское царство.
        Вместо деревьев там стояли огромные скалы, покрытые зелёным мхом, с них свисали лианы, увешанные белыми и розовыми цветами, а у подножий искрилась какими-то подсветками мягкая трава.
        Улицы были извилистыми, разной ширины, где -  поуже, где -  пошире. Шли они недолго, куда-то повернули и, вдруг перед Олегом встал дворец с какими-то полупрозрачными стенами, за которыми кто-то двигался и что-то шевелилось.
        - Ну, вот мы и пришли, - полушёпотом сказала Тэссия.
        - А почему ты так тихо говоришь?
        - А у нас все так говорят. Если говорить громко, то от звуковой волны всё будет шататься и рушиться.
        - Хм! – хмыкнул Олег, - интересно! и только тут заметил, что и его голос, всегда звучный и громкий, почему-то похож  больше на шёпот.
        - А вот и хранители!
        Навстречу Олегу вышли совсем незаметной походкой, будто, вплыли двое людей, или как говорила Тэссия – морян, в таких же, как она, сияющих и мягко облегающих их тела, одеждах.
        Тэссия остановила Олега: «Наклони голову, Олег, этим движением ты поприветствуешь моих родителей.»
        Олег послушно склонил голову и почувствовал, как на неё легло что-то мягкое и прохладное. Попытавшись поднять голову, увидел, что на его голове лежит рука морянина.
        - Землянин! – зашелестел голос отца Тэссии, - Мы приветствуем тебя в нашей стране Океания и просим у тебя прощения за твоё, странное для тебя прибытие к нам. Мы выполнили желание нашей дчери: она не захотела взять в мужья себе морянина или из тех землян, что уже живут у нас.
        Она увидела тебя и заболела тобою. Чтобы спасти её от смерти, нам пришлось забрать тебя у твоих родителей. Это – жестоко! За это нам последует венценосное наказание, но ради жизни нашей единственной дчери, мы готовы его понести.
        Скажи нам, нравится ли тебе наша Тэссия? И хочешь ли ты взять её в жёнучи? Мы даём тебе сроку на размышления 3 наших океанических дня. Если ты откажешь нам в этом, мы попробуем вернуть тебя на Землю, но… наша дчерь умрёт. Если же ты захочешь стать её мужичем, мы проведём обряд вашего соединения и дадим выбор: где – жить – в Океании или там – на Земле.
        Наши Умы уже создали корабль, на котором мы можем ещё раз попробовать вернуть землян домой. Мы надеемся, что на этот раз у нас получится, Ну, а если – нет, то вы можете погибнуть. Подумай, что ты выберешь. Мы будем ждать.
        - Тэссия, - обратился он к дочери, - если твой мужич выберет Землю, ты последуешь за ним?
        - Да, мой хранитель! Жизнь или смерть – мне всё едино, только бы быть рядом с ним.
        - Слышишь, землянин? Теперь слово за тобою. Итак, тебе даны три дня. А сейчас, Тэссия, познакомь гостя с нашими угодьями и расскажи ему о нашей жизни.
        - Благодарю тебя, мой хранитель. Я уже немного рассказала Олегу о нас, но мы пойдём дальше, я познакомлю его с нашими морянами, я покажу ему наши угодья и работу, которой занимаются наши моряне, может он захочет остаться у нас и выберет себе занятие по душе.
        Поклонившись своим родителям, Тэссия взяла Олега за руку. Тот смущённо отвесил поклон своим новым знакомым и крепко сжал руку Тэссии.
        - Какая же, всё-таки, холодная у тебя рука.
        Тэссия опять рассмеялась. Её смех разлился колокольчатым звоном, чистым и нежным: «Ты скоро привыкнешь. Я же тебе сказала, что у нас температура намного ниже вашей, поэтому мы  не бываем такими горячими, как вы.»
        Олег остановился: «Тэссия, можно я тебя поцелую? Неужели и твои губы так же холодны, как руки? Я хочу согреть их своим теплом.»
        - Не знаю, у нас это не принято. Мы можем позволить это себе только после обряда соединения. Свои чувства мы держим внутри и позволяем себе только держаться за руки. Нам этого достаточно, чтобы почувствовать зов нашей сути. Вы – земляне – называете это плотью, а у нас – «суть».
        Если внутри нас заговорит суть, только тогда мы можем приблизиться друг к другу и стать сутью единой.
        Олег не стал больше задавать Тэссии вопросы о чувствах. Его внимание привлекло поле – белое, будто снегом усыпанное, а на нём – люди, в белых одеждах, скорее – в полупрозрачных и сами какие-то полупрозрачные, мало похожие на людей.
        - Это – моряне ?
        - Да, это наши труженики, они выращивают на этом поле нити, из которых мы плетём свои одежды.
        - Нити?
        - Да, а вот те, видишь, подальше? Они собирают чешую рыб и делают из неё металл, из которого строят корабли.
        - А где живут ваши Умы? И какую работу выполняют они?
        - О, это секрет! Большой секрет. Об этом не знает никто, только главный морянин, наш Великий Хранитель, который заботится  обо всех морянах. Они живут в далёких, никому неизвестных угодиях, где создаются такие машины, которые могут соединять нас с другими мирами .
        - Но там, ведь должны работать люди или моряне, как ты говоришь.
        - Да, но они уже никогда не возвращаются к нам. Они уходят в эти угодья и там живут и работают столько, сколько у них хватает сил.
        - Но, разве это жизнь? Это же колониальный режим?
        - Что такое «колониальный режим»?
        - Это когда кого-то загоняют в колонии, такие поселения и заставляют там трудиться.
        - Но у нас никто никого и никуда не загоняет. Моряне, которые чувствуют, что они могут принести пользу в служении нашей Океании, добровольно идут в эти угодья, живут там и работают. Работа приносит им радость, а жизнь – счастье.
        - Ну а если кому-то захочется оттуда вернуться?
        - Пожалуйста! Такое, очень редко, но случается. Обычно те, кто туда попадает, живут там счастливой жизнью и не хотят возвращаться.
        - Ну а те, что возвращаются, что с ними?
        - Ничего! Они рассказывают нам об этой счастливой жизни, поэтому мы о ней и знаем. Но ты не думай, что туда попадают все, кто только захочет. Наши Великие Умы очень серьёзно проверяют тех, кто туда хочет попасть и, если они видят, что его Ум может принести пользу в науке, только тогда его  берут в эти угодья.
        - А те, что возвращаются? Они, ведь, могут рассказать, чем там занимаются…
        - Нет, у них из памяти стирается вся информация о науке и том месте, где эти угодья находятся. Морянин, ушедший оттуда, сам никогда не найдёт обратно путь.
        - Хм, - хмыкнул Олег, - очень интересно! Тэссия, а если я захочу остаться  здесь, чем я смогу заниматься? Ведь, я должен буду где-то трудиться?
        - Обязательно! У нас все трудятся. Мы все живём одной большой семьёй. Мы едим одну и ту же пищу. Мы носим почти одинаковые одежды. Нам не нужно больше, чем мы сможем съесть сегодня. Когда наша одежда приходит в негодность, нам дают другую.
        - Как дают? А деньги у вас есть? Вы всё это покупаете или вам дают бесплатно?
        - Какие деньги? Зачем они нам? Ведь, больше, чем нам нужно, зачем иметь? Вот у нас есть дом, мы живём там семьей: я и мои хранители, у других – такие же дома. Эти дома строят моряне, которые за это отвечают. Другие отвечают за то, чтобы вырастить пищу и накормить всех. Кто-то ткёт ткани, кто-то шьёт одежды и одевает в них всех…
        - Тэссия, а вам тут не скучно жить? У вас бывают праздники, веселье или вы только трудитесь, трудитесь и трудитесь?
        - Ну что ты, мы не только трудимся, мы очень много веселимся. Работаем мы 3 дня, а потом 1 день отдыхаем и так всё время: 3 дня работы, 1 день отдыха. Кроме того, у нас есть праздники, когда мы не работаем по 3 дня. В эти дни отдыха у нас зажигаются большие огни, все угодья сверкают и сияют, звучит музыка, которая расслабляет наши натруженные тела, мы собираемся вместе. Мы много смеёмся, и это наполняет нас новой энергией и силами. После таких дней, мы можем усиленно трудиться следующие три дня.
        - И вам не скучно так жить?
        - А что такое «скучно»?
        - Ну это, когда хочется чего-то нового, необыкновенного
        Тэссия задумалась и замолчала.
        Обеспокоенный её молчанием, Олег спросил: «Я что-то не так сказал? Я чем-то обидел тебя?
        - Нет, я просто думаю о том, что мы такие с тобою разные. Сможем ли мы быть вместе? Олег, ты останешься здесь, у нас, в Океании? Ты возьмёшь меня в женучи?
        - Тэссия я не знаю, смогу ли я приспособиться к вашей жизни. У нас совсем другая жизнь. А в жёны я готов тебя взять хоть сегодня.
        Тэссия вдруг озарилась каким-то светом, вокруг неё появился ореол свечения. Это было так неожиданно, что Олег даже отпрянул от неё.
        - Ты чего испугался? Я так рада твоим словам. Это моя радость так проявляется, она выходит из меня. Ты видишь моё свечение?
        - Вижу! Тэссия, я хочу тебя обнять, но… я боюсь…. Ты не растаешь в моих руках?
        - Не знаю! Давай подождём эти 3 дня. Ты дашь ответ моему хранителю и только тогда я смогу стать твоей.
        - Тэссия, а если я захочу вернуться на Землю, ты пойдёшь за мною?
        - Да, конечно, да! Только я не знаю – смогу ли я жить  среди землян, примут ли они меня? Те земляне, что остались у нас, рассказывают, что у вас живёт много зла, что люди не умеют любить друг друга, что часто обижают друг друга и не помогают друг другу.  Говорят, что у вас есть такое великое зло, как деньги, золото, бриллианты. И ради того, чтобы это иметь, люди убивают друг друга. Нам это не понятно. У нас этого нет. Мы все любим и уважаем друг друга, мы просто не можем жить друг без друга, мы все нужны друг другу. Все, понимаешь, все, кто живёт в нашей стране.
        Олег молчал. Его память была с ним, и он знал, что всё, о чём говорит Тэссия – правда. Зло и жестокость, зависть и предательство – эти качества присущи землянам. Что же он может предложить Тэссии – жить в таком мире? Она не выдержит!
        Между ними повисла тишина и молчание. Оба о чём-то задумались.
        Спустя время, Олег встрепенулся: «Тэссия, а хочешь я расскажу тебе о себе, о своих родителях, своих близких и друзьях, о своём самом близком друге – Антоне?
        - Расскажи!

        И медленно шагая, по необычным улицам необычного города, Олег начал свой рассказ о себе, прямо с первого дня своего рождения.
        Тэссия слушала его, не перебивая.
        Когда Олег закончил своё повествование, Тэссия взяла его за руку и тихо сказала: «Тебе пора возвращаться, один день, который тебе дан на раздумья, уже прошёл, у тебя осталось теперь всего 2 дня. Ты должен много думать, чтобы принять решение. Пойдём , Олег, тебе пора…»
        И снова был путь по извилистым улочкам, по длинному коридору, вот он снова в своей комнате-капсуле.
        Тихо прошелестел голос Тэссии: «Олег, мы встретимся с тобою через два дня, я приду за тобою, а сейчас ты должен думать.»
        Не успел Олег ей что-то ответить, как Тэссия исчезла, будто растворилась. Отверстие-дверь за нею закрылась, и Олег остался один.
        Посреди комнаты стоял стол, если его так можно было назвать. Это было какое-то сооружение из разных полочек и поверхностей и на каждом стояли сосуды разной величины и разных расцветок.
         Олег понял, что это то, чем он должен питаться. Сбросив своё одеяние, он немного размял тело и подошёл к столу, протянул руку к сосуду с каким-то розовым цветом. Опять с удивлением увидел, что сосуд тут же отделился от стола и, как притягиваемый магнитом, оказался в его руке. На этот раз щелчком открылась на нём крышка, и Олег увидел в сосуде что-то напоминающее сваренные креветки. Попробовал: очень вкусно, с удовольствием съел всё, что было в сосуде, и тут же с удивлением отметил, что как только чаша опустела, она сама оторвалась от его руки и опустилась в нишу на столе, где стояла раньше.
         Он протянул руку за сосудом жёлтого цвета. Из трубочки в него стала вливаться очень приятная влага, напоминающая земной коктейль из мороженого и лимонного сока.
         Осушив этот сосуд, Олег почувствовал, что в нём прибавилось сил, появилась бодрость и… радость.
         Он присел прямо на пол, который оказался мягким стулом, сложил по-турецки ноги и, раскачиваясь из стороны в сторону, стал вспоминать всё, что с ним приключилось за последнее время и день сегодняшний.
         Вдруг его мысли резко оборвались и ему показалось будто кто-то ему шепнул: «Ты должен думать о дне завтрашнем. Тебе нужно думать и принимать решение, станешь ли ты мужем Тэссии, останешься ли ты в Океании или хочешь вернуться на Землю?
         У Олега, вдруг, заболела голова, да так, будто кто-то стал железным обручем её стягивать всё туже и туже.
         Откуда-то раздался тихий шёпот: «Выпей, быстрее выпей жидкость из зелёного сосуда.» Олег схватил стакан с зелёной жидкостью, быстро осушил его до дна и мгновенно почувствовал, что боль отступает.
         - Чертовщина какая-то, ну прямо-таки сказка! И что я делаю в этой сказке?  Разве эта «сказка»  для меня? Разве я смогу жить в этой стране вот так монотонно, без беготни, без суеты, к которой так привык? Нет, такая жизнь не для меня! А Тэссия?
          При воспоминании о ней, у Олега что-то защемило внутри. Нет, без неё он уже жить не сможет. Он хочет быть с ней. Но, как забрать её на Землю? Сумеет ли она дышать их отравленным газами воздухом, сможет ли осилить земное притяжение, не раздавят ли её силы земные, ведь она такая хрупкая, такая нежная, вся, как из прозрачного льда.  И… народ, разве сможет наш народ принять её ? Да на неё же будут смотреть, как на приведение. Какое же решение принять?
          Время летело. В комнате, как по щучьему велению, исчезал и появлялся стол с разной едой и напитками, к которым Олег периодически прикладывался. Всё было необычно и очень вкусно и совсем не похоже на еду земную.
          - А что же Тэссия будет есть на нашей Земле? Сумеет ли привыкнуть к тому, что едим мы? Как устроен их, морян, организм? Сможет ли она приспособиться к нашей жизни? Имеет ли он право стать её мужем и потом обречь её на жестокие земные испытания? Если стать её мужем, значит нужно быть вместе и оставаться здесь, в Океании. На Земле Тэссия погибнет, она не сможет там жить!
          Головные боли то приходили к Олегу, то резко исчезали – после выпитой жидкости из очередного сосуда.
          Отведенные Олегу три дня были на исходе. В нише-двери так же, как и раньше, внезапно появилась Тэссия.
        - Ну что, Олег, ты принял решение?
        - Почти!
        - Что это значит – почти?
        - Тэссия, родная моя Тэссия, я очень хочу быть с тобой,  я хочу стать твоим мужем, но я хочу и другого.  Я хочу вернуться на Землю, хотя бы на время, чтобы увидеть своих родных, чтобы они увидели меня, живым и здоровым, и поняли, что я должен вернуться к тебе, что без тебя мне не будет жизни на Земле. А тебя я боюсь забирать на Землю, я боюсь, что ты не сможешь жить там, ты – погибнешь.
         Тэссия молчала, потом прошелестел её голос: «Что ты скажешь моим хранителям?
         - Пойдём, я скажу им то, что сказал тебе.
         Родители Тэссии ждали их внутри их прекрасного дома. При появлении Олега и Тэссии, они встали и пошли к ним навстречу.
         - Я слушаю тебя, землянин. Ты принял решение?
         - Да, но оно связано с одной моей просьбой.
         - Говори!
         - Я хочу взять в жёны вашу дочь, но я не уверен, что её жизнь на Земле принесёт  ей счастье, я боюсь, что она не выдержит наших нагрузок, как физических, так и моральных.
         Если наши земляне смогли адаптироваться в условиях вашей жизни, я не уверен, что вы – моряне сможете  адаптироваться в нашей, я не имею права подвергать опасности жизнь Тэссии.       
         Я понял, что я люблю её, что я хочу быть с нею в вашей Океании. Но… сначала, прежде чем вы нас  благословите, так говорят у нас на Земле, я бы хотел на некоторое время вернуться  домой, чтобы объяснить своим родным и близким, куда я исчез и где я буду жить.
         Если это возможно, я прошу вас отпустить меня на несколько дней на Землю, а потом забрать меня обратно.
         И, повернувшись к Тэссии, спросил: «Тэссия,  ты отпустишь меня на Землю? Всего на несколько дней. А потом ты поможешь мне стать морянином, и мы будем жить с тобою здесь, в Океании, долго и счастливо.»
         Опустив голову, Тэссия молчала.
         Заговорил отец Тэссии: «Землянин, знаешь ли ты, что несколько наших попыток возвратить землян на Землю окончились трагически? Ваши же люди уничтожали наши корабли, как только они появлялись на поверхности воды. У нас сейчас готовится очередной, более прочный корабль, и ваши земляне придумали маленькую хитрость, как остановить злые ядра, которые разрывают наши корабли. Они сказали, что нужен флаг. Если будет на нашем корабле флаг той страны, куда мы хотим высадить землян, то корабль не будет обстрелян.
         Мы можем направить свой корабль туда, откуда тебя забрала Тэссия, но тебе придётся сделать флаг своей страны, чтобы под ним ты мог вернуться на землю.
         И ещё: это будет возможным при самом главном условии, если тебя отпустит Тэссия. Ведь, если ты не сможешь вернуться или не захочешь, она умрёт, её сожжёт её любовь к тебе, а мы этого допустить не можем.

         Олег повернулся к Тэссии, взял за руку. Она подняла голову, и Олегу показалось, что в её глазах стояли  слёзы. Глядя на Олега, она тихо  прошептала: «Да, мой хранитель, если так хочет Олег, я отпущу его и буду ждать столько, сколько у меня хватит на это сил. Ведь, я люблю его!»
         Олегу захотелось схватить Тэссию и сжать её в своих объятиях, хотелось крепко поцеловать, но он помнил слова Тэссии: всё это возможно только после обряда соединения. Поэтому он только лишь тихо прошептал в ответ: «Спасибо, Тэссия! Спасибо тебе!»
         Отец Тэссии долго молчал, Олег ждал его решения, как осуждённый – казни.
         - Хорошо, - наконец, он услышал его тихий голос, - пусть будет так, как хочешь ты и как позволяет Тэссия. А сейчас ты должен сделать флаг, и потом мы определим день твоего убытия и время, когда тебя нужно будет забрать обратно. А ты, Тэссия, - обратился он к дочери, - ты должна узнать у Олега, что нужно ему для того, чтобы он сделал Флаг своей страны.
         Задача, которая на Земле была бы так легко и просто выполнима, здесь в Океании оказалась довольно сложной. Тканей белого и  синего цвета было предостаточно, а вот красной ткани как сказали бы земляне – «днём с огнём не  найти.
         Красный цвет вообще отсутствовал в жизни морян и имел  место только лишь в напитке, одном-единственном, необходимом для восстановления крови.
         Никому из морян не приходило в голову использовать его для крашения нитей или холстов. Соткать ткань красного цветка было сродни кощунственному поступку к такой святыне, как кровь.
         Когда Тэссия рассказала  отцу о том, что для флага страны Олега, нужен кусок красной ткани, тот в задумчивости произнёс: «Придётся обращаться к «Главному», только он может позволить ткачам окрасить холст в красный цвет. Ты, Тэссия, должна узнать точный размер холста, необходимого Олегу для создания своего флага.
         Решение этой проблемы позволило Олегу ещё три дня прожить в Океании и пообщаться с Тэссией, и чем больше он с нею общался, тем отчётливее понимал, что такой девушки, как она, на Земле  ему не найти. Это был кладезь совершенства ума, доброты и безграничного самопожертвования ради любимого человека.
         За эти три дня Олег успел познакомиться с морянами, попробовал себя в строительстве подземных  строений и дорог, присматривался к делу рук ткачей и заготовителей «стрэкии». Всё это было интересно, но…это было не его, «его» дело осталось на Земле и навряд ли могло быть пригодно здесь. Это  Олега удручало.
         Тэссия была всегда рядом с ним. Их беседы на тихом морянском языке, похожем на шелест листвы, длились, порою по полдня. Тэссия всё рассказывала и рассказывала  о своей стране и морянах, живущих в ней, а Олег, в свою очередь – о своей Земле и жизни на ней, но всё больше – о своём друге Антоне, об его и своих родителях, о студенческих годах, о своей жизни и своей профессии.
         Тэссия всегда внимательно слушала его, не перебивая, а спустя три дня задала Олегу вопрос: не хочет ли он попытаться попасть в те Угодья, где живут Умы, Великие Умы?
         Ей показалось, что Олег обладает довольно острым умом и нужными знаниями, чтобы попытаться пройти туда, куда не каждому дана дорога.
         Помолчав, Олег ответил: « Тэссия! Ты, наверно, прочитала мои мысли – я, действительно не вижу себя ни в одной из ваших профессий, а вот наука меня всегда привлекала, я  люблю что-то создавать. Но, дорогая моя, если ты будешь рядом со мною, то я готов идти туда, куда ты мне  посоветуешь, но только с тобою. Я люблю тебя  и хочу быть всегда рядом.»

        Тэссия улыбнулась и чуть сильнее, чем обычно, сжала руку Олега. Олегу, вдруг, показалось, что от её руки в него вошёл какой-то сумасшедший заряд. Его сердце забилось с такой силой, что казалось, сейчас его грудь разорвётся , и оно выпрыгнет оттуда.
        Тэссия почувствовала то же самое. Они долго смотрели друг на друга, потом она опустила голову и тихо, очень тихо произнесла: »мне кажется, что наша суть соединилась, мы будем вместе. И подняв голову, спросила: «ты этого хочешь?»
        - Тэссия, моя Тэссия, - почти без сознания прошептал Олег.
               
        На 3-й день к Олегу пришёл отец Тэссии. Для Олега это было полной неожиданностью. Он растерялся и не знал, как себя вести с ним.
        Отец поднял руку и молча указал на сидение: «Садись», сам сел напротив, вытащил непонятно откуда три куска ткани, нужной Олегу величины, один  – белый, второй – синий и третий – красный и сказал: «Соединишь их сам в той последовательности, как тебе нужно». Помолчав, вдруг продолжил: «Я к тебе не один, к тебе – гость, ваш землянин, он хочет поговорить с тобой.
        Олег вскочил, кровь прилила к его голове: «Землянин… кто он? Русский? На каком языке говорит?»
        - Сейчас узнаешь, - он поднял руку, раздался щелчок,проход открылся, в него вошёл человек, рыжеволосый, среднего роста, с серыми глазами и довольно крепкого телосложения.
        Олег бросился к нему: «Ты- кто? Русский?
        Землянин покачал головой: «Я – англичанин. Ду ю спик инглыш?»
        - Ес, онлы э лытл - на ломаном английском торопился ответить Олег землянину.
         Как-то перемежая слова английские, русские и морянские, они пытались изъясняться на каком-то смешанном языке.
         Олег пытался объяснить англичанину, что он скоро будет на Земле, не хочет ли он вернуться туда вместе с ним? На что англичанин покачал головой: «Нет», а потом добавил: «Мне здесь хорошо, а там – сплошные проблемы, головная боль и страх за свою жизнь. Нет, он хочет остаться здесь, а вот Олега он просит переслать письмо в Англию, его семье».
         С этими словами он достал из кармана какой-то свиток, не похожий на бумагу, что-то вроде холста, на котором по-английски были выдавлены какие-то буквы и слова.
         Олег взял «это» в руки, обнял англичанина и  тот быстро пошёл к выходу. Олег остановил его: «Как тебя зовут?»
         - Джон. Джон Элистон, - обернувшись на его голос, ответил англичанин, - а моих родителей – Джемма и Хьюстон. Они живут в Лондоне, 7-я улица, дом 21. Это в центре Лондона. Я исчез из их жизни 21 июня 1998 года. Они страдают, успокой их. Скажи им, что у меня всё хорошо.
         Я – лётчик. Наш корабль засосала какая-то воронка. С тех пор я здесь. Но… здесь мне лучше, чем там, на Земле. Пусть родители не волнуются. Пока я хочу остаться здесь. Если ты будешь возвращаться- привези от них веточку». И с этими словами он исчез в проёме двери.
         Отец Тэссии молча наблюдал за их диалогом, а когда англичанин ушёл, сказал: "даю тебе один день, ты должен сделать флаг и отдать его Тэссии, потом мы с тобой решим – на сколько дней ты отправишься на Землю и когда ты должен будешь возвратиться".
         - Перед твоим отъездом, с  тобою буду беседовать наши Умы, они тебе всё объяснят.
         Отец подошёл к двери и также исчез за нею, будто испарился.
         Олег, обхватив голову руками, долго сидел без движения, размышляя над встречей с англичанином. Землянин и не хочет возвращаться на Землю. Но как же так? Ведь там его дом, его родные, его Родина…А он, Олег, он хочет возвратиться сюда – в Океанию? – вдруг, сам себе задал он вопрос и долго, очень долго не мог на него ответить.
         Жить здесь, без своих друзей, привычного образа жизни, без родителей,  без Антона,- сможет ли он? А без Тэссии? Не станет ли без неё жизнь на Земле унылой и тоскливой? Сумеет ли он забыть её и найти себе другую? Нет, наверное, нет. Ведь, она снилась ему по ночам, это её он ощущал в своих снах и объятиях и именно такой представлял свою любимую, свою подругу, свою «половинку». Не-нет, без Тэссии, навряд ли, его жизнь будет счастливой.
         Забрать её на Землю? Но, это значит – погубить её. Она не сможет жить на Земле, нет, не сможет….
         Дверь-ниша бесшумно отворилась и в неё тихо вплыла Тэссия.
         - Что задумался, мой друг? Никак не можешь решить, где тебе жить: там – на Земле или здесь – с нами?
         Вопрос Тэссии Олега не удивил. Он уже давно понял, что моряне способны считывать мысли и поэтому скрывать их не имело смысла.
         - Тэссия, родная моя! Это – так! Мне очень трудно решить, как мне быть: я не могу расстаться с тобою, но, боюсь, что и без земной жизни я жить не смогу.
         - У тебя ещё есть время подумать. Может, ты всё-таки возьмёшь меня с собой? Я попробую привыкнуть к вашей жизни. Я постараюсь…
         - Нет, Тэссия! – выдохнул Олег, - ты не сможешь, ты там погибнешь. Наша цивилизация, наш шум, наш отравленный газами воздух, наши модифицированные продукты погубят тебя. Ты и 3-х дней не проживёшь на Земле.
         - Олег, если тебе тяжело будет возвращаться – не возвращайся. Я пойму тебя. Я буду тебя ждать, очень ждать, но настаивать на твоём возвращении я не буду. Поступай так, как тебе подскажет твой разум, прислушайся к нему…., - и, немного помолчав и, как-будто, смутившись, опустила голову и прошептала: « Олег, я хочу просить отца, чтобы он разрешил нам соединиться до твоего отъезда. Если ты тоже его об этом попросишь, я думаю, он согласится.»
         - Но, Тэссия…
         - Молчи! –и она приложила к его губам свою хололдную ладолшку, -  Молчи! Я знаю, что если отец нарушит наш закон, а он гласит так: соединившие свои жизни, не имеют права расставаться более, чем на 1 день – он может понести наказание. Но  я  очень хочу прикоснуться к тебе, почувствовать вкус твоих губ и твоего тела. Это, я думаю, поможет мне перенести с тобой разлуку, а если ты не вернёшься…, если не вернёшься, у меня останется кусочек твоей сути – наш ребёнок. И тогда, даже если ты не вернёшься, я смогу выжить – ради него…»
       - Тэссия о чём ты говоришь? Я не посмею нарушать ваши законы. Я не должен…
       - Прошу тебя, сделай так, как я хочу, очень прошу!
       - Тэссия, я не знаю…
       - Я – прошу! А теперь давай я помогу тебе сшить твой флаг. Она достала откуда-то иглу, похожую на острую рыбью кость и прозрачные нити. Олег разложил 3 куска ткани, и Тэссия быстро и ловко, почти не касаясь её собрала все 3 куска в единое целое.
        Олег прижал к губам кусочек своей «Родины» и в его глазах Тэссия увидела слёзы.
        - Ты очень любишь свою страну, я это вижу. И, я думаю, что ты не вернёшься назад, ты не сможешь. Поэтому я очень тебя прошу – попроси моих хранителей провести обряд соединения до твоего отъезда. Я хочу, хотя бы один день, быть твоею.
        Сказав это, она, как всегда, тихо исчезла.
        Олег почувствовал где-то внутри себя огромную боль: его тело, его голову, его мозги, будто разрывало что-то изнутри.
        Ночь пролетела в раздумьях.
        Отец Тэссии появился в комнате Олега с утра и прямо с порога, подняв руку и останавливая приветствие Олега, стал говорить: « Я знаю, о чем ты меня хочешь просить. Тэссия попросила меня о том же. Мне трудно пойти на нарушение нашего закона, но…. я подумаю над вашей просьбой. Я пришёл за флагом и сказать тебе, чтобы ты был готов к тому, что сегодня наши «УМЫ» заберут тебя к себе и будут учить тебя, как управлять машиной, на которой ты покинешь Океанию. Затем, они вернут тебя в наши Угодья.
        Когда вернёшься я скажу тебе о своём решени: отдавать тебе Тэсстю до твоего отъезда или нет.
        - Спасибо! – единственное, что мог сказать в ответ Олег.
 
        Спустя час, в комнате- капсуле раздался щелчок и в неё вплыли два морянина – в серебристых костюмах, плотно облегающих их фигуры. Они подали Олегу такой же костюм и показали, как его одеть. Затем один из них показал рукой на дверь – «поехали!»
        - Поехали! – односложно ответил Олег и, вдруг, почувствовал, что его тело стало лёгким и невесомым, а глаза сомкнулись, будто, во сне. Когда он их открыл, то увидел, что находится в огромной комнате, напоминающий ангар, а посредине плавает огромный шар серебристого цвета. На его «макушке» красовался флаг России.
        Рядом с шаром было два морянина. Как Олег попал сюда, сколько времени они были в пути, он не мог ни понять, ни вспомнить, а задавать эти вопросы, понимал, бессмысленно.
        Они подвели его к шару, щелчок… и открылась ниша, в неё свободно вошёл морянин, подал руку Олегу и тот также легко поднялся и проник в шар. Дверь захлопнулась. Морянин показал на кресло и на ломаном русском языке сказал: «Садьись». Олег сел и, вдруг, со всех сторон его зажали какие-то тиски и спеленали ремни. Движения стали ограниченными.
        Олег удивлённо посмотрел на морянина. Тот произнёс: «Не испугивайся, это так надо. Когда на этот пульт будет зажигать вот эта кнопика – нажимёшь её, корабль начнёт движеня в сторону Земля. Через час будешь нажать вот эту кнопику и движеня будет начинать медлиться, тебе станет легче.
        Так пройдёт 2-3 часа, будет загореться 3-я кнопика – нажимёшь её и скоро будешь на своей Земля,  на своей вода. Будет загораться 4-я кнопика, нажимёшь, ограничители тебя будут освободить. Не торопись нажимать 5-ю кнопику, осмотрись. Как только ты её нажимёшь, наш корабль  будет превратить себя в лодику, как твой яхта. Ты сам, на месте, определять, где твоя Земля и твой Россия. А дальше – дальше твою судьбу будут решить земляне.
       - А как я возвращусь назад? – торопливо спросил Олег
       - Обратно тебя заберёт Тэссия, так же, как в первый раз.

       Каким образом Олег оказался опять в своей комнате, он не мог понять так же, как не мог вспомнить ничего кроме какой-то инструкции, каких-то цифр и что он их должен почему-то нажимать.
       - Ну и дела! – из памяти, сколько он не старался что-либо вспомнить, всё, будто выветрилось.
       Спустя время в комнату вплыла Тэссия. Олег рванулся к ней, но она подняла рук, что означало «стой!»
       Олег остановился. Она подошла к нему и взяла его руки в свои.
       - Олег, отец дал согласие. И, если ты готов, завтра над нами совершат обряд соединения, и мы станем супружниками.
       - Тэссия, я люблю тебя…  Но она продолжала: «Утром тебе принесут одеяние, в которое должен быть одет мужич. Тебя приведут в дом моих хранителей, там ты увидишь меня…»

       С утра в комнату Олега вошли три морянина. В их руках был роскошный наряд, переливающийся серебристо-голубыми оттенками. Олег чувствовал себя в этом наряде королевичем Елисеем или царевичем из какой-нибудь сказки.
        Два морянина взяли его за руки, третий шёл впереди.
        Пройдя уже знакомый путь, Олег оказался во владениях отца Тэссии. Её хранители стояли в центре комнаты, а вдоль стен собрались все моряне, с которыми Олег успел познакомиться. Их одежды сияли и сверкали так же, как и Олеговы, светил тонкий свет и лилась нежная, убаюкивающая, мелодия.
        Отец Тэссии рукой показал: «Подойди ко мне!» В его руках был какой-то предмет, похожий на обруч. Он весь переливался разными красками.
        Олег подошёл. Отец ударил об пол этим обручем и перед Олегом внезапно появилась Тэссия. Над её головой плыло какое-то бело-розовое облако, и она вся была, будто в облаке, которое служило ей то ли троном, то ли каретой, понять было сложно.
         Она подошла, вернее, подплыла к Олегу и протянула к нему руки. Олег протянул к ней свои. И как только их руки соединились, отец Тэссии надел на них тот самый сияющий и сверкающий обруч. Обруч стал сужаться, и Олег почувствовал, что они с Тэссией буквально притягиваются друг к другу. Вот их руки уже лежат на плечах друг друга, а губы так близки, что кажется: вот сейчас они смогут соединиться в поцелуе. Их глаза впились в глаза друг друга, рука Олега судорожно обхватила талию Тэссии, и в этот момент раздался какой-то разряд, и их, будто, что-то оттолкнуло друг от друга.
         Они стояли перед отцом Тэссии, держась за руки, дрожь пронизывала их тела, будто, разряды тока. Обруч упал на пол.
         Отец Тэссии подошёл и набросил на них прозрачное покрывало, в комнате зазвенели колокольчики, и раздалось тихое пение морян: они желали им любви и счастья, а отец громко произнёс: «Вижу – вы едины, ваша суть готова к единению. С этого часа вы стали супружниками, ты – Тэссия – женучей, ты – Олег - мужичем.
         Теперь перед всей нашей Океанией вы должны произнести  клятву в том, что никогда не расстанетесь друг с другом. Олег беспомощно взглянул на отца Тэссси: «А как же?...
         Отец продолжал: «Своею волею и волею Главного Правителя позволяю вам расстаться на 10 дней, чтобы ты, землянин, посетил свой дом и вернулся в Океанию  совсем или за Тэссией.
         А теперь соедините не только свои руки, но и губы свои. Разрешаю!
        Губы Олега прикоснулись к губам Тэссии, его руки крепко сжимали её тело, будто боялись, что она из них выпорхнет или уплывёт.
        В первые мгновения губы Тэссии  были холодны, но спустя секунду от них начал исходить такой жар, что Олегу показалось, что его губы горят, горело и его тело, его мозг, его сознание.
         Он подхватил Тэссию на руки и отец повёл их в их «дом», который был построен для них морянами.
        Белые , пушистые, будто облака, перины приняли в объятия сначала Тэссию, а затем и Олега.
       Дверь закрылась, и они остались одни, а за стенами их дома играла музыка, смеялись моряне, празднуя соединение 2-х сердец – Тэссии и Олега.
       Сколько времени они были только вдвоём Олег определить не мог. Тэссия дарила ему свою любовь, жар своего тела и губ. Олег изнемогал от её прикосновений, её нежности, её объятий.
        Музыка в комнате то затухала, то снова возникала ниоткуда, нежно звенели колокольчики, выводя какую-то свою неповторимую мелодию.
        Вдруг Тэссия резко оттолкнула Олега от себя: «Нам пора, Олег!»
       - Куда? – удивился Олег.
       - Нас ждут хранители и моряне. Мы должны присоединиться к празднику, который они устроили в честь нашего соединения. И мы должны перед всеми подтвердить, что мы теперь – единая суть и ничто нас не сможет разлучить, кроме смерти. Мы должны перед всеми морянами дать клятву.
        Олег молча покорился словам Тэссии, хотя в голове мелькнула «земная» мысль: «Чушь какая-то!»
        Когда дверь их жилища открылась, Олег, ослеплённый ярким сиянием, даже зажмурился. Музыка и свет, казалось исходили не только от всего окружающего, но и от морян.
        Перед ними в хороводе кружились моряне, а в центре стоял отец Тэссии с каким-то кубком в руках.
        Когда Олег и Тэссия подошли к нему, он поднял кубок над их головами и задал дочери вопрос: «Дчерь моя, ты подтверждаешь, что вы стали единой сутью?».
        - О, да, мой хранитель – прошептала Тэссия.
        - Землянин, а ты подтверждаешь, что наша Тэссия стала едина с тобою?
        - Да, подтверждаю! Она – моя!
        - Ну что ж, теперь вы – едины и должны глоток за глотком испить содержимое этой чаши до дна и повторять за мною слова клятвы.
         Поднося по очереди к губам Тэссии и Олега чашу с каким-то необыкновнно вкусным напитком, он начал говорить.
        Тэссия, сделав глоток из чаши, стала повторять за отцом:
        - Я –Тэссия, дчерь морянина Кореция и нашей Великой страны Океании, клянусь….
        Чаша подплыла к губам Олега, и он, сделав один глоток, стал повторять за отцом Тэссии:
        - Я – землянин Олег, сын своего отца Сергея из страны Россия, клянусь:
        Очередной глоток из чаши Тэссией и продолжение клятвы: «Быть верной женучей землянину Олегу, своим умом, мыслями и телом принадлежать только ему;  клянусь отдавать ему всё тепло своего тела и души, охранять его покой и создавать ему условия для процветания и созидания…
        Чаша вновь оказалась у губ Олега, глоток из неё и слова клятвы, повторяемые Олегом: «Взяв в женучи морянку Тэссию, быть ей верным мужем, беречь её здоровье, оберегать от непосильной работы и неприятностей, сделать её счастливой…
         И так, глоток за глотком продолжалась клятва вновь образовавшейся семьи:
       - Я, морянка Тэссия, клянусь и обязуюсь подарить мужичу здоровое потомство, вырастить и воспитать наших детей в любви и трудолюбии….
       - Я, землянин Олег, клянусь сделать Тэссию счастливой матерью и помогать ей растить  и воспитывать наших детей  в любви, уважении и понимании старших…
       - Я, морянка Тэссия клянусь быть всегда рядом со своим мужичем, не оставлять его ни в беде, ни в радости….
       - Я, землянин Олег, клянусь любить и беречь свою семью и всегда быть рядом с нею…
       Остатками напитка, которая ещё оставлась в чаше, отец Тэссии оросил их головы и произнёс: «Вы дали клятву. Нарушение этой клятвы – ваша смерть. Вы должны это помнить всегда и везде. Об этом знаем мы все. Об этом должны будут узнать и ваши дети – вы должны будете их тому научить. А теперь повернитесь к нашим морянам, поклонитесь им и поблагодарите их за ваше жилище и за тот праздник, что они устроили для вас.
          Олег и Тэссия сделали всё, что велел им отец.
         - Дчерь моя! – обратился он к Тэссии, - через сколько дней ты готова отпустить своего мужича на Землю? Подумай и ответь мне, мы должны об этом сообщить Умам.
          Тэссия посмотрела Олегу в глаза. В её глазах стояли слёзы, такие же, как у земных девушек.
         Сердце Олега сжалось от боли: «Тэссия, я не хочу с тобою расставаться».
        - Нет землянин, ты изъявил свою волю – посетить Землю, я – твоя жена, должна ей подчиниться, - а потом как-то жалобно попросила: «Олег, сделай меня матерью, а потом я отпущу тебя. Нам, вдвоём будет легче ожидать твоего возвращения.»
         Олег молча притянул к себе Тэссию и произнёс: «Хорошо. Я обещаю»
         Повернувшись к отцу, Тэссия сказала: «Мы решили….»
         - Хорошее решение, Тэссия. Я буду ждать твоего разрешения на отъезд Олега.
         Спустя несколько дней, Тэссия сообщила Олегу о том, что он может посетить Землю.
         - Это значит… я буду отцом?
        - Да, мой любимый, я буду ждать тебя не одна!.
      
        Через 3 дня Олег уже был в том самом серебряном шаре, который должен был доставить его на землю.
        УМЫ задавали ему вопросы, что он должен делать, а Олег чётко отвечал о последовательности своих действий.
 
                ********


          Олег, вдруг, почувствовал удар, открыл глаза, было темно, поднял голову и… увидел звёзды. Он на Земле? И на Земле сейчас ночь?!
          Рука потянулась к 5- кнопке. Хотелось скорее её нажать, освободиться от шара и оказаться в свободном плавании – на яхте, но…. какой-то голос прошептал: «Не торопись, осмотрись, выбери правильное время, чтобы нажать эту кнопку.
         Олег отдёрнул руку: он забыл совет морян: не торопиться нажимать 5-ю кнопку. Нажал 4-ю и сразу же почувствовал, как фиксирующие его тело  ремни, ослабели. Дышать стало легче.
        - Неужели он на Земле? Неужели он скоро увидит отца, маму, Антоху?  Сколько же земных дней он отсутствовал? И что думают они об его исчезновении? Не поверят! Точно – не поверят, когда он поведает им о своих приключениях. Как же это им рассказать обо всём, чтоб поверили?
        О, чёрт! А работа? Что там? А вдруг его отпуск уже закончился, тогда он – прогульщик? А вдруг его уже уволили?
        К Олегу вернулись его земные мысли, его тревоги, беспокойство, о которых он совсем забыл там – в Океании.
        Такое ощущение, что всё это ему приснилось. А Тэссия? А этот шар?
         Да, нет же, его Тэссия была в его руках. Он хорошо помнит её губы, её тело, её нежность, её трепетность… Жена!  Жена? Но кто в это поверит? Решат, что он тронулся, свихнулся… Как же всё это рассказать землянам, чтобы они поверили в то, что он видел, ощущал, осязал.
         В этих радзумьях Олег не заметил, как прошло время и начало светать.
         - Где он? В какой части Земли? А ели моряне допустили ошибку, и он сейчас окажется не рядом со своим городом, а где-нибудь..? Бр-р-р, - мурашки забегали по телу Олега.
        - Нет, этого не должно быть. А, если так случится? Как же ему добраться до своего места, ведь у него ни документов, ни денег…А, чёрт! Но, кажется, самое время нажимать 5-ю: все ещё спят, у него будет время осмотреться и, быть может, повезёт…
         Олег не без страха где-то там, внутри, потянулся к 5-й кнопке. Палец, опустившийся на неё, замер: «Ну, будь, что будет! Господи, если ты есть, помоги!

                *******

         Светлана Григорьевна, вдруг, резко подскочила на кровати: «Серёжа, Серёженька, Олег вернулся, Олег приехал, Олег – дома!»
        Сергей Константинович вскочил: «Света, Светочка, что с тобой? Он схватил жену в охапку, стараясь, как можно крепче прижать её к себе – Света, успокойся!»
       - Серёжа, Серёжа, - пытаясь вырваться из рук мужа, - ну как ты не понимаешь, Олежка вернулся, он – на яхте, нам нужно туда бежать. Слышишь, скорее, нам нужно бежать на причал, он –там, он – вернулся и, вырвавшись из рук мужа, начала хватать подряд все вещи, пытаясь поскорее их натянуть на себя.
        Сергей Константинович ухватился за голову: »…Всё! Приехали!... Это уже - диагноз! Сейчас нужно её остановить, но как?   И, вдруг, дико заорал: «Света-а-! Хватит, ну что случилось? Объясни мне, в конце концов, что тебе опять приснилось?»
         Светлана Григорьевна вздрогнула от крика мужа и остановилась, бросила вещи, присела на край кровати.
        - Серёжа, поверь мне, мне это не приснилось. А, может, приснилось? Ну ты, понимаешь, я услышала какой-то шёпот, женский шёпот, этот голос, будто, шептал мне: «Ну что же вы не встречаете своего сына? Ведь, он вернулся, он – на своей яхте. Поторопитесь к нему, он вас очень любит и ждёт встречи с вами…»
       -  Серёженька, ну давай поедем к причалу.. Ну, давай, ну пожалуйста, я прошу тебя, а вдруг и правда, Олег вернулся?
       Нежно обняв жену за плечи, Сергей Константинович пытался убедить её, что это сон, это был сон, это ей приснилось, потому, что она всё время думает о возвращении сына.
        - Светочка, посмотри, время-то – 4 утра, ложись, попробуй уснуть, ведь рано ещё вставать, ну прошу тебя – ложись.
        Светлана Григорьевна молчала. Потом встала, подошла к окну, постояла и, повернувшись к мужу, как-то тихо и спокойно сказала: «Знаешь, Серёжа, ты,  как хочешь, а я – пойду, проверю, а вдруг это правда? Так что, если хочешь - пойдём со мной, не хочешь, я сама пойду, а ты – спи», - и стала у же не торопясь, спокойно одеваться.
        - Ну, хорошо, чтобы ты успокоилась, пойдём! Всё равно уснуть уже не удастся, пойдём, подышим утренним морским воздухом, - и стал натягивать на себя одежду.
          Набросив на себя шаль, хоть и лето, но по утрам прохладно, Светлана Григорьевна вдруг застыла посреди комнаты.
         - Серёжа! А ты знаешь, этот голос шептал мне ещё о каких-то новостях, которые мы узнаем от Олега! И ещё… ещё  этот голос сказал мне, что у нас с тобою скоро будет внук…
          Сергей Константинович опять схватился за голову: «Да, похоже что это уже серьёзно», и не зная, как вести себя в такой ситуации, решил  «подыграть» жене: «Вот и хорошо, сейчас пойдём на причал, встретим Олега и узнаем всё от него самого».
          Светлана Григорьевна усмехнулась: «Ты мне не веришь? Опять считаешь, что у меня с головой не всё в порядке? Ладно! – уже как-то не совсем  решительно, продолжила она, глубоко вздохнув, - уж, коль встали, оделись, давай уж пройдёмся к причалу, посмотрим, на месте ли яхта  Олега».

                *******

           Олег почувствовал какой-то толчок, было ощущение, что на какое-то время он потерял сознание. А когда очнулся, замотал головой, протирая глаза, он был уже не в шаре, а на какой-то то ли шхуне, то ли яхте, над которой висел его, российский флаг.
         Яхта мирно покачивалась почти у самого причала его родного города. У Олега от радости защемило что-то внутри.
        Скорее, скорее – к берегу! Подскочил и, вдруг, резко опустился на сиденье, в котором сидел, оно притягивало его, тяжёлыми были и руки и ноги, да и голова – будто чугунная.
         Похоже, его организм отвык от этого земного притяжения. Это – плохо! С большим усилием заставил себя подняться. Ноги были пудовыми, руки плохо слушались, но уже через 10 минут он стоял на причале. Как только он ступил на твердь земную, его яхта вдруг прямо у него на глазах – рассыпалась.
          Он смотрел на море, на воду и не верил своим глазам. Поёжился: утренняя прохлада исходила от тихо плескавшегося у его ног, моря. Потянулся и глубоко вдохнул  земного воздуха, набрал полную грудь и…. рассмеялся: он – ДОМА!
         Вдруг, кто-то сзади, с двух сторон, крепко сжал его локти.  Перед ним стояли пограничники.
         - Молодой человек! Ваши документы….?
        - Ой, ребята! обрадовавшись родным земным лицам, ойкнул Олег.
        - Молодой человек, мы  - не ребята, мы - представители погранвойск. Так, где же Ваши документы и куда, извините, исчезла Ваша яхта?
        Олег пытался что-то объяснять им, но они плотнее сжали его руки и со словами «пройдёмте», стали подталкивать его вперёд. Он пытался сопротивляться, но прямо перед ним резко затормозила машина, из неё вышли ещё 2 человека, подошли к Олегу, предлагая ему сесть в машину.
        Олег упирался.
        И, вдруг, утреннюю тишину «разорвал» дикий крик: «Олег! Олеженька!»
        Олег оглянулся: к нему бежали его родители. «Стойте! Подождите! Это – мои родители!», но люди в форме быстро затолкали его в машину, и машина резко рванула с места.
        Олег, извернувшись, успел увидеть в заднем окне бегущих мать и отца. У матери сорвался с плеч шарф, но она этого не заметила, она бежала к сыну, а машина увозила его от неё.
        Сергей Константинович догнал жену, схватил её.
        - Серёжа! Серёжа! Это был Олег! Ведь, это же был Олег? Ну, скажи – ведь, это был он? Куда же они его? Кто его увёз? Серёжа…, - в истерике билась мать Олега.
         - Тише, тише,  прошу тебя, успокойся! Мне тоже показалось, что это был Олег, очень похож! Я ничего не могу понять. А машина, машина-то  -  военная. Всё, пойдём домой! Я попытаюсь что-нибудь выяснить.
        - Серёжа! Серёжа! – стонала Светлана Григорьевна, - мы опоздали, мы чуть-чуть опоздали, мы не встретили Олега, а он – вернулся, он – вернулся…
         - Света, мы всё выясним! Мы найдём его!

        Дома, едва успокоив жену, Сергей Константинович, стал набирать номера телефонов всех своих знакомых, кто был причастен к службе в милиции, в погранвойсках, и вообще – к армии. Его выслушивали, обещали что-нибудь выяснить, кому-то позвонить, кого-то спросить, но Сергей Константинович чувствовал, что все эти ответы – элементы вежливости и сочувствия к родителям, у которых пропал сын. И только его старый, давний приятель – Сашка Коноваленко, оставшийся в погранвойсках, не изменивший своему призванию в то время,  когда многие увольнялись, в том числе и Сергей Константинович, серьёзно отнёсся к рассказу Сергея.
        - Знаешь, Серёжа, много обещать не буду, но к Ковальчуку попытаюсь прорваться. Ковальчук – это генерал погранвойск, недавно прибывший в наш город, и по роду своей деятельности такой информацией, естественно, он обладает. Так что попробую что-то разнюхать.
         - Спасибо, Саш! Я буду ждать. Хотя бы узнать – куда кидаться, чтоб хоть что-то выяснить.

                ********


        Олега привели в кабинет, явно не простого и не маленького начальника: ковровая дорожка, стол заседаний, рабочий стол и кресло – всё это о том говорило.
        Ему дали возможность осмотреться, он растёр руки, которые немного затекли, и стал рассматривать портреты, висящие на стенах. Его «охрана «  сидела рядом с ним.
       Дверь открылась, вошёл человек с погонами полковника погранвойска, поздоровался.  Олег ответил «Здравствуйте!»
       Умостившись в своём кресле, он пристально стал рассматривать Олега. Сначала это Олега смутило, а потом даже стало интересно: какие вопросы ждут его и что он должен отвечать? Ну, что ж подождём.
       Немного помолчав, полковник спросил: »Ну что, молодой человек, документов при Вас не оказалось, но фамилию-то свою, Вы, надеюсь, знаете, давайте знакомиться. Я – полковник Резниченко, а вас как звать-величать?
       - Меня?  Моя фамилия – Светищев, зовут – Олег, отчество – Сергеевич, 1976 года рождения, уроженец сего города, учился в автодорожном, работаю в КБ – инженер, сейчас – в отпуске…., - и вдруг запнулся, - Слушайте, а какое сегодня число, какой месяц? Я отсутствовал, сам не знаю сколько.
        Полковник, до того слушавший Олега, как казалось, не совсем внимательно, вдруг, заинтересовался: «Вот-вот, с этого места давайте поподробнее, Олег Сергеевич. Значит, Вы не знаете какое сегодня число и какой месяц, и не знаете, сколько вы отсутствовали, а где присутствовали – это вы знаете?
        - Знаю!
        - Ну, вот, и рассказывайте, где были, чем там занимались, в общем, всё в подробностях.
       Помолчав, Олег начал свой рассказ.
       Полковник слушал теперь его очень внимательно, иногда что-то записывал  в блокноте, лежащем перед ним.
       Когда Олег закончил своё повествование, полковник спросил: «Как зовут ваших родителей? Кто они? И где живут?
       Олег назвал имена своих родителей, адрес их проживания.
       - Значит, Светищевы? Сергей Константинович? А где он работает? Он, случайно, не служил в наших войсках?
      - Служил, уволился в 90-х годах.
      - Понятно.
      - Вы его знаете?
      - Учились вместе, и немного помолчав, добавил – если, конечно, это он.
      - Здорово!
      - Да, здорового я ничего не нахожу, Олег Сергеевич. Всё то, о чём Вы мне рассказали, попахивает авантюрой. Вы сами-то этого не находите?
      - Товарищ полковник! Вы меня, конечно, можете принять за больного, но всё, что я вам рассказал – чистая правда! Давайте, проверяйте меня у психиатров, где хотите, у кого хотите, но поверьте мне. Всё это – правда, и об этом нужно доложить куда-то выше. Этим должны заинтересоваться учёные. Вы понимаете, я попал в иной мир, в иную цивилизацию и мне, похоже, пока единственному, удалось оттуда вернуться…
         Тут Олег вдруг приостановился.
         - Товарищ полковник, у меня всего 10 дней. Через 10 дней я должен вернуться, иначе… иначе там погибнет… моя жена… и, сбиваясь, торопясь, он стал рассказывать о Тэссии, о женитьбе, о его обещании вернуться.
        - Вы понимаете, это же открытие, понимаете – открытие века – другая жизнь, там, внутри нашей планеты. И я могу стать посредником или, как там…, ну, в общем – это нужно изучать. Нужно подключить учёных, нужно торопиться, через 10 дней Тэссия придёт за мной. Я могу помочь установить связь между нашими мирами.
         Полковник продолжал слушать Олега, не перебивая. Двое, что  сидели рядом с Олегом – тоже. Затем, он встал из-за стола, подошёл к окну и долго о чём-то думал.
          Олег ждал. Затем полковник вернулся к столу, нажал кнопку и спросил кого-то: «Комната готова?». После этого кивнул своим людям, те встали и, уже обратившись к Олегу, сказал: «Вам Олег Сергеевич, придётся пройти в комнату, специально для Вас приготовленную.
          - Но у меня только 10 дней… Я бы хотел увидеть родителей…
          - Я понял, 10 дней… а родителей вы увидите, я обещаю, - и кивком показал тем двоим, мол – уводите.
          Двое взяли его за локти. Олег поднялся и послушно последовал за ними.
         Комната была большой и светлой. Из мебели – кровать, стул, стол, графин с водой на нём и ещё что-то, вроде радио.
         Олег усмехнулся: «Во, попал! Ну, ладно, разберутся, отпустят, лишь бы успеть». И прилёг на кровать, глаза закрылись, и он уснул.


                *****

   
         Полковник Резниченко взял сигарету, закурил и ещё долго размышлял над рассказом Олега, пытался построить цепочку своих действий: с чего начать? Кому доложить? Откуда прибыл? Где находился?
         Он слышал от приятелей, что у Светищевых пропал сын, где-то уже с месяц,  но поскольку они с Сергеем не очень-то поддерживали отношения ещё со времен учебы в училище, то он не стал звонить ему, высказывать какое-то сочувствие. Принял эту информацию, как обыденную, и вот - надо же – ситуация.
         - Так, начнём с врачей, - и позвонил, вызвал к часу начальника госпиталя, попросил прихватить с собою и парочку врачей - невропатологов, психиатров, короче тех, кто разбирается в психических расстройствах пациента.
        До их прихода решил никому и ничего не докладывать.
         Начальник госпиталя – Юрий Андреевич – был у него в приятелях и потому, когда они пришли, он попросил врачей посидеть в приёмной, а сам, рассказав Юрию эту историю, попросил: «Пусть твои его осмотрят, да и сам взгляни. На психа он вроде не похож, но сам понимаешь, что всё это правдой и не пахнет. Может  «косит» под психа?  Придумал эту историю, а сам, может «казачок»? Только когда и каким образом, успел им стать? Ребята собрали информацию: вроде нормальный парень, на, вот, почитай!»
         - Ночью наши засекли необычный предмет на воде: Шар, огромный шар, наблюдали за ним. Интересно, что на шаре был наш, российский флаг – не стали трогать, а потом вдруг шар исчез, а вместо него на том месте яхта оказалась. Проморгали наши,  куда шар исчез и откуда яхта взялась. В общем, дело какое-то мутное.
         Я даже не знаю, как и начальству докладывать: самого бы за психа не приняли. Вобщем, Андреич, давай, не в службу, а в дружбу – пообследуй его, хотя… и в службу, может быть, кто его знает? Где был? Чем занимался? Откуда и, главное, с чем явился? Парень такое рассказывает…. Целый фантастический рассказ. Начитался может фантастики? Может «крыша» поехала. Но … шар, этот откуда? В общем, посмотрите парня пока здесь, у нас, ну а если нужно будет госпитализировать – машина к услугам!
         Только так, и тебе говорю и «эскулапам» своим скажи: об услышанном ни-ко-му!  Рот, чтоб «на замке». Ясно?
        - Так точно, товарищ полковник! Дело ясное, ребята военные, всё –таки, не в первой язык за зубами держать. Не волнуйся!

        Спустя  пару часов, они опять сидели вместе. Врач докладывал: изменения, конечно, есть, но, ты знаешь, какие-то непонятные, неуловимые, а так, по общим показателям – нормальный человек, абсолютно адекватный, ну а вообще-то нужно понаблюдать.
         У меня тут мысль есть: говоришь, знаешь его родителей? Мне бы с ними пообщаться, их порасспросить а потом свидание бы им устроить, на «прослушку» бы поставить, потом бы всё это подетально разложить, сопоставить. Ну а там, чем чёрт не шутит, может и правда науку подключить – случай абсолютно неординарный.
          Ну а начальству, я думаю, доложить нужно и чем быстрее – тем лучше. Смотри сам, конечно, но чтоб потом голова твоя « не полетела».
        - Хорошо! Спасибо! Учту! Значит так, Андреич, сейчас ты мне напишешь своё заключение…
        - Но…?
        - Понимаю, понимаю…. Неофициальное – для меня, чтобы у меня уже были кое-какие аргументы, ведь всё равно, первым делом, заставят  обследовать, а если потребуют досконального обследования – заберёшь, потом составишь уже заключение окончательное .  Так можно?
        - Ну, в принципе, да!
        - Вот и хорошо! А насчёт родителей я подумаю!
        - Да ты не думай! Это я тебе рекомендую настоятельно. Мне, как врачу эта запись необходима. Нужно каждое слово, каждую фразу проанализировать. А, вдруг, и впрямь… открытие? Ты, разве не слышал, кое-какие слухи мелькали по поводу жизни внутри Земли. А вдруг – это правда?
Представляешь?  Главное, парня не угробить. Ты смотри, чтоб твои «коновалы» к нему не приложились. Сначала нужно всё проверить. Я не думаю, чтоб «засланный» был, по-моему, этим и не «пахнет», так что тут тебе работы не будет. Тут либо дело психиатров, всё-таки, либо, хоть в это и трудно поверить, но всё-таки – НАУКИ. Мой тебе совет: не торопись его «трясти», по-моему, это не тот случай.
         - Ладно, Андреич! Спасибо! С меня причитается! Я думаю, скоро увидимся.
        - Да, я тоже так думаю. Повозиться с парнем придётся, если не нам, то Науке точно. Мне бы адресок его родителей, или давай сделаем так: вызовешь их, но прежде, чем устроишь «свиданку», я потолкую с ними сам. Так что сообщи мне- я подъеду. До моего разговора с ними – никакого свидания. И ещё: неплохо бы и разговор с родителями записать, да позаботься о том, чтобы запись была качественной, придётся, может анализировать каждое слово.

        Не прошло и минуты, как ушли врачи, как в кабинете раздался звонок:
       - Полковник Резниченко слушает!
       - Здравствуй, полковник! Как живётся-можется? Не узнал? Коноваленко тебя беспокоит.
       - Ой, Сашок! Извини – не узнал! Ты что-то совсем с горизонта исчез. Когда виделись – и не припомню.
       - Ну вот, видишь, есть повод увидеться! Как ты, найдёшь время?
       - Думаю, да! А что случилось? Проблемы? Или так вспомнил?
      - Каюсь! Проблемы! Правда, не у меня, а у нашего общего знакомого, думаю ты его помнишь. Серёжку Светищева – помнишь такого?
       Полковник чуть не поперхнулся: «А этому-то откуда известны проблемы Светищевых?
       - Ну, что умолк? Так, помнишь такого или нет?
       - Ну, помню, конечно. А что случилось?
       - Ты знаешь, это не совсем телефонный разговор, давай найди часок-другой, удели своё драгоценное время собрату по несчастью.
        - А почему по несчастью? Ладно, давай! У тебя сейчас есть время? У меня – «обеденный», могу пожертвовать.
        - Спасибо! Жертва принимается! Буду через 15 минут, к тебе, как, пропустят?
        - Я выйду, поговорим … на природе. Не возражаешь?
        - Да, вообще-то, нет, на природе, так на природе, у вас там сквер рядом неплохой…
        - Вот-вот, и я о том же, потому, как в сквере том есть неплохое кафе – можно совместить приятное с полезным.
        - Идёт!  Еду!

         Рассказ Коноваленко о проблемах Светищевых, как ни странно , но дополнил некоторую картину уже знакомого ему рассказа, что он слышал от их сына.
         Ну а когда рассказ дошёл до того момента, как его люди уводили с причала Светищева-младшего, и что это видели его родители, он закашлялся.
        - Что, поперхнулся? Давай, постучу…
       - Не надо. Так чего ты от меня хочешь?
       - Ну, посоветоваться. Может, к Ковальчуку поможешь пробиться? Сергей говорит, что парня, который очень похож на их сына, забрала машина погранслужб, а , может, и ты в курсе…?
        - Почему, похож? Они, что не узнали его?
       - Да они вышли из машины, а  в это время на причале разыгралось всё это действо. Они пытались подбежать, но «ваши» запихнули парня в машину и умчались.
         У жены Сергея истерика была: она утверждает, что это был их сын, ей сон приснился, что он на причале, вот они и рванули туда « ни свет-ни заря».
        - Хм, чудеса прямо какие-то!
        - Вот-вот,  и я о том же! Но жаль их, вот попросили хоть какие-нибудь справки навести, хоть какую информацию получить, ну хотя бы – он это или ошиблись? Но, говорят, уж очень похож, почти уверенны, что это он.
         Полковник молчал.
        - Ну что, поможешь? - теребил его Коноваленко.
        - Саш! Я постараюсь! А телефончик их дашь? Если что, я им звякну!
        - Ну, спасибо! Свой человек! Ты уж постарайся. Он у них – единственный сын и вот, представляешь, такое?
         - Слушай, а ты тут ещё про Антона какого-то говорил, ну – друга Светищева, его оправдали или ещё под следствием?
        - Ты знаешь, не в курсе, а что?
         - Да так, пришло в голову… ну, ладно, я попробую.
      - Давай! Если не им, мне звони, мой-то телефон помнишь?
       - Да уж, найду, есть, конечно!
        - Ладно, побежал, буду ждать.
        - Давай!
        Вернувшись в кабинет, полковник Резниченко задумался:  совпадение? Мистика? Или удача? Всё, как-то само в руки «плывёт».  Повертел в руках бумажку с номером телефона Светищевых, набрал…
        В трубке раздался мужской голос.
       - Светищев? Сергей? Ну, здравствуй! Резниченко беспокоит. Помнишь такого?
        После некоторой паузы вдруг возглас: «Костя! Ты что ли?
        - Ну, я!
        - Вот это да! А как ты нашёл меня?
        - Да Сашка Коноваленко тут меня разыскал, говорит, у тебя проблемы?
        Голос в трубке сразу потускнел: «Да есть такое!»
        - Ну, в общем, слушай, давай подходи ко мне. Сегодня не получится, давай, завтра, прямо с утра, к 8-ми приходите вместе с женой, потолкуем, может, смогу чем-то помочь… Пропуск выпишу, у жены такая же фамилия? Имя её, Отчество?
        - Спасибо, Костя, будем обязательно!

        А у меня новость! – с какой-то радостью кинулся Сергей Константинович к жене, выходящей из ванной.
       - Новость?  Об Олеге?
       - Нет, пока. Но, представляешь, Костька Резниченко позвонил, вместе учились. Сашка на него вышел. В общем, завтра к 8-ми – к нему, обещал помочь, чем сможет.
       - Да ты что, Серёженька! Неужели это правда? И мы найдём Олега?
       - Свет, это будет пока просто разговор. Ему нужна наша информация об Олеге, а уже потом будет видно…
        Глаза Светланы, на минуту загоревшиеся, снова потухли.

       К 8-ми они уже были в бюро пропусков. Их проводили к кабинету Резниченко.
       - Ну, здравствуй! – выходя из-за стола довольно бодрым голосом произнёс полковник.
       - Привет, Костя! Вот уж не ожидал!
       - Да и я – тоже! Ну, давай, знакомь со своей очаровательной супругой. Присаживайтесь. Чай? Кофе?
       - Да, нет, спасибо!
      - Тогда – чаю!- и, нажав кнопку, попросил: «Ирочка, три чая, пожалуйста!
        Подвинув чашки поближе к супругам, он сделал глоток, и отставив чашку, произнёс: «Ну, давайте, рассказывайте, что у вас случилось? Краем уха слышал о вашей беде, но не вникал, каюсь. Так что, давайте, только, Серёжа, чётко, по-военному, чтоб была понятна суть вопросов.
        Сергей Константинович, немного помолчав, начал свой рассказ.
        Полковник слушал с большим вниманием.
        Когда тот закончил, Резниченко обратился к Светлане: «Светлана Григорьевна, а теперь Вы расскажите о своих снах поподробнее. Что заставило вас утром бежать на причал? Только давайте по порядку. Сергей вот, говорит, что вам не один сон  являлся. Если можно, обо всех и поподробнее.
         Светлана Григорьевна стала быстро рассказывать о своих видениях.
         Сергей Константинович, как бы заново слушая рассказы жены, внимательно наблюдал за выражением лица полковника. Ему показалось странным, что тот так основательно расспрашивает их об Олеге. 
         Проводив жену в приёмную, он вернулся:  «Костя, тебе что-нибудь известно? Ведь, не просто так  ты дотошно всё выспрашивал? Известно или нет?»
           - Серёжа, есть предположение, но пока ничего тебе сказать не могу. Подожди! Пару дней, подожди, наберись терпения, ты же всё-таки солдат!
        - Ладно! – ещё раз пожимая руку полковнику, изрёк Сергей.

                ******


        Запись получилась чёткой, хорошо прослушиваемой. Так же, как и запись повторного рассказа Олега – в деталях и подробностях. Всё, вроде бы, стыковалось.
         Долго размышляя над всем услышанным, подполковник медслужбы Лозовой, набрал номер телефона : «Костя! Ну, вроде всё прослушал, сопоставил, когда к тебе?
        - Давай, прямо сейчас!
        - Ну, что делать будем? Отдавать парня «службам»?  Пусть ещё они «поколдуют» или что?
        - Что-что? Ковальчуку сначала доложиться нужно, через его голову не перепрыгнешь. А уже, что он решит?
        - Слушай, а как думаешь, могу я дать им свидание или не стоит? Не получу по загривку?
       - А ты знаешь, давай ход конём сделаем – ещё одну запись, уже их свидания. Потом, если что – вроде как ещё одна проверка была. И ещё: подними материалы дела этого Антона, что там – посмотри, и неплохо бы и с ним встретиться- поговорить, ещё одну запись сделать бы. Похоже, что на нём круг и замкнётся.
       - Попробую!
       Через день в квартире Светищевых, наконец, раздался долгожданный звонок: «Серёжа! Ты там сядь, если стоишь! Сел? Ну, в общем, я разыскал парня, которого с причала увезли. По всем данным – похож на Вашего, во всяком случае, представляется, как Светищев Олег Сергеевич.»
        Сергей Константинович схватился за сердце: «Костя, Костя, неужели?
        - Так, ты там успокойся, жену подготовь, ну, как сможешь, и, давай завтра – к 10-ти подходите ко мне. Попробую организовать вам свидание.
        Светлану Григорьевну пришлось долго отпаивать лекарствами, она и верила и не верила: « Я же говорила тебе, Серёжа, жив, жив наш Олег, а может это не он? А, может, правда, это не он?
        - Ну, ты, давай, успокойся, иначе такую вот, несобранную, к нему тебя не пустят.

               
                *******


         Олег нервничал. По его подсчётам прошло уже 3 дня, осталось семь дней до назначенного Тэссией срока, а он здесь, в этой комнате, с постоянными допросами. Ну, сколько можно повторять одно и то же? Почему не проверят его слова, почему не сообщат его родителям?
         Утром 4-годня в дверь вошёл полковник. Олег встал.
        - Сиди-сиди. Я вот с чем к тебе пришёл: мы нашли твоих родителей, я организовал вам свидание, но… но тебе пока придётся ещё остаться здесь. Я доложил по инстанции, тобою и твоим рассказом заинтересовались, так что будь готов – ещё не одна служба будет тебя «пытать», ну не в буквальном, конечно, смысле, но… будь готов – нервишки потреплют. А, вообще, ты парень, попал…., пока не знаю куда, но то, что полной свободы тебе не скоро видать – это точно.
          Нет, конечно, не тюрьма тебе светит, но наука – это тоже, если вцепится – скоро не выпустит.
         Ладно, готовься к встрече, сначала – с родителями.
      
         Светлана Григорьевна, держась одной рукой за сердце, другой пыталась засовывать в сумку продукты: яблоки, бананы, колбасу…
        - Свет, а ты что делаешь? Ну, куда ты столько, у него ты, думаешь, холодильник есть? Ведь, пропадёт всё.
        - Не пропадёт! А пропадёт… ой, Серёжа, неужели это наш Олежка? Неужели это он? Но где же он был всё это время?  Здоров ли? В порядке ли голова? Неужели я его увижу?
        - Так, Света, давай, глотай свои лекарства, тебе нужно успокоиться. И, давай договоримся, ты будешь держать себя в руках.
        - Да-да, Серёжа, да! Лишь бы это был он! А если не Он? Если мы ошиблись?
        - Так, всё -  поехали!

                *******
      
        Олег едва справлялся со своим волнением. Встреча с родителями! Что они скажут? Как они отнеслись к его отсутствию? Что думали? Как жили? Да, полковник прав, кажется он «попал». Вот уж чего он не ожидал, так это «отношений» с «органами». Что же будет? Ведь, через 6-ть дней заканчивается срок, отпущенный ему Тэссией. Ах, Тэссия, увижу ли я тебя? Неужели я не выберусь отсюда?
        Родителей Олег встретил стоя. Мать не могла вымолвить ни слова. Олег шагнул к ней, а она без слов упала ему на грудь, крепко к нему прижалась, молча глотая слёзы.
       - Мама! Мамочка! Не плачь! Прости меня! Я же вот он – живой, невредимый, ну что ты?
       Подошёл отец и, молча обняв их обоих, закрыл глаза, из-под сомкнутых ресниц закапали слёзы.
        - Пап, ну а ты чего?
         Отец покачал головой. Немая сцена длилась долго. Посреди комнаты стояли три человека, крепко обнявшись и не желая разжимать свои руки.
         Наконец, отец  с силой оторвал мать от сына и усадил на стул. Олег сел напротив.
        - Ну, герой, давай, рассказывай, где был, что делал и в какую историю ты вляпался? Первую часть можешь опустить – Антон всё в подробностях сто раз нам уже рассказывал. Кстати, он до сих пор под подозрением о причастности к твоему исчезновению. Слава Богу, хоть у него проблемы закончатся, а вот у тебя они, похоже, только начинаются.
         Олег опустил голову и начал опять, уже в который раз, рассказывать свою историю.
         Мать , вытирая  распухшее от слёз, лицо тихо шептала: «Сынок, сыночек», а Олег продолжал свой рассказ.
        Прошло много времени, много вопросов задавали они сыну, многое узнали. И чем больше он рассказывал, тем страшнее им становилось: Олег попал в какие-то « сети» и что с ним будет?
        Свидание окончилось, Полковник пригласил родителей в кабинет. На вопрос, когда отпустят Олега и почему его держат – полковник развёл руками: «Не знаю, ничего не знаю, вполне возможно, что ему придётся в Москву лететь. Сами понимаете, такое… Одним словом, обследовать будут Вашего Олега, беседовать с ним, пытаться понять, где правда, а где – вымысел.
          Готовьтесь к тому, что Олега вы не скоро увидите дома, им  будут заниматься…
        -Но как…? Что….? Почему…?
        Полковник молва развёл руками и сделал жест в сторону двери.
        Светищевы поднялись: «Когда мы хоть что-то узнаем о сыне?»
        - Мы будем держать вас в курсе. Но и к вам просьба: обо всей этой истории – пока никому и ничего. Сергей, надеюсь, тебе не нужно объяснять, почему так? Жене объясни. Никто не должен знать, где он и что с ним. Это понятно? Не волнуйтесь. Главное, он – жив, ну а дальше, надеюсь, разберутся. И, быть может, ваш сын ещё попадёт в Историю. А, вдруг, и впрямь, с его помощью будет сделано Великое Открытие – будет  установлена связь с другим миром.

          В Москву Олега не повезли, а вот из Москвы гости пожаловали.
          Правда, сначала пришлось ему и со спецслужбами пообщаться. Они его и так и эдак старались «расколоть». Что-то вроде того: «Советуем говорить правду, понимаешь, ведь рано или поздно тебе придётся её рассказать…».  И Олег, уже в сотый раз, повторял свой рассказ, с раздражением в голосе и опуская уже некоторые подробности из своей жизни а Океании.
        Службисты «брали на голос», но рук не распускали, хотя иногда так говорили, так намекали, что, мол, если «доберёмся» - как миленький правду расскажешь.
        Из Москвы прилетел представитель Академии Наук. Представился профессором, изучающим явления, указывающие на наличие других миров.
        Увидев Олега, первым делом спросил: «Вы давно находитесь в этой…камере?»
        - По-моему, пятые сутки
        - Как к Вам относятся?
        - Нормально.
        - Ладно, этот вопрос мы уладим. А сейчас я попрошу Вас в мельчайших подробностях ещё раз рассказать всю вашу историю. Я понимаю, что вам это уже всё надоело делать, но я убедительно прошу Вас – всё, в мельчайших подробностях, и с самого начала. Вы не будете возражать против диктофона? Это очень важно! Это я должен привезти в Москву.
          Не смотря на то, что профессор Ковалёв уже прослушал записи предыдущие, ему было важно записать не просто рассказ Олега, но и диалог с ним. Нужны были вопросы-ответы.
          -  И ещё, - добавил профессор, если Вы позволите, я по ходу Вашего рассказа, буду задавать Вам вопросы и попрошу отвечать на них, заостряя внимание даже на самых маленьких деталях.
          Раздался стук в дверь.  Олег оглянулся: в комнату ввезли на столике фрукты, напитки и дымящийся кофе.
          - Кофе! – воскликнул Олег, - вот по нему я безумно соскучился.
          - Ну, так давайте покофейничаем, а потом -  начнём.
          Олег залпом выпил 1-ю чашку и смущенно спросил: «а можно ещё?»
         - Ну, конечно, наливайте! Скоро будете дома отпиваться, если вы такой любитель.
         Вторую чашку Олег выпил уже по глоткам, отламывая и кладя в рот кусочки печенья.
         Профессор наблюдал за Олегом.
        - Ну что? Приступим?
        - Давайте, а диктофон?
        - А он уже включён, ведь, мне важна о Вас любая информация, даже вот такая, как пристрастие к кофе.
         Олег рассмеялся: «Ну, давайте! С чего начинать?
          - Да, с самого начала! Всё, что предшествовало Вашему посещению Нового Мира, всё, что связано с жизнью в этом новом мире.
         Олег помолчал немного, а потом начал….
         Профессор сначала слушал его молча, а потом стал прерывать его рассказ вопросами и, чем дальше, тем больше он уточнял все детали.
        Разговор длился долго. Оба даже устали. Когда рассказ Олега достиг того момента, что он должен и, причём уже скоро, через 5 дней вернуться туда, в Океанию,  профессор почему-то покачал головой: «Вы надеетесь, что вас отпустят?
       - Кто? Родители?
       - Да, нет, сами догадайтесь – кто. Ведь Вы теперь – объект для изучения. Навряд ли ,у вас получится.
       - Но, если я не попаду туда вовремя, то связь с Океанией у меня прервётся, и я уже не смогу быть полезен Науке. Мне нужно, я должен вернуться…
        - Хорошо! – прервал его профессор, - об этом мы поговорим через пару дней, а сейчас готовьтесь к встрече с родными. Вас должны отпустить, но, думаю, что вы всё равно будете под присмотром спецслужб. Так что не нарывайтесь! Мы тщательно изучим Вашу информацию и свяжемся с вами. Без нас, пожалуйста, ничего не предпринимайте. Я – сегодня же в Москву. Думаю, что через пару дней мы снова увидимся.
         Олег односложно ответил: «Хорошо!»
         Профессор постучал в дверь, ему открыли, и он исчез за нею.
         А через час пришли за Олегом. Полковник Резниченко долго инструктировал Олега, как себя вести и что говорить, а что – не стоит – о той жизни, которой он прожил некоторое время.
       - А родителям, хоть, можно?
       - Ну, родителям, пожалуй, я поговорю с твоим отцом, он понимает, что твоя информация не должна сейчас  стать предметом уличных обсуждений, так что парень…
        - Я понял. Когда я могу идти?
        - Тебя сейчас отвезут.
        - Спасибо! И ещё вопрос: как мне быть с работой?  Мой отпуск заканчивается. Если я не возвращаюсь в Океанию…
        Резниченко оборвал его: «Этот вопрос мы уладим сами, во всяком случае – эти 5 дней – никуда. Посмотрим, что скажет Наука. Вполне возможно, что тебе выпадет миссия быть посланцем с Земли в Мир Иной. Так что…
       Пока машина везла Олега домой, полковник позвонил Светищевым: «Ну, что, Серёга, встречай сына, сейчас его вам доставят…»
       Отец ойкнул: «Правда? Спасибо, Костя!
       - Только, Сергей, давай договоримся – тебе-то объяснять ничего не нужно, понимаешь сам, а вот жену и сына проинструктируй, чтоб не очень распространялись. И ещё: не обессудь, «норушка» пока за ним походит. Ему об этом говорить не стоит, ну а ты и так -  сразу это обнаружишь. Сережа! Это – для дела! Да и сам повнимательнее понаблюдай за его поведением.
       - Спасибо, Костя! Всё будет, как надо! Я всё понимаю!
        Через полчаса семья Светищевых была вместе. Мать рыдала, а отец и сын, напичкивая её лекарствами, как могли, пытались успокоить.
        Через какое-то время в квартире раздался звонок и в неё ввалились Антон и его родители.

                *******


         Утром Олег поднялся сам не свой: «Мама, мне Тэссия снилась. Она наполнила мне, что у меня осталось всего 4 дня. Что мне делать? Как я должен поступить? Ведь я не могу ей сообщить, что меня тут держат обстоятельства.
        - Олежек, а может тебе и не стоит возвращаться? Олег, я умру без тебя.
        - Мама, я вернусь, но только в следующий раз и, наверное с Тэссией, а может… и ещё с кем-то.
        - Знаю-знаю – с внуком.
        - Как? Я же вам об этом не говорил.
      - Ты не говорил, а Тэссия сказала и, знаешь, тоже – во сне.
        - Мама, ну, ведь, не глупцы же  там -  в Москве? Ведь, должны понимать, что у нас есть уникальная возможность – связаться с иным Миром, с другой цивилизацией. Неужели меня задержат здесь? Мам, ты говоришь, что умрёшь без меня, а там может погибнуть Тэссия, если я не вернусь. Да и я – не знаю – смогу ли без неё? Я должен, понимаешь, я обязан вернуться… даже, если меня не будут пускать.
        - Но, как Олег?
        - Пока не знаю, но надеюсь уговорить.
       - Кого?
        - Не знаю кого, но сегодня ещё подожду, а завтра с утра начну «оббивать» пороги
        - Глупо! Это – глупо! Какие «пороги»?
        - Значит, уйду без разрешения и будь, что будет!
         - Оле-е-е-г, - простонала мать, - а что с твоей работой? У тебя осталось 3 дня до конца отпуска, тебе нужно и с этим вопросом разобраться, ведь, тебя уволят, если ты не выйдешь, а что потом, если вернёшься? Господи, ну просто бред какой-то. И откуда это всё на нас свалилось? Олег! Одумайся, очнись! У тебя здесь всё: дом, работа, друзья. Зачем тебе возвращаться туда? По твоим рассказам… да ты там зачахнешь, ты там погибнешь от скуки, от той инфантильной жизни, какой живут там, ты не выдержишь этого.
          Умоляю тебя, прошу тебя – откажись от этой затеи. Ты обречёшь себя на погибель. Сыночек, ну пожалей меня…


                *******

          Профессор Ковалёв докладывал о своей встрече со Светищевым. Коллеги-учёные качали головами. Даже им, занимающимся теориями установления контактов с иными мирами, всё это казалось вымыслом не совсем здорового человека: уж очень всё ПРОСТО! И быстрое приспосабливание земного человека к условиям того мира и понимание языка, нет не языка, а – языков, ведь судя, по рассказу Олега, туда попал не он один, там есть англичанин и тоже, по рассказу, не один. И не смотря на образ жизни, далёкий от того, как живут земляне, почему-то землян привлекает? Всё это смахивает на какую-то авантюру, непонятно кем задуманную, а, главное, для какой цели?
        Особенным предметом изучения стало письмо «англичанина», как само содержание, так и материал, на котором это письмо было написано.
        Долго обсуждали: передавать ли эту информацию родителям этого англичанина. Ну а потом пришли к однозначному решению: информация, если что, об открытии Нового Мира может «уплыть» из России вместе с этим письмом, а значит и первенство в этом, однозначно «уплывёт».
        Много споров и размышлений заняли 2 дня. Профессор торопил коллег с решением, у Олега оставалось всего 2 дня.

                *******

        Олег всё-таки надеялся, что его поймут и отпустят. И поэтому, когда в их квартире снова раздался звонок и профессор пригласил его зайти в Управление погранвойск, Олег чуть не подпрыгнул от радости и уже через час сидел перед профессором. С ним вместе в комнате было ещё двое незнакомых и полковник Резниченко.
        Олег нервничал. Профессор это увидел и попытался его успокоить:
       - В общем, так, Олег, коллегиально принято решение: в назначенное время ты должен быть на причале, с этого момента ты будешь представителем не только нашей Земли, но и нашей Науки.
        Надеюсь, что ты понимаешь, насколько серьёзны будут твои задачи. Тебя сейчас проинструктируют, ты должен чётко запомнить, что тебе необходимо будет уточнить в Океании, какую информацию ты должен будешь добыть и через какое-то время доставить её на Землю.
        Об этом ты должен будешь сразу же поставить условие: тебе необходимо  ещё раз вернуться на Землю, что ты теперь -  не просто землянин, ты – представитель другой цивилизации, которая хочет установить контакт с Океанией. И если, как ты говорил, они стремились эту связь установить – то они должны на это пойти.
         Вот письмо к ним – оно на фольге. Как понимаешь, наша бумага не выдержит этого «путешествия», Текст выбит на тонком металле, вроде фольги. Это – послание и обращение Землян к морянам.


         Спустя два часа, после долгого, муторного и не всегда понятного инструктажа, Олега отпустили. Ему не верилось, что завтра, уже завтра, он увидит свою Тэссию.
         Родители готовили подарки новым родственникам, тщательно подбирая те вещи, которые были бы, на их взгляд, интересны там, в Океании. Отдельным пакетом были упакованы игрушки для будущего внука.
          Собирая сына в непонятную дорогу, мать Олега не переставала плакать. Отец уже и не утешал её и не трогал, лишь изредка прикасаясь к её плечу говорил: «Света, ну хватит, у нашего Олега теперь особая миссия – что-то вроде разведки. Так что, сыном нужно гордиться. Думаю, всё это будет занесено в историю. Так что, каким-то боком и мы с тобою в эту историю попадём.»
         Мать вздыхала: «Ох, Серёжа, с трудом верится, что эта история добром закончится. Боюсь, не потеряем ли мы Олега?»
         Ночь! Последнюю ночь на Земле, они, практически, не спали, и только под утро Олег задремал, а спустя некоторое время подскочил, как ужаленный: ему приснилась Тэссия, она разговаривала с ним: «Олег, я знаю о твоих приключениях, я читаю твои мысли. Бедный ты мой, сколько же тебе пришлось пережить.  Я жду тебя и надеюсь, что завтрашней ночью мы будем уже вместе.   
         Олег! Наши Умы поставили одно условие: на своей яхте ты должен быть один или только со своим другом Антоном и предупреди своих: если они попытаются захватить наш Шар – ничего не получится, мы с тобою – погибнем. Убеди своих: никакой агрессии, никакого насилия, иначе вашей связи с нашим миром не состояться. Мы все ждём тебя и надеемся, что ты станешь связным между нашими Мирами.»
         
         Олег стал судорожно набирать номер телефона полковника Резниченко. Тот подняв трубку, внимательно выслушал Олега и постарался успокоить: «Да мы и не думали и не планировали задерживать твою Тэссию. Не беспокойся, я понял, все условия того Мира, мы выполним.»
         Олегу было не спокойно: выполнят ли? И почему Тэссия была так взволнованна? Неужели они, их Умы «считали» какие-то мысли, неужели и впрямь, ведётся подготовка  к задержанию Тэссии?

        Положив трубку, полковник Резниченко задумался: а, ведь, у них и впрямь, были мысли о задержании Тэссии и беседе с нею. Он позвонил в гостиницу: »Профессор, нам нужно срочно поговорить,  я Вас жду, есть обстоятельства, которые меняют наши планы»
        Профессор Ковалёв мигом примчался к Резниченко.
        - Ну и что будем делать, Дмитрий Евгеньевич? – обратился Резниченко к профессору.
        Тот долго молчал, затем изрёк: «А, наверное, ничего! Отпустим парня в «свободное плавание». Будем наблюдать с берега, что там происходит. Другого выхода у нас нет. Нам остаётся только надеяться, что Светищев выполнит наше задание, вернётся, и только тогда мы сможем что-либо предпринимать.
         А пока, мой дорогой полковник, и ваши службы и Наука будут отдыхать и… ждать!».
         Резниченко набрал пароль и коротко сказал: «Операция 07 – отменяется. Всем – отбой! Понятно? – Отбой! И ни какой самодеятельности! Повторить…! Смотри, головой отвечаешь!»
        Последний день на Земле перед уходом в Океанию, Олег провёл в кругу своих родителей, родителей Антона и самого Антона.. Те, как могли, продолжали уговаривать Олега остаться на Земле, предполагая различные варианты, вплоть до того, что моряне и Тэссия уже никогда не отпустят его на Землю.
        Олег сопротивлялся, но чем ближе подходило время к вечеру и к встрече с Тэссией, тем больше сомнений рождалось в его душе: было очень жалко родителей и совсем не хотелось расставаться с другом, который все эти дни почти не отходил от него. Они говорили, говорили и говорили с ним о будущем Олега, что ждёт его там, в Океании, что ему будет трудно там без привычной для него жизни. И чем больше говорили, тем больше Олег сомневался в правильности своего решения, а тут ещё и слёзы матери, постоянные её сердечные приступы, совсем выбивали Олега из колеи.
         Но…. отступать было поздно. Это было уже не только его личным делом. Это уже было Делом Страны, его страны и, возможно, он – единственный, кто может помочь стране сделать Великое открытие – установить связь с параллельным миром – единственным, открывшимся землянам.
   
         Оторвав от себя руки матери и попрощавшись со всеми, он схватил сумку с подарками для Тэссии и морян, и они с Антоном отправились на причал.
          Яхта Олега мирно покачивалась на волнах.
          Уже выйдя в море,  Олег как-то поёживаясь, озирался по сторонам. Он «кожей» чувствовал на себе пристальные, хотя и невидимые взгляды тех, кто наблюдал за ними с берега.
          Луна светила так же, как и в ту ночь, когда Тэссия позвала к себе Олега.
          Олег нервничал. Яхта стала на якорь приблизительно в том же месте, где и в прошлый раз.
         Олег вглядывался в темноту: «Тэссия, моя Тэссия, - шептали его губы, я очень хочу тебя увидеть, очень…, но я не хочу покидать Землю, я не уверен, что когда-нибудь вернусь на неё и боюсь, что наша жизнь в Океании у нас не получится…»
         Прошло 2-3 часа, луна всё также светила холодным светом, а Олег стоял у борта, крепко вцепившись руками в поручень.
          Лунная дорожка, по которой Олег уходил месяц назад в Океанию, всё не появлялась и  не появлялась. Олегу казалось, что он сходит с ума, так велика была его борьба внутри его: ему хотелось быть с Тэссией и очень не хотелось покидать Родную землю.
         Вдруг резко поднялся шторм, загудел ветер, раздался гром, силы необыкновенной, и перед ним ярко вспыхнула та самая «лунная дорожка», которую он ждал, а в её конце начал расти прямо на глазах Шар.
         Олег протёр глаза, старясь разглядеть в нём Тэссию, но его усилия были напрасны: Тэссии не было видно.
         Шторм и ветер также внезапно, как и начались, вдруг стихли и над морем раздался тихий голос Тэссии:
        - Оле-е-е-г, Оле-е-е-г, я тебя вижу, я жду тебя, я хочу обнять тебя, прижать к себе. Но… я знаю, ты не хочешь возвращаться в Океанию, ты боишься расставаться со своей Землёй, ты пока ещё не сделал свой выбор и поэтому, я отпускаю тебя. Я люблю тебя, и не хочу, чтобы ты страдал. Я буду сообщать тебе о себе, ты будешь знать обо мне всё, а я буду читать твои мысли и знать, как ты живёшь.  10 дней – для тебя слишком маленький срок, тебе нужно больше времени, чтобы понять, с кем тебе нужно быть – с нами или на Земле.
         Через полгода у нас появится маленький морянин, и после его рождения я снова приду за тобой. Ты получишь сообщение, когда это случится. А пока, прощай….»
         - Нет, Тэссия, нет, я иду к тебе! – успел крикнуть Олег, и только вскочил на поручень, как вновь грянул гром, засверкала молния и лунная дорожка исчезла вместе с Шаром. Антон, едва успел схватить друга за рубашку, чтобы тот не сиганул в непроглядную тьму.
         Головная боль тяжёлым обручем стянула голову Олега. В висках вместе с кровью стучало только одно слово : «Тэссия, Тэссия, Тэссия…». Он упал на палубу. Антон наклонился над ним: « Олег! Успокойся, Олег! Что с тобой? Очнись!»
         Олег поднял голову и тихо сказал : «Я её больше никогда не увижу».
         С берега к ним «летела» моторка.
         - Что произошло, Олег? – пытался хоть слово вытащить из него профессор. Олег молчал. Отчитывался перед ним уже Антон.

                *******

         Спустя 3 дня, Олег вышел на работу, Его было не узнать: всегда весёлый и общительный, он выглядел мрачнее тучи.
          « Наука« взялась за Олега вплотную. Его, как подопытного кролика, обследовали 3 дня и 3 ночи, пытались записывать его мысли и инструктировать по поводу его телепатических общений с Тэссией.
         И родители, и врачи, и «наука» видели, что Олег превращается в «зомби»: есть, спит,  ходит на работу, односложно говорит, мало с кем общается и всё реже и реже рассказывает о своём телепатическом общении с Тэссией, часто уходит на яхту и часами проводит  в море всё своё свободное время.
         Сны, в которых ему являлась Тэссия стали всё реже и реже, а затем и вовсе прекратились.

             ********



          Пришла весна! Олег стал чаще и чаще выходить в море на своей яхте. Он обращался к морю: «Тэссия, где ты, почему молчишь? Я жду тебя…», но Тэссия молчала.
          Отчаявшись, Олег вдруг вспомнил отца Тэссии и, однажды, не выдержав, громко заорал: «Кореций! Ну, хоть ты ответь мне, где моя жена, что с нею? Почему она молчит?»
           И, вдруг, над морем разнёсся тихий голос отца Тэссии: «Тэссии больше нет! Умерла Тэссия! Она не выдержала разлуки с тобой! Ты свободен, землянин!»

            Грянул гром, сверкнула молния, и на яхту обрушился шквал небесной воды.
          Вместе с Олегом рыдало море, плакало небо, стонал ветер. А капли дождя, смешиваясь со слезами Олега, падали на палубу «Тэссии».